Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

Однaжды, пpофессор нa одной из лекций пpедставил нaм новенькyю. В этoт момент я пoчувствовала легкoе пpикосновение к свoему плечу. Оглянувшиcь, я увидeла маленькyю сухонькyю старушкy, yлыбающуюся мне так откpыто, что невольно улыбка озарила и мое лицо.

— Привет, красавица, меня зовут Роуз, и мне 87 лет, — сказала она. — Могу я присесть рядом?
Я заулыбалась и подвинулась, чтобы уступить ей место.
— Конечно, присаживайтесь. Могу я узнать, что привело вас в университет в столь невинном возрасте? — мне вдруг захотелось шутить.
— Я здесь, чтобы встретить богатого мужа и нарожать ему кучу детей, — подмигнув мне, улыбнулась старушка.
— А если серьезно? — Роуз нравилась мне все больше и больше.
— А если серьезно... Я всегда хотела получить высшее образование, и вот я здесь, — ответила Роуз.

После лекций мы отправились в студенческую столовую и вместе пообедали. С этого дня мы на протяжении трех месяцев обедали вместе. Роуз стала душой компании почти всех студенческих тусовок. Все студенты охотно общались с ней, ни разу не высказав своей неприязни.

В конце семестра мы пригласили ее произнести речь на выпускном вечере. Когда она шла к трибуне, листочки с речью выпали из ее рук. Смутившись, Роуз пыталась подобрать их, но собрала далеко не все.

— Прошу прощения, я стала такой рассеянной. Ради мужа я бросила пить пиво, поэтому от виски я пьянею значительно быстрее, — пошутила она. — Я уже не соберу свои шпаргалки, поэтому позвольте просто сказать мне, что я думаю.

Пока затихал смех, она прокашлялась и начала свою речь:
— Мы перестаем играть, потому что мы взрослеем. Мы взрослеем, потому что перестаем играть. Есть всего четыре секрета молодости, счастья и успеха. Вы должны улыбаться и каждый день находить что-то смешное в жизни. Вам необходима мечта. Когда вы перестаете мечтать — вы умираете. Вокруг нас столько людей, которые уже мертвы, но они даже не догадываются об этом! Есть огромная разница между старением и взрослением. Если вам 19 лет и вы целый год валяетесь на диване и ничего не делаете — вам станет 20. Если я проваляюсь на диване целый год и ничего не буду делать — мне исполнится 88. Нет ничего сложного в том, чтобы стать старше. Нам не нужен талант или дар, для того чтобы постареть. Дар в том, чтобы открыть новые возможности для себя в переменах. Не жалейте ни о чем! Старые люди обычно не сожалеют о сделанном, они скорбят о том, чего они не успели сделать. А боятся смерти только те, в ком слишком много сожаления.

Закончив свою речь фразой «С уважением, Роуз», старушка вернулась на свое место. Мы все молчали, переваривая услышанное.

Через год Роуз получила высшее образование, о котором она так долго мечтала. А еще через неделю она тихо умерла во сне. Более двух тысяч студентов пришли на ее похороны в память о том, что эта маленькая светлая женщина на своем примере показала, что никогда не поздно стать тем, кем вы хотите быть.

Нет ничего сложного в том, чтобы стать старше.

Cтаpение неизбежно. Взpосление выбоpочно.

Купили с мужем новую квартиру.
А, как принято, сначала в новое жилье пускают кошку.
Поскольку у меня аллергия, то мы не придумали ничего лучше, как запустить нашего друга по фамилии Котов.

Полковник Боря

Боря очень хотел в Израиль. А ещё Боря никого не хотел огорчать. Собственно, этого вполне хватит, чтобы можно было представить Борю ― и внешность, и характер. И ум.
Боря учился в техническом вузе на космической специальности. В синагоге намекнули – не выделяйся, а то могут не выпустить. Боря попытался, но профессор сказал, что будет весьма огорчен, если Боря не окончит с отличием. Боря вздохнул и защитился с блеском. Ещё до вручения красного диплома на Борю пришла заявка из секретного военного института, куда мечтали попасть многие однокурсники. Но только не Боря. Ведь его мама уже раздобыла вызов из Израиля от несуществующей тёти. На распределении Боря выбрал никому не нужный заводик в глуши, руководство которого заверило Борину маму, что фамильный столовый сервис, оставшийся от дедушки Хирама, нужен им гораздо больше, чем хирамов внук, молодой специалист.

Тёплым июльским утром Боря выносил мусор и был схвачен на помойке притаившимися там милиционерами, после чего на уазике доставлен в военкомат.
― А вот и лейтенант Левинсон! Какая радость! ― громко приветствовал Борю улыбчивый майор за большим столом с красным инвентарным номером.
― Левинзон, ― испуганно подсказал Боря.
― Не страшно. По-всякому сойдет! ― продолжал улыбаться майор, и добавил торжественно ― Поздравляю с присвоением звания старшего лейтенанта!
― Мне? Звание? Здесь какая-то ошибка, мне ничего такого не надо, товарищ майор, я в Израиль уезжаю, кому-нибудь другому присвойте, пожалуйста.
― Советский Союз доверяет именно тебе, Левинзон! И ты уж нас не подведи!
― В каком смысле не подведи? Почему именно я не подведи? Что я такого сделал?
― Ещё сделаешь, всё впереди. Отслужишь два года, согласно приказа.
― Какая нелепость… У нас с мамой документы в ОВИР поданы! Я уже с друзьями простился и с девушкой поссорился.
― За документы не беспокойтесь, ― сказал майор обнадеживающе, ― изымем в лучшем виде. Да ты присаживайся, старлей. Водички хлебни. Ты что же, не хочешь в армии служить?
― В какой ещё армии? Зачем? Разве что в израильской.
― Вот отслужишь два года в советской армии, повысишь всем боеспособность, а потом махнешь в израильскую.
― Отпустите?
― Если обещаешь оттуда в меня не стрелять.
― Вас бы это огорчило? ― уныло спросил Боря.
― Очень сильно, ― лицо майора на мгновение сделалось серьёзным.
― Товарищ майор, ― с робкой надеждой заговорил Боря, а можно как-то решить по-другому, можно без этого всего, без боеспособности, без двух лет?
― Можно, ― ответил майор с серьёзным видом, затем написал что-то на бумажке, перевернул и положил перед Борей.
― Что это? ― спросил Боря, мысли его путались.
― А это, ― вновь радостно сообщил майор, ― адрес тюрьмы. Вот прямо туда и отправляйся. При входе скажешь: измена родине и дезертир.
― И когда мне в армию?― печально промямлил Боря.
― Сегодня. По врачам не бегай, не поможет. На тебя разнарядка, с самого верха. А сейчас мы тебе вручим удостоверение офицера, денежное довольствие и предписание. Билет в кассе, номер брони я на бумажке написал, что перед тобой.
― Вместо тюрьмы?
― Так точно, Левинзон, вместо тюрьмы.

Придя домой, Боря долго пытался успокоить маму, потом мама пыталась успокоить Борю. Вечером они поехали на вокзал. Билет был в купейный вагон, как и положено офицеру.

***

Поезд примчал старшего лейтенанта Левинзона в Харьков, где он начал служить в том самом военном институте, которого бежал на распределении. Несмотря на упомянутую майором разнарядку, встретили Борю не ласково.
― Опять пиджака прислали, ни черта не умеет, нулище в квадрате, ― голос у инженер-подполковника Стебакова был резким, а лицо недовольное. ― Фамилия, говоришь, Левинсон?
― Левинзон.
― Без разницы. По-всякому сойдет. Вначале форменные брюки гладить научись, а потом командира поправляй. Слушай сюда, лейтенант. Займешься составлением отчёта.
― А в чём отчитываться? Я же ещё не успел ничего, ― удивился Боря.
― Вот только это меня и радует. Значит так, берешь этот увесистый отчёт с грифом секретно и переписываешь от руки, меняя даты. Чтобы всё шло этим годом. Потом отдашь машинистке.
― А зачем от руки?
― Чтоб оригинал имел место быть. Неужто не понятно. Срок ― неделя. Исполнять.
Вначале Боря решил отчёт прочитать. Содержание ему в целом понравилось, было много интересных таблиц. Переписывание же утомляло чрезвычайно.
На третьи сутки службы весь отдел вызвали в главный лабораторный корпус. Шли слухи о важной инспекции.
― Закернить, всё закернить, быстрее, обезьяны! ― орал на кого-то Стебакин. Увидев Борю с коллегам, чуть снизил тон, ― А, лейтенанты, слушай приказ, всем стоять вдоль установки и ждать хрен знает чего. Богатырев и Середа с этой стороны, Закалата и Левинсон с той. Мордоплюйки держать воодушевленными. Если генерал кого спросит, делать шаг вперед и краснеть.
Расставив всех по местам, подполковник убежал куда-то вниз. Через полчаса вернулся, пропустив вперед себя генерала с пузом и лампасами. За ними шли ещё несколько человек, но Стебакин обращался только к генералу, воодушевленно что-то рассказывая. Взгляд у генерала было строгим. По его кивку включили установку.
Всё заверещало и завибрировало. Звуки Боре сразу не понравились. Вскоре вибрация стала нарастать, появился какой-то неприятный писк.
По нервным лицам офицеров, включая беспрерывно говорящего Стебакина, Боря понял, что так быть не должно. Он переместился поближе к распределительному блоку, внимательно рассмотрел, что куда присоединено, и, просунув руку внутрь, с силой сжал красный шланг. Вибрация, вроде, перестала расти. Это было очень вовремя, несколько болтиков развинчивались прямо на глазах. "Обезьяны не закернили," — подумал Борис. Он заметил на себе испуганный взгляд подполковника. Кто-то хотел взять инструмент, чтоб прийти Боре на помощь, но Стебакин чуть заметно мотнул головой — нельзя. Удерживать шланг было всё труднее. Скорей бы все свалили отсюда, мечтал Боря, жалея, что не выучил ни одной молитвы.
Наконец, генерал со свитой перешёл в следующий зал, установку выключили. Боре помогли разжать пальцы, отвели к холодной воде. Через четверть часа в зал вбежал взмыленный подполковник Стебакин. Первым делом заглянул в распределительный блок и обругал толпящихся вокруг специалистов, потом направился к Боре.
— Как тебя звать, герой?
— Левинзон.
— Знаю, что Левинзон, а имя? Зовут как?
― Боря... Борис.
― Спасибо, Борис. Выручил, не забуду. Ох ты… руку жать не буду. В медпункте был? А кто подсказал на что нажимать?
― Никто. Тут же несложная схема, в целом.
― Ещё и сам допетрил? Ишь… ― Стебакин смотрел на Борю с интересом, ― Тем более молодчина, старлей.
― Товарищ подполковник, ― обратился Боря, ― я с отчётом в неделю не уложусь, рука чего-то болит.
― Да и хрен с ним, с отчётом. Отдашь Богатыреву, он займется, когда свои два допишет.
― Только там ошибок много. Из-за предыдущих переписываний образовались, наверно. Теперь многое не бьётся.
― Сильно не бьётся? ― озабоченно спросил Стебакин, сразу поверив Боре.
― Километров двести не дотянет.
― Вот ведь… ― подполковник протяжно выругался, потом сказал, ― сходи в медпункт и отдыхай, А в понедельник ко мне, отчёт разбирать.

