Новые истории - основной выпуск

Прочитала тут старую историю про профессиональные рефлексы и вспомнила
свою.
В кардиологию по блату регулярно помещали охрененно культурную даму
благородных кровей. Мадам шествовала по отделению в шелковом стеганом
халате с кистями на поясе и камеей под горлом, всем своим видом
демонстрировала великосветский этикет и терпимость к окружающему быдлу.
Любимейшей темой для бесед были подорванные нервы и слабое сердце
вследствие опять же быдловатости окружающей действительности. А главной
фишкой - и медицинской жалобой - дамы были обмороки. Надо сказать, что
имитировала она их вполне умело, но горела на некоторой театральности и
том факте, что инъекция стерильной воды или физ. раствора под видом
лекарства (обязательно в присутствии врача) неизменно приводила ее в
себя.
Избавиться от этой консерваторской курвы врачи не смели догадаться,
т.к. в отделение ее помещали по распоряжению глав. врача, и просто тихо
сатанели. Очень вдохновляет, знаете ли, когда после ночного дежурства
или по дороге к действительно тяжелому инфарктнику тебя перехватывают
для очередной обморочной мизансцены и последующей получасовой лекции о
духовном обнищании современной молодежи, которая в опере и керамике
разбирается как стадо свиней в апельсинах.
И вот в один благословенный день звезды для этой эстет-дамы сошлись
раком: во-первых, ей назначили антибиотик по поводу нетяжелого
бронхитика, а во-вторых, заболевшую дежурную мед. сестру замещала
коллега из пульмонологии - суровая стокилограммовая сибирячка,
закаленная пьющим мужем и дохленькими астматиками с разнообразными
аллергиями на все.
Заценив важность момента (все-таки антибиотик колят!), дама решила
качественно продемонстрировать свой любимый прием, но... мед. сестру об
этом бенефисе никто не предупредил! И ценительница всего изящного вместо
ожидаемых явления дежурного врача и 5 мл воды в вену получила две
нехилые пощечины и полный комплекс неотложных мероприятий при
анафилактическом шоке, поскольку не сообразила быстренько очнуться после
затрещин, а, наоборот, выкатила глаза и захрипела от такой вопиющей
наглости.
Доктор застал обколотую адреналином, преднизолоном и т. д. любительницу
обмороков со жгутом на руке, двумя капельницами в разных венах, и
нависающей над телом свирепой теткой с готовыми языкодержателем и мешком
Амбу...
Короче, такая шоковая терапия никакого вреда, кроме пользы не принесла:
обмороки исчезли в одночасье, бронхит рассосался сам собой, больная
незамедлительно почувствовала себя настолько хорошо, что выписалась в
кратчайшие сроки.
А мед. сестре без всяких шуток выписали премию за своевременное и
грамотное оказание неотложной помощи. Поскольку тут уж лучше перебдеть,
чем лишний труп на совести.

МУЖСКОЕ АЛИБИ
На днях позвонил старый кагэбэшник Юрий Тарасович и спросил в лоб:
- Ты же историйки пописываешь, нужно еще? Я тут как раз вспомнил одну
свою старую душевную, вот звоню, пока не забыл:

Дело было во Львове в самом конце 70-ых.
Жил-был уличный шалопай - ПТУшник по кличке Череп. Парень отпетый,
имевший судимость за кражу и целый ворох «приводов» за драки.
Все соседи только и ждали, когда же его уже наконец законопатят по -
серьезному.
В один прекрасный день все и началось...
Пьяненький Череп зашел в продуктовый магазин под домом и без очереди
полез за сигаретами, очередь заволновалась и выдвинула из своих недр
самого свирепого покупателя.
Череп послал его куда подальше и тут же получил от мужика по морде.
Встал, помотал башкой и вместо того чтобы с позором убраться, вытащил
перочинный нож и вставил мужику в брюхо...
Бросил орудие, выскочил на улицу и побежал куда глаза глядят.
Но его проблема заключалась в том, что в той очереди находились человек
десять знавших его с детства.
Поимка Черепа была делом нескольких часов.
Дома, в гараже, у многочисленных друзей и во всех злачных местах ждали
милицейские засады.
Но наш паренек был не так глуп, чтоб на них нарываться, домой даже не
пошел, только позвонил маме, чтоб спрятала паспорт.
Беглец переночевал две ночи в подвале, размышляя как и куда податься
дальше. Пока было не ясно: умер подрезанный мужик, нет ли? (на самом
деле потерпевший быстро поправился, повезло) По идее светила Черепу
«вышка» для малолеток - 10 лет.
Думал он думал, сидя в подвале, перебирал все варианты и вдруг вспомнил
про одного знакомого которому когда-то продал краденный мопед.
Хоть и не друг никакой, но там точно засады не будет, а вдруг удастся
пару рублей срубить у старого «приятеля».
Глубоким вечером Череп позвонил в дверь, открыл пьяный, недовольный
"друг", звали его Богдан.
Богдан долго вспоминал Черепа, с трудом вспомнил. Выслушал историю его
злоключений и отрубил:
- Ты знаешь, Черепан, мне не до твоей херни, у меня заботы похлеще, я
завтра в армию ухожу. В 6.00. с ложкой и кружкой в военкомат, так что
заходи через два года. Пока.
И тут Черепа пробило...
На следующий день в Райвоенкомат, явился по повестке Богдан Дурко, с
кружкой ложкой, но без паспорта.
Разумеется, за паспортом его домой не отпустили. Пожурили только.
Сфоткали нашего Черепа, выдали военный билет на фамилию Дурко и
отправили служить.
План у Черепа с Богданом был незамысловатый, но беспроигрышный: Череп
идет в армию (хоть и было ему всего 16, зато выглядел на все 19), а
Богдан с утра сел в поезд и укатил в Херсон к своему глухонемому деду-
рыбаку.
Дед был контуженный с войны и не вдавался в подробности. Приехал любимый
внук к нему жить, ну и хорошо, милости просим...
Продумали ребятки и систему связи: Богдан пишет письмо домой, отправляет
его к Черепу в часть, тот пересылает во Львов. Так же и в обратном
порядке: получил письмо из Львова от родителей Богдана, послал в Херсон.
Правда таким образом каждое письмо шло целый месяц, но что тут такого?
Прошло полгода, Череп отслужил в учебке и послали его - 16-летнего
пацанчика в «афган» со всеми вытекающими последствиями в виде контузии и
пулевого навылет...
Нужно отдать Черепу должное, воевал он никак не хуже товарищей и даже
заслужил две боевые награды.
Пролетели два года службы.
Череп и дезертир встретились в Москве, Богдан взял военную форму и
награды, отдал Черепу его паспорт и парни разошлись как в море корабли,
не пожав друг другу руки...
«Воин-интернационалист», Дурко прибыл в военкомат становиться на
воинский учет, заявив, что военный билет украли в поезде, военкомат
послал запрос в часть: действительно ли у вас служил Богдан Дурко? Часть
ответила, что да, этот геройский парень действительно воевал у них в
Афганистане. ТЧК.
Богдану выдали новый «военник» и пожелали успехов в труде.

Прошло месяца два и Череп случайно попался на проверке документов.

СИЗО.
Следователь стал наваливать на него кучу разных «висяков», а главное
грабеж с убийством произошедший через месяц после того, как он два года
назад подался в бега. Там даже и «свидетели» нашлись.
Хочешь не хочешь, а Черепу все пришлось рассказать и про "Афган" и про
Херсон.
А поскольку дело зашло так далеко, то подключили КГБ, так оно и попало в
поле моего зрения.
Мы быстро выяснили «кто есть кто» и я подключил все свои связи, в
лепешку разбился, но исхитрился, чтобы Череп получил меньше меньшего –
всего один год общего режима, а вот его «подельник» Богдан загремел на
четыре, за злостное уклонение от исполнения воинского долга. Мне его как
раз было ничуть не жаль, но вот Череп, другое дело.
Я не припомню, чтоб мои сотрудники, повидавшие за годы службы всякого,
собирали для подследственного харчи, вещи и деньги, жали ему руку на
прощание и желали удачи.
Не знаю, каким он был раньше, но тогда он очень нам всем приглянулся.
Хоть и был в бегах, но бега бегам рознь: честно воевал, заработал
награды, пулевое ранение и дикие головные боли в плохую погоду, до конца
своих дней. А ведь пацану едва стукнуло 18...

