Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: MTR
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Один знакомый инженер-электронщик, Ицик (Иссак), уроженец Израиля, где-то в 80-х работал на Мотороле в Америке. Моторола тогда была на высоте. Инженерный состав был ещё преимущественно “белый.” Но каким-то образом там оказался и негр Джо, сразу после окончания университета. Джо родился в Африке, где-то в Нигерии, и как-то ухитрился попасть учиться в американский университет. Стоит ли говорить, что у Джо не было гроша за душой. К студенческой жизни он-то пристроился, но на солидной фирме надо “держать фасон.” Ицик человек очень душевный. Встретив Джо в его первый день и проникшись его проблемой он ему одолжил несколько сот долларов “на подъём.” Это позволило Джо купить нормальный костюм для работы. В последствии, с первых зарплат Джо вернул долг. Но он очень проникся тем, что незнакомый белый человек так вот был готов ему помочь. Тем более что “белые” к нему относились очень холодно. Джо с Ициком подружились. Ещё Ицик любит бегать. Ему очень нравилось бегать по живописным городским паркам. Он пригласил и Джо. Тот замялся и сказал что может попробовать, но будет бегать только вместе. Сам он бегать боится. Ицик не понял и поинтересовался в чём проблема. “Понимаешь,” – сказал Джо – “если в Америке бежит белый человек, то он занимается спортом. А если бежит негр, то он что-то украл.”
Историей "тихонова" от 7-го апреля навеяно. Так-же, на весёлость не претендую.
Где-то на рубеже 70-80-х бабушка везла меня, пятилетнего, из Москвы к себе в небольшой город в Приднестровье (тогда Молдавия). Поезд Москва-Одесса опоздал и мы высадились на небольшой станции уже ночью, когда последний междугородний автобус уже давно ушёл. Вариантов было два: ночевать на станции или искать попутную машину. Уже не помню как, но машина нашлась. Кроме нас, в неё погрузились ещё несколько человек с нашего поезда. Машиной оказался грузовик с кузовом крытым брезентом. По краям кузова были скамейки, на них расположились с дюжину мужиков: в основном работяги и пару военных. Нам с бабушкой уступили место прямо за кабиной – там меньше поддувало. Путь был не близкий, больше 30-и километров. При этом дорога прошла незаметно, один отставной военный развлекал всех своими рассказами. Под эти рассказы я и заснул, а проснулся уже дома, у бабушки.
А теперь вопросы: Когда вы последний раз ехали в кузове грузовика? Как вы сегодня себе представляете бабушку с 5-и летним внуком, выбирающую сесть среди ночи в машину полную мужиков?
Ещё пару штрихов. Легкомысленностью бабушка не отличалась, всё-таки была завучем в школе. Как чемоданы так и внука ей помогли поднять в кузов. За всю дорогу я так и не узнал ни одного “недетского” слова.
Дело было в Москве, году в 80-каком-то, глубоко социалистическом. Предприятия исправно посылали “добровольцев” в народные дружины, из числа сотрудников. Дружинники помогали милиции с поддержанием правопорядка. Не миновала сия повинность и отца. Перед очередным патрулированием, сидя с красными повязками, они слушали напутствия в районном отделении милиции.
Приводят паренька. Поймали за угон мотоцикла. Стали разбираться. Дежурный офицер погрустнел и задумался. Квартальный план по угонам уже давно выполнен. Перевыполнять чревато, типа преступность разгулялась. Пока дежурный думал, парень сидел в отделении, смотрел по сторонам. Дружинники вышли следить за правопорядком. Ну а парню сделали внушение и отпустили.
