Поиск по автору:

Продолжение темы.
Как я уже здесь писал, в молодости я увлекался чтением старых книг. И вот как-то по случаю поехал с коллегами в Ригу на экзамен для получения категории оператора строительного пистолета. Сдали конечно же и пошли шляться по городу. Зашли в магазин "Букинист" напротив теперешнего Верманского сада и я приобрел там три подшивки приложения к журналу "Нива" за 1905й, седьмой и одиннадцатый года. (Я еще хотел впарить книжку с готическом шрифтом латышской поэтессы Аспазии, но продавщица запричитала:
-Кому сдалась твоя Аспазия?!
Латыши не любят латышскую классику. Правда ее переводят для русского населения и неизбалованные московиты принимают с восторгом.) Ну и почитывал в командировке. Все произведения неизвестных мне доселе авторов неожиданно понравились. Житейские истории брали, как говориться за душу. И про один рассказ поведаю вкратце:
В Петербург приехал немец учитель танцев и его уроки пользовались большим спросом у местных дам. Понемногу он разбогател и собрался построить свой собственный танцзал. Заказал проект, нанял артель и вот помещение было выстроено в срок и с отличным качеством. Пришла пора сдачи.
Посреди зала был поставлен большой стол и накрыт для приемной комиссии. Собрались чиновники из стройуправления, представители пожарной части, полицмейстер и землемер. Когда гости поели, попили и похвалили интерьер, то каждому из них было положено в карман по купюре от пятерки до четвертака в зависимости от его положения в обществе. И все осчастливленные подписали акт. И вот уже члены комиссии заканчивали с шампанским и бужениной, когда в зал вошел какой-то молодой человек в картузе и с рулеткой и стал замерять стены, а затем сделал замечание по поводу пожарного гидранта. Немец разволновался и попросил свою служанку положить ему в карман червонец. Молодой человек заулыбался и поблагодарил.
А уже на выходе немец полюбопытствовал, из какого тот ведомства?
-Да не из какого. Студент я политеха, стипендия маленькая и я высматриваю в газетах, где какая предстоит сдача объекта. Прихожу и без червонца никогда не остаюсь.
Немец вернулся к столу и поведал членам комиссии про сей казус.
-Ах какой подлец!- отвествовали те.
А не так давно просматриваю Гайдаевские "12 стульев". В самом начале фильма Остап входит в Старгород в картузе, вынимает из кармана рулетку и начинает замерять с важным видом витрину нэпмановского магазинчика. Взволнованный хозяин приглашает его войти. И оттуда он выходит уже с бутылкой водки и свертком провизии. В романе Ильфа-Петрова этот эпизод не припомню.
Вот такой карамболь с гениями кинопроката.

Не собирался особенно писать, но реакции на мои истории вдохновили. Больше сотни на каждую последнюю. Минусы я ценю больше, ибо раз читатель его поставил, то что-то в моем тексте его взбудоражило.
Напишу про интернет. В википедиях точной даты создания всемирной сети не стоит, но я помню появление его прообраза в СССР. Стоял пасмурный октябрьский день и заняться особенно школоте было нечем.
Дом наш представлял хрущевку, расположенную в середине двух точно таких же, соединенных своими торцами в виде ступенек. Пять этажей и 11 подъездов. Сразу же за домом находилась живописная эспланада прудами, кустарником и остатками довоенных сооружений. Эспланада это такая открытая зона перед крепостными укреплениями.
Так вот позвонил мой друг из соседнего подъезда спросил:
-К сети подключаться будешь?
Идея была проста. Мы жили в железнодорожном поселке, рядом находилась контора связистов у которых всегда можно было выпросить мотки цветной проволоки, из которой плели различные подделки. А друг предложил соединить все наши магнитофоны в домах в одну сеть. К каждому магнитофону в те времена прилагался микрофон. Раздобыли лестницы и две недели прокладывали провода по внешней стене, а потом проводили переговоры типа конференций или крутили музыку. Один раз была таки авария. Пришел старший брат одного юзера и вместо вилки магнитофона воткнул в розетку такую же вилку от нашей связи. У некоторых сгорели динамики.
Потом я ушел в армию, переехал из своего района после нее к староверам на другой берег реки. Дружба на новом месте как-то ни с кем не заладилось. Это были не интеллектуалы-железнодорожники, а ребята с крестьянской прожилкой.
Потом в разгар кооперативного движения я зашел к другу на квартиру. Телевизионная тумба была заставлена видиками и какими-то усилителями сигнала.
-Транслирую на весь дом, рубль с квартиры.
Платили охотно, кроме некоторых бабок. Это было первое кабельное телевидение в городе.
Пришел революционный 1991й год и друг решил замахнуться на создание кабельного канала в городе. Записался на визит к новому меру-демократу. Мер внимательно выслушал, подбодрил и обещал всяческое содействие начинанию. Дело стояло за малым: принести ему схемы и описание принципа работы, что и было сделано.
Буквально через пару месяцев в городе заработало кабельное, только друг был уже ни при делах. Студию открыли уважаемые люди, а мер имел в ней интерес в 10%. Сигнал брали с российских спутников и транслировали уже за плату. Российские каналы то с гостелевидения убрали. Я смотрел бесплатно. Сигнал между районами транслировался посредством тарелок и мне повесили с нужной частотой приема, а потом и большинству населения за рекой.
Глава кабельной фирмы по этому поводу умолял с экранов со слезной физиономией и драматично шепелявя:
-Платите за сигнал, уважайте труд работников...
-Пошел бы ты братан!- думал я. Когда-то этот уважаемый деятель работал у меня прорабом со всеми вытекающими повадками. А друг запил.
-Кто тебя надоумил связаться с "уважаемыми людьми"?- спросил его как-то. Мое детство прошло среди них и я хорошо знал эту категорию. Как писал раввин Кук, подлейшего сословия.

Стоял испепеляющий летний зной, не характерный для Прибалтики. Тесть решил подстричься наголо и поковылял в наш местный Дом быта. Через полчаса звякнул засов калитки, теща глянула в кухонное окно и там застыла с пельменем во рту.
- Мама, что случилось? - забеспокоилась моя.
Теща в ответ только тыкнула в окно пальцем. Тесть вернулся с наполовину обритой головой, то есть с левой волосатой и правой обритой частями черепа. Мы уже давно привыкли к его чудачествам и не обращали на них особого внимания, но тут он явно переборщил. Отчебучил, так отчебучил!
- Что случилось, Пиманка? - пришла в себя теща.
- Плохо стригут!
- Я сейчас пойду разберусь!
- Не надо.
- Ну как не надо?
Тесть быстро зашел нервным шагом, схватил портняцкие ножницы с зеркальцем и удалился в сарай.
Тайна быстро раскрылась. Через пару недель тесть заглянул ко мне на стройку (мы строились неподалеку) с банкой самогонки и закуской под видом инспекции. Подошел сосед, мы выпили по граненому. И сосед ляпнул:
- А расскажи, Пафнутьич, как ты бежал из парикмахерской, - и дико заржал.
И тесть приступил к повествованию:
В помещении парикмахерской было не менее знойно, чем на улице. Раскрытая дверь не спасала и парикмахерши вышли на смену без рейтуз, одев халаты на голое тело. Пока деваха лет под сорок в приличном теле брила голову тестя, то он стал заглядывать ей в разрез халата, любуясь сочными грудями. А когда она покончив с бритьем половины головы перегнулась, то халат затопорщился и в зазоре между полами стали видны и густые заросли. Тесть не удержался и запустил туда свою пятерню.
- Ах ты паскудный дед! - завопила деваха и, схватив щетку для подметания волос, огрела его по макушке. Вдруг очутившись на четвереньках, он рванул в открытую дверь, но деваха ринулась вслед за ним.
Сначала он подумал, что его хотят убить, а потом вспомнил про подвязанную казенную простыню и быстро сорвал ее с шеи, прибавив темпа.
На его беду на площади перед Домом быта стояла квасная бочка и куча зевак с трехлитровыми банками и бокалами стала свидетелями происшествия. Были и жертвы, поперхнувшиеся квасом. В понедельник тесть пошел в универмаг и купил себе машинку для стрижки.

1989й год выдался урожайным на гласность. Городские киоски ломились от бумаги, народ в нашей провинции предпочитал чтение хождениям на митинги. Я выписывал пять газет. Макулатуру забирал тесть. После небольшого вливания он любил за кухонным столом изготавливать из нее оригами для сортира. Выбирал страницы с фотографиями политических деятелей, перегибал их промеж глаз и с ехидным смешком ножичком нарезал квадратики 20х20. Занятие это иногда прерывалось криками тещи:
-Прекрати издеваться на членами политбюро! Вот вышлют тебя на Колыму!
-Не вышлют.
В один из июльских дней Матвеевич сидел в техотделе и читал свежую желтую прессу. Прочитал статью про кооператора Артема Тарасова, сделавшего состояние на продаже алюминиевых ложек в Америку. Потом шла реклама рижской конторы по скупке цветных металлов с ценами на них от этого самого алюминия до редкоземельного стронция. Дошел в списке до вольфрама и призадумался.
-Вася-спросил он зашедшего прораба- помнишь, к нам завозили из Риги вольфрамовые стержни для системы разморозки холодильников, там вроде еще оставались?
-Лежат на пятом складе- ответил прораб.
Вызвали кладовщицу и грузчика, и двинулись на склад. В далеком пыльном углу за досками валялись никому не нужные свертки со стержнями. Грузчик вытаскивал их на свет Божий, а кладовщица взвешивала. Набралось около 80ти килограмм.
Матвеевич вернулся в кабинет и быстро подсчитал на арифмометре, сверяясь с газетой. Сумма набиралась приличная. Разделил полученный результат на 46, число работников. На каждого выходило по 7-8 тысяч долларов. По ценам тех времен хватало на приличный дом, автомобиль и еще на пять лет безбедной жизни.
После обеда освободили от папок с документами конторский несгораемый шкаф и переносили драгоценные стержни со склада. Ключ от шкафа Матвеевич забрал себе. Потом в курилке состоялось собрание новоявленных миллионеров. Работяги разверзнув рты, не верили своему счастью. Кто-то побежал за портвешком. Некоторых обуяло беспокойство за сохранность металла.
Однако старая сторожиха на ломанном русском заверила:
-Мимо меня ни один черт не проскочит!
В томительном ожидании прошло две недели, пока прораб Вася не провел в курилке новое собрание. Оказалось, что старый маразматик Матвеевич перепутал рубли с копейками и на брата выходит лишь по 70 долларов. Но и эта сумма была довольно приличная.
Потом все опять затихло и однажды во время выходных пропал сейф прямо с вольфрамом. Либо черт все-таки проскочил мимо сторожихи, либо произошел другой казус. Хотели заявить в милицию, но на балансе предприятия вольфрам не числился. А потом произошли другие события и все это затерлось во времени.

Камни Ротко.
С краснокирпичным домиком мимо которого я ходил стали вдруг происходить перемены. Сначала пропали занавески с окон, а потом исчезла резная входная дверь. Через некоторое время я застал там бригаду рабочих, разбирающих крышу.
-Реставрация?- поинтересовался у них.
-Угу))) Под снос.
В расстроенных чувствах прошагал дальше, стало жалко старину. Город в ударном темпе застраивался панельными халабудами. На следующий день я пристал с расспросами.
-А куда пойдет гранитный цоколь?
-На свалку вестимо!
- Вы не торопитесь, я его заберу.
-Валяй!
Договорились на пятницу. К пятнице я упросил друга подъехать на "Мазе" и нанял за червонец тракториста из своего ПМК. К окончанию рабочего дня собрались на месте сноса. Увидев нашу компанию мужики замялись.
-Тут такое дело, цоколь забирает парторг треста.
-А заплатит вам что-то?
-Да куда там, на халяву хочет.
Я по-быстрому сбегал домой. В шкафу стояла трехлитровая банка самогона. Тесть подарил полтора года назад на новоселье эту мутную и вонючую жидкость, которую задвинули в шкаф и забыли. Охотников до зелья не нашлось. И вот недавно перебирая тряпье я на нее наткнулся. За полтора года самогонка отстоялась и прератилась в алкогольный напиток без цвета и запаха, агдезия прошла успешно и коричневые хлопья сивухи осели на дне. Это было весьма кстати, так как водку продавали уже по талонам по поллитра на месяц. Я аккуратно перелил алкоголь в чистую банку, взял из холодильника кусок колбасы, потом батон с огурцами и припустил бежать обратно.
Мужики приняли подношение без слов и с чуством глубокого удовлетворения. И вся бригада удалилась в кусты пожелав мне удачи. Менее чем за час мы уложили гранитные пятикаты в самосвал, прихватив в придачу кирпичей и пилястр. Напоследок тракторист отнивелировал лопатой местность.
Цоколь я восстановил у себя, сохраняя оригинальную цветовую гамму. А через пару месяцев случайно встретил мужика из той бригады "реставраторов" и он мне поведал продолжение истории. Парторг имел "лапу" в Риге и за некую взятку добился снятия с домика статуса памятника архитектуры. Изъятие исторических камней запланировал на субботнее утро. Для чего зафрактовал бригаду с другого объекта, выписал экскаватор и самосвал. Дал им нужные координаты и пребывал на своей даче для приемки груза.
К обеду однако никто не приехал и пришлось лично заводить "Волгу". Мобильников тогда естественно еще не было. На месте он застал бригаду в поисках домика. До этого они подъезжали к похожему соседнему, где их уже послала нахрен семья алкоголиков.
-Какие камни вам придурки?
У парторга отвалилась челюсть. В три часа пятницы он застал цоколь на месте, "реставраторов" в полшестого сменил ночной сторож, шума и посторонних он не заметил. В милицию о пропаже строительного мусора было заявлять абсурдно.
продолжение следует

Моя американская племянница похвасталась получением литературной премии Среднего Запада за свою книжку для детей. А я из любопытства полез смотреть сумму призовых. Оказалось немного, всего две тысячи с половиной, раздается почти через одного. Хотел уже ответить ей, что на российском сайте заработал почти столько же крестиков, но что-то меня остановило. Вспомнилось былое из советского детства.
Первые крестики мне стали ставить в третьем классе. Директор спустила указание делить класс на звездочки по пять школьников и устраивать между нами соревнование по набору крестиков. Два помнится ставили за такое доброе дело, как мытье полов. Поломойкой недавно приняли на работу родственницу директрисы и помощь была кстати.
Но как я уже здесь писал, школа наша была еврейской. То есть учителя были все этой национальности за исключением пары случайно затесавшихся, как и ученики в нашем классе. Случайными были я и Ольга Вейсc, голубоглазая блондинка. Немецкую фамилию приняли за еврейскую, как и мою древнюю литовскую.
Директрисса же была женской копией Геббельса и внешне, и в духовном плане. Когда эта коротышка в полтора метра ростом неслась по школьному коридору, попутно рявкая, то ребятня разбегалась по углам, а какой-то первоклашка описался. Потом ей присудили звание почетного учителя ЛССР. То есть была настоящей рупотью.
Рупоть это было наше латгальское словечко от латинского rupta.
Рупоть мама и отец,
Сам я Рупучинский.
Латгалия не страна,
А закуток свинский.
(местная частушка)
Так вот пару наших девочек помыли коридор, но подверглись обструкции и затея с крестиками провалилась. Родители были тоже не лыком шиты. Но потом педсовет придумал новую фишку. На летних каникулах за те же крестики предлагалось отработать по 40 часов на станции юннатов. Копеечные школьные тетрадки была разрезаны поперек и каждому выданы эти книжки трудовой повинности. Отрабатывать предстояло на помидорном поле. Я закрутился по своим детстким делам и отработал только 16 часов. Стоя раком полол помидорные грядки за что получил 16 крестиков в "трудовую", заверенные штампом и подписью. Помидоры выносить было запрещено, о чем зорко следила колченогая еврейка из соседнего подъезда нашего дома. Вечером как-то я заприметил ее возвращающеюся с работы с двумя громадными брезентовыми торбами тех самых помидор. Она волокла их из последних сил, переваливаясь с боку на бок, как пингвин.
Первого сентября я пришел в класс в некоем расстройстве из-за нехватки отработанных часов-крестиков. К моему удивлению из таких дураков был только я один. Никто не занимался во время своего законного отдыха помидорной хренью. Кто-то принес справку из сельсовета, что отработал на колхозном поле, кто-то справку от врача. А мой приятель, проведший каникулы у своей бабки в соседнем городе, вырезал штампик из школьной резинки и заверил свои крестики собственноручно, а потом проставил и мне недостающие.
На следующее лето мать моего друга сагитировала меня на работы в местный леспромхоз. Утром мы шли к конторе, где нас ожидал микроавтобус и вез в лес на прополку насаждений сосны. Подобралась неплохая компания. Мы пололи, пели песни, в перерывах набирали грибов и ягод, а по возвращению получали свои пять рублей поденной платы. Приятель за рубль опять прокрестил и проштамповал мою помидорную книжку.

