Поиск по автору:

В Венёвском уезде Тульской губернии в середине 19 века жил дворянин подпоручик Сергей Семёнович Ржевский, который «безобразничал напропалую», зачастую весьма пошло и чьи шутки часто шокировали дворянское общество. Рассказы о похождениях «венёвского безобразника» описывались в московской бульварной прессе. В армии он прослужил всего год и три месяца, после чего был выгнан со службы. В Отечественной войне 1812 года не участвовал, поскольку тогда ещё не родился. Об этом говорится в мемуарах его племянницы Надежды Петровны Ржевской (урождённой Волконской), изданных Тульским краеведческим музеем. Из реальных похождений поручика Ржевского, описанных княгиней и попавших в газеты:

Однажды на маскарад Ржевский оделся печкой. В трубу просунул голову, внизу печи сделал отверстия для ног. Разделся донага и голым влез в печку, которая была картонная. Спереди был затоп, сзади отдушник. Кругом обоих закрытых пока отверстий были крупные надписи: «Не открывайте печку, в ней угар». В маскараде держали все себя очень вольно, а такая надпись поощряла всех открыть печку и в неё посмотреть. Всякий видел голые члены мужчины, спереди и сзади. Одни плевали, другие хохотали, но весь зал зашумел и стали собираться толпы. Сергей Семёнович только этого и хотел. Явилась полиция, и его с триумфом вывели.

Руководитель одной компании купил 50 экземпляров книги, которая ему понравилась, раздал своим ключевым людям, попросив почитать и поделиться идеями. Он попросил написать секретаря на 35 странице каждой книги «Дочитаешь до этой страницы, зайди — обсудим». И никто не зашел. Никто не нашел времени прочесть 30 страниц даже по просьбе своего руководителя.

Михаил Фербер переводил книгу «Жизнь на полной мощности». И последняя часть была посвящена духовному росту. Михаил посчитал, что автор пишет полную ерунду и переведя первые 5 страниц главы, остановился. Редактор книги не обратил на это внимание, и книгу издали в таком обрезанном виде. Книга обрывалась на фразе «Он сел на берегу озера и заплакал». Было продано 5000 экземпляров и не было ни одного письма от читателя, обнаружившего эту ошибку.

Как нередко случается у газетчиков, споткнулся во время дежурства, будучи «свежей головой». На четвертой странице стояла заметка, сообщавшая о том, что в киевском Гидропарке открылся ресторан «Мисливець», в котором можно отведать мясо «дикого кабана та зозулі». Причем тут зозуля, подумал я, разве кукушек едят? Пошел разбираться с корректорами. Так и есть, в оригинале было написано «м'ясо козулі». Когда после дежурства меня пригласили к редактору, я был уверен, что получу благодарность. Сияя от радости, захожу в кабинет и спотыкаюсь о хмурый взгляд главного.

- Говорят, ты нашел ошибку? - спрашивает он голосом, не предвещающим ничего хорошего. - Но было бы лучше, если бы ты обнаружил вот эту, - его палец коснулся соседнего материала.

У меня подкосились ноги. Речь шла о международном футбольном матче киевского «Динамо» с югославской командой «Хайдук». «Хайдук» у Києві» гласило название репортажа, набранное аршинными буквами. Вернее сказать, таким оно должно было быть. Но шутник-наборщик в слове «Хайдук» вместо буквы «а» поставил другую. Какую именно, вы, наверное, уже догадались, а если нет, тем лучше для вас… Тираж разошелся до единой газеты. Через несколько дней коллекционеры, собиравшие издания с ошибками, за экземпляр, стоивший две копейки, давали рубль. Коллеги потом говорили: это был номер года.

Субботний номер был отдушиной для читателей. В нем, кроме набивших оскомину сообщений о достижениях советских людей, старались напечатать и что-то «для души». Такие материалы в редакции очень ценились. А тут мне, начинающему журналисту, в руки попала, что называется, сенсация. Заметку принес такой же, как я, новичок - сотрудник одного из музеев. Она называлась «Почему улыбается Мона Лиза?» Это был перевод статьи, напечатанной в популярном польском журнале. В ней сообщалось, что наконец-то разгадана тайна, не дававшая покоя нескольким поколениям искусствоведов. Оказывается, известный всему миру портрет Моны Лизы - это только половина картины гениального Леонардо да Винчи. А на другой, которую совершенно случайно нашли на чердаке старого дома, изображен знатный вельможа, показывающий красавице пальцы, сложенные в виде «зайчика».