Долго-ли, коротко-ли, вернулась дружина. Отчитываются что и как. Тут опять приводят того-же паренька. Опять за угон мотоцикла. Оказалось, сидя в отделении, он заприметил неплохой мотоцикл на милицейском дворе. Его-же и угнал. Оперативно был пойман. Парень-то думал опять отпустят. Но тут, дежурный хитро улыбнулся. Повторный угон это уже рецидив. А рецидив это уже другая статья, там план ещё выполнен не был…
Московский городской Клуб Юных Моряков (КЮМ), в 80-х, имел внушительную флотилию. В строю было около 5 судов (“по морскому” - пароходов) на каждом из которых могли разместиться несколько десятков курсантов (школьников), с соответствующим количеством старших. Курсанты, весь год учившиеся морскому делу, летом проходили “Плавательскую Практику.” Практика длилась две-три недели, за которые учебные суда доходили от Москвы до Волги и назад. С точки зрения родителей это было что-то вроде летнего пионер-лагеря, который был железный, на воде и самостоятельно по ней передвигался (как у них хватало смелости/доверия отправлять так своих детей - не знаю...). Практика начиналась торжественно. Корабли стояли у причалов надраенные до блеска. Сотня с лишком курсантов, в полной морской форме, были аккуратно построены на пристани. Духовой оркестр блестел медью на солнце. Рядом с курсантами была бесформенная, пёстрая толпа родителей, провожавших своих чад в “морское” путешествие. Перед курсантами и родителями выступали руководители клуба: отставные капитаны и адмиралы. Говорили много и торжественно, о важности воспитания, обороне Родины, любви к морю. Не все разделяли помпезность момента. Капитан Учебного Судна (У/С) “Пограничник” терпеть этого не мог. Он глядел на действо из иллюминатора своей каюты и смягчал впечатления любимым напитком. Наконец-то группы курсантов, строем, зашагали каждая к своему пароходу. Последние “равняйсь-смирно-вольно-разойдись” и начинается слёзно-сопливое прощание курсантов с родителями у самого трапа. Наиболее сознательные курсанты уже начинают подниматься на борт, но большинство всё никак не может оторваться (или вырваться) от родителей. Капитану “Погранца” все это надоело. Осушив стакан, он взял громкоговоритель (именуемый иногда матюгальник) и двинулся на мостик не совсем твёрдой походкой. С мостика ситуация выглядела немногим лучше, тем более что его “команда,” казалось, меньше других спешила выйти в поход. Собравшись силами он занял позицию, поднял рупор и выдал, преодолевая непослушание языка, три команды, соответственно жестикулируя: “Курсанты на борт!” “Родители на х..й!” “Уё..ваем!”
Сегодня, уложив детей, общались с женой за чашечкой чая. Она устала, но держится. В какой-то момент она вдруг выдаёт: “Отстань, дай мне помолчать немножко.”
Московский Межреспубликанский Винзавод, в 80-х, был одним из крупнейших разливочных предприятий Европы (если не самым). Одно время, на заводе работали отечественные линии. Худо-бедно с планом они справлялись (да и планы, небось, тоже под них подстраивали). Но в один прекрасный день линии постепенно стали менять на немецкие. Новые линии работали ещё лучше, сведя брак производства почти к нулю.
При этом возникла неожиданная проблема… У отечественных линий было свойство порой разбивать практически готовую бутыку. Это было учтено в планах и соответственно был план по стекло-бою: столько-то битых на столько-то произведённых. Немецкие линии бутылки не били… Срыв плана, в категории стекло-боя, не сулил ничего хорошего.
Решили проблему просто. Посадили рабочих бить нужное количество готовых бутылок… И они их реально били, о стену, готовые, с пробкой, наклейкой и содержимым… План был успешно выполнен!
Случилась эта история на рубеже тысячелетий, когда весь мир переживал “Баг 2000.” Лёша, молодой выпускник университета, лейтенант срочник (офицер академического резерва), был назначен на должность заведующего компьютерами в маленькой военной части. Это гордая и элитная часть располагалась на территории большой авиабазы на юге Израиля. Служба обещала быть весёлой, приятной и интересной, но в любой бочке мёда должна быть ложка дёгтя… Был в той части старший прапорщик (СП), служивший там дольше чем нашему герою было лет. Можно уверенно сказать что этот СП был вторым по важности после командира части, а по некоторым вопросам и первым. Командиры обычно меняются раз в три года и поэтому многие вопросы находятся в непосредственном ведении прапорщиков. Наш СП не отличался высоким IQ, но зато эго у него было раздуто как тормозной парашют. Любил он цепляться к офицерам (и солдатам конечно) на тему форменной одежды да и вообще. Был у него и компьютер, для делопроизводства, который работал неспеша. Где-то наш СП прослышал, что можно сделать “апгрейд” и компьютер резво забегает. Ловит он как-то Лёшу и ставит перед ним эту задачу. На тот момент эта задача была невыполнимой – лишних комплектующих нет, да и не положено этому прапору. Но портить с ним отношения, отказом, Лёше ой как не хотелось. Как быть? Договорились что раз в пару месяцев Лёша будет приходить и делать прапору “апгрейд.” Прапор остался доволен, даже своим дружкам (таким-же “динозаврам”) хвастался. Лёшу он стал меньше цеплять и служба потекла плавнее. А как-же делался “апгрейд,” спросит читатель? Очень просто, Лёша приходил каждый раз с новой наклейкой на дискете (floppy disk 1.44), вставлял в дисковод и писал: “format a: “. Пока шёл процесс, с прапором шёл почтенный разговор, а в конце надо было обязательно компьютер перезагрузить.