В 90х годах мы дружили с парнем из Скандинавии. Он изучал русский в местном университете. И уже мог произнести приветствие:
-Как шизн?
Мы не поправляли.

Горбачевская эра настигла моего тестя Пиманыча, когда работал водителем на "Мазе". Близился очередной ТО, пройти который на сухую было проблематично. В слесаря обычно попадали лишенные прав за пьянку шофера и подобралась та еще компания. Без поллитра и не подходи, затянут ремонт на неделю. А тут и водка подорожала, и пошли перебои с нею.
Пиманыч особо не расстроился, испросил у тещи разрешения на выгон самогона и деньги на сахар. И пока уговаривал ее и торговался, то и сахарный песок исчез с прилавков. Озадаченный он шел из магазина по нашему предместью, бывшей Иерусалимке. Бесполезные рубли были зажаты в потной руке, его трясло. По дороге встретился знакомый латгалец. Они остановились, громко поругали власть и тесть поделился проблемой.
-А ты, Пиманыч гони из гороха!
Пиманыч заинтересовался и записал народный рецепт латгальского напитка. Горох еще был в гастрономе в ассортименте и денег хватило на мешок. Через некоторое время в спальне у печной трубы стояли бутыли с раздутыми в приветствии резиновыми перчатками. Выходилось как раз к ТО.
-Ну что, Пиманыч, принес?- поинтересовались слесаря.
-Принес! Своя, родниковая. Вот еще хозяйка дала свежих огурцов на закуску.
Слесаря оживились, раздвинули болты и шайбы лежавшие на верстаке, постелили газету. Пиманыч хряпнул стаканчик за компанию:
-Ну все, ребятки, я побежал.
Ребятки ухайдохали бутыль родниковой, закусили огурцами и полезли в смотровые ямы. Первым юркнул тощий Юрка, за ним солидный животастый Федор. Юрка однако при спуске ощутил позывы в прямой кишке. Настрожился и начал выбираться по скользким кафельным ступеням, спотыкнулся вылезая и вдруг стал рвать на себе комбинезон, приняв направление на сортир. Слесарные комбинезоны тогда представляли из себя что-то среднее между костюмом и смирительной рубашкой. Верхняя и нижняя часть были сшиты и подпоясывались кушаком на узел, а спереди был разрез на пуговицах. От волнения Юрка затянул узел на кушаке и никак не мог избавиться от одеяния. В пяти метрах от заветных дверей стало уже поздно.
-Пиманыч, родниковая!!! Убил бы!- пришло к нему озарение.
В подтверждение его клятвы из соседней ямы раздалась шестая фуга Баха, громогласно исполненная задницей Федора. Остальные собутыльники тревожно переглянулись. Самый ушлый рванул в сортир, где запершись на крючок надолго уселся на генуэзской чаше под антикварным чугунным бачком "The Best Niagara". Другие кинулись к пожарному водоему, где можно было укрыться в зарослях бурьяна. Туда же поперся и Юрка отмачивать свой комбинезон.
Через неделю я встретил друга из автоколонны Пиманыча:
-Ты знаешь какую диверсию устроил твой тесть на день рождения Горбачева? Как только КГБ не загребло?
Мы поржали.

Вчера прочитал в местных новостях, что епископа- моего старого знакомого осудили на семь лет тюрьмы. За садо-мазохиские игры с даунами. В мою пору строительства костелов он был деканом и держал в кулаке всю округу, клир стонал от его выходок. Особенно он любил парить мозг мне. Приехав и завидев меня сразу бежал и начинал беседу на тему "разрешите доебаться". Теперь понимаю, что это были своеобразные брачные заигрывания с его стороны. Не поимев желанного он попросту от меня избавился. Последний костел строили цыгане. Получился таки в характерном стиле, краснокирпичный сарай с каланчой.
Вспомнил слова своего папаши. Тот работал на мебельном комбинате и когда напивался у нас, то частенько путал рамсы и заводил разговоры на производственную тему типа:
-В последнее время в мебельном производстве идет тенденция к деградации. Свою карьеру я начинал в артели краснодеревщиков, затем от массива ценных пород перешли к клееной мебельной плите из соснового бруска и фанеры, облицованной ореховым шпоном и толщиной 22мм. И постепенно перешли к древесно-стружечной плите, оклеенной текстурной бумагой и толщиной уже 16 миллиметров.
Деградация продолжалась и после смерти комбината. Появилась польская мебель из прессованной древесной пыли со стенками 12мм и белорусские "дрова". Особенно умиляли шкафы в стиле Людовик Каторз, облицованные какой-то пластиковой дрянью. Через пару лет у них отрывались петли и крошился пластик.
Так и с ксендзами. В детстве я часто в семье своей кузины, у которой дядька был ксендзом. Это был человек величайшего ума и такта и я слушал его беседы с раскрытым ртом. Лет через двадцать умерла ее бабка и я пришел на ее отпевание в каплицу. Было морозно и пришел в роскошном овечьем тулупе. Народу было полно и пристроился сзади. Подзабыл уже, как правильно покреститься и решил подглядеть, как крестятся другие. После очередного "аминь" перекрестились все, кроме меня. Молодой ксендз сразу же оживился:
-Вот такие дела! Среди нас затесался атеист, который верит в Дарвина и что человек произошел от обезьяны. Аминь.
Дальше поминки превратились в лекцию по дарвинизму. Креститься я уже не решился. Собравшийся народ меня не видел и не мог понять в чем дело?
А еще через двадцать лет на отпевании моей матери очередной ксендз завел "Отче наш" на польском, затем сбился и перешел на русский. На похоронах было неудобно подойти к нему и спросить:
-Чему тебя, мудак, учили в семинарии?
И так во всем. От ореха к картону, от космогонии к дебилизму.
Однако не так давно я увидел в магазине дубовую мебель из массива. Потом приобрел тумбочку из палисандрового дерева. Опилки стали уходить в прошлое. Стали загонять глумых ксендзов под шконку. Моего "другана", двоих гомосеков в Литве. В России обнаружил немного приличной музыки из последнего. Буду надеяться, что Вселенная наша развивается волнообразно и днище пройдено. Появится и хороший юмор.

Английское агенство "labor ready", то есть по предоставлению услуг поденщиков.
Босс пришел познакомиться со вновь прибывшими гастарбайтерами. Поговорили о том, о сем на ломанном английском. Обращается к одному:
-Тебя как звать?
-О!У меня очень трудное для произношения имя -Геннадий, вам придется научится его выговаривать.
-А нахрена мне учиться выговаривать? Будешь Чарльзом. Как принц.

Милочка успокойтесь, у меня с этой газеткой нет никаких точек
соприкосновения, разве что в сортире www.nasha.lv

Если обуяли заботы
Ты заходи на "анекдоты"
Тут графоманский стар и млад
И мертвого порассмешат.
Вот Мойша воет в си-бемоль
Про вечно свой больной мозоль,
А ниже тети Люси сказ
Какой начальник пидарас.
Вот теща зятя ставит раком
Гоняет скалкой, как собаку.
Напишет старый импотент
Про эротический момент.
Обидел Хаима таксист
У Семы обнаружен глист.
Тут Калифорния с проблемой
И Сызрань с водочную темой.
И отдохнешь ты всей душой
И распрощаешься с тоской.

Камни Ротко
Возвращаюсь в Америку. Владелец конюшни таки было организовал выставку-продажу расписных попон, но тут вмешалась вдова "художника". Конюх переборщил с рекламой, выставляя размазню сумасшедшего за выдающие произведения авангарда, чем разогрел нездоровый интерес в тамошнем обществе. Вдова предъявила свои права на "шедевры". Начались судебные разбирательства. Через несколько лет Высокий суд Швейцарии признал попоны произведениями живописи и присудил их семье покойного.
Цена "картин" поднялась с одного доллара за штуку до десятки тысяч. И они растеклись по ведущим музеям мира, как характерные произведения еврейского дегенерат-арта. В те времена интернета еще не было, но я покупал в киосках глянцевые журналы. И в каком-то журнале прочитал эту историю. А потом поведал своим коллегам во время работы в местном музее. При беседе случайно присутствовала очкатая мымра- музейная смотрительница, осведомившаяся о номере журнала.
Далее пошло по накатанной. Мымра начала писать диссертацию о нашем местном гении, потом списалась с семьей Ротко. Картины уже стоили миллионы и она надеялась на прибавку к своему хилому музейному жалованью. В конце концов с бизнесс-проектом по открытию городского центра авангардной живописи потащилась в управу. Господа вкурили фишку и начали свою игру. Мымра была послана подальше после получения нужных бумаг.
Спустя некоторое время в городе в помещении бывших конюшен Артиллерийского арсенала, отреставрированных на европейские деньги по данному поводу, открылась выставка копий полотен. Семья Ротко побоялась представить оригиналы. Потом выделила два для экспозиции.
Я ходил с подругой для просмотра. Запомнилась "Коричневое на фиолетовым". Верхнюю часть полотна занимало размазанное тонким слоем классическое дерьмо, а в нижнем дерьмо со свекольным оттенком. Такое бывает, когда переешь винегрета. Остальные залы были отданы под экспозицию местных художников. Где были представлены в широком ассортименте деревянные хуи, свистульки из глины, задрапированные рыбьи скелеты, расписанные гуашью старые резиновые сапоги и прочее. Из обрезков металла гению сварили типа памятник. Европа все щедро оплатила и все остались довольны.
Не принявших искусство обвинили в тупости и антисемитизме.

Пиздец, как известно, приходит нежданно. Вот и в это декабрьский денек холостяки из нашей стройбригады пошли в обед за закуской в ближайший магазинчик райпо, а вернулись с пустыми руками и квадратными глазами.
-Что продуктов совсем нет?
Последние дни полки магазинов катастрофически пустели.
-Да нет, почти изобилие. Правда...
Они подзамялись:
-Шпроты по 35 рублей баночка, оцинкованные ведра по сто!
-Да не может этого быть!
Мы побрели в лавку. Недавно я получил 1200 рублей и был в хорошем настроении. А теперь? Если обедать сугубо шпротами, то за месяц уйдет вся получка.
В Латвии начались экономические реформы. Главный экономист, как и его российский коллега имел фамилию на букву "Г" и тоже большую голову. С латышского она переводилась, как "честный человек", но в народе поговаривали, что в молодости он был Голдман.
По дороге с работы я зашел со своим горем к теще. На мое удивление они с тестем были в приподнятом настроении. Заходили днем ее сестры. У одной горело 70, а у другой 55 рублей на сберкнижке. Теща налила мне полную тарелку щей и воскликнула:
-Что развесил нюни, соседка Зента была в Зарасах, литовцы цены так не подняли, завтра с утра едем за хлебом.
С утра они долго копались, искали мешки, заводили свой "Запор". Литовский городишка находился в 24х километрах от нас. Хлеб там уже оставался только черный и давали по два кирпичика в руки. Объехали все четыре магазина и даже на мешок не набиралось. Поехали в следующий городок, где была АЭС и магазинов побольше. Городок располагался прямо в лесу и мы брели по снегу в совершенно кустодиевском виде. Тесть в засаленной фуфайке и валенках, теща в платке с бахромой и тоже в валенках, я сзади в тулупе и саночками, на которых вез мешок хлеба. Встречные девчонки угорали с нас.
Наконец мои спекулянты решили, что на сегодня хватит и мы потурчали обратно.
Перед границей машину тормознули какие-то чины в зеленых шапках с кокардами. Тесть залопотал по-литовски и высунул права в окошко.
-Права не надо, открывай багажник! Постановлением совмина Литвы на вывоз из республике разрешено по две буханки на персону. Проследуйте за нами в таможенное управление для конфискации контрабанды и наложение штрафа.
Таможенное управление находилось в избе бывшего сельсовета. Теща проследовала в кабинет, а таможенники отбыли на ловлю очередных мешочников-контрабандистов. Мы померзли в "Запоре", а потом зашли в коридор этого управления. В коридоре не было ни души и кругом горы целофанновых мешков с хлебобулочными изделиями. Тесть нервно подрыгивал ногой и высматривал наши, а потом махнул рукой:
-Давай зятек!
Мы взяли по мешку побольше и с караваями подороже и бегом припустили к машине, упаковав их в багажник. Вернулись, посидели. Тесть совсем разнервничался и схватился за мешок. Пятый уже еле впихнули на заднее сидение и я закрывал награбленное своим тулупом. Тут появилась из дверей и теща с озабоченным видом и квитанцией в руке. Штрафы еще не успели поднять и все наказание обошлось в пять буханок. Уселись и побыстрее покинули гостеприимную Литву. Хлеб у моих староверов на базаре ушел со свистом, многие мешочники в тот день попали под облаву и конкурентов не было.
Через неделю литовцы просекли фишку и стали привозить в наш город хлеб автофургонами прямо со своих хлебокомбинатов. Местные баранки-бублики никто не брал. А потом подтянулись белорусы со своей снедью, у них цены местные реакционеры не поднимали.
Позвонил теще насчет ее "бизнеса". Трубку подняла швагерка:
-Они сейчас на хуторе, водку возят по лесной дороге.
Тещин хутор был почти на границе, в молодости они ходили лесом на танцы в Зарасы.
Так сорвался голодомор в отдельно взятом городе. Реформатор на "Г" еще некоторое время гадил. Мои однопартийцы как-то прислали его фотографии с оргии. С удовольствием выставил его на ФБ. Садо-мазохиста, мать твою!