Разработчики установки и включенный в их состав Боря получили премию за успешное прохождение государственных приемо-сдаточных испытаний. А Стебакин как руководитель проекта ― орден, звание полковника и новое назначение — возглавить военное представительство. Борю он забрал с собой.
Теперь были сплошные поездки, изучение проектов и заданий, испытания и приёмка оборудования. Боря во всё вникал, его мнение ценилось. Да так сильно, что иной раз старшие офицеры начинали пьянствовать в первый же день командировки, доверив старшему лейтенанту Левинзону одному во всём разобраться. Через полтора года Боре, несмотря на его боязливые протесты, присвоили звание капитана. Выходило, что теперь придётся служить ещё четыре года. Боря пытался подбодрить сам себя, ведь работа интересная, начальство ценит, платят много. Деньги решительно не на что тратить. Боря отослал было денег матери, но та прислала их обратно, указав, что ей нужны не деньги, а внуки. Всё вроде было хорошо, но засыпая, Боря всякий раз видел себя собирающим в кибуце кошерную морковку.

***

Они стояли перед огромным стальным кубом с торчащими здесь и там трубками. Куб был плохо покрашен в зелёный защитный цвет.
― Ведь ещё мой папа хотел в Израиль, пока жив был. ― взволновано говорил Боря, ― А я даже если завтра на гражданку уйду, выпустят не сразу, пока секретность кончится, пока документы… Годы пройдут, зубы выпадут…
Стебакин жестом указал замолчать. К ним, тяжело дыша, подошёл крупный мужчина в костюме.
― Ну что у тебя здесь, Пересмыкин? Рассказывай.
― Здесь, стало быть, защитный корпус, модель эм ка эф восемьсот дробь… фух, пять у ха эл один, вес двенадцать тонн, выдерживает волну до километра от эпицентра.
― А внутри?
― Внутри система, стало быть, коммутации, ша эм ка эр четыреста восемь дробь одиннадцать, с ручным приводом, ― для убедительности Пересмыкин сплёл из пальцев сложную фигуру.
― И что ты нам сейчас показываешь? ― спросил Стебакин.
― Шаровые краны высокого давления, двухпозиционные, четыре штуки, ― подсказал Боря по памяти.
― Ну… За шары я теперь спокоен. Хотя… Как думаешь, Борис Абрамыч, выдержит ли эта дура ядерный удар?
― Не выдержит, Юрий Михайлович, ― в тон начальнику ответил Боря.
― Так это не мы разрабатывали, ― заволновался Пересмыкин, ― мы только изготавливаем, по чертежам, всё в точности, согласно указаниям…
― Ладно, Пересмыкин, где у тебя тут стол накрыт? Показывай… И чертежи тащи, будем сверять.
После трёх первых тостов Боря снова стал проситься в отставку.
― Мне бы на гражданку, чтобы званий этих больше не присваивали. А работать я у вас буду, по-прежнему. Только бы ещё форму допуска другую, попроще, а то сейчас пять лет без выезда.
― Десять, Левинзон.
― Как десять?
― Так. Зеленую дуру с шарами видел? Всё, считай десять. Ну чем ты недоволен? Кто ещё из твоих сверстников имеет в месяц без малого четыре сотни, живя на всём готовом? Правильно, никто! А кого из них на работе уважают? Никого не уважают! А ты всё Израиль… Дался тебе этот Израиль. Тебя там ждет кто?
― Тётя, ― соврал Боря.
― Тётя подождёт! ― гаркнул Стебакин, стукнув по столу кулаком, ― Ты, Левинзон, лучше женись на русской бабе. На хорошей русской бабе. Она тебя вмиг научит родину любить.
― Меня уже учили, в стройбате.
― В стройбате это не совсем тоже самое, ― со знанием дела заметил Стебакин.

***
― Возьми меня замуж, Лёвочка, – жарко прошептала Марина.
― Я, скорее, Боренька, — поправил Левинзон, с трудом набрав воздух.
― Лёвочка, Левинзонушка, сладкий ты мой, кудрявчик с плешкой, ― промурлыкала Марина.
Она слезла с Бори и легла рядом на спину, отчего её груди, секунду назад нависавшие над Борей сладкими кучевыми облаками, расплылись и стали походить на барханы Иудейской пустыни, в которой Боря никогда не был.
― Какой плавный переходный процесс, ― думал Боря, любуясь, ― колебания едва заметны и хорошо центрированы. Оптимальное соотношение веса и упругости.

***

И года не прошло после свадьбы, а Марина всерьёз заговорила про отъезд.
― Торчу на съёмной квартире как дура, мужа месяцами не вижу, культуру вокруг хрен найдешь. Достало тут всё. Достало! Зря что ли я за еврея вышла? Делай же что-нибудь, уезжать надо, в Канаду!
― Почему в Канаду, а не в Израиль? ― удивился Боря.
― Потому что в Канаде евреев меньше!

***

― Ну что, Левинзон, вот ты и майор. Поздравляю со звездой! Чего рожа кислая? Всё в Израиль охота?
― Охота, товарищ полковник. Я же вам объяснял…
― Да не начинай, хватит тут сионизм разводить. Отпуск на защиту диссертации будешь оформлять?
― Зачем? У меня уже всё готово.
― Ну и прекрасно. Защитишься – сразу полегчает, а то ноешь как Ной без ковчега.
― Не хочу вас огорчать, Юрий Михайлович, но иной раз так и тянет напиться и нахамить какому-нибудь генералу. Может уволят тогда, наконец.
― Когда это советского офицера за пьянство увольняли? Пожурят слегка… Да и пьёшь ты как воробей из лужи. А что до генерала… Вот мне, к примеру, генеральские погоны не светят, так что ещё лет пять и на пенсию. И сразу тебя отпущу на гражданку. Пойдешь в Академию преподом. Там секретность быстро снимут, преподы же вообще не в курсах, что где творится.
― Обещаете, товарищ полковник?

***

Через пять лет Стебакин стал генералом и получил должность в генштабе. Однако, обещание своё не забыл, вызвал Борю в Академию, тот первым делом написал заявление об отставке, хотя и был уже подполковником.
Но всё обернулось иначе. Тёплым июльским утром за Борей приехала чёрная волга и отвезла его на срочное совещание, где был Стебакин и другие генералы.
― Понимаешь, Борис Абрамыч, у нас ЧП. Изделие номер… не важно какой… не полетело. Такая вот беда. Если диверсия ― разберутся. А вот если техника виновата, то без тебя никак. Ты уж, не подведи. Займись проблемой. Полномочий тебе любых, в помощь бери кого хочешь, звание полковника ― ниже нельзя, по гостайне ― наивысший доступ.
Услышав последнее, Боря поморщился.
― Скажу прямо, согласие твоё чистая формальность, ― продолжил Стебакин, ― но ты уж не огорчай меня и горячо любимую советскую родину, которой сейчас очень тяжело ― соглашайся.

Через полгода Боря докладывал на коллегии министерства обороны:
— ...специалисты работают в изолированных группах и знают лишь про один элемент Изделия. К примеру, седьмая группа работает над приводом, который должен один раз в жизни переместить тридцать тонн на полметра. Квалификация сотрудников высокая, предназначение привода им вполне понятно, но связь между группами затруднена двойным шифрованием и дополнительными проверками. Считаю необходимым группы укрупнить, шифрование убрать, исследовать взаимовлияние элементов в предельных режимах.
— А как же гостайна, товарищ Левинсон?
— Левинзон, впрочем, это не важно, да, я понимаю. Вот израильский журнал семилетней давности, где описывается конструкция, сходная с приводом седьмой группы. И это не уникально. Девяносто процентов инженерных решений по Изделию очевидны каждому специалисту в данной области. Десять процентов, согласен, надо держать в секрете, но за них как раз отвечает другое управление, не наше.
По итогам доклада коллегия решила Борю арестовать. Три дня его допрашивали, потом выпустили под подписку о невыезде. От работы отстранили. Потянулись недели, потом месяцы. С ним явно не знали, что делать.
Боря сидел дома и от непривычного безделья подолгу смотрел телевизор. Там было много интересного, а самым захватывающим оказался съезд народных депутатов. Может и не посадят, думал Боря, слушая выступление академика Сахарова, которого сильно уважал. А хорошо бы так: уволить из армии и выслать из страны. Эх…
Пару раз ему звонил Стебакин, из госпиталя. Он лёг туда после коллегии, чтобы переждать сложный момент, но потом и в самом деле заболел. Голос у него был непривычно слабый, постаревший.
— Ты видел? Что делают, мерзавцы... Какую страну теряем... Вот выкарабкаюсь, и мы им всем покажем!
— Конечно, товарищ генерал-майор, — говорил Боря, не желая огорчать начальника, ― всем покажем.
Выкарабкаться Стебакин не смог. На поминках по нему замминистра посадил Борю рядом с собой и между поминальными речами сообщил, что Боря назначен на генеральскую должность с приказом довести Изделие до ума.
— А можно меня не назначать на эту должность? Можно как-то всё по-другому решить, без меня? А Левинзона никуда не назначать, вот просто вообще никуда...
— Как же не назначать? Нельзя не назначать, — сказал замминистра и, раздвинув тарелки, написал что-то на листочке.
― Адрес тюрьмы пишете? — грустно спросил Боря.
― Что? Какой тюрьмы? Рифма хорошая в голову пришла, записал, чтоб не забыть. "Снаряд-всех подряд"— неплохо, да? А ты не дрейфь, справишься. Опять же, квартиру в Москве получишь.
― У меня есть квартира в Москве, после мамы осталась.
― Ну и что? У меня вот четыре квартиры, и ничего, справляюсь.