Одно время, рядом с Тель-Авивским аэропортом (имени Бен-Гуриона) находилась база израильских ВВС. Так частенько бывает, что лётное поле используется как гражданскими, так и военными самолётами. Как-то в одной военной радиосистеме появилась помеха. Источник был найден - радиошум шёл из гаражей одной грузовой автобазы, что находилась рядом со взлётно-посадочной полосой. На устранение помехи пришлось собирать целую делегацию: технические представители ВВС как "пострадавшая" сторона, технический персонал из Войск Связи для указания источника, ну и представители Министерства Связи, т.к. юридическая сторона вопроса в их компетенции. Собралось человек 6, званиями от лейтенанта до подполковника и пара гражданских, солидно одетых. Вся эта группа заходит на территорию автобазы и движется прямиком к офису. На улице жара, посему они быстро и молча проникают внутрь к спасителю-кондиционеру. В офисе, за столом сидит секретарша, немолодая женщина, которая их заметила ещё у ворот. Представитель мин. Связи здоровается и начинает свою речь с чего-то вроде: "У нас к вам нехорошая новость..." Договорить он не успел, женщина закрыла лицо руками и стала громко рыдать... От неожиданности все замерли, не зная что предпринять. Первым пришёл в себя подполковник-связист. Он обошёл её стол и обратился к женщине со словами: "Не волнуйся, мы пришли говорить не о твоём сыне." Женщина стала успокаиваться. Ловя на себе недоумевающие взгляды, подполковник указал на небольшое фото, что стояло на столе. С фото улыбался молодой парень, в форме десантных войск, очень похожий на секретаршу. Как оказалось, он тогда проходил службу в Ливане и мать, конечно, очень за него волновалась. Увидев группу офицеров, она испугалась, что они пришли сообщить ей плохие новости о сыне. Ну а радиопомеху уладили, это была испорченная сигнализация на одном из грузовиков.
В Армии Обороны Израиля существуют офицеры академического резерва. Это ребята и девушки проходящие срочную и сверх-срочную службу по окончанию ВУЗов, на “близко-профессиональных” должностях. Они всегда были на привилегированном положении. Кроме них, высшее образование имеют только офицеры сверх-срочной службы, обычно в должности майора и выше.
Наш герой, молодой лейтенант-срочник, выпускник Техниона (лучшего технического ВУЗа Израиля), в тот день поздно проснулся. Причиной была подруга, с которой они провели замечательный вечер. Быстро собравшись он поспешил к месту несения службы ибо в эти выходные у него закончилась “увольнительная.” Путь был неблизкий, а на авиабазу, далёкую от главных дорог, добраться непросто. Тем более, что в 1950-х годах попутного транспорта было немного. Зато дисциплину в те годы держали на высоте.
Командовал той базой (Рамат-Давид) сам Эзер Вайцман – один из основателей Израильских ВВС (в будущем министр обороны, а в последствии президент Израиля). Короче, опоздавшего парня ждали серьёзные неприятности. Он это осознавал и настроения ему это не прибавляло. Через десяток-другой лет, наш герой станет профессором мирового уровня в области микроэлектроники и деканом факультета, а пока он понуро идёт к КПП. Он уже приготовился ко встрече с дежурным, который всё запишет и передаст начальству.
Но так получилось, что на КПП был сам полковник Вайцман. Оглядев лейтенанта, он поинтересовался причиной опоздания. От неожиданности, Адир честно признался что ночевал у подружки и проспал. Выслушав объяснение, Вайцман задал один вопрос: - Так ты её трахнул? - Так точно! – ответил лейтенант. - Молодец! – продолжил лётчик истребитель – Свободен. А вот если бы опоздал и не трахнул, то мало тебе бы не показалось…
P.S. В одном из фильмов про Эзера Вайцмана взяли интервью у его бывшего командира эскадрильи (когда Вайцман служил в Британских ВВС). В частности его спросили, отличался ли Вайцман от других пилотов? Ответ был таков: “Да он был такой же как все. Их интересовали всего три вещи: самолёты, девушки и выпивка. Моя задача заключалась в том чтобы они эти свои интересы не совмещали.”
P.P.S. Привет всем кто знаком с “Semiconductor and Electronic Devices” by Adir Bar-Lev.
Дело было где-то в 70-х, в одной маленькой но очень зубастой (и носатой) стране. Тренировочный полёт на американском Фантоме шёл по плану. К концу тренировок обнаружилась неисправность, никак не позволяющая посадить самолёт. Посоветовавшись с командованием, лётчик получает указание направить самолёт в Средиземное море и катапультироваться. Что в точности и исполняет.