-Изя, а на каком основании вы считаете, что в Амстердаме была хрустальная ночь?
-Таки на основании моих разбитых очков от Картье.

Упомянул я в последнем своем комментарии про агапитов и задумался. В мае 1934го года английские масоны из-за великого кризиса продали нашу Латвию американским собратьям и произошел как-бы переворот. Президентом и диктатором стал реэмигрант из штата Небраска Карлис Ульманис. И в центре нашего городка началось строительство громадного по местным меркам масонского храма. Назывался он "Домом Единства". При немцах его деятельность, вернее деятельность масонской ложи там располагающейся прикрыли. Не скажу за Сталинское время, но при Никите Хрущеве ложа функционировала в подвальном ресторанчике по определенным пятницам. Собирались братья на подобие тайных вечерен и решали городские дела за стаканчиком водочки. По канону должно было быть красное вино, но с поправкой на северную местность его заменяли горькими настойками.
Гроссмейстером ложи состоял развеселый Илья Эренбург и в их компанию попал мой "папаша". Он был болезненно тщеславный невзирая на тщедушный вид. Естественно он быстро пошел вверх по карьерной лестнице, но был один нюанс. На этих тайных вечерях или агапах на их сленге он пристрастился к алкоголю.
И вот периодически в ночь с пятницы на саббат пьяного вусмерть батю "братья" довозили на такси до дома и доставляли на его четвертый этаж. Вторая его жена из деревни только отвешивала челюсть ибо не могла понять суть этого явления. У этих масонов-агапитов был принят обет молчания и на все расспросы супруги он молчал или крыл ее отборным матом в зависимости от настроения. А последней каплей стало когда батя на автомате бодрой походкой вошел в дверное стекло спальни. Тогда была мода на панорамные стекла в дверях, а тут супруга в кои веки его помыла и он не заметил преграды.
Утром она решила действовать и выцепить его из секты запойных алкоголиков. Вырвала лист из школьной тетради и стала писать заявление в милицию:
"Довожу до вашего сведения, что в городе промышляет банда алкоголиков, чьей жертвой стал мой муж, коммунист и инженер. Прошу принять меры по всей строгости социалистического закона."
Далее в столбик следовал поименно пофамильный список братьев.
Заявление в милиции приняли тоже "наши" люди. Агапиты в то время уже внедрились на почту, телеграф, милицию и психбольницу. Меры приняли и супруга бати отправилась в эту психбольницу на обследование. Батю выгнали с поста начальника цеха якобы за пьянку и самое страшное, что за ним закрепилась в городе репутация дурака. А по наследству она перешла ко мне и потребовалось некоторое время, чтобы ее несколько развеять. Но потом я понял ее многочисленные преимущества и стал дурить, но мне уже никто не верил.
PS. В случае публикации передаю большой и пламенный привет братьям по разуму.

Табель о рангах на анекдоте.ру :
Одна звездочка- агент Госдепа.
Две- агент в чине прапорщика.
Три- старший прапорщик.
Четыре- дважды прапорщик.
Пять- прапорщик награжденный бутылкой коньяка "Белый аист".

Камни Ротко.
Кто сейчас не знает Марка Ротко, звезды и лидера авангарда мировой живописи? Его полотна "Красное на черном", "Коричневое на желтом" или "Серо-малиновое с голубым" уходят на аукционах на суммы свыше сотни миллионов долларов. А тогда в СССР 1989го года даже я не слышал о нем ничего, хотя каждый рабочий день проходил мимо его домика по тихой улочке, следуя в свое ПМК. Домик был мне симпатичен, одноэтажный из красного кирпича с накладными белыми пилястрами дорического стиля. Особенно был хорош цоколь из блоков финского гранита в два ряда искусно подобранными по цвету и представлявшие завораживающую гамму от голубого и изумрудного до багрового оттенков. Домик окружали заросли чудесно пахнущей сирени.
Но допуская возможность, что какой-нибудь сельский лапоть еще не в теме творчества мэтра, перескажу вкратце его биографию.
Марк Ротко или тогда Маркус Янкелевич Роткевич родился в вышеописанном домике в нашем тогда еще Двинске. И рядом с домиком на углу Шоссейной и Псковской располагалась аптека, сгоревшая в великом пожаре 1941го года. Где его папаша и занимался своим аптекарским делом. События в нашем еврейском городке тогда происходили бурные, прикостельные новообращенные евреи зажимали ортодоксальных. И у Янкеля пошли проблемы со сбытом, а тут еще родной брат стал зазывать в благословенный Нью-Йорк.
И тогда Янкель продал свой дом, продал лекарства и кров и на все деньги купил билетов на пароход. Так семья оказалась в трущобах Бруклина, где трепыхалась, как рыбы выброшенные на берег. Учеба на английском плохо давалась Марку и он связался с дурной компанией. По окончанию учебного заведения дядя устроил его декоратором в театр. Марк трепыхался как мог в грозовые двадцатые и наконец голова его не выдержала перемен, по ночам ему снился покинутый домик среди кустов сирени, он сделался весьма агрессивным.
И когда из-за своих выходок он сделался опасным, то жена сняла в аренду брошенную конюшню и заперла его там. Еду и чистое белье передавали чрез дверную кормушку. Но был в этом и положительный, как оказалось момент. Марк получил свободу самовыражения. Собрав лошадиные попоны, ведра и щетки для чистки лошадиных крупов он принялся за дело. В ведрах из конского навоза, его собственной мочи и остатков каретных красок готовились составы для будущих произведений. Роковым оказалась задумка написания холста "Этюд в багровых тонах", который должен был быть написан кровью. Для чего художник вскрыл себе вены на руках и умер истекая кровью на бетонном полу.
Нашедший его там хозяин конюшни был в шоке. Марка тихо похоронили и хозяин потребовал долг по арендной плате у вдовы. Денег у той не оказалось.
Шел 1970й год, самый расцвет культуры авангарда в США. И предприимчивый еврей решает погасить недоимку оригинальным способом. Он организует выставку-продажу полотен сумасшедшего художника. Для чего задействует все свои связи в местном кагале и вывешивает расписные попоны на стенах бывшей конюшни. Планируемая выручка от продаж предполагается в 870 долларов.
продолжение следует

Таким образом я приобщился к русской культуре из первоисточников. Прочел большинство русских графоманов XIX века и подался в век предыдущий, где творили Тредиаковский, Ломоносов и прочие.
Хоть глотку пьяную закрыл, отвисши зоб,
Не во́зьмешь ли с собой ты бочку пива в гроб?
И так же ли счастлив мнишь в будущем быть веке,
Как здесь у многих ты в приязни и опеке?
Никак там твой покров... <и> сатана:
Один охотник сам до пива и вина;
Другой за то тебя поставит в аде паном,
Что крюком в ад влечет, а ты большим стаканом.
И уперся в 1731й- год создания русского языка. И естественно я заинтересовался обстоятельствами этого дела.
А дело обстояло так: Петр Великий в компании своего друга Лефорта поехали под видом Великого посольства к его бывшему шефу герцогу Казимиру-Фридриху в Митаву, в Ригу их кстати не пустили. Встреча была теплой и компаньоны двинулись дальше по Европам. В Гамбурге Петр посетил сефардскую синагогу, где обнаружил тучу португальских марранов в довольно бедственном положении, как-то торговцев табаков, портных, непризнанных поэтов и мастеров на все руки. И его величество великодушно обещал всем этим "немцам" дать пристанище в Московии.
И после этого я прошелся по русской литературе в обратном порядке уже видя подводные струны страданий этого народа довольно плохо спрятанные за топорными фразами.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Предки Петруши были родом из Сицилии.

Я вернулся в родной городок из Англии и метался в поисках работы. Хорошая работа была только для лиц определенной категории польских евреев. У меня была польская фамилия и это выручало, когда прикидывался евреем, но потом наводили справки и все начиналось по новой.
В итоге я оказался в Англии, где меня обуяла смертная тоска. Козни никто не строил и платили четко по пятницам. Потом денег стало столько, что они потеряли свою актуальность. По вечерам я слушал сидюки по плееру и читал старинные английские энциклопедии.
Как-то раз глядя в потолок вспомнилось о былом. Мои давние "друзья" открыли исторический сайт и писали там всякую муть для простонародья. И я подумал о судьбе апостола Павла, которого так же выжили из бизнеса по шитью палаток. Святой нашел таки в себе силы ответить недоброжелателям. "Cлово- меч христианина!"
Теперь по вечерам я писал на еврейском сайте. Сначала огорошил их Гермесом Трисмегистом, потом интимной жизнью Троцкого и Владимира Ильича, тамплиерами, семейством Медичи и прочими древними персонажами.
Назойливого "писателя" старались вычислить. Местные англичане-антисемиты, прознав об этом, щедро снабжали меня материалами из масонских архивов.
Вернувшись в свой городок писал уже по старой привычке. Видимо я своих евреев хорошо достал, раз они собрав выдержки из моих писаний, двинули в отделение полиции, чтобы возбудить дело об оскорблении религиозных чувств и достоинства.
Заявление не приняли ответив:
-А на кого вы собственно подаете заявление? На "Эдвинса"? А нам нужны конкретные имя и фамилия. Обращайтесь в "Латтелеком" где вам это все предоставят.
В телефонной компании история повторилась.
-Без бумаги от полиции о возбуждении уголовного дела мы никаких сведений не выдаем.
Через пару лет "друзья" поскрипев кошельками нашли концы и сведения получили.
В разгаре моих поисков работы вдруг зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал сладкий мужской голос:
-Господин Н.?
-Да, слушаю вас.
-У нас есть для вас интересное предложение по роду вашей деятельности. Не желаете ли сотрудничать?
(продолжение следует)

3. Партбосс из "Экзотуса" сильно пах духами и был неизменно в белоснежной сорочке, маскирую тем семитский душок. И неизменно раз в два месяца ездил на ковер к московскому Воланду- послу США Джеку Метлоку. Тот выдавал ему чемодан литературы и пособие на политдеятельность. Пособие наш Зидиньш прогуливал по кабакам и еще собирал партвзносы по местам, закатывая долу выцветшие свои глазки. И несмотря на материальное обеспечение не забывал старое ремесло и подворовывал по мелочам.
Как-то раз будучи у меня в гостях и отрыгнув после сытного обеда этот политический деятель выкрал две серебряные монеты. После чего этот идиот, кандидат в президенты Латвии на тот момент, двинул в Москву, в посольство.
После обстоятельной беседы на политтемы и докладом о текущей ситуации в республике незамедлительно решил взять быка за рога и предложил выменять мои монеты на два чемоданчика с набором проктолога. У чрезвычайного посла США в СССР и секретарши-переводчицы вытянулись физии. С дураком попрощались и внесли в черный список. Так мой дружище остался без поста президента.
Запись этой беседы мне незамедлительно прислали старые друзья из ГРУ, прослушка работала, и вслед за этим перед ним закрылись и двери моего дома. Босс задристал, стал обвинять меня в предательстве священных интересов латышского народа и гадить по возможности. А президентом в итоге стал не такой деятельный заведующий банями Семенов, сменивший по этому случаю свою фамилию на Ульманиса. Проктолог и политик запил.

После обретения независимости мы отреклись от старого мира и отрясли его прах со своих ног. Проще говоря почти все предприятия в нашем городе позакрывались, будущее было во мгле. Сожаления о своей закрытой конторе я особого не испытывал, последние семь месяцев ничего не платили и я перешел на заказы от населения. Старые мои коллеги с аналогичной судьбой предложили объединиться и создать артель.
Артель по производству жестяно-скобяных изделий расположилась в моем свеже-построенном доме. Точнее недостроенном. Крыша была покрыта, окна-двери вставлены, но внутри были голые стены. Но не были особо избалованы бытом и трудились, иногда выпивали и встречались с разными интересными людьми из числа заказчиков: попами, рекетирами, старьевщиками и прочими аферистами. И как-то на огонек к нам зашел мой сосед с другого конца района, оказавшийся другом детства моего коллеги Станислава. На улице они долго радостно и возбужденно беседовали. Потом Станислав вернулся и заявил мне:
- Ну вот, пока ты Мурочку тут чешешь, твой сосед уже все. Приглашает меня сегодня на новоселье.
Станислав потребовал отгул.
- Ну иди раз такое дело!
Станислав переоделся в чистое, помылся, достал откуда-то пузырек с одеколоном, обильно им освежился и пошел. В отместку мы сходили за пивком и продолжили гнуть металл. Около четырех Сигизмунд заявил, что неплохо бы закругляться ибо совсем нет настроения. Мы уже садились в его машину, когда появился Станислав. На удивление он был почти трезв, настроен серьезно, но смущала одна деталь. Деталь в его гардеробе. На Станиславе были штаны явно с чужого плеча или с бедра, не знаю как правильно выразиться по-русски, филологи подправят. Штаны были явно ему коротковаты и из протертой на заднице чесучи, сквозь которую просматривались ягодицы.
Сигизмунд прыcнул со смеху, я тоже не удержался.
- Эка братка какие на тебе шаровары?
- Не стоит заострять внимание - ответил Станислав.
На наши расспросы он только отмахивался. Мы с Сигизмундом довезли его до дома, а потом выдвинули две версии. Я придерживался мнения, что он перепил на торжестве гороховой самогонки и попросту обдристался, такие случаи были. А Сигизмунд плотоядно усмехнувшись выдвинул более пошлую версию. В моду как раз входил Моисеев.
Любопытство его мучало и две недели спустя мы выловили на улице соседского сына, а он обстоятельно описал картину c перерывами на наше ржание.
У соседа было не новоселье, а праздник стропил. С утра он прибил последние листы шифера и решил это отметить в узком кругу. Внутри дома был такой же голяк, как у меня. Только благодарные клиенты иногда дарили мне мебель с историей, как поговаривают дизайнеры. Кровати там хорошей женщины Сони, уехавшей в Хайфу или любимое кресло покойного Марка Ароновича. Одна девушка подарила боевую рапиру, а кто-то из военных чугунный герб СССР. А у соседа такой возможности не было, но оставался газобетон. Из блоков которого и была сооружена мебель, как из детского конструктора. Стол представлял из себя дверь положенную на четыре блока, поставленных на попа. Подобные же лавки из досок и печка тоже. В блоке была проковыряна борозда спиралью, куда была вставлена нихромовая пружина из старой духовки.
Станислав сначала ерзал на доске, а потом в процессе пьянки и пересел на этот блок. Пригрелся, задремал. Через некоторое время помещение освежило запахом шашлыка и почти сразу огласило воплем Станислава. Он взметнулся с газобетоновой печки и начал выделывать коленца. Из задницы его валил дым, как в детской песенке про беса. При его судорожном похлопывании по горящему заду стали отваливаться обугленные куски брюк и трусов.
В общем праздник удался, дамы стриптиз оценили. Сосед сбегал за ведром воды. В куче старого тряпья нашли какие-то штаны и Станислав покинул торжество в обновке, пробираясь к нам по кустам и заборам.