***
Через год Изделие полетело. Не так далеко, как планировалось, но тут уж Боря был не виноват – финансирование урезали почти до нуля.
На испытаниях замминистра похвалил Борю и обещал правительственную награду. А потом добавил вполголоса:
― А вот генерала тебе не дадут, не жди. Извини, Абрамыч.
― Почему же?
― Потому, что ты еврей.
― Ой-вей! ― простонал Боря, ― Мне же теперь хоть домой не возвращайся. Жена весь год готовилась генеральшей стать. Только этим и спасался.
― Выпьешь? ― сочувственно предложил замминистра.
― Выпью, – кивнул Боря.
Замминистра уехал, а Боря ушёл в запой. Да, да, полковник, д.т.н., Б. А. Левинзон ушёл в долгий и жестокий запой. По выходу из которого не обнаружил вокруг себя никакого советского союза. И тогда Боря, никого не спрашивая, уехал в Израиль. Один. Потому что жена и сыновья уже укатили в Канаду.
В Израиле Боря начал было наводить справки относительно морковки. Но ему предложили в кибуц не ехать, а строить некий, очень нужный Израилю купол.
― Так я же не архитектор, ― удивился Боря.
― Не страшно, ― ответили ему, ― по-всякому сойдёт!

© Сергей ОК,2021

Тут уже много историй было о том, как люди разными способами отбояриваются от навязчивой телефонной рекламы. Кто-то ставит звонящему музыку, кто-то сам предлагает тому некие услуги, типа гербалайфа, кто-то начинает мяукать или рычать в трубку. Расскажу свою историю. Нет, я не выдумал нового остроумного способа разозлить очередного рекламщика, я сам был одним из них. Если в середине 2000-х вы слышали в трубке что-то типа "Николай Николаевич, это компания Гута-страхование и у меня для вас уникальное предложение", то это был я или кто-то из моих коллег. На эту работу я пошёл сразу после школы, не сумев поступить в институт. Однажды я позвонил кому-то из клиентов из списка обзвона, и в ответ услышал просьбу подождать. Судя по всему, позвонил я университетскому преподавателю перед лекцией. Положив трубку на кафедру, он начал эту самую лекцию. Насколько я помню, он обозревал литературу средних веков. Рассказывал что-то о героическом Роланде, о Кухулине и его дяде Конхобаре, о славном Сиде, о менестрелях и жонглёрах... Всё это было до того интересно, что я, забыв о времени, наплевав на план обзвона, согласно которому мне надо было окучить шестьдесят клиентов в сутки, слушал его запинающуюся монотонную речь. Окончив лекцию, он глянул на экран телефона и, видимо, с удивлением обнаружив, что вызов не отбит, взял трубку.
- Ну что, молодой человек, интересно вам было? Вот и мне ваши предложения...
- Нет, мне очень было интересно! - ответил я. Следом за тем у нас состоялся интересный диалог о литературе древних веков, в ходе которого я с увлечением расспрашивал его обо всяких рыцарях, менестрелях, альбах, сервентах... Звонил я ему в феврале, а летом того же года подал документы на филологический факультет МГУ. Окончив его в 2011-м, пошёл по научной линии, и вот уже 7 лет преподаю литературу Средних веков и Возрождения в одном из столичных вузов и, несмотря на небольшую зарплату, безумно увлечён своей работой.

Абрикоса.

Когда моим родителям нарезали кусочек земли за городским кладбищем, на участке росло маленькое деревце. Абрикоса-дичка.
Посадил её сосед через улицу.
После войны эта земля числилась за городской чертой. Ничейная.
Вот таким образом тот человек хотел провести свою межу самозахвата, а потом узаконить. Но получилось иначе.

Когда Страна немного оклемалась от войны, эти земли там, на верху, решили раздать нуждающимся в жилье фронтовикам. Которые, как и наша многодетная семья, ютились и мыкались в полуподвальных сырых каморках послевоенного города.

Из года в год, доставшееся нам случайно деревце росло, крепло, ухода не требовало. Ведь первое, достаточно долгое время, у нас на улице не было и водопровода.
Со временем деревце превратилось в красивую раскидистую абрикосу.
Но плоды у ней, пока не созреют полностью, хоть и были душистые, но на вкус все же горчили, и с кислинкой. Косточка, как у всякой дички, тоже была горькой.
Поэтому, как ни любили мы, дети, раннюю фрукту, её плоды зелеными почти не ели.
Позже, уже придя из армии, я понял главное достоинство этого дерева.
Её неоценимый вклад в жизнь нашей семьи состоял в другом.

Всё знойное лето, словно курица-наседка крыльями защищает своих цыплят, абрикоса своими ветвями с листьями укрывала нас от палящего южного солнца.
Мы любили всей семьей собираться за общим столом в тени её кроны. Во дворе отмечали все летние семейные праздники. Из пахнущей лаком радиолы «Латвия» приглушенным фоном обычно лилась музыка. Мы, дети, кушали, родители со своими друзьями выпивали, рассказывали о войне разные случаи.
После «третьего стола» доставался баян "Креминне". Старший брат играл любимое родителей «Амурские и Дунайские волны», потом ещё что-то, а потом мы затягивали всеми любимую в нашей семье «Бежал бродяга с Сахалина». Тон задавала мать. Она обладала красивым звонким голосом. Что-то среднее между Руслановой и Зыкиной.
За звонкий чистый голос и за место рождения, все соседи и друзья называли её курским соловьем.
Пискливым голоском, изо всех сил, вместе со всеми орал и я.

А потом абрикоса начала хворать.
Вначале, в сердцевине одной из спиленных ранее веток появилась труха, потом появилась трещина в стволе самого дерева. Продолжалось это не один год.
Год из года сердцевина ствола становилась трухлявой, трещина росла ввысь, труха осыпалась.
Наконец ствол стал почти полым. Всё дерево держалось на коре и небольшом слое древесины под ней. Ствол стал представлять собой замысловато изогнутую полую трубку.
Дерево было большое, и я опасался, что при сильном ветре часть дерева может обломиться и упасть на веранду дома. Последствия можно было себе представить.

Ранней весной, перед поездкой по делам на несколько месяцев из дома, я обрезал все ветки, чтобы убрать парусность. Иногда случаются сильные бури.
Оставалось спилить ствол с несколькими очень толстыми ветками.
Через три месяца, когда я летом вернулся, дерево, а вернее то, что от него оставалось, предстало предо мной буквально огромным ощетинившемся зеленым дикобразом.

Сотни побегов из зеленых веточек устремились ввысь, к солнцу, из казалось бы уже мертвого дерева.
Невероятно.
Но спустя шесть лет, мне таки пришлось спилить это уже безнадежно больное дерево.
Дерево, которое в течении больше 50-ти лет было неотъемлемой частью нашей уже поредевшей семьи.
Осенью я нашел человека с бензопилой, и он постепенно обрезал трухлявый ствол под самый корень.

Весной из мертвого пня пробилось три маленькие веточки.
Можно было пнуть их ногой или оборвать рукой, чтобы окончательно убить в этом трухлявом пне остатки жизни. Просто и незатейливо - растоптать всё своё прошлое. Забыть.

На самом деле, и пня-то, как такового не было. Его съела какая-то болезнь, превратив всё его тело в древесную пыль.
Только маленькая щепочка коры и кусочек живой древесины были тем источником, из которого пробились эти три росточка.
Надежды на то, что из этого островка жизни может что-то выжить, не говоря уже о том чтобы вырасти, у меня не было.
"Живому - живое, мертвому - мертвое" - крутилось у меня в голове, когда я с печалью смотрел на картину погибшего дерева. Не решаясь сделать то, что был должен сделать.
И когда я уже было занес ногу, чтобы раз и навсегда покончить с сомнениями, из двери дома, вдруг, выглянула мать жены.

- Володя! Оставь! - сказала она. - Давай посмотрим что будет дальше.
- А давайте, Эллина Васильевна! - легко согласился я с ней.
Словно камень свалился с моей груди.

Так, из трех веточек, постепенно оставляя самую сильную, установив растяжки, мы вырастили новое дерево молодой абрикосы.
Так же как и её прародительница, несмотря на свою смерть, её потомство продолжает радовать глаз своим буйным цветением ранней весной и обилием плодов в период созревания. Наполняет двор прохладой в знойные летние дни.
* * *
П.С.
Вся история в одной картинке.
http://vfl.ru/fotos/0d85903627190155.html

Когда учился классе в шестом, болел как-то неделю. Пришёл в школу, а там все из шприцов брызгаются: типа, новый прикол появился. А я-то не знал. Не сказали, суки. Домой пришел весь мокрый. Переоделся. Сходил, купил в аптеке большую клизму. На следующий день всех победил, ибо куда там со шприцом против клизмы. На другой день все мы уже приволокли двухлитровые пластмассовые фугасы из-под напитков. И наступил паритет (с вёдрами бы в школу не пустили). Никто даже уже и не брызгался: два литра холодной воды - это много. И с тех пор я всегда мудро улыбаюсь, когда слышу о необходимости разоружения и о том, что ядерное оружие как инструмент поддержания мира нафиг не нужно.