На следующий день, в полицейский участок в городе Нагария (что на севере Израиля) приходит араб из какой-то деревушки. С большими глазами, отчаянно жестикулируя он говорит что у него на поле упал самолёт. Полицейские его мило посылают и советуют поменьше курить кальян (ибо мусульмане не пьют – харам). Тот не сдаётся… Долго-ли, коротко-ли, но он полицейских уломал. Послали они наряд поглядеть. Те приехали и сильно оху.. удивились. На поле таки лежали обломки самолёта, вроде даже с шестиконечной звездой и ещё немного дымились… С чем они и вернулись в участок.
Участок распирало от любопытства и служебного рвения. Тут-же стали вызванивать “авиацию.” Разумеется “номерка под рукой” у них не было, но с такой новостью, поднапрягая знакомства и начальство, дозвонились куда надо. Теперь уже настала их очередь получить рекомендацию поменьше греться на солнце ибо своих самолётов не теряли, чужих самолётов ПВО не видели и вообще что за хрень?! Никаких самолётов не пропадало! Но и тут настойчивость победила. На место падения приехали “авиаторы.” Самолёт опознали как свой…
Теперь пошли разборки в штабе Авиации. Что за самолёт? Как он прошёл через радары ПВО??? НАШ?? Благо был чёрный ящик. Фантом самолёт очень устойчивый в плане аэродинамики. Будучи направленным в море, он спокойненько летел, разменивая высоту и скорость на расстояние. Но не всё идеально, и правая часть шла чуточку тяжелее левой, что его и разворачивало от морских глубин в гости к земледельцу. Радары его вели как своего и “не звенели.” Ну а в смысле “пропажи” его списали буквально сразу после команды на катапультирование.
История рассказана её участником, Петровичем, глубоко уважаемым и любимым своими воспитанниками. Случилась она в период когда Петрович был старшим механиком (по флотски - Дедом) на У/С Москва, во время одной из плавательских практик (см. Отчаливаем! 23/06/2013). Среди курсантов КЮМа (Московского Городского Клуба Юных Моряков) на судомеханическом отделении, бывших в ведении Петровича, выделялся моторист … назовем его Лёша. Лёша был парнем понятливым, дельным, иногда через чур. Правда, некоторые мелочи он порой упускал из виду. В тот день особых проишествий не ожидалось. Ну разве-что курсанты судоводители (они-же “рогали” или по выражению чифа-старпома судовредители) должны были мыть палубу. Действительно, надо-же было их чем-то занять. Если курсанты мотористы (они-же маслопупы) дежурили по вахтам в машинном отделении, а курсанты радисты в радиорубке, то с рогалями было решительно нечего делать. Их много, к штурвалу всех не поставишь... Для мытья палубы нужна вода. Черпать её ведрами из-за борта не эффективно, тем более что особо одаренные курсанты могли вслед за ведром выпасть за борт, а такой раскад никому был не нужен. Решение простое, запустить пожарный насос, подающий воду под давлением по всем пожарным трубам и открыть нужный шланг на палубе. Корабельными системами заведовал Петрович, чьим одобрением нужно было заручиться перед запуском. К Петровичу послали Лёшу, который как всегда был в курсе всех дел. Хоть Петровичу и не нравилась эта затея, но серьезных причин отказать не было. Правда, совсем недавно, посредством той-же пожарной системы промывалась фекальная цистерна. Это та самая цистерна, куда сливается то, что в городах идет в канализацию. Выводить продукты жизнидеятельности прямо за борт, на реке, чревато. Содержимое цистерны периодически откачивают в соответствующие установки. После откачки цистерна и промывается. На всякий случай, Петрович послал Лёшу проверить что пожарный кран на фекальной цистерне закрыт. Вернувшись Лёша сказал что затянул его до упора. Было дано добро, систему запустили и работа на палубе закипела. Петрович удалился в свою каюту и прилег отдохнуть. Через некоторое время он услышал странный шум. Пока он пытался понять что это - дверь в его каюту распахнулась. В двери стоял страшно перепуганный, мокрый, молодой моторист. С глазами на выкате он стал кричать: “Петрович! Тонем!!! Вода из толчков хлещет!” Тут стало не до шуток и Петрович выскочил в коридор. В нем быстро прибывала вода. Из дверей гальюна (туалета по флотски) хлестало во всю. Быстро поняв что к чему, Петрович метнулся и … отключил пожарную систему. При разборке, Лёша признался что забыл в какую сторону кран закрывают а в какую открывают (позор для моториста). Он рассудил что раз его послали значит кран открыт... Ну и “закрыл” его до упора. Пока насос наполнял фекалку все было тихо, а потом вода под давлением устремилась вверх по всем сточным трубам... В тот день все мыли много и не только палубу. Благо пункт откачки фекалки был недалеко.