Щучий потрох.
Драма в двух актах.
Акт первый.
По четвергам у нас забирают мусор. Выкатываем пластмассовый ящик на колесиках за ворота и в течении дня проедет мусоровоз и мусорщики опустошат содержимое. Два ближних соседа экономят на вывозе и потихоньку пытаются пристроиться к моей не всегда полной емкости. Благо, что моя собака оторвала крепления к крышке и я выставляю без нее. Заглянул как-то в родной мусор, а сверху стеклотара из-под контрабандной белорусской водки. Я работаю на спиртзаводе и такие улики мне не к чему, вдруг заподозрят производство крутки на дому и стуканут. И бутылки отправляю энергичными бросками обратно за забор бомжеватого соседа. Вот наступает очередной мусорный день и за забор выставлен полупустой мусорник. Приходит бывшая жена староверка и песочит:
-Нахрена выставляешь пустой мусорник, а платишь за полный, пустодом ?!
-Ну ладно, наполняй моя хозяйственная.
Иду работать и через прутья забора слежу краем глаза за мусорником. Вот появляется на дороге другой безконтейнерный сосед, костельный певун с навыками политэкономии, воровато заглядывает в мой мусорник и удовлетворенно спешит к себе домой. Вот моя хозяйственная староверка несет большой короб собачьего дерьма, тщательно собранного с огорода и вываливает в контейнер. Потом стыдливо прикрывает это стыдобище листками рекламы.
Удовлетворенная староверка уходит и через пять минут на горизонте появлятся костельный сосед с целофанновым мешочком. Памятуя инцидент с бутылками он разгребает мой мусор руками, дабы спрятать свой мешочек от моих глаз. Вижу его засунутые по локоть руки в контейнер. Потом резко высунутые уже в собачьем поносе. Тем временем я выхожу из-за туй и вопрошаю соседа:
-А я и не подозревал в тебе копрофила?
Сосед ретируется без слов.
Акт второй.
Звонит как-то моя племянница из Америке с благой вестью. Она вышла там за крутого галериста и зовет меня, как единственного интеллигента из всей родни присоединится к их культурной тусовке на ФБ. Благодаря своей харизме я быстро обрастаю френдами из поэтов, композиторов и художников. Вторым этапом следуют человеки из спецслужб. Вот уже я в предвкушении наслаждения от общения с богемой, но хрен там. Богема ничего не выдает, а пиздит мои репризы на цитаты. Писатели оказываются тупы, а художники рукожопы даже по сравнению с моим уровнем. Пока я перевариваю это открытие, то получаю письмо от деятеля спецслужб. В нем неподдельное восхищение.
-Вы так легко и с таким искусством смогли собрать вокруг себя весь еврейский кагал, что мы предлагаем вам кандидатуру на должность куратора в области искусства. Квартира в Москве и новый авто само собою.
Я в легком ахуе.
Я беру тайм-аут чтобы подумать и взвесить перспективы грядущего дела. Удаль уже не та и как императора Диоклетиана тянет на посадку сельхозкультур и к уединению от мирской суеты. Но и тут нет покоя. В мозгу бродят темы для писанины , что очень мешает работе, а слить уже некуда. Открываю первый попавшийся сайт анекдотов.ру и херачу туда.
Меня принимают поначалу тепло. Но как говорит народная мудрость;
-Не всегда стоит открывать форточку там, где поднабздели.
И правда! С какого-то хера идет атака на мой рейтинг. Что мне похер до определенного момента, когда врубается интерес.
-Какой-такой мудак запустил генератор плюсов-минусов?
-Вернер? Вряд ли. Не его уровень и гнобить меня не в его интересах. Обиженные евреи? Нет конечно! Они по обыкновению обожают антисемитские шуточки. Местный графоман-неудачник, видящий во мне потенциального конкурента, притом недалекий судя по всему? А это уже версия.
Это меня начинает забавлять и путем пары провокаций я легко вычисляю очередного Людвига Аристарховича. Ограниченного писаку с навыками программирования и менталитетом питерского "интеллигента".
Вова-на-всегда, зачем ты полез в мой мусорный контейнер?

В октябре 1970 года, когда я учился в третьем классе, у нас проводился месячник по сбору макулатуры. Вес принесенного фиксировали и заносили в график этого своеобразного соревнования. Отстающих песочили. Мы были подписаны на газеты "Гудок" и "Пионерскую правду" которые выходили редко и были тощи по объему и весь тираж уходил в сортир и упаковку завтраков. Из остатков прессы брат складывал самолетики и запускал их с балкона. Приходилось выпрашивать разрешения у соседей-интеллигентов на предмет очистки их подвалов от бумаги.
Но чемпионом по сбору неожиданно стал довольно серый ученик, папа которого подвез на мотоциклете с коляской полное собрание сочинений Иосифа Сталина. Это было солидное издание коричневого цвета с золоченным выпуклым профилем вождя на обложке. Раритет взвесили, рекорд засчитали и после того мы накинулись на драгоценные тома. Три из них досталось и мне. Правда я промахнулся с содержанием, в томах были торжественные речи 1934-37х годов. Но все равно было полезно с ними ознакомиться для саморазвития.

Теплый летний день в городе у Белого моря, можно сказать жарковатый. Но в спертом воздухе витает и незримый признак другой жары о которой не подозревают лениво шляющиеся обыватели, возможно завтрашние шкварки. Или же при благополучном исходе дела зашкварятся обыватели за океаном в окрестностях города Яблока. Поэтому лежим на крыше сарая с самолетными чехлами с армейским другом с лежащими рядом карабинами и дожидаемся прилета самолета зам. министра обороны СССР товарища Огаркова. Грядет большое совещание в штабе армии и утверждение особо секретного плана. Мы уже в курсе.
На первые подступы выдвинуты продвинутые во всех отношениях люди. Родители друга серебряные призеры СССР по одному из видов зимнего спорта, он тоже держит форму и ежедневно подтягивает меня. Бегаем по 3 километра в любую погоду по его методике. Я здоровею день ото дня ибо методика правильная. Впоследствии дочка друга победит три года подряд в соревнованиях "Айрон мен" во Флориде.
Наконец прилетает и выруливает персональный самолет Огаркова. Из него появляются офицеры обслуги в белоснежных техничках, стремянку устилают красной ковровой дорожкой. А у рулежки выстроена шеренга из автомобилей "УАЗ" и "Волг" у которых стоят генералы и полковники из штабов и частей армии. Зам. министра с достоинством вышагивая и окруженный свитой выдвигается к ним для приветствия. В тоже время со стороны гражданского аэропорта замечаем движущийся неопознанный объект. В той зоне выставлено несколько наших армян, но объект пересекает беспрепятственно это заграждение. Мы уже в состоянии его разглядеть и наблюдаем приближающийся к автомобильной шеренге мопед.
Огарков тем временем проходит мимо строя высоких чинов, здороваясь с каждым за руку и перебрасываясь парой слов.
Наконец свита доходит до последней "Волги" и церемония приветствия почти заканчивается, но не совсем. За "Волгой" оказывается прапорщик у мопеда. Пьяный в дупель он протягивает маршалу "краба" со словами:
-Здорова были!
Огарков слегка охуевает, но реагирует молниеносно:
-Десять суток ареста!
Обслуга тут же хватает бедолагу под мышки и забрасывает в первый же подвернувшийся "УАЗик", за прапором следует мопед. Генеральские авто выстраиваются в колонну и начинают движение в направлении штаба армии. Во главе колонны "УАЗик" с торчащими из-под брезента ногой в яловом сапоге и колесом мопеда.

Обещал продолжить повествование, но незапланированный всплеск народной любви выбил меня несколько из колеи и я завис на перепутье: продолжать ли в цинично-дворовом стиле или перейти на эзотерическо-исторической. В первом варианте публике будет представлены пошлые рассказы о похождениях Саши Малинина, а во втором малоизвестные истории о далекой древности, начиная с похищения древними евреями Ковчега Завета у Вавилонского правителя Навуходоносора. Вот и захотелось предварительно посоветоваться с почтенной публикой. А есть еще вариант третий.
Был у меня ныне покойный друг по переписке известный журналист Дима Запольский. А познакомились мы с ним по нашумевшему в свое время делу писателя Вити Пелевина, дела Пелевина против ФСБ. Витя бывало похищал мои тексты и значительные куски их вставлял в свои бестселлеры. Я стал искать утечку и обнаружил ее в среде своих родственников. Он оказался любовником моей бабки. Мы с Димой уже составили план написания сенсационного репортажа, но в последний момент господин Запольский перетрухал и стал сторониться меня, как черт ладана.
Так вот у Запольского было 37 тысяч подписчиков, а денег не было. Среди подписчиков были люди солидные и зажиточные и он мудро прикинул, что если каждый будет присылать ему хотя бы евро за рассказ, то он свое материальное положение подправит. В 60 лет у него намечалась свадьба. Вначале вроде бы донатами собрали ему на костюм, а потом денежный поток застопорился. Тогда он скинул цену на рассказ до ста евро, но и сотню не удалось наскрести.
У меня обратное предложение: каждый меня ненавидящий читатель переводит мне по одному евро и когда сумма достигнет 20 тысяч, то я прекращаю свои публикации на русском языке на всех площадках инета.
Спасибо за внимание и понимание!

Как-то раз выпивали с коллегами морозным зимним днем у нашего предводителя бригады по имени Сигизмунд. Нравы в бригаде были кошерные, то есть каждый пил за свои и сугубо свое. Пили в его гараже и его же машине "Жигули". Они водочку, а я сладкое испанское вино на заднем сидении.
Приступили опять таки вместе к работе на следующий день. Сигизмунд был однако чем-то взволнован, то краснел, то бледнел и порывался что-то сказать, но стеснялся. Под конец он все-таки выдавил:
- Есть же у нас в коллективе свиньи!
Мы поинтересовались в чем же дело?
- Да вот Эдвинс пил вино и испортил мне весь салон, даже на ковриках пятна.
Я стал божиться, что ни при чем и пил аккуратно с горла.
На следующий день Сигизмунд опять подсел на эту же тему. Типа он полизал пятно на коврике и на вкус оно чисто мускатное вино, ни с чем не перепутаешь. Я пообещал принести шампунь и пятно отмыть.
- Какой-такой шапунь?! Я уже перепробовал разные шампуни из парикмахерской жены, ничто не помогает. Вопрос было замяли, но мое свинство и беспардонность травмировали его душу.
В марте он поехал на техосмотр, в его "Жигулях" текла печка и тосол заливал коврики. Он что-то брякнул типа:
- Ложечки нашлись, но осадок остался.
- Но все же б-г покарал тебя за недоверие к людям. Сколько водки ты мог бы купить на те деньги, что истратил понапрасну на тосол - парировал я.

Под Новый год мне выделили квартиру в новом доме. Со временной пропиской пока не дострою дом, 40 квадратов, большие окна, батареи жарят. Соседи в подъезде тоже попались веселые и душевные. К июлю-месяцу радость стала затухать. Соседи все продолжали праздновать новоселье, кругом гам, шум и тарарам. Часто заходили в гости одолжить сигарету или рублик.
И вот как-то лежим в своем бетонном раю, окна открыты настежь. В тещином в эту пору в форточку веет запахом сирени и прохладой от земли, птички поют, а здесь неуловимый запашок от асфальта, который доносит и до нашего 4го этажа. Далеко за полночь, но не можем заснуть, ворочаемся потные.
Тут в дополнение ко всему включается радиоточка наверху. Над нами живет еврей-алкоголик с которым конфликт. Раз засекли его, когда мочился у наших дверей, по пьянке этаж перепутал и ключ не подошел к квартирке. А сейчас судя по происходящему радиоспектаклю он привел к себе двух дам и у них там продолжение какого-то алкогольного торжества. Пьеса происходит на три голоса: его гнусавый, дамский старушечий и дамский звонкий. Сначала происходит диалог гнусавого и старушечьего с громкими чмоканиями между делом, потом охами-вздохами и скрипом кровати. В финале наступает тишина прерванная старушечьим возгласом:
-Как хорошо таки!
Под него мы мирно засыпаем. Но оказалось ненадолго, это был антракт.
Начинается акт номер два. Диалог гнусавого и звонкого голосов:
- Дашь?
-Не дам!
-Дашь?!
-Не дам!!
И так сорок раз вподряд. Причем громкость постепенно усиливает ибо герои драмы приближаются к открытому окну. Окон в комнате два: слева двойное и справа одинарное. Я не выдерживаю и иду посмотреть на актеров из маленького окна. На пятом этаже в большом высунуты две пьяные рожи, сверху нашего друга, а внизу дамская с рыжими локонами. Судя по напряженным выражением этих рож между ними происходит борьба на предмет стягивания трусов. Я быстренько бегу на кухню, где в корзине стоят мягкие от жары тещины помидоры, потом к окну.
Первый помидор очень удачно попал соседу в профиль и ослепил супостата. В тоже время рыжая дама смогла вырваться и отвесить ему пендаль. Интерес к трусам был тут же утерян и началось разбирательство о нанесенной физической травме. И наш гнусавый пошел к окну высмотреть на улице хулигана. А я его уже поджидал и повторил залепуху. Наверху поднялся переполох. На этот раз к окну пошла старушенция. Досталось и ей.
Вся кампашка переполнилась гневом и судя по хлопанью дверей ринулась на улицу ловить хулиганов. До утра стояла мертвая тишина.

2. Я поехал по адресу. В Англии свиней содержат в полукруглых жестяных будках. Прибыв на место я обнаружил увеличенную копию этого строения в местном исполнении. Окон у строения не было, а на месте свиного лаза была встроена стальная дверь. На мой стук на свет Божий выглянул кучерявый и заспанный чувак. Чувак тоже оказался копией, но поэта Саши Пушкина. Видимо чувак тоже не был чужд поэзии, ибо стены обиталища его были покрыты снаружи сеткою рифм, начертанных углем, мелом и разными сортами краски на тему:
-Когда сука вернешь деньги!
Вышедший улыбнулся мне, тепло поздоровался и жестом пригласил во внутрь этой свиной норы.
Говорил он красиво, убедительно и задорно, исподтишка следя за реакцией собеседника. Впечатление от речей портил только его бомжацкий вид.
Мне вспомнился мой "Экзотус" и его речистые адепты в драных сандалетах и дырявых носках. Я писал на них резюме и они проходили в министры и депутаты, уже не узнавая меня.
-Да ты, братка, из той же породы- подумалось мне.
Из породы детей выше упомянутого Гермеса Трисмегиста.
Гермес первоначально был египетским божком жуликов, аферистов, воров и картежников. Изображался с головою павиана, обезьяны, что живет одним днем. Ему приписывают сформирование герметической теории по обработке лохов и оформление воровского племени в герметические ордена.
(продолжение следует)

Спой нам ветер про синие горы,
Про отважных и честных людей !