Уж вторую неделю в Канаде (да и Штатах) с газет не сходит имя Омара Хадра (Omar Khadr). Пересказываю, потому что уж очень история показательная.

Омар - афганец, родился в Канаде. Его папенька, как и сотни тысяч других "беженцев", был принят в стране кленового правительства с распростертыми объятиями. Как выяснилось, жил он на пособия, а занимался в основном организацией борьбы с неверными. То есть теми, кто его приютил и оплачивал жизнь. А потом, получив гражданство, семья смылась обратно, в богатый и свободный Афганистан. Тут отступление. Таких псевдо граждан, которых, по разным оценкам, тысяч 400. Живут в основном на Среднем Востоке и Индии. Они десятилетиями находятся там, весело мухлюя с налогами и лечением, но, когда их припекает, то вмиг достают заветные паспорта и бегут, путаясь в чадрах, к посольствам, чтоб спасали. И ведь спасают, блин!)

Так вот, когда Омарчику стукнуло 15 (а это был 2002), в Афган влезли американцы (ну а хули им не влезть?). Семья Хадров встала на борьбу с захватчиками (тут ничего не скажу). Омар участвовал в бою, и гранатой угробил одного и ослепил другого американца. Самого его схватили. (Ну вот прямо лезет в голову незабвенное: "Коммунисты поймали мальчишку, потащили его в КГБ; признавайся, кто дал тебе книжку,- руководство к подпольной борьбе?)
Пионер - герой тут же начал качать права насчет канадского гражданства. Америкосов это не смутило, и паренька заперли в Гуантанамо. Правда, в Канаду все ж сообщили. Те же, вместо того, чтобы лишить придурка гражданства за террроризм, просто сделали вид, что все нормально.
Омар сидел там 10 лет. В газетах пишут, что это были годы пыток, голода и унижений. Не знаю. Но на фотках он выглядит, как фитнесс-инструктор.
Пропуская детали, скажу, что потом его переправили досиживать в Канаде, где... и выпустили через год.

Объявлено, что Правительство Канады принесет официальные извинения. И выплатит несчастной сироте десять с половиной миллионов долларов. Собственно, все.
А, да. Вдова убитого Омаром сержанта, как и ослепленный им солдат пытаются начать встречные иски. Канадские ветераны глухо ропщут. Но кого, блин, волнуют эти недобитки. Главное ведь, что справедливость торжествует, правда?

Бей врага его же оружием!

В начале 20-го века американский химик Герберт Доу изобрел новый способ добычи брома электролизом, что позволило добывать и продавать бром по цене 36 центов за фунт. Это не понравилось немецким индустриалистам, которые на тот момент являлись монополистами по производстве брома, продавая его по цене 49 центов за фунт.

Желая обанкротить конкурента, немцы начали демпинговать продажу брома в США по убыточной для себя цене в 15 центов за фунт, зная что долго конкурировать по такой цене Доу не сможет.

Доу же, не будь дурак, начал через посредников скупать демпингованый немецкий бром в Америке, переупаковывать его, переправлять пароходами обратно в Германию, и уже там продавать по цене 27 центов за фунт. Немцы недуомевали - откуда в Германии появился дешевый бром, и кто скупает весь их товар в Америке - не осознавая, что их в сущсности бьют их же оружием. Они понизили американские цены на бром до 10 центов за фунт, что благодаря тактике Доу лишь привело к дальнейшему падению цен на бром в Германии.

К тому времени как фокус раскрылся, Доу не только выдержал демпинг цен в Америке, разбогатев при этом на разнице цен, но и сумел захватить у немцев их собственный рынок сбыта брома.

"Новый парень на районе! Надо пробить чувачка, че как" - так наверное думают некоторые мамочки на площадке. Они с хищной улыбкой окружают жертву и забивают насмерть вопросами типа: "А сколько вашему? Уже пошел? Говорит? На горшке сидит? Врачу показывали?"
В этот раз жертвой стала неизвестная тетенька с забавным рыжим пацаном.
Новенькая стойко выдержала атаку и спокойно сообщила:
"У меня вообще нет ребенка. Это моя галлюцинация".
А потом тихо, самой напористой мамаше: "А что, вы его тоже видите?"

Роман Розенгурт

Дело было давно, еще до интернета. В те веселые студенческие годы у нас была компания любителей интеллектуальных игр. В общежитии питерского универа тусовались отягощенные самыми разными знаниями мальчики с феноменальной памятью. Как-то одному из нас подарили красиво изданный и напечатанный на одном огромном листе «Кроссворд на тысячу слов». Нас было четверо, наш суммарный IQ зашкаливал за 700, мы приняли вызов. Заполняя кроссворд, мы встретили такое определение: «Млекопитающее семейства кошачьих». В слове было шесть букв, проверочной была вторая, пока что неизвестная. «Если это будет „е“, то „гепард“; если это будет „ц“, то „оцелот“; если это будет „е“, а нам, как обычно, захочется выпендриться, то „сервал“; а других вариантов нет», — решили мы и продолжили отгадывать тысячу слов.

Прошло несколько часов. Мы устали, мы несколько раз пользовались энциклопедиями, мы вписали 999 слов. Нам оставался только этот кошачий зверь. Его второй буквой был мягкий знак. Мы перепроверили. Мы пере-перепроверили. Точно мягкий знак. Значит, опечатка или ошибка, — подумали мы и повесили почти решенный кроссворд в прихожей. Было чем гордиться.

Несколько дней спустя, во время нашей очередной интеллектуальной забавы, в прихожую зашла добрая знакомая, всеобщая любимица, студентка-троечница. «Вот это да!» — впечатлилась она, глядя на заполненный гигантский кроссворд, а потом присмотрелась и добавила: «Только, мальчики, вы забыли одно слово!» С этими словами она щелкнула ручкой, вписала пять букв и зашла в комнату. Мы бросились в прихожую. О, это непередаваемое ощущение принципиальной бесполезности семисот пунктов IQ!... Тысячным словом было «львица».

МОСКВА - КРАСНОДАР

Поздний вечер.
Шел всего лишь второй час далекого–далекого путешествия из Москвы в Краснодар.
Заранее уставший междугородный автобус пытался поскорее уснуть и не думать: ни о времени, ни о пространстве, ни даже о туалете. Каждому хотелось умереть на ближайшие двадцать часов, чтобы вообще не заметить эту муторную, тошнотную дорогу.
Вдруг, среди леса, без видимых причин, автобус начал сбавлять ход, прижался к обочине и наконец остановился.
Бородатый водитель вылез из-за руля, вошел в салон и принялся нежно будить старика спящего на переднем сидении.
Старик проснулся, покрутил головой и увидев перед собой водителя, испуганно спросил:
- Что? А?
Бородатый водитель протянул деду паспорт и сказал:
- На вот, возьмите, к сожалению, вам придется выйти здесь, мне сообщили, что сейчас будет проверка, так что дальше я вас не повезу. Пойдемте, багажное отделение открою, баулы свои заберете.
Старик затрясся мелкой дрожью:
- Ну, ты что? Как так? Мы же договорились. Куда ж я выйду среди леса, да еще и с четырьмя сумками? Я же сказал тебе, что в Краснодаре меня сын встретит, он и заплатит за проезд. Вот же мой паспорт в залог. Не будь таким черствым, ну нет у меня денег, ну так получилось, с кем не бывает.
- Уважаемый, я все понимаю, но дальше не повезу, при всем уважении, у меня тоже семья, дети, не хочу я из-за вас работу терять. Я бы и бесплатно вас довез, мне не жалко, но тут такое дело - контроль. Давайте, поднимайтесь, не задерживайте, у меня график.

Некоторые пассажиры проснулись и попытались поднять голос за деда:
- Ну, ты что? Куда же он пойдет? Лес кругом, да еще и без денег. Ну, будь ты человеком, не трогай старика, говорят же тебе – «сын встретит, заплатит». Что, паспорт двух тысяч не стоит? Ты посмотри, какой дождь на улице.

Дед, чуть не со слезами на глазах, с трудом выкрутил с пальца обручальное кольцо и протянул водителю:
- Мало тебе паспорта? Вот, возьми в залог обручальное кольцо.

Водитель аккуратно поднимая старика за локоток, ответил подчеркнуто ласковым голоском:
- Ну, что вы? Зачем мне ваше золото? У меня автобус, а не ломбард. Есть билет – едем в Краснодар, нет – выходите тут.
Дед совсем сник, надел обратно кольцо, спрятал паспорт, достал из кармана две тысячи рублей и со вздохом протянул их водителю:
- На вот, последние, забирай, кровопийца. Теперь сутки голодать придется, а мне нельзя, у меня сахар в крови.
Водитель отвел руку с деньгами и все тем же ласковым голосом ответил:
- К сожалению, ничем помочь не могу, я не торгую билетами. Нужно было на автовокзале в кассе купить, тогда и ехали бы сейчас как все. Давайте, проходим, проходим на выход, вы людей задерживаете.