P.S.

Я как-то спросил Черепа: «Что самое тяжелое было в Афгане?»
Он, не задумываясь, ответил: «Когда нам вручали боевые награды.
Все пацаны радовались, а я один плакал... »

На перекрёстке перед пешеходным переходом затормозила машина ГИБДД.
Бабуля, которая переходит дорогу, останавливается на середине - видит,
что перейти на зелёный свет не успевает.
Вдруг из громкоговорителя с крыши милицейской машины раздаётся:
- Бабушка, завершайте маневр, завершайте!..

Давно это было, в 99-м. В бескрайних степях Айовы мой американский
приятель ударил по тормозам возле неприметного поворота и спросил:
«А хочешь увидеть ту самую ферму, с которой свиньи улетели?»

По тому, как он спросил, я понял, что речь идёт о главном событии в
истории этой далёкой окраины, о котором должен знать каждый образованный
человек. Поскольку я таковым прикидывался, пришлось понимающе кивнуть,
ни хрена не понимая, и мы поехали.

Моё представление о свинофермах ограничивалось незабываемым детским
знакомством с дощатым свинарником на шесть угрюмых рыл. Каждое рыло
обслуживалось в единоличной клетушке отдельной большой человеческой
семьёй, вооружённой вёдрами с объедками, в качестве подсобного
хозяйства. Из-за этого свиней кормили в разное время, и пока одна жадно
жрала, остальные буйно бесились и помирали от зависти, сбавляя в весе
вероятно столько же, сколько она набирала. Ещё амбре помню, из-за
которого для меня свинарник – до сих пор не пустой звук.

Я подозревал конечно, что на ферме всё иначе, и что фермер со своей
семьёй легко управляется наверно с несколькими сотнями свиноголов,
нещадно эксплуатируя безропотных батраков-мексиканцев. Действительность
превзошла скромные границы моего воображения. В чистом поле
распласталась белоснежная ромашка размером с большой стадион. В каждом
её лепестке тянулось длинное стойло, а всего свиней там было десять
тысяч. Эти лепестки мы обошли по внутреннему кругу, облачённые почти в
космические одежды – вовсе не затем, чтобы не запачкаться, а наоборот
чтобы самим не занести какую-нибудь заразу. Подсобных рабочих не было
вовсе – после очередной компьютеризации не осталось места даже для жены
фермера, она устроилась в райцентр на полставки библиотекаря. Да и сам
фермер, тощий долговязый улыбчивый парень, незаметно было чтобы особенно
парился – он полчаса гулял с нами и ещё час чаёвничал, на свиней не
отвлекаясь. Я понял так, что он был смотрящий за роботами – на случай,
если компьютер затупит и сам об этом доложит.

Из разговора выяснилось, что всё ещё забавнее – из-за огромных целевых
кредитов свиноферма фактически принадлежала управляющему банку,
проводившему все оперативные финансовые расчеты – это был настоящий
свинарник при банке. Корма, напичканные рыбьей мукой, витаминами,
гормонами, аппетайзерами и прочей химией, производились на отдельном,
таком же безлюдном комбинате. Гормоны давали правильные - поросятам
мужского пола женские и наоборот, чтобы в раздумьях над своим полом они
быстрее жирели. Юных поросят привозили готовых, как из фабрики, раз в
неделю, и загружали в первый лепесток ромашки. Это запускало великую
миграцию всех остальных в последующие лепестки, каждый со спецкормёжкой
именно для этого возраста. Отовсюду бил разнообразный душ, как на
спа-процедурах, подозреваю что с попутным массажем. Запаха не было
вообще - это были безупречно чистые свиньи.