- Открытие, действительно интересное, - сказал заместитель главного редактора, прочитав подготовленный мной материал. - Только пусть твой автор предъявит журнал, из которого он взял заметку для перевода (наш замредактора знал польский и очень этим гордился).

На следующий день приношу своему начальнику вырезку. Он внимательно ее изучает и говорит: - Все верно. Можно печатать.
В субботу наша газета вышла с сообщением о выдающемся открытии итальянских искусствоведов.

А через несколько дней на имя редактора пришло поздравление.
«Вы поместили потрясающе интересный материал, - писал его автор. - Но почему газета не использовала другую заметку, опубликованную в том же польском журнале - рядом с сообщением о портрете Моны Лизы? В ней говорится, что великий Леонардо да Винчи изобрел катапульту, увидев на одном аристократе… штаны с подтяжками. Кстати, на этой странице можно найти и другие столь же замечательные сенсации. Считаю, что вы просто превосходно использовали подборку юмора, посвященную 1 апреля. Думаю, ваши читатели от души посмеются».

Заместитель редактора, подписавший материал к печати, получил грандиозную нахлобучку от главного, а я хороший урок: не всему напечатанному можно верить…

В моей коллекции газетных ляпов есть несколько настоящих шедевров.

На Крещатике работало кафе, где летом можно было полакомиться мороженым. Чтобы оно не бездействовало в холодное время года, зимой в уютном подвальчике посетителям начали предлагать горячие напитки. Информация об этом называлась «Влітку - морозиво, взимку - гаряче како». Не правда ли, аппетитно! А вот еще одна короткая первополосная заметка, в которой идет речь о новой экспозиции Выставки передового опыта в народном хозяйстве. Здесь, в павильоне, посвященном китобойному промыслу (дело происходило в 60-е годы), появился скелет громадного голубого кита - блювала. Заглавие гласило «На выставке кит блевал». Но все рекорды побило одно республиканское издание, поместившее материал «Взрывы на кондоме». Увидев его, я буквально оторопел. Тот факт, что подобные изделия рвутся в самое неподходящее время и пропускают то, что нужно задерживать, для читателей было, конечно, не ново. Но чтобы презерватив мог взрываться! Все стало на место, когда я прочел первые строчки: «Горная речка Кондома показала свой крутой нрав. Она образовала ледяной затор длиной в четыре километра…»

А вот еще казус, который мог бы дать коллекционерам глупостей первоклассный экспонат. Как-то одна из журналисток нашей газеты написала информацию о новых спектаклях Киевской оперы. Заведующий отделом, которому она сдала свой материал, как это ни странно звучит, работая в украинской газете, почти не знал украинского языка. Через некоторое время он спросил заглянувшего в его кабинет товарища: «Как по-украински «тоска»? «Журба», лаконично ответил ничего не подозревающий приятель. А на следующий день в заметке, идущей по его отделу культуры, дежурный в последний момент выловил: «В цьому сезоні кияни та гості української столиці познайомляться з оперою Дж. Пуччіні «Журба». Тут имелась в виду знаменитая «Тоска».

Никогда не забуду и другого коллегу (правда, начинающего), который, решив блеснуть эрудицией, в одной из своих корреспонденций написал, что ее герой - «современный Оргазм Роттердамский».

Волгоградский писатель Юрий Войтов считает, что прототипом Ржевского «мог стать уроженец Царицына Николай Ашинов, который был широко известен в конце XIX века.

Ашинов был отчаянным авантюристом и столь же ярым патриотом. Это же надо было додуматься — высадить сто с лишним лет назад на территории нынешнего африканского Сомали казачий десант, основать там „африканское казачество со станицей Московская“ и заявить, что отныне эти земли находятся под юрисдикцией российской короны. Такое мог совершить только истинный… поручик Ржевский.»