…Через минуту автобус уже отъехал от безымянной обочины, оставив после себя растерянного деда с четырьмя большими сумками.
Ропот возмущенных пассажиров не прекратился, а только нарастал.
Водитель, чтобы перекрыть эти революционные голоса пассажирской солидарности, взял микрофон и весь салон наполнился его голосом, только вот голос уже был не прежний ласковый, а ликующий, почти переходящий на крик:
- Что, пожалели эту старую сволочь?! Ну, так слушайте, я вам расскажу: полгода назад, этот дедок, вот так же как сегодня подошел ко мне и со слезами на глазах попросил довезти его до Краснодара – «Денег нет, вот возьми паспорт в залог, а по приезде меня сын встретит, так сразу и отдаст».
Ну, думаю – отчего же не помочь старику? Взял в залог паспорт и сам, за свои кровные купил этой суке билет.
Приехали в Краснодар. Действительно – встречает сын – сержант милиции. Подходит и говорит:
- Паспорт этого гражданина у тебя?
- У меня, только он мне должен две тысячи, вот билет.
А мент и говорит:
Засунь себе этот билет и давай сюда паспорт, пока я на тебя наручники не надел за вымогательство!
Потом со всей дури, так херакнул меня дубинкой по ноге, что я потом еле обратно до Москвы доехал.
А сегодня, спустя полгода после того случая, этот старый козел опять ко мне подошел, видимо не узнал, я ведь раньше без бороды был…
Ну, что, еще кому-нибудь жалко этого бедного дедушку…?

Навеяно историей Водопроводчика про бабку.

В 2000 году у нас была небольшая фирма по производству и укладке тротуарной плитки.
И вот – очередной объект, маленький, на три дня работы. Рабочих/инструменты/материал завезли, они начали там ковыряться. На следующий день звонят – плитки не хватает.
- Как не хватает?
У всех – и начальника по стройке, и у меня и у складских полное недоумение. Ведь выписывали и отвозили даже с небольшим запасом.
Ладно, отправили им ещё.
Наутро история повторяется.
Недоумение перерастает в легкое офигение. Самим рабочим её тырить – смысла ноль, их интересует сделать всё в темпе и деньги получить.
В общем стали уже грешить на местных алкашей, хотя и оставалось непонятным два вопроса – КАК таскать и КУДА потом. Вряд ли ларечники на бутылку поменяют…
В общем, посовещались и решили устроить засаду, а то так за две недели не доделаем. Засели с пивом в скверике напротив и стали ждать.
Когда появился «враг» наше офигение достигло ступора.
Бабуля-божий одуванчик, габаритом собссно чуть покрупней одуванчика реального, перелезла через ограждение и принялась сноровисто распихивать плитки в два «челноковских» баула. Потом перелезла обратно – С БАУЛАМИ!!! И очень резво вчистила откуда пришла.
Когда у нас ступор прошел, мы поднялись с лавочки и пошли пересчитывать недостачу, ступор перерос в паралич голосовых связок – бабка уволокла 36 плиток!!!
Считайте сами – по 3,5 кг каждая.

Пы.Сы. В начале ХХ-го века самыми популярными-жизенными вопросами были «Что делать?» и «Кто виноват?». В нашем веке другие. «Как?» и «Нафига?»

Зашёл ко мне сейчас американец Джон К. Я честно ему признался, что
написал о нём вчера историю, должна выйти в сегодняшнем выпуске. Но что
ещё не поздно отозвать, если он против. Джон с публикацией согласился,
но строго поправил, что температура в посёлке Свободный в день его
прибытия была всего -46, а вовсе не -47, как я там понавыдумывал. И что
это далеко не самая смешная история из тех, что с ним случались в
России. Я немножко обиделся и потребовал, чтобы он сам рассказал самую
смешную по его мнению историю. Вот она.

В конце 90-х одна симпатичная девушка из глухой тайги добралась до
Транссиба где-то в районе Забайкалья с целью подсесть на поезд, идущий
во Владивосток. Проводница подошедшего поезда объяснила ей, что
свободных мест нет, кроме одного в двухместном люксе. Но что порядочной
девушке в это купе лучше не садиться. «А что там не так в этом купе? » -
испуганно спросила девушка. «Там грязный иностранец. Страшный такой,
огромный, небритый, немытый, сумасшедший наверное». Далее со слов
проводницы выходило, что это грязный иностранец во всех смыслах: «Меня в
туалет пытался затащить вместе с собой. Потом парня из туалета не
выпускал, хотел к нему туда вломиться. Руками размахивает, лопочет
чего-то, по-русски ни хрена не понимает. Глаза ещё такие голодные,
злобные. Прохода никому возле туалета не давал. Пока я с ним хорошенько
не побеседовала. Не надо тебе к нему в купе соваться! »

Но девушке очень надо было ехать. И она пошла всё-таки в купе к этому
страшному иностранцу. На его счастье, она говорила по-английски.
Иностранец, действительно огромный небритый мужик, вежливо привстал,
чуть не вытеснив её этим обратно из купе, поздоровался, жалобно показал
на свою щетину, грязную рубашку, и сказал со вздохом: «Sorry! No water!
»
«Как это нет воды? » - изумилась девушка – «А в туалете? » - «Да был я
там! Все краны провертел, все ручки передёргал – нет воды! Я и сам вижу,
народ идёт в туалет с полотенцами через плечо, возвращаются оттуда
бритые и чистые. Пытался спросить, в чём дело, а меня все пугаются! »

- А пимпочку снизу нажимали? – поинтересовалась девушка.
- Какую пимпочку??!!

Выяснилось и то, почему у американца глаза такие голодные.
Его кредитную карточку вагон-ресторан не принимал. Сибирские полустанки
тоже не были уставлены рядами банкоматов. А ехал он аж с
Санкт-Петербурга. Мужик немелкий, цены в ресторане кусачие, всю
наличность он с аппетитом проел ещё до Байкала. На крупных станциях в
поисках банкомата отлучаться боялся – сколько будет стоять поезд,
спросить было не у кого.

Через минуту пассажиры с интересом наблюдали, как дверь зловещего купе
раскрылась. Отважная девушка повела вдруг присмиревшего иностранца по
коридору, и за ними обоими захлопнулась дверь туалета.

Ещё через час страшный иностранец, в миру американский профессор, доктор
биологических наук, специалист по проектному менеджменту, герой
антарктических полярных экспедиций Джон Маклин Крум был помыт, побрит,
одет в свежую рубашку, накормлен, весь сиял и любезно общался с соседями
по вагону через переводчицу. В чём была причина его предыдущего
безобразного поведения, он объяснять пассажирам не стал. На девушку весь
вагон глядел восхищённо, как на великую укротительницу иностранцев. Так
Джон Крум встретил свою будущую жену. Странная фраза “Did you press the
pimpochka from the down? ” стала их семейным преданием…

Дорожные истории....
Хотелось бы перефразировать поговорку: чем больше узнаю людей, тем
больше нравятся собаки. История, рассказанная владельцем Таврии об
испытанном ужасе в присутствии волков в кукурузе напомнила о состоянии
страха, пережитом совсем не от животных...
В теперь уже далеком 1996 году занимался я перегоном автомобилей из
Владивостока по всем близ- и не очень лежащим регионам. Тема была очень
интересная и актуальная на то время, народ еще не наелся праворульными
машинами, и за перегон угадывал как минимум 1000-1500 у. е. Две-три
машины в месяц позволяли чувствовать себя если не Рокфеллером, то
безбедно точно.
Бандитизм на дорогах того времени воспринимался как явление привычное, и
200 у. е. за паромную переправу через Амур самое меньшее зло...
От Уссурийска таежная дорога как в песне - пятьсот километров тайга, где
нет ни жилья ни селений....
На одном из поворотов замечаю в зеркале сзади джип, типа Сурфа, с
зажженными фарами, неотвратимо настигает меня в таежной глуши. Надо
заметить, что дорога не позволяет разогнаться более 110 км/ч, тайга
вокруг и ни души. Становится в задний бампер и начинает моргать фарами.
Может на третьем транспортном такой сигнал и воспринимается, как
требование уступить дорогу, но там, поверьте, никаких мыслей, кроме:
стой, ща отнимем машину и все деньги, и пойдешь по тайге пешком..
Выжимаю последние силы из движка, хоть и 2,5 турбо, но дорога,
повторюсь, не позволяет выжать максимум. Потихоньку нащупываю помповик
за сиденьем...
Наконец на одном из поворотов обходит меня джип и конкретно режет к
обочине. Варианта бить его в бок нет, блокирую замки и ложу помповик на
колени, заряд резиновый, но третий патрон с картечью..
Из джипа выходит конкретный пацан и не доходя метра два до машины
тормозит - братан, волыну прибери (срисовал, сука, думаю) Слыш, мы тебя
не грабить убивать будем, тут чиста праблема сами дупля не отобьем че
случилась памаги по братски..
Ну ладно, раз такой расклад, выхожу - че случилось?
Там лампочка горит на приборах, х. з. че за лампа, пасматри..
Смотрю - горит лампа давления масла. Спрашиваю - давно горит?
- Да верст сто, пока за тобой гнались (в машине еще два лобастика)
- Масло вообще заливали какое-нибудь?
- да заливали в Уссурийске
- че за масло?
- Х. З., масло и масло.
- банка осталась?
- да, ща...
Смотрю на банку, масло минералка
- машина свежая?(показывая на Сурф)
- позавчера с парохода..
- нахуя доливали масло?
- уровня не было..
- а масло где брали?
- на заправке
- а че залито было в двигателе?
- Х. З
Понимаю, что технические стороны вопроса ребят мало интересуют. Из
Японии машина приходит залитая полусинтетикой, а чаще синтетикой. Мешать
с минеральным маслом вообще никак не рекомендуется...
- Залазь под машину, откручивай пробку на поддоне...
- нет ключей (да, действительно, нахуя им ключи, они же на разбой вышли,
а не на автопробег)
Дал ключ 17х19. Сняли пробку с поддона - масло не выливается... В поддоне
жижа по консистенции напоминающая соплю хронического гайморитика...
- Закручивай пробку, заливай солярки в горловину и заводи.
Промыли на два раза двигатель, слили сопли, достал из багажника две
канистры полусинтетики, залили... Лампа погасла, датчика правда нет, но
не стусит не грюкает, работает ровно...
- Чё должны?
- За масло - на..цать руб и дайте знать остальным, чтоб не трогали
- Денег нет, но дальше не тронут, скажешь, что от Паши (Васи, Коли,
Сиплого и т. п...)
- Ну ладно, разошлись...
Через 300 км, на посту...
- Здорова, ты от Васи? (Паши, Коли, Сиплого....)
- Я
- На...цать рублей за масло...
Ужас постепенно уходит, уступая место здравому смыслу и бандитскому
"благородству"....