Курс матанализа в Технионе (израильский технический ВУЗ). Лекцию ведёт сам профессор Кун (легендарный автор многих учебников по университетской математике). На переднем ряду, прямо у его носа, расположились две ивритоязычные студентки. Эти студентки всю лекцию, оживлённо, с эмоциями, болтают. Он их уже несколько раз просил не мешать, но безрезультатно. Даже не помогает то, что другие студенты уже давно шипят на эту парочку. Профессору это надоело и он делает что-то, чего “нерусский” профессор сделать побоится. Он демонстративно останавливается и обращается к основной болтунье так, что бы слышала вся аудитория: - Вижу я, что вчерашний вечер был о-го-го!!! – при этом красноречиво качая согнутой рукой и кистью. Под хохот аудитории, студентка наливается краской и замолкает. Больше на его лекции эта парочка не ходила.
В Московском Городском Клубе Юных Моряков (КЮМе) проходили плавательскую практику на настоящих кораблях, которые ходили из Химкинского водохранилища до Волги, а иногда и дальше. Вот и учебное судно (у/с) Ленинград, бывший морской охотник, был на пути к Костроме. У кормы (задней части корабля) находился кубрик (жилое помещение) мотористов, парней старшего школьного возраста. Перед отбоем туда любил наведываться второй механик, мужик лет 25-30. В свете тусклых ламп он любил рассказывать ребятам разные байки. Особенно он любил рассказывать про всякую нечистую силу: русалок, леших, ведьм и.т.д. Дело было в конце 80-х, когда уже даже по телевизору говорили про “барабашек.”
Основной обязанностью мотористов были вахты в машинном отделении. Как днём, так и ночью. По ночам вахта была только у дизель-генератора, а днём и в ходовой части. Ночные обязанности были не обременительны: следить чтобы было достаточно солярки, вытирать подтёки масла и записывать в журнал температуру/давление воды и масла каждые полчаса. Большую часть двухчасовой вахты особо делать было нечего. Так и сидели, стараясь не заснуть, под шум двигателя. Кстати, шум был такой, что по современным меркам техники безопасности там было просто обязательно носить наушники. Но кто тогда думал об этом?
Зато думали о других вещах. Например вспоминали истории второго механика о кикоморах или о другой нечисти. Вахту несли-то по одному. Особо впечатлительным становилось жутковато. Ночью всегда гуляют какие-то тени. Только бросишь взгляд на какой-то большой предмет и кажется что кто-то за него как раз спрятался. Благо в машинном отделении всегда есть ключ на 50, будучи в руках он как-то поднимает боевой дух.
В одну ясную ночь второму механику не спалось. Или просто что-то вдруг вспомнил. Короче, решил он, среди ночи, наведаться в машинное отделение. Оделся, вышел из каюты, прошёл по коридору и стал спускаться по лестнице к дизелю. Не успел он опуститься, как рядом с ним, с грохотом, в переборку (стенку) влетает тот самый ключ на 50. Рискуя “поймать” следующий залп, механик прыгает вниз и орёт на моториста. Обошлось без жертв. После моторист рассказал, что поначалу был уверен, что это сам Леший к нему лезет. Вот и бросил что было под рукой.
С тех пор, когда надо наведаться в машинное отделение ночью, механик для начала устанавливает контакт с вахтенным, а потом уже спускается. А вот страшилки он рассказывать не перестал…
Большинство выросших в СССР слышали про Котовского или хотя бы про “стрижку” под него. На станции Котовск, в Одесской области, есть огромное панно с портретом героя Гражданской войны. При советской власти, понятное дело, об уголовном прошлом героя молчали. Оно ведь пестрило бандитизмом, разбоем, грабежами, изнасилованиями и убийствами. Так что большинство тогда знали только о его “правильном” прошлом. Так и моя бабушка, выросшая в 30-е, не знала о всех его деяниях. Где-то в 60-х, а может и в 70-х, был съезд учителей в одном из городов, где о Котовском знали не понаслышке. После съезда, моя бабушка шла куда-то по городу, в стороне от центра. Во дворах жизнь шла своим чередом: мужчины забивали козла, женщины хлопотали по хозяйству, а дети носились и играли. В одном из дворов какой-то мальчуган серьёзно напакостил, с умыслом. За что собственно и получал взбучку от матери. В процессе воспитания она выдала примерно такую фразу: “Продолжай так хулиганить, будешь как Котовский!” Конечно же, эта случайно услышанная фраза перевернула кое-какие представления и вызвала много вопросов…
Жившие в СССР помнят о “соревнованиях” с Западом а особенно с США, в период “развитого социализма.” Сравнивалось кол-во произведённых тракторов, собранного зерна, надоенного молока и многое, многое другое. Несомненным лидером, конечно, был СССР, но по некоторым статьям надо было “Догонять и перегонять Америку!”
