Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: ййй
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Василий Иваныч и друг его Петька Решили однажды Урал переплыть. Но мне есаул: "К пулемету, Бередько!" - А сам, гад, в Париж драпанул во всю прыть. Вот ты, этих строчек читатель, ответь-ка: В кого было мне пулемет разрядить? Гадать поздно, брат, разрядил уже метко! Уж нету Чапая, утоп он, едрить! Зато поколенья тимуровцев юных Вдолбят себе в голову несколько слов: "Тачанка", "по коням" и "врешь, не возьмешь". И в памяти прошлого ржавые струны Бренчать будут долго еще "Будь готов!" Ты спишь, мой читатель? Обидно. Ну что ж...
Нелегко найти супругу адмиралу, Вот же Тетя Ира! Да не смотрит, гад. Всяк другой уже давно женат, пузат, И имеет сервер где-нибудь в Тувалу. Адмирал, подобно Туру Хеердалу, Шар земной объездил восемь раз подряд Выбирает он не кудри, не наряд, Не модельку по плейбойскому журналу. Ищет жрицу счастья, музу для любви, Шиксу-хулиганку, полную оторву. Плачет Тетя Ира - типа - позови! Иру - к черту. Шиксу? Но зачем же в жены... Хитрых кандидаток перебрал он прорву - На линкоре ими пушки заряжены.
Шатаясь и скрипя на резких поворотах, Несемся мы вперед, на долгожданный отдых Неси нас, голубой вагон, вперед и с песней - ее не знаем слов, зато знакомы ноты.
Мелькают за окном знакомые до боли Наташи, Лены, Светы, Татьяны, Маши, Оли, Унесшие с собой пороки и болезни, Не зря за них мы столько долгих лет боролись.
Тяжелую стезю забыв на месяц краткий Я свой бокал вина допью, друзья, украдкой- Хоть доктор и сказал, что это чистый яд, Но яд - целебный, интригующий и сладкий.
Встречайте, дикий пляж и горы, наш отряд! Алеха, Мити, Коля, Саша и Руфат...
Снова дети елку наряжают, А того пока еще не знают, Что доел подарки Дед Мороз, В бороду угрюмо усмехаясь, В глубине души немножко каясь И кляня рассеянный склероз.
Но зато весной, восьмого марта, С низкого начнут детишки старта Маму поздравлять наперебой, Доведя папашу до инфаркта Гамом и неистовым азартом, Фейерверком, дымом и пальбой.
Нет в своем отечестве пророка, Круглый год с детишками морока.
Захотелось козлу, чтоб его уважали, Чтоб его не держали весь век за козла, Чтобы запись была в его личной скрижали: "Сей козел непричастен к творению зла".
Вмиг молва по окрестным отарам пошла: "Вы случайно козла за козла не держали, Не сказали случайно ему, что пошла Его серая жизнь? Вам беднягу не жаль ли?"
Оказалось, козла все считали ослом, И теперь выясняется задним числом, Что чужие просчеты ему приписали,
Что напрасно послали в свинарник послом. Завершая сей пламенный тост, генацвале, Так скажу: "Пьем за то, чтобы нас уважали!"
В моей коммунальной квартире Стрельба постоянно, как в тире, Как в местном кружке ДОСААФ- Летают кастрюли и гири: Обратно "Commando" в эфире! Неважно кто прав, кто неправ.
Казалось бы - люди как люди, Ну, что им в кухонной посуде? И вилку погнули зачем? А ночью сожрали мой студень... О, как же стал быт мой паскуден! Туды вас, поганцев, в качель!
Сегодня, полночной порою Я газовый вентиль открою.
У тебя - внешность горничной. Носик задорно Загибается вверх, глазки нежно косят (Так бывает у маленьких славных лисят, В Теремке на закате листающих порно). Ты всегда молода - ну не дашь пятьдесят: На пятнадцать ты выглядишь огнеупорно - Раздвигаются ноги твои рефлекторно, Воспаряют и как дирижабли висят. Я люблю тебя даже сильнее поп-корна, А Венеры холмы, что болтаются вздорно И все чаще и чаще теперь барахлят, Компенсирует зад. Он похож на валторну (Ну, такая фигня, наподобие горна), Только уже дыра и иной звукоряд.
В семье занимая почетное пятое место, Кот Цезарь гордился, что мест этих семьдесят пять, Считая мышей, а хозяина дома невесту Пока не считая - еще рановато считать Ее и Полкана, который на месте десятом Был раньше, но проворовался, бессовестный тать, К тому ж, надругался над Герцогом, Цезаря братом - Полкана за это совсем бы из списка убрать! На первом же месте - хозяин, хотя, если честно, Его с ним уверенно делит хозяина мать, А на тридцать пятое брат ее тестя залез, но Кот Цезарь сумел ему, гаду, мошонку порвать: У гада открылись коварные гнусные планы Описать тайком восьмиспальную нашу кровать, Набить колбасой два бездонных вонючих кармана И мимо Полкана на цыпочках тихо удрать На место второе - туда, где служанка Селеста Пришла после номера три будуар подметать, Прокрался хозяйский сынок, чтобы с нею совместно Ширнуться тихонько и часика два полетать, Сперва на Венеру, а после дойти до нирваны, Вернуться и нервам полезную ванну принять. Но Петька-петух - многоопытный, кошками рваный Вдруг стал кукарекать, чтоб пятое место занять. Десятый, Полкан, заливался, от ярости пьяный- Ну где ж ему, бездарю, умное слово сказать. Хозяйский сынок, одурманенный марихуаной, Не хочет шестым быть, а хочет на первое встать.