Спою про честнейших. Была у меня в друганах важная птица, птица с верхнего насеста. Как раз он в то время был изгнан из КПСС и создавал свою демократическую партию. Всю подоплеку этого события раскрывать пока не буду.
Обликом своим он был похож на комика Луи де Финеса. Такой же корявый, суетливый и говорливый с такими же редкими волосенками, орлиным носиком и бегающими глазками. Только в отличие от Луи у него они были цвета полинявшего василька. Еще он всегда был при белой рубашке и страшно душился одеколоном "Шипр". Перебивал свое природное средиземноморское амбре.
И вот в один из визитов беседа наша приняла странный оборот. Птица стал жаловаться на местечковых коммунистов, которые развернули против него клеветническую компанию. В их городке поликлиника располагалась в старинном здании с гранитными парапетами, а парапеты перед главным входом украшала пара гранитных шаров размерами с школьный глобус. А недавно они пропали и одна бабка видела, как Птица поздним вечером грузил шары в багажник своих "Жигулей".
Их местную газету я не выписывал и был не в курсе происшествия. Но Птица все не унимался и брызгая слюной разоблачал происки коммунистической мафии, короче задолбал всех в корягу.
Через месяц я оказался в командировке в его городке. Вечером делать было нечего и я решил зайти к нему взять почитать книжек с Брайтон-бич. Американский посол пер оттуда гусскоязычную литературу. Жена открыла дверь и сказала, что он в огороде за домом. Я потащился по зарослям травы вдоль мелиорационной канавы и понял, что дошел до границы его делянки, когда наткнулся на икебану из гранитного шара, тростника и осота.
Стало смешно поначалу. Потом не очень, когда заходившие в гости демократы после сытного обеда на халяву имели обычай что-нибудь унести с собою на память. Один по обыкновению еб мозги, а второй внюхивался в обстановку.
Среди украденного был обувной рожок за 18 копеек и начатая бутылка "крутки".
А потом украли камень. Я нашел при рытье котлована под строительство дома черный булыжник с золотистыми прожилками. Демократы увидали его у меня на кухонном подоконнике. Вечерний разговор переключился на геологию и друзья-товарищи унесли камень на экспертизу в лабораторию. Больше я никого из них не видел. А когда сам продвинулся в геологической науке, то понял, что это были прожилки железного колчедана или пирита. Который демократы очевидно приняли за золото.
С каждой встречей моя брезгливость нарастала и я послал всех деятелей подальше летом 1990го года.
А на следующий год придя к власти демократы растащили на камешки половину гранитной мостовой с нашей центральной улицы. Гранитный брук пережил русских, немцев, евреев, латышей, Сталина с диктатором Ульманисом и прочих, а честнейших не пережил.
Птицу мою потом выбрали депутатом в Сейм, а свою дочку он устроил главой администрации президента.

Прежде чем попрощаться с читателем хочу добавить сороковую историю, чтобы вышел литературный сороковник. Написал правда больше, но две не пропустили, а одну изъяли. Самые жареные так сказать. Так вот:
Дело было в армии. Друзья из моего призыва понемногу уходили на дембель, ряды наши пустели и заменялись туркменскими новобранцами. А меня по странной прихоти какого-то высокого чина из штаба армии отвезли за 120 км в тайгу на гауптвахту тамошней танковой части, чем сильно огорчили.
Отсидев там три недели и вернувшись в "родную" казарму я получил обходной лист. Явившись в тех-домик за подписью шефа нашей группы по прозвищу "шеф" опять оказался удивлен. Вместо того, чтобы проклясть меня, как распиздяя, он заулыбался обнял меня и пригласил к накрытому столику.
-Эдвинс, оставайся на службе, мы все порешили!
При этих словах он вытянул из кармана своей технички толстую пачку дензнаков, сложил их веером и стал размахивать ими под моим носом. Багровые профили Ильича казалось злорадно усмехались. Со временем я узнал все подробности.
Среди всего прочего в части готовили резидентов разведки, а первым условием была внешность. Потому и собирали нацменьшинств вроде греков, венгров, немцев, китайцев. С лицом чистокровного сармата был только я один. Кто немного читал историю, тот знает, что английская аристократия по большей части сарматского происхождения. Два британских легиона были сформированы из сарматов и они так и остались на этом острове. Вдобавок я помог пропихнуть Коробка, довольно простого парня из Вязьмы на Клязьме в Генштаб.
Ну и прошел зимой "губу", где в сильные морозы не топили, а с пяти утра до 12ти вечера заставляли работать ломом почти без перерыва. То есть все испытания я прошел и был готов к военной карьере.
Но имея аналитический ум и видя изъеденную "молью" подкладку этой еще приличной с виду шинели я безоговорочно отказался, Союз подавал признаки скорого пиздеца. И по скорому двинул в здание аэропорта за билетом.
По прилету домой жизнь сразу же не заладилась. Никак нельзя было устроиться на приличную работу, а потом не ставили в очередь на жилье. Пришлось пойти в авто-цех на переборку трамблеров в бригаду запойных алкоголиков. Я болтался, как говно в проруби, но не унывал. В армии пристрастился к чтению закрытых архивов и занялся собирательством и чтением старинных книг. Особой удачей было приобретение за литр водки полного комплекта журналов "Военное обозрение" еще той Латвии. В них было много уникальных статей по истории.
Но в один из будних трудовых дней переборка очередного трамблера была прервана телефонным звонком. Мастер поднял трубку и побледнел, потом изменившимся писклявым голоском вдруг произнес:
-Тебя срочно вызывают на Мороза.
Я не стал переспрашивать. Дом на улице Мороза знали все, в нем располагалось местное отделение КГБ. Дело было при Андропове и о пытках в его подвалах слагались городские легенды. Но мне в тот момент все было по барабану, вытер руки от солярки, переоделся и направился к дому ужасов. В прощальном взгляде мастера проблеснула слеза.
И вот звонок в дверь и дежурный ведет меня по лестнице с чугунными перилами на второй этаж. Там я попал в узкий кабинет со столом и местом председателя. Его занимал еврей с карикатурно большим носом и в майорском сюртуке.
-Ну присаживайтесь и рассказывайте!
-С армии что-ли звонили?
-Что там с армией?- заинтересовался он.
Я в то время не понимал разницу между ГРУ и КГБ и стал рассказывать о вербовке.
- Когда они нахрен от меня отстанут?
Майор вдруг растерялся и засуетился:
-Вы так не переживайте, к нам поступило заявление, что вы читаете книги нацистской Германии. Всего лишь напишите расписку, что не будете выступать против Советской власти и принесите ту книгу на проверку.
Я улыбнулся в душе. Речь шла о книге латгальского писателя Ченчу Езупа о событиях 1905го года. На ее обложке были изображены парень и девушка арийской внешности в студенческих шинелях с галунами. Майор несколько смутившись выдал дежурную фразу:
-Вы того, если заметите антисоветские поползновения, то сообщайте нам. Вот номер телефона.
Выйдя я смачно харкнул прямо у входа и пошел гулять по городу.
Через две недели ко мне подошел неприметный мужичок из шоферов и заговорчески заговорил:
-Знаешь кто на тебя настучал? Твои коллеги белорус и отставник. Отставник руководил, а белорус писал.
-Спасибо, значит углядели у меня книгу.
Зашел в цех, у стукачей были красные от самогона глазки и ехидный вид. Ну ладно, посмотрим! А через пару дней я позвонил своему "куратору" майору Борису Григорьевичу:
-Разрешите доложить, что мною выявлен польский националист прославляющий жизнь в Белоруссии при диктатуре Пилсудского.
Ответный звонок в цех не заставил себя долго ждать. Получив приглашение мой белорус затрясся всем телом, потом тремор перешел на руки и болт никак не попадал в гнездо. Морда лица покрылась багровыми пятнами. К его ужасу он был принявши с утра стопарик самогона. Я наблюдал и усцыкался за верстаком.
С отставником вопрос решался жестче. За два литра водки мои -друзья алкоголики брались его немножко отпиздить в воспитательных целях. Решено было устроить ему темную в пятницу вечером. Для чего из дома я принес джутовый мешок из-под кубинского сахара.
В пятницу темная не состоялась по причине отсутствия объекта будущего надругательства. Не появился он и на следующей недели. Мастер что-то прознал и беспокоился:
-Не убили ли?
Через неделю пришло письмо из Воронежа с просьбой прислать трудовую и расчет по новому адресу. Операцию я провалил, алкаши ненадежные люди и язык не держат за замком. Жизнь научила меньше посвящать посторонних в свои планы по достижению цели.

Наш начальник техотдела любил рассказывать анекдоты. Приходил на полчаса раньше и заняв место в курилки ездил по ушам работягам. Собиралось три-четыре человека и подхихикивали. А тут в один из дней прохожу проходную и слышу громкий хохот. Собралась таки приличная толпа и хохочут с анекдотов нашего Матвеевича.
Матвеевич в ударе. Подхожу поближе. У Матвеевича на левую ногу надет черный ботинок, а на правую рыжий сандалет. Видимо собирался на работу впопыхах.

Я как-то встретил Йозефа на рынке,-
Он жидкость от мозолей покупал.
В зубах держал сметаны Йозеф крынку...
-
Такое у меня сложилось впечатление от писцов с мемуарами. А потому не буду больше составлять им компанию. И последний гвоздь от меня.
-
В тот день вся наша стройка встала. Национальная сборная по футболу вышла в четверть финала и боссы распустили нас утром по домам смотреть решающий матч. За счет фирмы. Я попросил Дэвида высадить меня около магазина. С этого дня я решил экономить, а то деньги в больших количествах не собирались. Напокупал макарон, бараньего фарша, кетчупа и решил перенести на иностранную почву свой командировочный опыт. Момент был благоприятный ибо дома никого не должно было быть.
Дойдя с тяжелыми торбами до родных дверей я понял, что забыл ключ. В сердцах я стал обходить дом, пнул стеклянную кухонную дверь и она открылась. На радостях я разложил продукты и приступил к готовке. Отдраил древнюю чугунную сковороду и приступил к готовке. Такая же древняя вытяжка над плитой повела себя странно и кухня наполнилась легким дымком, к тому же из духовки пошел запах застарелой гари. Но я особо не расстроился и наготовил себе лазанью. И только выложил ее на тарелку, как скрипнула входная дверь. Черт принес невовремя Фиону.
Фиона была шустрой рыжей и конопатой ирландкой. Жила она у нас со своим зачуханным другом и составляла ему контраст. Друг был с серым лицом и такими же в тон ему волосами, ростом мне до подбородка. А еще активистом ИРА и вечно привозил кипы листовок. Передвигался он на мопеде в кожаных крагах по локоть.
Фиона заглянула на кухню и стала кому-то звонить на тему поджога эмигрантом дома. Я поливал лазанью кетчупом и никак не реагировал. И вот я уселся разложив столовые приборы на краю длинного стола. Фиона вылила свое негодование телефону и пропала. Я уже подцепил первую порцию своего деликатеса на вилку, как она снова возникла на кухне с утюгом и ворохом белья. В итоге на одном конце стола я смаковал макароны с бараниной по-флотски, а она гладила свои маечки смотря на меня с нескрываемой ненавистью. Я старался не смотреть в ее сторону и сделал вид, что читаю листовку ее бойфренда. Дошел вдруг до фразы:
"Империалисты завезут полудиких эмигрантов и они будут трахать ваших баб!"
Я улыбнулся и посмотрел на Фиону, раскрасневшая от негодования она была сегодня особо хороша. Еще она набирала в рот воды и мило фыркала ею на белье. Понемногу эта водная процедура приближалась все ближе ко мне и мне показалось, чо она сейчас плюнет мне в тарелку. Я не выдержал и поднялся в свою комнату. Там в шкафу у меня лежала сумка с сувенирами. Дарить их было все-равно некому, боссу я презентовал бальзам и все. Я выбрал 300 граммовую шоколадину с золотым силуэтом Риги и спустился на кухню:
-Вот, Фиона, тебе сувенир из Риги.
-Мне!?
Фиона выплюнула воду в раковину и заулыбалась. И мы уже весело стали заканчивать свои дела, когда появился ее бойфренд. Фиона стала ему хвастаться шоколадиной, а тот швырнул в угол свои краги и позеленел. Ночью в их комнате было шумно. Утром приехала его маман и семейство стало выносить вещи. Она типа не позволит находится своей будущей невестке в доме с сексуальными маньяками. Я подивился такой странной реакции.
Через пару дней другая соседка, молодая испанка с белокурыми волосами и голубыми глазами стала интересоваться, что и как у нас было с Фионой. На что я состроил как можно более невинную рожу:
-Ну как вы так могли плохо подумать на нас?
Друг ее был копия Фионинова мыша.
Я выбросил все из своей головы и не стал придавать значения мелочам. На выходные поехал прошвырнуться в Дублин с земляком. Друг был с виду натуральным клошаром надо заметить. Ирландцы одеваются подчеркнуто небрежно, но он их переплюнул. На ногах он имел средневековые сабо, а в джинсы был вставлен радужный офицерский ремень. Застегивался он латунной бляхой на манер лифчика. Военный папа оставил его ему в наследство вместе с любовью ко спиртному и привычкой поговорить за жизнь.
Ничего не предвещало, когда мы сидели после прогулки на автостанции. Как подошла блондинка и на ломаном русском поинтересовалась:
-Вы русские?
Она оказалась литовкой и мы разговорились, а потом обменялись адресами.
Через три дня по приходу домой после работы еще один наш сосед, еврей из ЮАР меня огорошил:
-Эдвард, приехала твоя жена. Вещи положила в твоей комнате и пошла смотреть город.
Я обрадовался и взлетел по лестнице наверх. Неужели моя староверка решилась на сюрприз? Но вещи были не ее. Через полчаса появилась "жена", литовская блондинка. Мы покурили, попили пивка и высунулись дышать ночным воздухом в окно. Я обнял ее сзади, потрогал ее теплый упругий живот и моя ладонь инстинктивно соскользнула в ее рейтузы. И только я дотронулся до слезка колючего ежика, как она закричала что есть мочи:
-Караул, насилуют!- на чисто английском языке.
При этом правой рукой она стала пихать мои пальцы себе в щель, а левой пыталась дотянуться до ключа в дверях.
-Ах ты шмара!- заорал я по-русски от неожиданности.
Наконец я смог освободить руку от ее промежности, а она с полуспущенными рейтузами вырваться в коридор. Соседи вышли посмотреть, как я насилую свою жену.
Африканский еврей ее успокоил и устроил в комнате Фионы. С утра она требовала деньги, а не то сообщит моему руководству и меня выгонят с работы.
В обед появился босс Шон и вместо дежурного анекдота повел перед работягами другую речь:
-Пока вы тут вечерами пьете пивко и гоняете в снукер, Эдвард перееб всех баб в округе и вчера так отжигал с проституткой, что разбудил весь квартал.
Вечером ко мне в гости заявилась бригада в полном составе, в новых клетчатым рубашках и начищенных до блеска ботинках:
-Эдвард, мы тут подсобрали финансов, вези нас к "рушн проститьют".
(Финиш, продолжения не будет.)