Под это дело, один учитель истории, еврей конечно-же, решил выпендриться. Или он действительно верил партии, или просто был дурак, но он решил устроить показательное сравнение систем (социалистической и капиталистической). Работал он в элитной школе в Кишинёве, где учились дети партийных и советских шишек в т.ч. республиканского уровня. В один прекрасный день он поделил класс надвое. Одной половине дал задание собрать аргументы в пользу социализма, а другой в пользу капитализма. Как базовый материал предлагались справочники из библиотек, газеты, журналы – все что было доступно советским школьникам.
Ну и настал тот день когда пришла пора собирать урожай. “Элитные” школьники показали себя вполне способными и смышлёными. Все очень хорошо подготовились. Горячие обсуждения, доклады и споры шли долго.
В конце дня, уже дома, сынок старшеклассник заявляет папе, первому секретарю (или около того): “Что же вы народ-то обманываете?” Закалённый партиец почти потерял дар речи, но всё-же решил выяснить в чём дело. Тут-то сынок ему и доказал, с полной аргументацией, что Америка обошла СССР практически по всем статьям и о “догнать” а уж тем более о “перегнать” никакой речи быть не может. Папа попробовал было возразить, но факты вещь упрямая.
Учитель остался жив, вроде-бы его даже не посадили, но с работой в элитной школе пришлось расстаться.
А где-же прокол, спросите вы? Всё оказалось просто. Каждый справочник или источник был скорректирован в пользу соц. системы. Но общую корректировку справочникам не делали. Так и вылезли противоречивые данные, которые упрямо складывались за капиталистов.
Эту историю поведал, в конце 80-х, старшина милиции, человек опытный.
Есть такие бочки, обычно для топлива или смазочных материалов. Они железные и имеют два отверстия: одно побольше, около 5-и сантиметров в диаметре а другое поменьше, около 2-х сантиметров в диаметре. Через большое выливают жидкость, а через маленькое на её место заходит воздух. Сама бочка около полуметра в диаметре и примерно с метр высотой.
Именно такую бочку, пустую, повстречали Витёк и Саня. Оба уже были несколько навеселе, но ещё могли идти сами. Неизвестно почему, Санёк вдруг заявил что наспор (за бутылку, конечно) он засунет всё содержимое своей мошонки в маленькое (!) отверстие. Витёк, резонно возразил что если-бы речь шла о большом то тут всё ясно, а вот с маленьким будет проблема. Ну разве что у Сани размер совсем миниатюрный. После такого оборота Саня настоял и пари было скреплено рукопожатием.
После некоторых усилий, Саня разместил себя на бочке, спустил штаны и разъяснил фокус. Конечно нельзя засунуть оба сразу, но по очереди нет проблем. Что и было успешно продемонстрировано. Витёк признал поражение и должок в виде пузыря. После триумфа, Александр решил продолжать путь. Но! Возникло препятствие – достать свою плоть назад не получалось. Все попытки были болезненны и тщетны. К тому-же была ночь и холодало…
Друг не оставил в беде и через какое-то время пришла подмога. Подъехала Скорая Помощь, Милиция но и они оказались бессильны. Как нашли сварщика, как его доставили, как он взялся резать бочку из-под нефтепродуктов – история умалчивает. Счастливый Конец наступил когда санитар, как и положено, по одному, протолкнул яйца назад.
История не моя, но рассказчику полностью доверяю, ибо многих он исцелил и не только ицелил... Далее от первого лица.
(Любавический) Ребе
Так вот, история моих взаимоотношений с Ребе. Когда я переехал в Иерусалим, в одной из компаний, куда меня пригласили, я встретил человека собиравшегося в Америку. Он мне сказал, что хочет там встретиться с Ребе.
Я попросил его об одолжении: если будет удобно, передать Ребе мое письмо. Тут же я его написал. В этом письме я просил Ребе дать мне благословение на мою целительскую работу. Через некоторое время этот человек вернулся из США и сказал мне, что мою просьбу он выполнил, но от Ребе никакого ответа по поводу меня не получил.
Прошло полгода. Я со своим другом пошел в ешиву*, где тот изучал каббалу**. Он меня представил, рассказал чем я занимаюсь и собравшиеся начали выяснять: откуда эти мои способности, не авода зара*** ли это и т.д. Я им все объяснил. Тогда рав^ мне говорит: "Если у тебя это от Всевышнего, то ты тогда нам сможешь сказать, что в этом конверте?" Я сосредоточился и сказал им, что в конверте письмо для рава ешивы и учеников от Ребе. Более того, я им сказал что написано в письме. Они очень удивились, но на этом в этот день все и кончилось.