Я, влюбленных щадя, подсчитать даже бегло боюсь Все те минусы, что им готовит семейный союз. Впрочем, надо заметить - В конце этой длинной цепочки Перспектива развода. И это единственный плюс.
Дорогая! Мне надо немало Слов сказать тебе - праздник, ведь, бля! Прекращай мельтишить. И ебало Поверни ко мне, сраная тля. Значит, так. Ведь у нас годовщина. Не забыла, какой седня день? Нет, не тещи любимой кончина! Перестань городить хуетень И шутить не к селу-огороду. Видишь, я тебе спиздил цветок У соседа. Я знаю, природу Очень любишь ты нюхать, Светок. И пронюхала память, ты видно - Вспомни - вместе со мной в КВД На одном отделении СПИДном Мы лежали. И в общем биде В туалете одном подмывались И как-раз ровно год как назад Обнялися и поцеловались А потом и потрахались в зад. Так что ставь самогон и картошку, Будем праздновать, ебаны в рот! А потом привяжу к хую ложку, И войду в твой нефритовый грот!
О былом вспоминать мне легко и приятно, Я готов без стыда обо всем рассказать: И про определители матриц обратных, Про стакан Лиссажу и граненый стакан И про тот интеграл, что не смог как-то взять, И про то, как журил меня строгий декан.
Вот о будущем только не напоминайте, Не грозите грядущих недугов дугой... Я когда-то прочел на одном умном сайте, Что все беды оттуда, из черной дыры. Просто жуть! Я теперь в интернет ни ногой - Опасаюсь отчалить в иные миры.
Все же верю: кто ищет, наверно, обрящет Хоть какой-нибудь жизненный путь завалящий
Египетские сфинксы над Невой Едва виднеются в тумане бледном, Чеканным шагом движется конвой, Прохожие молчат на мостовой И панихидою по убиенном Звучит гудок буксира за мостом, вернее, тем, что от него осталось. Для баррикад мосты ушли на слом, Адмиралтейский шпиль торчит колом И знамя на редутах истрепалось. Один ужасный меднолобый Петер Все так же энергично рвется ввысь, Да на "Авроре" вымпелы взвились, Да гнет деревья мокрый злобный ветер...
Молодой неизвестный эколог Сам себе сделал кучу наколок На спине, на груди и на попе... Был процесс заковырист и долог, Три портрета прекрасных креолок Загноились на нем, губошлепе.
Даже старый, заслуженный фельдшер Ипполит Сигизмундович Пельше, Опасаясь летальных последствий, Наказал ему выпить не меньше, Чем бутылку шампуня для женщин И подумать о скором аресте.
Нарушенье баланса в природе К нехорошим эксцессам приводит.
Книга Жалоб пуста. Предложений не слышно. Вероятно у всех на работе завал. Ты один на холодных ступенях сидишь, но Чем заняться не знаешь. Кричать "Харе Кришна" Надоело. Хоть кто-нибудь в гости б позвал...
Вон в далекой Москве собираются ныне Те, кому виртуальный наскучил уют, Посетить запыленные наши святыни, Убежать на денек из культурной пустыни В уголок, где за рубль чашку кофе дают.
Но не станем грустить. Жизнь - она полосата, За дождями и ветром придет и тепло, Мы вернемся в сонетник, как белки в дупло, Вспоминая леса, где резвились когда-то...
По рассейскай дороге, убогой, кривой и убитой Франмазонский летел экипаж деликатных осей и рессор. Шесть казАков угрюмых, похожих на злобных бандитов В охранении дадены были. В карете же шел разговор...
"Да, при тряске такой его прикусить ведь недолго!" "Ничего, не прикусишь - ведь он же велик и могуч." "Я бы поспорил немного насчет величин, но нет толку: Русский язык прикусить невозможно - он очень живуч"
И горбатый голландец поднял чемодан свой из кожи, Разговорник достал, отряхнул, погрузился в него. Тут один из казаков охраны, что был помоложе Дверь открывши на полном скаку, закурить попросил хоть чего.
Франкмасон ван дер Вельде, вздохнув, пачку "Мальборо" вынул И, брезгливо поморщившись, отдал ему половину...
Люди! Подайте копейку - я здесь уже сутки. Сам я не местный, зашел в Интернет из кафе. Кстати, скажите, а водятся здесь проститутки? А принимают клиентов слегка под шафе? Да, вам смешно - для меня ж это вовсе не шутки.
Я целый мир открываю себе виртуальный, Я и не думал, что это настолько сильнО. Вот, например, список сайтов меньшинств сексуальных... Я - не меньшинство, но мне интересно оно, Где еще встретишь так много людей небанальных?
Разве что в чате. Зайду-ка я, кстати, и в чат, Модно назвавшись какой-нибудь звонкою кличкой. Или двумя. Завсегдатаи пусть поворчат - Это у них там давно уже стало привычкой.
Ты выходишь из пены морской, Афродита Но тебя не встречают, ты всеми забыта. Остров Кипр три часа, как закрыт на обед, И Эгейское море некстати закрыто- Боги, нимфы, наяды от Мальты до Крита Собрались на Олимпе на Малый Совет.
Обсуждают меню для большого банкета, Геба кубки разносит, по пояс раздета, Соблазняет атлантов, стоящих у стен. И в углу, завершая развитье сюжета, Отвернувшись, чтоб не нарушать этикета, Звучно писает в урну мудрец Диоген.
И читатель, привычный к античным красотам, Удивляется: а Диоген для чего там?