Я ходил по этому кругу жизни внутри ромашки и видел, какие они разные –
удивлённое младенчество, резвое детство, бунтарское отрочество,
мечтательная юность, и наконец уверенный в себе, сытый, холёный взрослый
возраст с заплывшими глазками – это означало, что хряку пора на убой.
Может, из-за этого визита, несмотря на теперешний сорокалетний возраст,
я не тороплюсь больше становиться окончательно взрослым и не люблю
фастфуда – пельмени моего детства из того свинарника были всё-таки
вкуснее.

Я спросил фермера о его знаменитых летающих свиньях. Всё оказалось
просто – несколько лет назад, увидев торнадо, он успел нырнуть в бункер
и завинтить люк. Жена была в райцентре на работе. Немного погодя его
резервный компьютерный пульт в бункере сообщил, что свиноферма вроде как
исчезла. Выбравшись наружу, фермер увидел вокруг много пустого места и
удаляющееся тёмное вихревое облако. После непродолжительного осмотра
места катастрофы он сделал звонки жене, полиции, аварийной службе и
банку со стереотипным сообщением – свиньи улетели. Для полиции он
уточнил, в какую сторону они продолжают свой перелёт.

Честно говоря, я уже не помню, все ли свиньи тогда улетели, вряд ли
конечно. Но речь шла по крайней мере о нескольких сотнях – они выпадали
потом повсюду в окрестностях. Самые здоровые хряки пострадали мало –
рано вываливались из вихря, полагаю что с большим головокружением. Там
чернозём сплошной, после дождя хлябь несусветная. Приступая к полёту,
хряки немедленно окутывались густой липкой грязью, и последующие удары
мусором из той фигни, из которой состоят американские постройки, им были
как слону дробина, если крепко зажмуриться. Похоже, в полёте они
группировались и выпадали с небес на мягкий чернозём, как будто всю
жизнь этим занимались – многие обошлись без переломов. А фермеру
запомнился момент, как он стоял в обнимку с примчавшейся женой среди
развалин под вой приближающихся сирен, а вокруг них, выбираясь из-под
обломков и возвращаясь с далёких полей, собирались потрясённые
цивилизованные американские свиньи. «Наверно, они хотят кушать и под
душ» - сказала его жена и заплакала...

"Политэкономия на пальцах."
Сегодня на ЖД вокзале, разговор старого деда (Д), похоже еще учителем
при Сталине работал и молодого бизнесмена (Б) средней руки, который еще
сам работает, а не только прибыль снимает:
Б- Тяжелые времена пошли, производство стоит, ничего продать нельзя!
Д- А у тебя русские работают? Какую зарплату платишь?
Б- Не-а, за такую зарплату русские не идут, им проще так... Я бы и сам
не пошел. Только китайцы.
Д- А у тебя китайцы что-нибудь покупают?
Б- Не-а, они все деньги в Китай отправляют, оттуда везут.
Д- Так кто же и на какие деньги у тебя покупать-то будет?

Не моё.

Один весьма состоявшийся бизнесмен лет 50-ти по делам был в Абхазии. По
возвращении он в красках рассказал такую историю:
"Абхазия - это нечто!.. Удивительной красоты природа, прекрасные
гостеприимные люди... После обеда партнёр пригласил меня к себе домой,
познакомил со своим отцом. Отцу лет 80, но держится молодцом, светлая
голова, рассказывает совершенно интересные вещи... вдруг отец обращается
к своему сыну (которому около 50-ти):
- Слушай Аслан! ты надэюсь позаботился о "подружке" для нашего дорогого
гостя сегодня на вэчэр!?
Тот спохватывается и начинает по своей записной книжке шариться. Берёт
телефон и начинает набирать.
Первый звонок. Диалог естественно на абхазском. Услышав ответ, с явно
ошарашенным видом извиняется и кладёт трубку.
Второй звонок. Тоже что-то спрашивает на абхазском, кривится и вешает
трубку.
Отец спрашивает:
- Ну что?
Сын отвечает:
- Панимаеш, я тут позвонил сваим одноклассницам... одна умерла, а другая
сказала что не может - с внуками сидит!...
Я, блять, просто выпал в осадок..."