Истрия это приключилась у нас в взбалмошном 1993м году. Работал я тогда на строительстве с двумя господами. Нет, они были не евреи. Евреи в том году тотально убегали в Израиль, только пятки сверкали, не верили в демократию. А мои мужики были из польских графов. Графств у нас никогда не существовало, а вот графами никого было не удивить. При кончине Речи Посполитой попы наладили производство и продажу сертификатов. Диплом шляхтича шел за 200, а графа за 500 гульденов. Зажиточные люди покупали своим детям, чтоб обеспечить блестящее будущее, а не прислуживать в шинках.
Процесс описала моя бабка в "Собачьем сердце", где Шводер толканул Шарикову документ на Полиграфа.
И как-то жарким июлем отделываем торговую базу моих приятелей. Подходит заказчик и говорит мне:
-Товарищ специалист, возьмите рулетку, карандаш и блокнот и следуйте на торговый склад.
Там он меня встретил у холодильника и приказал:
-Получите довольствие на членов бригады!
И с этими словами выдал мне три упаковки австрийского пива "Зефир".
Мои господа обрадовались и изволили откушать по пару баночек. Настроение сразу приподнялось. Полиграфу были неплохие задорные мужики, но грешили невероятной скупость и часто тупили. Заметил, что эти два свойства характера обычно идут в паре. И вот мой Сигизмунд покраснел невероятно, что было признаком усиленной мозговой деятельности и выдал:
-Как ты считаешь, баночки из хорошего металла?
-А то! Австрия, высококачественный алюминий!-ляпнул я.
А по какой причине, Полиграфыч, ты беспокоишься?- встрял в разговор второй коллега.
-Да вот в гараже крыша протекает, пора перекрыть.
-Ну-ка почитай- обратился он снова ко мне.
-Ну тут проще пареной репы. Площадь развертки баночки десять квадратных сантиметров, 100 банок на квадрат. Крыша гаражу у тебя 20 квадратов, итого надобно две тысячи баночек. Помнишь нашего Зяму, что построил дом из бутылок под шампанское? Сегодня тут у нас собралось 60 баночек, умножаем на 30, чрез месяц будет 1800.
Сигизмунд загорелся идеей. Днем он собирал баночки, а вечером раскраивал в гараже.
Но темпы подводили. Я пиво пил редко, а второй коллега обнаружил открывшийся ларек у пивзавода, где можно было отовариться недорого разливным. Сигизмунд с ненавистью смотрел на его трехлитровки и поучал:
-Губишь ты свое здоровье, пьешь абы что. Вот у нас в универсам завезли отличное баночное.
За месяц Сигизмунд не набрал и триста баночек. Мы по-дружески посоветовали ему обследовать мусорники у кафе. Он стеснялся и подговаривал нас на это мокрое дело. Потом стал подъезжать туда в вечерние сумерки, чтобы не встретить знакомых алкашей и не уронить свою репутацию. Наконец к октябрю план был выполнен.
В декабре баночки были раскроены и превращены в кровельные картины. Но возникла проблема. Я посчитал площадь без учета фальцев, не хватало еще полторы тысячи.
В марте материал был полностью готов и он рапортовал нам весь сияя. Мы посетили его гараж и чуть не блеванули кстати от запаха пивной кисли. А в апреле вдруг по какой-то причине сник. Закончив заготовку, он выкинул обрезки за гараж, а они поржавели.
-Кто, блин, мне говорил о качественном алюминии?! Там простая анодированная черная фольга.
Сигизмунда с тех пор стало трясти от одного вида баночного пива. Пару раз он сходил на пивзавод, а потом перешел на плодово-ягодное.

Истрия, как говорят москвичи, крайняя. Во первых не хочу быть излишне назойливым, во вторых стало не хватать времени на все. История из тех времен, когда человек человеку был друг, товарищ и брат. Мы жили тогда своей дворовой коммуной и дружили, и ходили друг другу в гости, и сообща решали проблемы. Сейчас от этого ничего не осталось и бывает замучает щемящая сердце ностальгия. Иных уж нет, а иных разметало по миру от Исландии до Новой Зеландии.
Сейчас я живу в городе-Солнце за стеной из трехметровых туй. Архитектор начиталась Кампанеллы и земельные участки нарезала в виде ломтиков круглого торта и я нахожусь в центре этого торта или колеса Сансары. Видимо в этом есть и своя эзотерическая изнанка, ибо жизнь соседей происходит по принципам этого колеса. В начале появляется резвый деятель в кожаной кепке и белых штанах и затевает грандиозное строительство. Потом штаны меняет на более скромные, "Мерседес" меняется на "Опель" и в конце концов он исчезает из поля зрения. Спустя некоторое время появляется другой такой же подобный первому, продолжает строительство и в конце концов разделяет судьбу своего предшественника. Потом появляется третий и так далее.
Вот и сегодня употребляя утренний кофе я вижу сквозь окно соседнего делавара. Грандиозный замысел по постройке небоскреба оборвался у него на нулевом цикле и он проживает в своем циклопическом подвале, перекрытым панелями, которые бережно застланы рубероидом. С молодецким эханьем он бросает пустые бутылки из-под контрабандной белорусской водки в траву и приступает к помывочным процедурам. Чугунная ванна стоит прямо во дворе. Он оголяется по пояс, намывает свои торс и лысину, и потом тщательно вытирается куском ветоши с нескрываемой ненавистью бросая взгляды в направление моего окна. Еще недавно он регулярно писал доносы на меня в муниципальную полицию. Другая соседка служит там полицмейстершой и было весьма удобно написать и передать ей через забор. Доносы были разнообразные начиная от высоты травы в моем газоне до оскорбление мною его нравственности путем употребление матерных слов. На почве этой дружбы они скорефанились и дело шло к свадьбе.
Каким то днем я увидал из того же окна романтическую картину. Сосед снимает сетку с заборного пролета и потом со стопкой чистого белья и шлепанцами победно шествует к ней в баню. Но торжество его было недолгим и карма его настигла. Через некое время вечернюю тишину огласили вопли и жених был выпровожен пендалем под зад.
-Как жизнь, говноед?
Поинтересовался я у него следующим утром. Но он уныло промолчал и очередного доноса в полицию не поступило. Только к вечеру раздался визг болгарки, неудавшийся жених стал пилить свои приданое в виде пяти древних машин и жестяной продуктовой будки на металлолом. Недавняя пассия организовала штраф за бардак на участке.
Так вот о моей коммуне.
(продолжение следует)

В старших классах я сидел за одной партой с моим приятелем, сыном полковника, наполовину евреем и таким же, как и я распиздяем. А его сводный брат и чисто еврей Гриша учился в параллельном классе. Параллельных классов было три: в "А" были собраны местные умники, в "В" аналогично дураки, а в нашем те кто не так и не сяк. Половину уроков я читал букинистические книги, обернутые в газетную обложку с надписью шариковой ручкой "математика" или "биология", он Мопассана. Иногда играли в карты в дурака или в походные шахматы. Бывало шахматная партия затягивалась и продолжалась уже на перемене. Заходил Гриша, наблюдал за игрой и вальяжно произносил:
-Игра средних умов!
Так происходило несколько раз и я спросил приятеля:
-А что, Гриша силен в шахматах?
-Куда там, он и играть в них не умеет.
И когда Гриша в очередной раз прошелся по моему уму, то я не удержался и возразил:
-Среднего ума, Григорий, в природе не существует, а есть базовый или центральный. Остальное отклонения. Вот прочитал я у старого латышского поэта:
"Аграк зинатниекс ун пэтнекс, тагад набагс маяс сетнекс".
(Вчера ученый и профессор, а сейчас бедный дворник в богадельне.)
В Латвии было много опустившейся интеллигенции из России в 30е годы.
А почему? Колесо Фортуны! Чем дальше лезешь на край, тем выше центробежная сила. А Мишка Бор из сапожной будки на рынке менял подметки полицейским чинам при Ульманисе, красноармейцам-освободителям в сороковом, солдатам вермахта в поcледующих сороковых и таки опять возвернувшимся освободителям. В то же время шибко умные чиновники и депутаты этих трех режимов в лучшем случае оказались в лесных бараках, а то и под забором.
Гриша только махнул рукой, а я пришел из любопытства в школу через 25 лет для проверки верности своего учения. Пришла кроме меня еще только одна одноклассница. Мы покрутились по пустым коридорам и она предложила навестить нашу классную на дому. Жила она на далекой панельной окраине. По дороге зашли в супермаркет, одноклассница полезла в карман за мелочью с целью набрать вскладчину на пол-литра. Я манул рукой на ее потуги, как когда-то Гриша. Потом набрал всякой снеди и выпивки два полных пакета. Пошли на этажи к нашей "Хрюшке".
Дверь открыло какое-то мелкое существо, года и невзгоды сбили с Хрюшки всю сдобу. В квартире было полутемно, как и во всем подъезде. То ли не мыли окна, то ли экономили на электричестве.
Хрюшка особо не обрадовалась и засеменила на кухню за чаем. Я тем временем вывалил содержимое пакетов на столик, достал три стакана из серванта и наполнил их водкой.
Хрюша увидев провиант зарделась.
-Ну давай, Валентиновна, за встречу!- и мы тут же опрокинули в себя по сто грамм.
У всех отлегло и начались воспоминания:
- А я всегда считала тебя Л-с человеком неординарного ума. Вот и селедку ты выбрал правильного посла и в винах разбираешься.
Я ехидно промолчал, вспомнив, как она пророчила мне будущее в тюрьме или дурдоме. Ну тут она с умом ошиблась дважды. Осуществив свою тонкую месть и напившись до предела я покинул отрубившуюся учительницу с одноклассницей под мышкой. Проводив последнюю почти до дверей ее квартиры. На последней лестничной клетке она растрогалась и уселась на широкий подоконник, распахнув шубу и широко раздвинув ноги.
Потом я шел в ночи по пустынному городу, морозный ветер освежал лицо и сдувал с меня волосинки меха старой шубы и я ни о чем не думал и ни о чем не жалел.

В уже далеком 1991м году я забросил свою пусто-порожнюю партийную деятельность и занялся всецело строительством. Пока неспешное течение моей жизни было прервано неким событием, в Москве случилось ГКЧП. Я в тот знаменательный момент находился в командировке в городке моего партайгеноссе и лежал на гостиничной койке под тихо бубнящей радиоточкой. Потом в наш 6ти-местный номер ворвался радостный и взбудораженный прораб с последними известиями.
Я призадумался, партайгеноссе получал в американском посольстве дотации на членов партии и по этой причине никого не вычеркивал из списков, а наоборот собирал мертвые души. И это могло быть чревато для меня различными последствиями. И я решил назавтра посетить его избу. На месте не оказалось вообще никого включая собак, дом по виду был в спешке покинут. Меня это заинтересовало, но обстоятельства побега я узнал несколько позднее.
У партийного босса было пару машин "Жигули". Одну он купил на честно заработанное на стезе проктолога, а вторую ему пожертвовали евре/латыши на сходке в Мюнстере. Так вот один экипаж с барахлом, сыном и собаками возглавила его баба и отправилась прятаться на хутор к родственникам. А второй его дочка с дипломатом долларов и самими боссом, засунутым на полу между передними и задними сидениями и прикрытым одеялом, благо дистрофическое телосложение дало возможность ему там скрючиться в позе эмбриона.
Дочерний экипаж двинул в аэропорт "Рига", где уже внутри самолета "Ту-114" стоящего на летном поле собрались демократы и вовсю шли дебаты по формированию будущего правительства в изгнании. Босс к сожалению опоздал на раздачу портфелей. Диспетчера давали запрос на вылет в Швецию, а та небо не открывала. Так прошли нервно-потно-томительные восемь часов.
Уже почти стемнело, когда подъехала кавалькада из милицейского "бобика" и нескольких микроавтобусов "Латвия". Переворот в Москве провалился и новоизбранных министров повезли по министерствам. А коммунисты тоже не зря теряли время. Председатель горисполкома очистил кабинет от мелочи типа арифмометра и карандашей, но погорел на часах. Часы были напольные и стояли в кабинете со времен императора Александра Первого и маркиза Паулуччи. Дубовый корпус и бронзовые гири имели вес и когда новая власть шла арестовывать старую, то в дверях застали корчившийся зад бывшего предводителя. Предводитель с сыновьями пытались пропихнуть в узкую дверную створку старинный часовой механизм. За эту жопу его и взяли и показательно повезли в тюрьму.
Ну а потом началась новая жизнь: из хуторских погребов повылезали и вернулись в столицу генералы, проститутки заняли секретарские и писче-бумажные посты, а алкоголики получили государственные дотации на приобретение галстуков и бритвенных лезвий, и еще красивые портфели из бежевой кожи с приделанными сбоку бляхами с латунным государственным гербом.

Просыпаюсь в семь часов
Нет резинки от трусов...
-
Я стоял под балконом в женских трусах и тапочках. И почему-то с огромадной чешской хрустальной вазой. Пришлось сигать с балкона в чем ни попадя. Моросил паскудный октябрьский дождик, вымывая хмель из моей дурной башки. Последний трамвай ушел в депо, да и стремно было бы в нем ехать в таком виде, разве что прицепившись сзади за лесенку. Вот тебе и Италия. Горячий южный муж заявился совсем не вовремя. На его заводе проводили учения по гражданской обороне и вторую смену отпустили пораньше. На эвакуацию у меня было 58 секунд из которых четыре я бездарно потратил на поиски моего гардероба и вот слезы капали из моих глаз на розовые трусики моей дамы сердца.
Чу, вдоль тротуара показался чувак в ватнике и с метлой. Круглое лицо выдавало в нем славянина.
- Послушай брат, ты говоришь по-русски?
- Знамо дело! - ответил тот мне с сильным молдавским акцентом.
- Ты не мог бы позвонить в гостиницу "Националь" на рецепшн. А вот номер телефона я не знаю.
- Таки и я не знаю, но могу вызвать скорую.
Карета подъехала оперативно. Медбрат налил спирту для сугрева.
- Буэнос айрос грасия - я напряг все свои познания в итальянском.
- Il nostro cliente!- послышалось из кабины.
В отделении душевнобольных я познакомился с ребятами из Москвы и потом нас по случаю депортировали в Шереметьево. Но иногда позванивают.