В Питере на Ваське, на Среднем проспекте есть китайский ресторан
"Великая стена". С большой вывеской иероглифами.
Мой приятель едет мимо на трамвае с сокурсником-китайцем. Проезжают мимо
вывески и китаец ему говорит:
- А ты знаеся, сто сдесь написано?
- Что?
- "Свиная тусонка".
Эти умники недолго думая, перерисовали иероглифы с банки тушенки
"Великая стена".

Рассказал знакомый видеооператор. Позвали их как-то снимать какое-то
официально не одобренное мероприятие. Взял он свою видеокамеру, снимает.
Ну, ясен день, менты понаехали. Разгоняют, значит. Подходит один такой к
человеку с камерой (тому самому, который знакомый видеооператор) и
говорит:
- Че снимаем? Совсем страх потеряли? Ща глаз на жопу натяну и камеру
разобью. Вынимай пленку!
Ну, силы не равны, пленка вынимается.
- Засвечивай!
Товарищ не промах, про себя офигивает, но невозмутимо и с показным
расстройством отгибает у видеокассеты боковину. Демонстрирует пленку.
Удовлетворенный мент изрекает:
- Свободен!

Про русских в италии рассказывал переводчик, подвизавшийся в италии
Валерий Римский. В начале 90-х к ним в гостиницу нередко приезжали
провинциальные братки. Особенно итальянца-хозяина потрясли работники
ножа и топора из Иванова. Апофеозом был вечер, во время которого
бригадир(главарь, пахан не знаю)устроил соревнование-была открыта банка
шпрот, рыбки по одной бросались в бассейн, а братва губами собирала этих
рыбок на дне бассейна-типа кто быстрее. От масла весь бассейн совершенно
засрался и его чистили неделю и хозяин негодовал, но пацанам ничего не
сказал, пояснив впоследствии переводчику-любых других бы выгнал, но эти
40000 долларов в моем обменнике поменяли и все их в моем же баре и
оставили. С тех пор хозяин считал самыми крутыми ребят из Иванова.
Кстати этот хозяин жить не мог без России, всей душой ее любил, ездил
несколько раз в год, развелся с женой и завел себе русскую, и вообще
всячески русских выделял среди отдыхающих.
Другая компания прехала из какого то сибирского города и три дня они
ходили как сомнамбулы, а на четвертый стали спрашивать друг друга -где
мы, оказалось они все время ходили под наркотическим кайфом слабо
понимая, что происходит вокруг, а их отправили из города на время каких
то разборок или подальше от милиции. В этом полубессознательном
состоянии их отвозили на экскурсии и в том числе они посетили какой то
магазин сувениров. Вдруг переводчик слышит шум, какую то возню,
удивленные возгласы и т. д. Выясняется, что к уборщице(пожилой
женщине)подошел один из братков и дал ей двести долларов. Та принялась
выяснять что это, на шум подбежали продавцы и управляющий магазином. Все
они через переводчика спрашивают-что это. Браток отвечает-я посмотрел у
этой женщины такие грустные глаза и захотелось сделать что то приятное.
Уборщица пустила слезу, все умиляются, обильно текут розовые сопли и т.
д и т. п. Начинают уходить-сердечные прощания, поклоны до земли и ниже,
пожимание рук. Вдруг сработал сигнализатор на выходе-кто то выносит
неоплаченный товар. Этот же щедрой души пацан набил себе карманы всякой
копеечной хуйней долларов на 20 и пытался спиздеть. Сказать, что
итальянцы охуели-ничего не сказать. Управляющий долго мычал, разводил
руками, потом сказал-полицию я конечно вызывать не буду, но русских
запомню навсегда.
Эта же группа была отвезена в Рим на экскурсию, в Ватикан в том числе.
Во время посещения Ватикана бандформирование насело на Валерия-здесь
папа живет, пошли к нему зайдем, у нас к нему дело. Ребята да вы что,
какой папа, какое дело, да нас близко не подпустят. С грозным
взглядом-Валера, ты чего нас не уважаешь, мы фонд открыли-братву на зоне
греть, дело то благородное, сейчас папа нам подмахнет письмецо, что дело
правильное, и тогда уже у нас в городе ни один заборзевший коммерсант не
сможет не забашлять. Ну Валера подошел к служащим что то спросил, что то
ему ответили по итальянски;сказал ребятам: папа сейчас занят сможет
принять только тогда, когда вы уже уедете. Ничего говорят ребята-мы
письмецо то напишем, ты его к папе занесешь, он подмахнет и нам по почте
вышлешь. Ребята уехали, но письмецо действительно оставили и стали
звонит через день и со смыслом интересоваться, что то ты валера
торпедируешь благое дело. Ему ничего не оставалось делать, как подписать
это письмо: папа Римский и отправить адресатам;он пояснял-фамилие мое
Римский, а папой я стал полгода назад-у меня родилась замечательная
дочь, так что никого я не обманул.

Опять из студенческой жизни. В армии я не служил. Прошел армию заочно на
военной кафедре, учась в институте. Надо сказать, что нашему поколению
страшно повезло. Тогда после окончания военной кафедры давали офицера
запаса и в армию не забирали. Но чуть-чуть, самую малость понюхать
армейской жизни "посчастливилось" в военных лагерях после 4-ого курса.
Под Смоленском в поселке Починок 2 месяца учили нас драить сортиры
зубной щеткой, перебирать 5-летнюю картошку, хоронить окурки в ямах метр
на метр на метр, красить траву зеленой краской, отдыхать, дефилируя по
территории лагеря с пустыми носилками и всяким другим, очень нужным для
жизни премудростям.
За неделю до окончания лагерей устроили нам военные учения. Как
положено, подняли часов в 5 утра по тревоге, снабдили полным арсеналом –
от автомата, противогаза и саперной лопатки до катанки и марш-броском
куда-то направили. Впереди нашей роты налегке молодой капитан О.,
бывший десантник. Бежим, идем, бежим, идем, по дороге происходят всякие
приключения: то на вражескую засаду попадаем, то окапываемся и ждем
нападение танков противника, то по команде "Газы" устраиваем забег
слоников, то падаем на землю ногами к предполагаемому ядерному взрыву,
который имитируется несколькими взрыв-пакетами – в общем не скучно, а
даже забавно и весело, правда подустали прилично.
Но настал конец нашему веселью, когда мы вдруг часов в 12 остановились,
и наш куратор капитан О. сообщил радостное известие: "Мы заблудились,
сбились с пути и находимся в точке намного южнее (севернее, восточнее –
какая разница) предполагаемой. До пункта назначения – километров 8-10, у
нас в запасе всего один час. Будем бежать без остановки. Раненых и
"убитых" бросаем. Мне думается, что он нарочно заблудился, чтобы над
нами поиздеваться. Начинается настоящий бросок. Рота растягивается на
полкилометра. В авангарде – человек 30 (не хорошо хвастаться, но я в их
числе). Добегаем. Нас ждет руководство военной части. И тут один
подполковник командует: "Господа, солдаты, мол, а ведь вспышка справа!".
Пацаны валятся на землю как подкошенные в полной хаотичности.
Некоторые от усталости тут же засыпают. Подполковник ходит между ребят,
довольный такой и причитает: "Товарищ солдат, Вы неправильно лежите, Вы
убиты и Вы убиты и т. д. ". Мой друг, еще способный говорить
приподнимает голову и четко так отвечает подполковнику: "А пошел ка ты
на х....! "
Но это еще не все, это преамбула к следующим событиям. Решили нам после
марш-броска дать отдохнуть. Загрузились мы после сытного обеда полевой
кухни в походные палатки-шатры человек по 6-8 и уснули. Снится мне сон,
что лежу я, а надо мной наклонился капитан и улыбка у него такая
зловещая. Просыпаюсь и правда, капитан, пытается из моих рук автомат
осторожно вытащить. Ну тут уж не до сна. Выхожу из палатки, сажусь на
пенек и наблюдаю за шалостями капитана. Тот наворовал у пацанов
автоматов, потом зажег дымовую шашку и, предварительно пересчитав всех в
палатке и криком: "Газы",- бросил ее внутрь. Ошарашенные, спросонья
бойцы выбегают, натягивая на ходу противогазы. Капитан считает: "Первый,
второй, третий...шестой.....???? " Двоих не хватает! Из палатки дым валит,
ни хрена не видно. Капитан в истерике бегает: "Бля, задохнутся, бля, что
делать! " Кто-то догадывается сорвать брезент с креплений (палатка без
дна). Дым медленно рассеивается и наблюдается такая картина: два
старослужащих бойца надели противогазы и продолжают дрыхнуть.
У капитана был шок. Такого он еще никогда не видел.