Человек по имени Рональд, из штата Вермонт, оказался в очень трудной
ситуации во время экскурсии по зоопарку "Игл Рок Африкэн Сафари".
Встретив там группу русских драматических актеров из Санкт-Петербурга,
он разговорился с ними, и ему почему-то пришла в голову идея
продемонстрировать им качество клея "Crazy Glue", одного из предметов
национальной гордости американцев. В качестве доказательства он намазал
на ладони несколько унций клея и шутя приложил их к заду проходившей
мимо самки носорога.

Салли, прожившая в зоопарке уже 13 лет, поначалу даже не испугалась.
Однако, когда до нее дошло, что ее что-то неразрывно соединяет с идущим
за ней следом человеком, она ударилась в панику и дико понеслась по
площадке вместе со своим случайным "пассажиром".

- Салли уже некоторое время чувствовала себя неважно, - поведал служащий
зоопарка. - У нее был запор, и она только что получила порцию
слабительного, а тут этот американец со своими детскими штучками.
Носорожиха на полном скаку протаранила стену сарая и в двух местах
снесла ограду. В результате много мелких животных разбежалось, а три
карликовых козы и одна утка были растоптаны насмерть.

Во время панического бегства дало о себе знать слабительное, и на
Рональда обрушилось около 115 литров жидкого навоза. Понадобилась целая
бригада, чтобы избавить его от последствий "рекламной акции". Чтобы
обеспечить доступ воздуха к Ронни, три человека работали лопатами.

Что тут скажешь?
Разве что добавить, что "русские актеры были потрясены качеством
американской продукции".
(C)chinuk

В догонку - про лозунгов (#6 и #7, 8-го числа).

Работая в Сингапуре увидел вариант нашего "Не стой под грузом!". Сюжет
тот-же, только прорисовка куда красочнее - бетонная плита, человеческие
конечности, лужа крови... "Пункт назначения" отдыхает!

Но речь не о том - это надпись снизу убила наповал. "HE WAS NOT WEARING
A HELMET!" ("ОН НЕ НОСИЛ КАСКУ!")

Недавно видел в автобусном телевизоре рекламу одной автошколы:
"Мы научим Вас ездить даже если у Вас есть права!"
С одной стороны смешно, а с другой очень даже обидно, т. к. эта фраза
очень даже красочно иллюстрирует ситуацию Российского автообразования.

Мать моя работает участковым врачом в поликлинике. Тот, кто хоть раз
сидел в очереди на прием к участковому врачу, знает, сколько там
неадекватных товарищей.

Итак, сегодня на прием к маман пришла баба из любительниц качать права.
Когда мать начала выписывать ей рецепты, баба сразу поинтересовалась,
есть ли данные лекарства в местной аптеке. Маман честно ответила, что
большая часть есть, но не все. В результате был организован наезд в
стиле "доколе ж вы будете над людьми издеваться", с подвываниями и
причитаниями. Маму этим не проймешь, потому что:

а) каждый второй пациент так выступает; б) участковый врач не отвечает
за наличие лекарств в аптеках. И не то что гнусно не хочет, а просто не
в его это компетенции (но пациенты это игнорируют, ессна).

И тут, в самом разгаре гневной тирады этой тетки, матери на сотовый
позвонила подруга.

Состоялся диалог, который баба (и мамина медсестра) услышали следующим
образом:

- Совсем плохая? Ну, она же уже старая. Пожила.
- Нет, не надо капельниц, и уколов не надо. Зачем мучить? Видно же, что
у нее ничего не болит. Просто одряхление. Вы ее не мучайте, да и деньги
не тратьте зря, все равно не вылечите.
- Что же, ничего не поделаешь, тут лекарства не помогут. Ну, не
переживай, жизнь она прожила долгую, вполне достойную.