Еще через месяц ко мне постучался совершенно незнакомый человек и сказал: "Я вернулся из США. Был у Ребе, при раздаче долларов. Увидев меня, он отозвал меня в сторону и сказал: Ты из Иерусалима? Я очень удивился и ответил: да. Тогда он мне вручил две купюры и сказал: "Этот доллар твой, а этот передашь в Иерусалиме Марку (он назвал при этом адрес) и скажи ему, что он делает нужное дело, очень нужное. И передай ему, что читать чужие письма, все же не следует." Я спросил: "Какие письма, ребе?". А он мне ответил: "Он поймет".
Вот такая история. К слову, на том письме, которое я посылал Ребе через первого человека, ОБРАТНОГО АДРЕСА не было!
* - ешива: еврейское учреждение где изучают Тору ** - каббала: еврейское мистическое учение *** - авода зара, в свободном переводе с Иврита: колдовство, идолопоклонение, чёрная магия ^ - рав: раввин
Фраза: “Счас бы яблочка куснуть, пое…я и уснуть” известна многим. Но не часто она звучит так кстати…
Один из последних вагонов поезда Тель-Авив => Хайфа. Вечер рабочего дня. Четверо знакомых (просто знакомых, это важно), два парня и две девушки, устало ведут разговор, чтобы скоротать дорогу. Как и многие другие, служат они в “Кирье” (ген. штабе израильской армии) и катаются каждый день домой ночевать. В армию они попали по окончанию ВУЗов, со званием “академических офицеров”. Разговор идёт в основном пристойный, хоть и “о тяготах и лишениях”. Марику совсем тяжело, хронический недосып даёт о себе знать. В какой-то момент он комментирует своё состояние вышеуказанной фразой. Сидящая напротив Аня вдруг загадочно улыбнулась и сказала “Со вторым и третьим помочь не могу, а с первым – пожалуйста!”. С этими словами она достала из сумочки красное, аппетитное яблоко… От смеха проснулись все, даже Марик.
Известно, что женщины говорят на языке намёков, часто непонятном мужчинам. Нередко у такого непонимания есть последствия. Об одном таком случае сейчас и расскажу.
Это было в институте. В перерыве между парами я пошёл подкрепиться обедом в столовую. Обычно это отлично сочеталось с последующими лекциями, для тех кто в теме, это был курс по OOP на примере Scheme. На лекции спалось гораздо лучше чем в общаге, поэтому, несмотря на то, что посещение не было обязательным, я шёл в аудиторию, а не на койку. На подходе к столовой я встретил одну знакомую. Она была подружкой жены моего товарища. От товарища я знал, что у неё есть парень (в другом городе) и что у них серьёзные отношения. Так что, несмотря на всю её привлекательность, я не воспринимал её как вариант для романтических отношений. Отстояв положенную очередь, мы взяли подносы и сели за столик. Общаться с ней было легко, приятно и интересно. В дополнению к живому уму, она была начитана. Как-то она меня приятно удивила своим знакомством с книгой профессора Куна "Легенды и мифы Древней Греции." Немногие её сверстницы могли этим похвастать. Постепенно в наш разговор стали проникать анекдоты "с перцем", но без пошлостей. Что-то типа анекдота про переполненный трамвай, где женщина сделавшая замечание мужчине, что он на ней лежит, на его фразу "Ну что я могу сделать?" ответила "Так сделайте хоть что-нибудь!" За давностью, точный ход разговора не помню, хотя стоило бы... Содержимое тарелок постепенно исчезло, мы вернули подносы и двинулись в обратный путь: она к себе в общежитие, а я на лекцию. Первая часть пути от столовой к учебным корпусам вела также и к общежитию, чем мы воспользовались, чтобы продолжить общение.
Дойдя до развилки, я стал с ней прощаться и заметил некоторое недоумение на её лице. Она переспросила, не шучу ли я и действительно ли иду на лекцию. Не совсем поняв суть вопроса, я подтвердил своё намерение. Её недоумение сменилось чем-то вроде обиды, она попрощалась, развернулась и быстро пошла к себе в комнату. Пожав плечами, я продолжил свой путь. Быстрота мышления и внимание к собеседнику (а не простому содержанию того что он/а говорит) не являются, мягко говоря, моими сильными сторонами. Но тут было сложно не заметить перемену настроения. Всю дорогу и потом на лекции я пытался понять, что же не так? Потом посреди лекции меня осенило... Воссоздав наш разговор, а главное намёки и переведя всё на "мужской" язык получилось примерно следующее: Она: Что ты делаешь после обеда? Я: Буду спать на лекции. Она: А я как раз собираюсь поспать в комнате, хочешь присоединиться? Я: С удовольствием! Она: Ты уверен? Речь идёт не о "спать", а о "постели"... Я: Ну да! Я тоже имею в виду секс! Она: Тогда договорились :-)
Уточнять, что я и не подозревал о смысле своих ответов, наверно, лишнее. Для меня это просто были смешные фразы или анекдоты "к месту." К чести моей знакомой, надо отметить, что обиды она не держала, но больше, конечно, ничего особенного между нами не было. Кстати, насчёт "её парня" потом выяснилось, что не всё было так однозначно...