Петруха

ПРЕССА — ЭТО НЕ ЧЕТВЕРТАЯ ВЛАСТЬ. ЭТО ВЫЧИСТИТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА
(Г. Т. Шагиева, нижегородская журналистка, царствие ей небесное и вечная
память)
Реальная история в литературном изложении

Когда у Саныча в четвертый раз протек потолок (жил на последнем этаже),
у него лопнуло терпение, и он поднял голос на начальницу ЖЭУ.
- Надежда, блин, Васильевна, вам не кажется ли, мать вашу, что крышу бы
пора починить?
- А вы не ругайтесь тут, - отчеканила Надежда блин Васильевна. – Я вам
уже в прошлый раз сказала – кровельщика в районе нет. Так что ждите,
когда примут на работу.
- Хрен ли мне ждать, у меня мебель портится, - завопил Саныч. – Вам
жалобы было мало?
История про жалобу была неприятна блин Васильевне. После второго
пролития Саныч накатал в администрацию пространный докУмент, в котором
представил ее некомпетентной дурой. Дуру вызвали, отчитали за то, что не
умеет работать с населением. Но она отмазалась тем же приемом, сказав
«сами же денег не даете». Санычу прислали бумагу, где перед ним в трех
строчках ухитрились извиниться и пообещать заняться в ближайшее время
ремонтом крыши. Поскольку блин Васильевна премии лишена не была, она
проглотила эту неприятную историю и даже не подавилась. А потому Санычу
ответила:
- А что мне ваши жалобы? Пишите хоть с десяток. Денег нет, и ваши жалобы
их не прибавят.
- Смотрите, я про вас в газету напишу.
- Вы уже писали. Мы вам, помнится, то же самое ответили. Да что мне ваша
«районка»? Кому она интересна?
Саныч понял, что дело швах.
***
Ровно через сутки к секретарю городского коммунального департамента
вошел приземистый небритый мужик. В глазах его читалось желание поспать.
Видок был тем не менее воинственный.
- Петр Степаныч на месте?
- Петр Степанович занят, у него важные дела, - ответила секретутка,
отрываясь от маникюра. – А вы по какому, собственно, вопросу? У вас
заявление? Можете отдать мне, я зарегистрирую и передам ему.
- Мне не нужно регистрировать, я хочу, чтобы он прочитал бумагу при мне.
- Извините, но Петр Степанович не будет это читать. Я вам сказала – он
занят, и освободится не раньше обеда. Может и позже. Вы можете его
подождать, но сидеть вы будете долго.
Саныч (а это был он) нагнулся над столом, и обдав секретутку запахом
легкого пива, потребляемого всей ночью, тихо прошипел:
- Слухай сюда, крыса конторская. Или ты немедленно докладываешь
начальнику, что к нему пришел журналист по фамилии Страхов, или завтра
ты вылетишь с этого места следом за ним! Только он в прокуратуру, а ты
на биржу труда.
Секретутка мужественно задрожала и написала в трусы.
***

В кабинете Петра Степаныча пахло пиццей. На его усах осталось несколько
крошек. Лоснящееся пухлое лицо чиновника выражало недовольство, что его
оторвали от работы.
- Слушаю вас, - строго и сухо спросил он журналиста.
Саныч рванул в Атаку.
- Петр Степаныч, прочтите, пожалуйста, черновик моей статьи, которую я
через час сдам в окружную газету.
Петр Степаныч медленно надел очки и равнодушно глянул с бумаги.
То, что он увидел, повергло его в шок.
За ночь Саныч накатал хороший материал. Начал с Надежды блин Васильевны
(да, есть такая дура, ни хрена в делах не понимает).
Упомянул про жалобу, адресованную лично ему (Степанычу), и совершенно
дебильный ответ (ай-ай-ай, как же вышло так, что не видел жалобы и не
проконтролировал, какие ответы пишут олухи-подчиненные).
Приплел туда несколько красноречивых цифр по состоянию домов в вверенной
Степанычу территории (как он раздобыл эти цифры, ведь они были только
для служебного пользования?).
Процитировал несколько интервью другим газетам и телеканалам
(профессионально сработал, однако) и блестяще логически доказал, что
Степаныч не только не владеет правдивыми цифрами, но и вообще ничего не
контролирует и не желает делать (вот черт, а ведь так оно и сеть!).
Тучи сгустились.
- Я вам не позволю это печатать, - только и смог ответить чиновник.
- А я не спрашиваю вашего разрешения. Если, конечно, вы мне сейчас здесь
не докажете, что в статье кругом неправда.
Петр Степаныч позвонил секретарше:
- Люся, я занят, никого не впускать, ни с кем не соединять. Даже с
мэром.
И, положив трубку, сказал Санычу:
- Вы курите? Давайте-ка для начала подымим.
***
Через час Саныч вышел из кабинета. В голове слегка кружилось, но на
ногах держался.
Вот что произошло. Петр Степаныч налил ему стакан и предложил остатки
пиццы. Пожаловался на плохую жизнь. Сказал, что ни на работе, ни дома
счастья нет. Что подчиненные дубы, жена – бревно, а дети – сплошные
Буратины. Вскользь поинтересовался, что надо сделать, чтобы сия
злополучно-правдивая статья не попала в газету.
- Отремонтировать крышу в течение недели – раз, - ответил Саныч. –
Компенсировать материальный ущерб на сумму 15 тысяч рублей и моральный
на 5 тысяч – два. Смету с заявлением занесу завтра. Уволить Надежду блин
Васильевну. Нет, увольнять не надо, просто назначить мастером участка –
три.
Поговорили. Решили, что крышу отремонтируют за две недели, ибо одной
очень мало. После уговоров Саныч согласился наплевать на моральный
ущерб. Напоследок чокнулись за здоровье, умение договариваться, мужскую
солидарность и толковых подчиненных. Саныч доел пиццу и вышел. День
удался. Осталось только выспаться.
***
На следующий день в дверь Саныча позвонили. На пороге стояла блин
Васильевна в спецовке мастера ЖЭУ и бригада кровельщиков.
- Покажите, в каком месте протекает, чтобы мы знали, где ремонтировать в
первую очередь, - с невыразимой грустью попросила бывшая начальница ЖЭУ.
Некто Вадим

Водочный норматив.

Обычно мой брат начинает истории так: «Было у нас с собой два ящика
водки», видимо, когда водки хотя бы на бутылку меньше, история по его
уразумению, не заслуживает внимания.
В тот день у них водки столько было, а может даже и больше, потому что
на рыбалку они пошли всей бригадой. И бригада эта была не той, что на
стрелки ездит, а обыкновенная из столярного цеха. Хотя по крутости
нравов это не вносило глобальных корректив.
Пришли они на косу, расположились биваком. Хорошо. Про рыбалку сразу
забыли, так как водки было все же больше двух ящиков. В общем, рыбачат в
полный рост. На косу, под ветерок, спасаясь от комаров, иногда выходят
бычки с совхозного летнего лагеря, что неподалеку. Солнышко светит, рыба
в воде плещется, водка на свежем воздухе глотается легко, без задержки.
Одним словом - идиллия. Вечереет. Народ уже в том состоянии, которое
называется нирваной, т.е. на грани между реальностью и потусторонним
миром. Но команды, если такие поступают, выполняют как зомби.
Естественно, что при таком количестве водки о закуске во время
отправления никто не думал, рассчитывая на «тройную уху», а сети даже не
распакованы. Как вытекающее, ближе к ночи, бугор и иже с ним захотели
кушать и как нормальные мужики не какой-то там диетической рыбки, а
сочного кровянистого мяса. Решение пришло само по себе, но поводом для
этого послужил силуэт бычка забредшего в реку. Прикинув, что эту
живность здесь в тайге вряд ли кто считает, народ решает делать
свежину. Кто не мог сообразить сам, получает из рук бугра палку, похожую
на небольшое бревно и идет в загонщики, остальные вооружаются топорами и
ножами. Охота началась.
В полной темноте она получила соответствующие нюансы. Бычок оказался
довольно резвым, как-то странно мыкал и носился по косе двухметровыми
прыжками. Но кто на это обращал внимание. Загонщики с молчаливой
упорностью норовили попасть по нему дубинами, чаще правда попадали по
себе, но охота вступила в фазу своего пика.
Прорвав кольцо, бычок все же вырвался из западни, проскочив в
мгновенье ока косу, он подскочил к лесистой местности и довольно резво
рванул по полуповаленному дереву, в дальнейшем сиганув с трехметровой
высоты, он устремился по перелеску, издавая страшный треск.
Народ вяло начал возвращаться к биваку, сожалея, что охота не удалась,
и никому даже в голову не пришла мысль о довольно странном поведении
крупно-рогатой скотины. Все кляли только свои ошибки, мол, наперерез
надо было бросаться, под ноги. Дополнительная доза алкоголя пригасила
аппетит и споры. Народ спал.
Утро забрезжило туманом. Быстро хлопнув по стакану и приняв
человеческий облик, народ разбрелся по косе, справляя большую и малую
нужду.
- Слышь, Валер, а у бычков когти есть? - вернулся, к потухшему костру
Серега.
- Совсем обалдел, какие когти, у них копыта, такие во - двойные!
- Мужики, значит бычок мутант был, у него помимо эти - во, еще и когти!
Не верите, сами посмотрите!
Вся коса была усеяна следами медведя-пестуна, частично затоптанными
следами болотных сапог.
- То-то я не понял, как этот бычок по деревьям так шустро лазает! -
задумчиво протянул бугор.
Водки оставалось еще больше ящика!

Опечатки и откровенные ляпы из родной газеты, где я работаю. Многие,
правда, были отловлены корректорами, но некоторые все же просочились в
печать.

Ошибки:
1) продаю кровать с матрОсом
2) телеАнал ОРТ
3) журналАсты
4) детский ад (вместо «детский сад»)
5) баБарейки
6) после медосмотра пчел готовят к зимнему покою (медосбора)
7) педриниматели (предприниматели)
8) негосДУРственные вузы
9) сПердечность
10) публикуКУет
11) заКокеанская индустрия
12) хАмические препараты
13) штукатЫрные работы
14) Пизделия
15) Ебщественный
16) Автсралия
17) мотородОшоу
18) девушка, идущая на свИдение
19) баБаранщик
20) засУженный учитель
21) менТсруация
22) деЙственная плева
23) бЕшеные краны (башенные)
24) добИвающая отрасль
25) кинофильм «Тараканы бога» (вместо «Тараканьи бега»)

Опечатки:
(в основном, появляются, когда скорость набора очень высокая и наборщица
невольно переставляет буквы в слове. Самый веселый пример:
вместо «Зюганов» наборщица без задней мысли набрала «Зюгавно».)

1) душеПИЩательные истории
2) из мест л/с прошу не ЕБспокоить
3) индуСТИРальный техникум
4) благоДРаные пациентки
5) пеНИСонер
6) в пиЗДжаке
7) слонышко (вместо «солнышко». Мило, не правда ли?)

А иногда буквы пропадают в словах (к сожалению, иногда в рекламных
материалах):
1) ебозавод «Волжский» (директор хлебозавода чуть редактора не убил!)