Подлинное искусство вызывает эмоции. Это старая истина. Еще в "Откровении" писано:
"Будь горячим или холодным, а если будешь, как теплая вода, то изрыгну тебя!"
Поэтому меня очень порадовал небывалый взрыв эмоций от моих читателей. Тут и уважаемый врач из Сан-Франциско с постоянными репликами, и простой электрик из Кельна, Вова из Оренбурга и многие-многие другие. Копируют и цитируют, возмущаются и спорят. Мещанское болото всколыхнулось и забродило.
Вспомнился случай из армейской жизни в далеком 1981м году. Тогда отмечался 40летний юбилей нашей части и ожидалось прибытие чинов из дальних гарнизонов нашей армии. Множество генералов, не могущих позволить себе опоздания, прибыли заранее установленного времени. Банкетный стол еще не был накрыт, на улице моросил дождь и наш комэско предложил им скоротать время в нашей казарме. Все были на полетах, кроме меня, сержанта и узбека Уринова на "тумбочке". Уринов несколько растерялся, когда вдруг повалили личности в светло-кремовых пиджаках и в штанах с красными и синими лампасами. На стене правда висел плакат с образцами воинских званий, но таковых там не было. На шум хлопающих дверей из каптерки вылез заспанный сержант и побледнел.
Очередной генерал вскользь попенял на ошибку дневального. Сержант грозно зашипел на узбека и тот заорал, что было мочи:
-Эскадрилья, смирно!!!
Мы вытянулись во фрунт. Следующие гости были уже приветливо встречены его истошным ором, пока оглушенные не подали команду отставить. Так постепенно Ленинская комната заполнилась приезжими генералами и полковниками. Время ожидания затянулось и двое вышедших из нее генералов от скуки стало осматривать казарму. Железные койки лыжи, стенд информации. Посреди стенда белел лист ватмана с моей юмористической стенгазетой. Один из генералов пробежался по нему глазами, прочитал мой стишок, оценил мои карикатуры и звонко засмеялся. Потом подошел его коллега и прилип к листу. Тоже отсмеялся и открыв двери Ленинской призывно махнул рукой. Через минуту у стенда стола генеральская толпа, читали и перечитывали. Появился наконец наш комэско с докладом о готовности банкета, но его только мило похлопали по плечу и сказали:
-Дай дочитать!
Я расцвел, комэско жал руку и наделил меня небывалыми льготами. В столе у меня появилась пачка пустых бланков увольнительных за его подписью и печатью.
Когда старую газету менял на новую, то сослуживцы рвали ее у меня прямо из рук, разрезали на фрагменты и клеили их в дембельские альбомы. Творчество таким образом разъехалось по многим уголкам Союза. Подходили обделенные эпиграммой и спрашивали:
-А когда напишешь про меня?
По популярности в округе я обошел Хемингуэя, маршала Жукова и Рабиндрабата Тагора из нашей библиотеки.
Через год после дембеля сослуживцы пригласили меня к себе в Москву и один из них предлагал через свою сестру устроиться в редакцию. Я отказался, надеясь на родную Латвию.
В Латвии оказалось возможным устроиться только через контору КГБ, что меня в принципе не устраивало. Из тусовки я выпал.
Но вот уже шел 1992й год и на дне рождения тетки я встретился со своей кузиной. Она окончила в свое время рижский университет и занимала важный пост в городской системе образования. Я оживился и подсел к Рамоне. Оказалось, что она успела побывать с делегациями в Париже, Ватикане, Барселоне.
-Ну и как там?- спросил с большим интересом.
-В Минске кормили очень хорошо, подавали зразы, мясо кабана, гоголь-моголь. В Копенгагене своеобразную селедку...
Потом полчаса шло перечисление стран и блюд.
Я наконец не выдержал монолога этого убежденного гастрофизика и слинял из-за стола. Подходящую компанию я нашел спустя некоторое время у прибывших к нам скандинавских масонов. Было интересно. А потом узнал, что мастер издал свою книгу про Латвию в Дании, она пользовалась успехом. Наконец я достал ее и устроился для чтения.
Блин горелый, она была написана в моем фирменном стиле!

В 90е в нашем районе развернулось церковное строительство и нашу бригаду пригласили на достройку костела, строительство которого было внезапно приостановлено в далеком сороковом году. Приглашенные мастера из Риги возводили стены и в жаркий июньский день послали паренька-подсобника в лавку за пивом. Через полчаса тот прибежал без пива со всклоченными волосами и новостью, что по шоссе идет колонна советских танков. Каменщики побросали расшивки и кельмы, сиганули с лесов и похватав свои чемоданы побежали на станцию. Проржавевшие ведра с засохшим раствором еще долго болтались на высоте, а внутри костельных стен вырос березовый лесок, ставший любимым местом местных пьяниц.
Мы с энтузиазмом взялись за святое дело, притом что платили очень хорошо. А на обеды подавали разные разносолы, даже по постным пятницам баловали шпротами и деревенским жирным творогом. Но в тот день как-то не задалось. С утра местные работяги донесли, что в мясном магазине хозяйка жаловалась, что работяги едят ну слишком много. Мнительный Сигизмунд был несколько этим расстроен.
На обеде наш коллега дед в подтверждении слухов наложил в свою тарелку семь котлет, Сигизмунд одну и при этом покраснел. Потянулся за второй, но тут в столовою ворвался возбужденный ксендз и обращаясь к деду выдал фразу на латгальском, которую я воспринял как:
-Как дела Петр?!
А Сигизмунд:
-Что творишь пидор?!
В нашем городке на латгальском не говорили, но я иногда почитывал на нем книги. Если имя Петр на латышском звучит, как Петерис, то на латгальском Питэр с твердой "т", на слух-Пидр.
Дед что-то объяснял с набитым ртом, а Сигизмунд вторую котлету взять побоялся. Когда мы вышли после обеда и шли вдоль дощатого забора, то он в досаде рвал стручки цветной фасоли.
После обеда он на высоте не появился и пошел искать коллегу. Нашел внизу в окружении наших. Лицо его было буквально зеленого цвета и он бормотал:
-У хозяйки черный глаз и она меня сглазила на обеде...
Незамедля приняли экстренные меры по спасению. В магазинчике продавались пластиковые стаканчики с водкой, нужно было только содрать пленку с надписью. После третьего стаканчика, когда цвет его зеленого лица стал переходить в природный красный взяли его под руки и повели в плебаню. На столике подле кровати лежала горсть пустых стручков от фасоли.
-Ты что, ел цветную фасоль?
-Угу...
-Мудак ты, а говоришь что сглазили.

Перехожу к коммуне, ибо про Кукуй писать особо и нечего. Немного исторической справки. В пару кварталах от меня родился и рос раввин Кук. Для тех кто не в курсе это был в свое время главный раввин Лондона, а потом и Палестины и написал много чего интересного про эти места еще до меня. А само местечко было основано в 16м веке по решению папы Клиемента Седьмого Медичи. Когда-то там был речной порт и фактория по cбору меха, пеньки и воска, принадлежащих его семейству. Так как он планировал войну против испанцев и немцев, то организовал у нас строительство металлургического комбината. А следующий папа Иоанн Павел Первый отправил на эту народную стройку Римских евреев. В местном еврейском квартале вспыхнула эпидемия сифилиса после путешествий некоего Колумба и он пресек ее распространение.
Так был в чистом поле основан Иерусалим Семигаллский. Впоследствии комбинат разрушили шведы, а антисемит граф Клейнмихель провел по центру поселения железнодорожную ветку зацепив кусок кладбища. Расстроенные Рубинштейны заказали по этому поводу оду у поэта Некрасова со словами:
"А по краям то все косточки русские" и "Чу, смотри Ваня, встают мертвецы!"
К нашему времени славное прошлое полиняло и истерлось из памяти. Про нонешних обитателей местечка и писать то нечего. Люди едят, оправляют естественные потребности, случаются по мере сил и все. По праздникам едят шашлыки с вином. Вроде бы и люди интересных профессий, таких как старьевщики, нарко-диллеры или гадательницы по картам Таро, а сказать про них нечего. Зимою чистят снег, а летней порою оголяются и мелькают в просветах между туй голые румяные задницы или обвислые груди и прочее мясо.
Поздней осенью проводится ритуал утилизации дерьма, к общей канализации подключены только мы с соседским цыганом, 2,70 в месяц тоже деньги. Чистят нужники и пудр-клозеты. Дерьмо укладывают в ящики слоями перемежая слоями растительной ботвы. Весной этот торт "Наполеон" пойдет на удобрение помидор.
А в коммуне было что не человек, то личность. И самой заметной была даже не семья дочери бывшего городского головы Евгении, читавшей наизусть "Бородино" и "Полтаву" и игравшей на пианинах. Один из ее сыновей был православным епископом в Канаде. А жившее напротив этого дворянского гнезда семейство нашего Саши. На лестничной клетке было две квартиры. Это был уцелевший колоритный осколок древней России, который в самой России и не сыщешь. Предки их были родом из пригородного военного поселения, устроенного тем же графом Клейнмихелем для строительства железной дороги. Войны и революции обошли стороною волость и в конце концов они переселились со всем своим русским духом в город. Мама пекла большие тонкие блины, а папа играл на гармонике.
(продолжение следует)

Фантазия на одной струне.
Нимало не удивлен, что мне стали подрезать струны. Напрасно господа.
Папаша мой любил выпить, а выпивши травить всяческие байки. Одну он рассказывал несколько раз, пока она мне не анастопиздела. Это была понравившиеся чем-то ему статья из нашей местной газеты "Красное знамя" за какой-то год из пятидесятых. И была она опубликована в криминальной хронике "За ушко, да на солнышко". Попробую пересказать содержание:
Какой-то недалекий крестьянин, перебравшийся в наш городок и работавший на стройке в конце года получил неплохую для него зарплату вместе с отпускными и премией. А бухгалтерша всучила лоху эту сумму банковскими пачками по одному рублю. По дороге на съемную хату он зашел выпить на радостях пивка с водочкой. При подходе к частному сектору его развезло и он пизданулся на замерзшей колдобине и упал в лужу. Пачки с деньгами намокли, а всего было около 1200 рублей старыми деньгами.
Добравшись до своего логова он ничего лучшего не придумал, как развесить промокшие портки и рубли по бельевым веревкам, натянутым в комнатке. Утром зашла хозяйка с вопросом, приготовить ли ему яичницу на завтрак и обомлела глядя на гирлянды новеньких рублей. Растолкала алкаша с вопросом:
- Опять нажрался, чорт?!
- Да нет, просто устал, всю ночь печатал рубли - пошутил новоявленный пролетарий.
Хозяйка схватилась за сердце и побежала к автомату звонить в милицию. По поводу фальшивомонетчика.
Приехал наряд и учинил обыск. У хозяйки нашли самогонный аппарат и ящики с бутылками самогонки, приготовленными для продажи на Рождество.
И вот те самые вишенька с земляничкой на торте. Просматриваю от нечего делать старые "Фитили" лежа на диване. И натыкаюсь на убогую экранизацию нашей провинциальной заметки. Короткометражка называется "Сюрприз" за 1986й год. В главной роли Куравлев. Перематываю немного назад, чтобы посмотреть на фамилию автора сценария.
Леонид Гайдай, ахахах! Снято довольно убого на мой взгляд. А кто-то пытается критиковать меня? Тогда сравните мой сценарий, набросанный за 10 минут и многодневные плоды творческой группы вашего "Мосфильма".
Мой сочный колорит и серым контрастом мне выпученные рыбьи глаза актеров.

Я сидел в сортире в доме моей пассии и курил. Вася из Мончегорска или Мойша из города Чикаго сразу представят пыльную дыру с метлой в углу и просцанным синтетическим ковриком под ногами и будут неправы. Фигос под нос! Сортир представлял собой залу под 20 квадратов cо стенами облицованными кремовыми и бежевыми изразцами с рельефами в виде цветущих лотосов. Различные атрибуты ее убранства от корзины для белья до ведерка с ершиком поблескивали хромом. Пассия провела юность в Ливии и поднабралась много чего из мавританского стиля. И вот я с наслаждением пускал кольца дыма в потолок этого филиала Вавилонского храма.
Познакомились мы с ней при довольно странных обстоятельствах. После грандиозного пожара на нашей английской фирме я вернулся в родное гетто и продумывал новое направление для уезда. Перспективным для меня показался Питер, где остался дом моей бабки и я понемногу стал собирать документы выйдя на тамошний архив. Добытый по левому оригинал документа стоил всего сотню евро и я занялся восстановлением прав на свое имущество. Предки мои были не последние в той дореволюционной иерархии и я привлек чье-то внимание. В интернете всплыла незнакомка и обещала действенную помощь в этом тягомотном деле. Мы встретились в городе и место для дальнейших переговоров она назначила почему-то в бане у своей подруги.
И вот летним вечерком я подъехал по адресу и встретившая меня подруга указала на баньку со словами:
-Маша вас уже ждет.
В расслабленном настроении я ступил в предбанник и вместо Маши очутился в компании двух "быков". Мощная комплекция выдавала в них бывших спортсменов.
-Ну что, попаримся!?- провозгласили они, стягивая синхронно потные фуфайки.
-А почему бы и нет?- ответил я и скинул майку.
Чем вызвал у них вздох разочарования. Вместо чахлого ботанического тела они вдруг узрели мой мощный торс и сплетение стальных мышц. Один как-бы в шутку пнул меня кулаком в живот и я рассмеялся, когда он ойкнул наткнувшись на непробиваемый пресс. Потом нахально поржал над тестовидными телами бывших Геркулесов. Поговорили ни о чем, наскоро попарились, как дверь скрипнула и заглянула Маша. Взгляд ее застыл на моей фигуре, она была кажется пьяна:
-Ну ладно, пошли домой.
Ожидаемая экзекуция видимо провалилась и мы побрели с Машей к ее домику. Придя к ней я присел на диван, а Маша извернувшись на паркете неожиданно изобразила прием из карате. Я инстинктивно отбил в сторону рукой ее ногу, когда пятка сверкнула почти перед моим носом. Маша поскользнулась от неожиданности и грохнулась на паркет. Я наклонился над ней, расстегнул молнию и резко стащил с нее джинсы. Под джинсами вместо трусов оказалась белокурая поросль и я надругался над женщиной. Маша задергалась в конвульсиях и отрубилась.
Потом я уложил ее в постель, заметил стоящую на столике зеркальную камеру и сфотографировал ее спящую в разных позах на память, а потом прилег рядом и сладко заснул. Проснулся под утро от легкого холодка. Маша стянула с меня одеяло и наводила фокус камеры на мои причиндалы. Я улыбнулся и помотал хреном из стороны в сторону. Потом схватил ее за горло и прорычал:
-Колись, кто меня заказал?
Маша испугалась и всех сдала. На Питерский домик бабки было много претендентов, место было козырное на Петроградской стороне почти напротив Зимнего и у меня оказались родственницы в Гонконге с выходом на Контору. В конце концов я ее переубедил, а зеркалка предоставленная Конторой осталась на память. Да и я почувствовав бесперспективность своей затеи прекратил архивные поиски. А паузу мы заполнили строительной деятельностью в родном местечке, пока Машу не направили в Германию. Она здорово выросла со мной в умственном плане. Тысячу и одну ночь я читал ей лекции по истории, лингвистике, стилях рококо и ар деко. А потом во время приездов заезжал к ней для снятия стресса. Получая взамен безделушки в виде серебряных монеток с медальками или сервизов Мейсенского фарфора.
И вот в один из таких приездов я сидел в уже упомянутом выше сортире и пялился на цветущие лотосы. Потом мой взгляд привлекла стоящая вблизи от унитаза пыльная пустая бутылка из-под вина. Я взял ее в руку, чтобы рассмотреть получше. Прошлый раз в углу стояло сорок таких полных бутылок, а теперь только одна пустая и ее полная сестра в углу. На верхней этикетке красовались цифры "1964", а на большой нижней герб с орлом и готическая вязь. "Рэйнвайн"-разобрал я.
С этой пустой бутылкой и вышел в гостинную.
-А что это?
-Да окочурился дедок, там где я жила и старуха решила пустить дом на продажу и попросила помочь очистить подвал:
-Собери мол, Маша, бутылки и вынеси на помойку. Вино старое и как-бы никто не отравился.
-Я собрала пару ящиков и отправила попутным микроавтобусом к себе. Какой русский выкинет вино на помойку?
-И как?
-Да вот попиваю уже две недельки, вино вроде неплохое.
На моих глазах показались слезы, Рейнское вино шестидесятых годов должно было стоить по моим понятиям евро 500-600 за бутылку. А сорок бутылок?
-Маша, ты пропила мой новый "Гольф"!!!
-А почему именно твой, Альфонс? И вообще ты мудак и прекрати наконец писать про евреев! Они жалуются.
-Да насрать на твоих евреев, пусть евреи тебя и трахают. Сегодня не рассчитывай на очередную проникновенную беседу.
-Да ладно, не пускай сопли, Альфонс, самую старую я еще не выпила, можешь забрать.
Я ринулся в сортир и извлек из угла бутылку Рейнского за 1953й год.
Дома я посмотрел в инете на сайте винного аукциона похожее вино. Начальная стоимость стояла в 1240 евро. Понятно, что его невозможно бы было продать в нашем городишке. Я сколотил ящичек из ясеневых дощечек, засыпал стружкой и положил туда бутылку, а потом отнес в подвал. Выпить его я психологически не смог. Маша хохотала надо мной.