Разработка процессора Pentium MMX была сделана Хайфским центром разработок корпорации Интел (Intel). Туда же обращались с проблемами, которые возникали у клиентов (компаний, производящих компьютеры на основе этого процессора).
Вот и в этот раз, году в 98-ом, от одной из крупнейших фирм (вроде как HP) пришёл ноутбук с очередной неполадкой. Проблема была серьёзная, технически глубокая, ну и речь шла о многих и многих миллионах долларов. На разрешение проблемы были брошены лучшие инженеры, к коим приставили способнейших менеджеров.
Упорная работа дала результаты, и вот Эдуардо, репатриант из Латинской Америки, объясняет возможную версию причины (которая, кстати, оказалась правильной) всей команде. На тот момент, не все технические параметры данного ноутбука были известны. Поэтому Эдуардо вынужден был смоделировать процесс сбоя частично основываясь на догадках. Так можно было получить общее представление о процессе, но о каких-то реальных величинах речь идти не могла.
Тем не менее, Барак, в прошлом инженер, а теперь начинающий менеджер, поинтересовался: при каком размере контактной дорожки, на материнской плате, происходит сбой? Эдуардо стал разъяснять, что из его модели нельзя делать выводы относительно точных значений, а можно только понять процесс.
Барак стал настаивать, что хочет записать размер. Эдуардо продолжал отпираться. Обстановка накалялась… В какой-то момент, Эдуардо, с характерным испанским р-р-р, выпалил: - Р-р-размер не имеет значения! - Нет, имеет! – снова напирал Барак - Ты настаиваешь, что размер имеет значение, потому что у тебя х-й длинный? – вдруг поинтересовался Эдуардо.
Невысокий, светловолосый, Барак так и не смог ответить. Уважаемые коллеги безудержно хохотали… На этом совещание и закончилось.
P.S. Проблема таки была в материнской плате, которую разработал клиент.
Вступление. Средний заработок в Израиле порядка 10и тысяч шекелей (около 3х тысяч долларов). Некоторые рабочие места позволяют брать больничный на весь день, если работник проходит медицинскую процедуру или проверку в больнице (а не в поликлинике).
У жены, с утра, была очередь в больнице. Планы на остальную часть дня: набег на торговые центры: некоторые покупки детям, "покрутиться" и кафешки. Сказано - сделано. Часам к восьми вечера она возвращается усталая но довольная. Как только зашла и внесла пакеты, говорит: "Сегодня дошла аж до 13-ти тысяч!" Пока я пытался собраться и не упасть, пояснила - ШАГОВ. Умные часы ей насчитали..
Случилось это в конце 80-х в одном из летних лагерей, не пионерский, а даже оборонно-спортивный. Располагался этот лагерь на территории части войск связи в уютном лесочке в московской области. Подростки, соответственно курсанты, в перерывах между “организованным досугом” находятся частенько в казарме (то бишь палате).
СКУЧНО!!! Возраст ещё не тот что-бы бухать, но забавы детские (салки и.т.д) уже не комильфо.. Был во взводе один парень – Фома. Сам по себе так ничего, но с маленькими странностями, на которые молодые лоботрясы очень чутки. Сидит он на своей койке, и как и все скучает. Несколько ребят сидят поодаль (он с ними не особо тусовался) и о чём-то своём перетирают. Тут Санёк всем подмигивает, косится на Фому и достаточно громко, так что-бы Фома слышал, начинает рассказ. “Знаете пацаны, тут мне недавно мамка журнал медицинский подкинула. Там писали про тех кто много дрочат.” – тут все, включая Фому, навострили слух – “Так вот у них от этого волосы на ладонях вырастают.” Сидящие в группе, в основном, смотрели искоса на Фому, а тот, как и ожидалось, развернул ладони к себе и стал их с испугом рассматривать. Закончить исследование ему не дал дикий ржач…
Он конечно стал всё отрицать, но никто его уже не слушал.
Стоит отметить, что “дурным тоном” считалось даже сгибать ноги в коленях под одеялом, лёжа на спине.