Разное:
1) Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации (официально,
конечно, но очень уж громоздко…)
2) утерянный кошелек с документами и деньгами считать недействительным
3) один из поклонников Шумахера выскочил на трассу и прогуливался мимо
мчащихся на скорости свыше 300 км/ч (быстро ходит!)
4) продаю женскую куртку на мальчика 10-12 лет

Буквы З и Х на клавиатуре рядом (не верите - посмотрите). И это иногда
чревато… Больше всего не везет людям с фамилией Зуев и городу
Орехово-Зуево (однажды вообще напечатали «Охерово-Хуево»). Был однажды
колхоз «Красная Харя» вместо «Красная Заря»…
Но, оказывается, есть еще две веселых буквы на клавиатуре - Б и Ю.
И однажды вместо Юли получилось «Бля». И это прошло в газету!..

В предвыборной статье одного кандидата, которого зовут Марк Сергеевич,
обозвали Мраком Сергеевичем. Неприятно, наверное…

Не у всех журналистов разборчивый почерк (некоторые по старинке пишут
тексты от руки), поэтому как наборщица прочтет, так в газете и будет.
Заголовок «Опергруппа выехала на вызов» (или что-то вроде) наборщица
прочла как «Обезьянки заболели гриппом»…
Редактор отловил ошибку только когда макеты в типографию повезли.

За верность цитаты не ручаюсь, но смысл передан точно: «В начале года
К…ская чулочно-носочная фабрика получила субсидию на развитие
производства. Прошло два месяца, а носками так и не пахнет».

История эта произошла в бытность моей работы пилотом вертолета в одном
из поселков Магаданской области.
Летный состав в обязательном порядке каждый год проходил ВЛЭК (в общем:
комплексная медицинская комиссия с пристрастием), для чего к нам
откомандировывалась из Магадана бригада врачей различной специализации.
По причине сокращенных сроков командировки врачей и многочисленности
летного отряда, медицинский осмотр проводился конвеерным методом: один
пациент, пройдя осмотр, одевается, другой - раздевшись уже начинает его
проходить.
Место действия: кабинет хирурга.
Действующие лица (кроме врача и медсестры): 1) бортмеханик Вася (он
одевается), который в летном отряде прослыл балагуром и приколистом;
2) штурман эскадрильи Саша (уже разделся) - толстый мужик, всегда
преисполненный важности от занимаемой должности.
Врач монотонным голосом устало начинает произносить заученное и давно
уже надоевшее: - "повернитесь ко мне спиной" (Саша поворачивается), -
"спустите трусы" (Саша послушно стаскивает до колен свои семейники), -
"наклонитесь вперед" (Саша кряхтя и потея пытается изобразить со своей
комплекцией что-то наподобие наклона), - "раздвиньте ягодицы" (Саша
хватается за свои "булки" и усердно их раздвигает). В это время в той же
тональности и с таким же темпом, подражая врачу, бортмеханик Вася
произносит: - "скажите А-а-а-а" (и Саша послушно, голосом, сдавленным от
неудобной позы, хрипит "А-а-а-а!"). Врач с медсестрой от смеха чуть со
стульев не попадали, а Вася стал с тех пор заклятым Сашиным врагом, тем
более, что эта история очень скоро стала известна всему коллективу
летного отряда.

Продолжая тему приколов в артистическом мире. Этому приколу я тоже
прямым свидетелем не был, но, как говорится, за что купил… впрочем,
у вполне уважаемых людей.

Многие, наверное, слышали о том, что гениальным, непревзойденным
мастером розыгрышей и приколов был композитор Никита Богословский.
Рассказами о его розыгрышах была долгие годы полна и музыкальная и
артистическая Москва - да, впрочем, и не только Москва. Вот одна
из его "фирменных" проделок.

Звонит Богословский как-то вечером своему другу, замечательному артисту
МХАТ Михаилу Яншину:
- Миша! Бери такси и приезжай немедленно ко мне!
- Что такое, что случилось?
- Да ничего не случилось, но, понимаешь, у меня сейчас в гостях
НАСТОЯЩИЙ ИНДИЙСКИЙ ЙОГ! Он тут пролетом из Скандинавии в Индию,
его ко мне по случаю привели, так он тут ТАКОЕ показывает!

Ну, слыша такое дело, Яншин собирается и едет. Приезжает, звонит в
квартиру Богословского. Открывается дверь. В квартире - темнота, только
в комнате вроде бы какие-то огоньки и шепот; в общем, чудеса йоги в
самом разгаре. А в коридоре у двери стоит совершенно голый хозяин!
На немое удивление Яншина он понимающе кивает головой и шепчет:
- Тс-с-с! Не удивляйся, это так нужно, ему одежда как-то там мешает
с энергетическими полями. Так что свет мы выключили. Ну ты давай,
тихонько раздевайся и проходи в комнату, а я пойду поставлю чайник.

С этими словами Богословский, в чем мать родила, удаляется на кухню.
Яншин остается в прихожей один. Ну, постоял-постоял, поудивлялся...
потом все-таки разделся - любопытство разобрало! И направился в комнату.

Трусы он, правда, на себе все-таки оставил. И правильно сделал. Ибо, как
только он вошел в комнату, зажегся свет, и обнаружилось, что комната
полна совершенно нормально одетых мужчин и женщин. Всех их Никита
Богословский пригласил... посмотреть на голого Яншина!

Опустим же завесу милосердия над финалом этой трогательной сцены...

Из архива передачи "Поле чудес". Историю эту поведал самый первый
ее ведущий Влад Листьев (незадолго до того как его убили). Шла запись
очередной передачи и в одном туре попалась на редкость скучная тройка.
Дело, все же, медленно но верно приближалось к завершению, т.к. к тому
времени игроками были перебраны почти все буквы алфавита, но пока что
еще ни одной открытой не было. Задание же звучало так: мордовский
музыкальный инструмент - слово из трех букв. Два первых игрока взяли
призы и покинули игру. На "Поле" осталась только одна бабушка, которая
о мордовских музыкальных инструментах имела такое же представление,
какое черепаха имеет о теории относительности. Тем не менее, наконец-
то, она называет букву "Х".
- Есть такая буква - отвечает Листьев, и красивая длиноногая девушка
открывает первую букву.
Бабушка явно повеселела - уж очень с детства знакомое буквосочетание
из трех букв она увидела. Уже уверенной рукой она раскручивает барабан
и после его остановки называет букву "У".
- И такая буква есть в этом слове - обреченно отвечает Листьев, уже
поняв нехитрую логику старушки, но на всякий случай повторяет задание
тура - мордовский музыкальный инструмент.
В это время в слове открывают вторую букву. И тут бабушка, уже
вконец повеселев, заявляет о своем желании назвать все слово целиком.
Зрители замерли...
- Может быть Вы назовете букву? - вежливо предлагает ей Листьев,
прекрасно понимая какое слово она сейчас произнесет - может быть Вам
стоит еще подумать? Ведь это - мордовский музыкальный инструмент - чуть
ли не по складам произносит он.
- Нет, я назову слово! - упрямо говорит старушка.
- Подумайте - уже чуть-ли не упрашивает ее Листьев.
- Я назову слово!
- Называйте! - обреченно вздыхает он.
Бабушка набирает в грудь воздуха и громким визгливым голосом
произносит:
- ХУЙ!!!
Шок пробежал по рядам зрителей. Воцарилось молчание, которое, как и
полагается по статусу ведущего, должен был нарушить Листьев. Вспотевший
и обессилевший, он отвечает:
- Нет, это не то слово!
- А какое же? - удивленно вопрошает бабушка. На ее лице было прямо-таки
написано, что она сейчас поднимет жуткий скандал за то, что ее
обманули...
- Мордовский музыкальный инструмент - громко и четко чеканя каждого
слово, произносит Листьев - называется - ХУР!!!
Надо было видеть лицо этой старушки - картина "За что???", да и
только (конечно, такой картины нет, но если бы была, то лучшей натуры
найти было бы просто невозможно). Занавес...

P.S. Этот эпизод был, естественно, вырезан и заменен другим, но на ТВ о
нем еще долго не забудут...

Есть у меня друзья среди работников наши славных внутренних
органов (нет, не почки!). Так что достоверность истории - на их совести.
Как известно, менты не любят работать (хотя, кто любит?) +
раскрываемость, соцсоревнование, статистика портится и т.д. Поэтому
стараются найти - или придумать - всевозможные поводы, чтобы уголовное
дело "по факту" не возбуждать.
80-е годы, в стране напряженка с мясом. Вызов из зоопарка - у них
из вольеры пропал муфлон. Доблестный сотрудник Октябрьского райотдела
города N-на-N пишет отказ в возбуждении уголовного дела:
"Осмотром места происшествия и опросом сотрудников установлено: муфлон
содержался в вольере размером Х х У, не закрытом сверху. В связи с тем,
(выделено мной) ЧТО МУФЛОНА ДАВНО НЕ СТРИГЛИ, У НЕГО ОТРАСЛИ МАХОВЫЕ
ПЕРЬЯ И ОН УЛЕТЕЛ. В связи с чем в возбуждении уголовного дела по факту
пропажи - отказать".
Ржали все, кроме надзирающего прокурора - тот просто плакал (все отказы
утверждаются в прокуратуре). "Опросом мента" установлено, что, по его
мнению, муфлон - это горный (тут все правильно) ... ОРЕЛ!

Стою пару лет назад на трамвайной остановке в Петербурге. Мимо едет
огромный джип с братвой=отморозками. У одного фингал под глазом,
у другого шрам на щеке, у третьего нос свернут набок. Все очень
сосредоточены и хмуры. На переднем пассажирском сидении, высунув
башку наружу, сидит большой белый БУЛЬТЕРЬЕР и тоже хмуро смотрит
на прохожих..и через всю его белую морду идут несколько кровавых царапин.
Махались все вместе, наверное..