Когда я детстве путешествовал со своею Мариупольской бабкой по Дону, то одним солнечным утром нас навестила маман. Она как раз возвращалась с курорта на поезде "Адлер-Рига" и сошла по дороге в Белой Калитве. В привокзальном ларьке были только книги и сахарная вата. И вот так я получил в подарок кипу детской литературы местного издательства. Это были странные книжки по форме и содержанию. Бабка еще просила купить мне новые шорты, но таких в продаже не имелось и пришлось заказать у местной портнихи, которая их и пошила из старой наволочки.
Но возвращусь к книжкам. Они были напечатаны на серой оберточной бумаге в такой-же цветовой гамме. С пигментами видимо тоже была большая проблема. Красный был заменен грязно-малиновым, бежевый бурым, желтый каким-то поносным. Запомнилась одна с дурацким названием "Бибигон". В ней речь шла о каком-то гноме, упавшем с Луны во хлев, где он доставал какого-то местного индюка. Подоплеки событий я так и не понял. А еще был детский детектив о соревновании двух Черноморских городков за чистоту. По сюжету какой-то негодяй по утрам завозил мусор в чемоданах и разбрасывал по улицам, а пионеры его ловили.
Что в общем-то походило на правду. При пустых полках мусору там взятся было неоткуда, разве что было густо наплевано на тротуарах и ветер теребил шелуху от подсолнечных семечек. По ходу своего путешествия мы отправились в следующий городок и там я встретился с фанатами "Бибигона", троюродными братом и сестрой. Брат был на две недели младше меня, но важней и солидней. Родители-интеллигенты его следили, чтобы он поменьше общался со мной. А сестра вообще не обращала на меня внимания и носилась голышом по зарослям лопуха.
Потом мы вернулись, я отнес книги на мусорку и забыл про бибигонов. Пока спустя года таким же солнечным летним утром не посетил свою родную квартиру в Двинске. Я уже жил у староверов и пришел забрать кое-какие свои вещи. И вставив уже ключ в замочную скважину, услышал радостный вопль:
-Эдя!?
Я сразу узнал Бибигона из Горловки. Его невозможно было ни с кем спутать. Подобного я видел еще только одного. В 10м классе к нам пришел учиться "комсомолец из Бигосово". Ну еще потом по телевидению был показан олигарх Ходорковский. На Бибигоне был одет, невзирая на жару, костюм с галстуком, который несколько диссонировал с туфлями-говностопами и раздутой старушечьей кошелкой в руке.
Из кошелки был извлечен презент в виде двух пятилитровок варенья: черешневого и абрикосового. Я чуть не сблеванул. Варенье бибигоны варить не умели, не зная о пектине и ванили с корицей. Мятые ягоды просто плавали в сахарном сиропе.
- Ты бы лучше горилки привез!
Не обрадовался я. Потом я повел его в пивбар и показать город. Бибигон возмущался обшарпанными стенами подворотен и встреченными по пути красными мордами приезжих селян.
-Вижу, что тебе город особо не понравился? Завтра едем в Ригу, орган послушаем, в Юрмалу на пляж скатаем.
Заодно мне надо было посетить знакомого барыгу в Плевках-Плявниеках. Микрорайон был еще новый и до конца не благоустроен. Дорога от остановки представляла из себя два ряда бордюров с навезенными самосвалами посреди их куч щебенки. Мы пробирались вдоль бордюра и вдруг Бибигон скомандовал:
-Тримай саквояж, Эдя!
Я принял кошелку, а он резво взбежал на кучу щебенки, уселся на ее вершине, спустил штаны и стал наваливать на куче кучу. У меня отвалилась челюсть. Вечером странного брата, студента престижного вуза и любителя балтийских сыров я передал на попечение тетке.
Опять грядущие события перелистнули эту страницу моей памяти пока чрез несколько лет по приезду из Англии я не отправился погулять по своему городку со староверкой. Ей надо было выгулять наряды, а мне поразвеять ностальгию. По пути зашли в кинотеатр, в прокате шел фильм "Борат". Зашли от нечего делать, в зале сидела кучка народа. На экране начала идти какая-то муть и я уже было пожалел, как моя староверка толкнула меня в бок со словами:
-Смотри, наш Бибигон!
Я присмотрелся и грохнул со смеха. Потом зашелся в истерике. Кульминацией был тот момент, когда Борат Сагдиев снимает штаны и срет на улице Нью-Йорка.

Продолжение по просьбам трудящихся.
Прототип Адама Козлевича в "Золотом теленке" -Томас Вудро Вильсон, христианский сионист и президент США, благоволящий к евреям.
Лет пять-шесть тому обратно переписывался со своей троюродной сестрой из Штатов. Она подрабатывала секретарем-референтом в штабе у Байдена, он тогда был вице-президентом и выставила свою кандидатуру в президенты от Либертарианской партии. В ее штате было выставлено почти два десятка кандидатов от разных партий и она терялась в толпе. На предвыборных собраниях почти не было народа. Тогда кроме программы она стала вести разговоры за Романовых. Прадед служил, как я уже писал в конвое у Анастасии. А сама сестра родилась в Шанхая, а во время культурной революции была депортирована.
Американцы любят материальные подтверждения речам и она приносила фотографии прадеда с Анастасией и с Николаем Вторым. Царь любил фотографироваться с подчиненными и дарить фотографии с автографом на память. Я написал, что эти встречи довольно мелкий уровень. Чтобы разогреть интерес надо издать бестселлер. К тому времени у меня собралось много сенсационного исторического материала, а фотографии бы заткнули возражения Фом неверующих.
Она подумала, почитала мои рассказы и решилась. Я сидел в нетерпении. Обстановка в моем городке была депрессивная, спиртзавод то работал, то его прикрывали, а на 50 тысяч от либертарианцев можно было неторопливо написать сногшибательный роман.
Фото не пришли и сестра пропала с радаров. Я с досадой плюнул в ее сторону. Однако через пару недель выяснилось, что в тот вечер она внезапно умерла. На этом весь проект и закончился. Без фотографий я выглядел дураком и фантазером. Но черновики романа остались.
Судьба Романовых удивительна и неизвестна обывателю. В 1913м году заканчивался 300-летний срок аренды Российской империи и в преддверии этого неприятного события семья стала переводить золото и ценности в Америку по договоренности с американскими евреями, которые стояли за Вудро Вильсоном. Такими, как Яков Шифф и ему подобные дельцы. Причем Вильсоном, как подкаблучником крутила его первая жена. Менялись законы и правила и был создан ФРС. Золото из России шло вагонами.
В 1914м жена Вильсона умирает и он женится на молодой Эдит, которая заводит дружбу с компанией Брешковской. Эдит потомок Плантагенетов, Брешковская Валуа. Дети лейтенанта Шмидта. Шмидт в переводе- кузнец. Бог кузнец Вулкан выковал из золота свой рыжеволосый народ, простолюдинов лепили титаны из подручных материалов. Собираются документы и Брешковская получает от аферистов Кореек свои полтора миллиона. Большие деньги по тем временам. И едет в Чехословакию, где ее ощипывают. Остап направлялся в Румынию.
Адам Козлевич из Ченстоховских крестьян. В Ченхстохове сидел христианский сионист Яков Франк. Вудро Вильсона прочно седлает компания евреев-аферистов, богобоязненный терпила переживает и получает инсульт, а потом и паралич на нервной почве.
В результате его деятельности или бездеятельности евреи получают Палестину, масоны Чехословакию, Троцкий с гоп-компанией Россию, а немцы надежду на реванш, ибо он не ратифицирует Версальский договор. В мире воцаряется полный бардак.

Из юности гения.
В 80е грянула перестройка и стране потребовалась новая литература. Так Ленинградский обком комсомола собрал нас из грязных цехов и пыльных конторок и направил учится на вечернее отделение Литературной академии на факультет сатиры и юмора.
Собралась достойная компания вроде санитара в Василеостровском морге или разводчика пуховых коз из-под Павловска, жена которого валяла оренбургские платки и проверяла его домашние задания. Терапевты всякие, инженера по технике безопасности. А проводились лекции в подвальчике Эрмитажа, в египетском зале между мумией и урной ставили стульчики.
А вел курс добрейшей души человек Аркадий Чахохбили. Он говорил с диким акцентом и превращал его посредством любой текст в юмористический. Правда опаздывали студиозы периодически. То один с вечерней дойки коз, то другой в Овире задержался с оформлением выезда в Израиль.
На третьем курсе Аркадий поехал на гастроли по стране и прислали к нам старуху-литературоведа. Это была вылитая Волочкова. А проходили тогда мы "Венеру в мехах".
Только расселись, как заявился Сема из Овира:
- Ты откуда такой?
-В Израиль оформлялся.
-Щас оформлю тебя по полной программе в Попенгаген.
Такое было вот к нам несносное отношение. И заводчику коз доставалось.
Потом я привык старухе, махал ей членом при перекличке. А потом она меня соблазнила и я окончил академию уже с колечком на своем пальце.

Разгадки некоторых тайн советской литературы.
Спроси обывателя из бывшего Совка об эпизоде истории его Отчизны между правлениями Святого Николая Кровавого и дедушки Ленина и он почти ничего не связного не ответит. В лучшем случае промямлит про Керенского, бежавшего в женском платье и помянет еще генерала Корнилова. А я отвечу, что с февраля по октябрь 17го Россией правила троюродная тетка моей Петроградской бабушки- Катерина Брешко-Брешковская, в девичестве Вериго. Урожденная княгиня Вериго. Высшим органом власти являлось тогда Учредительное собрание и тетка была его председателем.
Наша фамилия Вериго довольно древняя и многие желают примазаться. После отмены крепостного права эту фамилию по Римскому обычаю получили многие наши бывшие крепостные. Но у меня другой случай.
Фамилия Вериго происходит от Вергилиев и в течении времен стала употребляться во многих вариациях, как-то Ле Верга, Верига, ибн Верга, фон Йерихо, Валуа и так далее. И означает в переводе- выходец из города Иерихон, а на фамильном гербе изображена Иерихонская стена. А при римском императоре Августе семья получила права на Русскую равнину.
И если бы старая карга Брешковская не продала права на Русь тогдашнему американскому президенту Вильсону за смехотворную сумму, то был бы другой расклад для русского народа.
Еще отличительной чертой членов нашего рода была склонность к писательству. Кроме упомянутого Вергилия писали ибн Верги в Кастилии, Маргарита де Валуа во Франции, Джузеппе Верга стал итальянским классиком. Всех не перечислить. В России Модест Корф и Брешко-Брешковский.
Не исключением стала и старая карга Катерина, глупая подлая и скупая. Осевши с баблом в Праге она выпустила свою "Скрытые корни Русской революции", гимн тщеславия выжившей из ума старухи. Что возмутило оставшуюся без прав и денег ее Московскую родню. Что там говорить, когда приехав в гости к своему родному брату на авто бывшей императрицы, который ей слал посылки в трудные времена заключения, она не привезла ровным счетом ничего. А деньги развратной бабы уходили на мальчиков и альфонса Керенского.
Ответ на "Скрытые корни" не заставил себя долго ждать. Магдалена Вериго курировала тогда советскую литература, составляя методички для литературных рабов Есенина, Маяковского, Олеши и прочих. Сама она русским владела не на должном уровне, родившись в Бонне и отучившись в Париже. Образно говоря поставляла литературные шампуры на которые советские евреи вешали свои остроты и случаи из жизни, перчили, солили и поливали кетчупом.
Советский юмор тогда кучковался в масонской газете "Гудок", коим заправлял наш тоже родственник Владимир Нарбут. И вот в 30м выходит "Золотой теленок". В роли Балаганова Саша Керенский, а Паниковский писан с Катерины. К тому времени она прикидывалась слепой. Тут и контора "Рожки да ножки", что оставили проамериканские холуи от России, и зиц-председатель Фунт, сиделец при всех режимах. И гусь-царский орел, которого пришлось бросить и сделать ноги. Формат не позволяет пройтись мне по всему роману. Но тогда публика все поняла и книгу сразу же издали в США и по всей Европе.
ps. Задавайте вопросы в комментариях, а следующий рассказ будет про Ленина в женском платье.