И так далее. Медсестра затихла, тетка прижухла, гневная тирада
захлебнулась, а как мать разговор закончила, баба пулей собрала манатки,
бумажки, карточку и вылетела из кабинета.

... У подруги маминой кошке 15 лет, совсем плохая стала; подруга
переживает очень - вот, позвонила узнать, можно ли что сделать...

Мой младшенький ходит в логопедическую группу в садике. С ним проводят
занятия на предмет выговаривания разных несогласных буков и на выходные
логопед задает задания, обычно, это скороговорки с отработкой
произношения сложных букв. В этот раз была буква "Р", буква и впрямь
сложная, вот и занимается ребенок с мамой, учатся произносить эту букву.
Проговаривают, чтото типа "Рыбак ловит рыбу" и "радуга радует", и так
далее. Мальчишка, конечно, устает. Но вот оно Чудо! Детсадовкие домашние
задания выполнены! И мальчишка встает со стула, уходит...
Мама: "Ты куда?"
Сын: "кино смотгеть... Р-Р-Р-Р-Р"
И ведь выговаривает, не поспоришь.

Не мое
автор Андрей Яшин

М О Р Г
«... а в остальном они милые и добрые люди.»
Н. В. Гоголь

Лучшие годы моей юности прошли в морге. Собственно в двух
моргах — один был маленький, провинциальный, а другой принадлежал
крупной московской клинике. Оба эти заведения роднило одно: мы пили. Да
как! С тех пор у меня нет сомнений в том, что если бы водку надо было
пить рюмками (как делают некоторые невоспитанные люди), то ее и
продавали бы в рюмках. Но ведь водку продают в бутылках!!! Теперь,
вспоминая юность я понимаю, что пили мы даже не бутылками, а
смертельными дозами, то есть, перефразируя известный афоризм: «Одна
смертельная доза — много, две — мало, а три — в самый раз». Кроме того,
в те годы мой друг-патологоанатом вывел следующее определение водки:
ВОДКА* — ВКУСНЫЙ, ПОЛЕЗНЫЙ И ПИТАТЕЛЬНЫЙ ПРОДУКТ.
ПИТЬ ЕЁ НУЖНО, ЛЕГКО И ПРИЯТНО .

Вообще, среди обывателей бытует мнение, что в морге пьют из-за соседства
с мертвецами. Авторитетно заявляю: «Ни в коем случае!» В морге пьют
потому, что у работников морга, в отличии от врачей клинических
отделений, более спокойные пациенты, которые не отвлекают их своими
мелочными проблемами.
Как следствие, остается больше свободного времени для самосозерцания. А
со свободным временем ведь знаете как: выдалась минутка, посмотрел, к
примеру, в окно, а там Родина... Ну как тут не пить? Или что, к окнам не
подходить теперь? В связи с этим вспомнилась недавняя посадка в
Шереметьево. Когда наш ИЛ-86 довольно жестко сел, а потом еще
разок-другой прыгнул по полосе у меня и нескольких пассажиров вокруг
одновременно вырвалось: «Родина, бля!».
Так вот: в морге пили не от соседства с мертвецами. Скорее мертвецы
должны были запить от соседства с нами. Чего стоили, например дни
рождения сотрудников... После одного из таких гульбищ, во время которого
ночные санитары — наглые здоровые мужики, половина - со сроками, сидели
запершись в своей конуре и боялись высунуть нос — мне позвонил друг и,
поинтересовавшись состоянием моего здоровья, спросил: «А ты случайно в
шпроты не падал?» Я ответил, что нет. А я, — сообщил он — кажется задел
рукавом банку, и, судя по виду куртки, банка эта была высотой где-то
метр и метра два в диаметре. Еще последствиями дня рождения явились:
разнесенный нунчаками туалет (один из гостей слишком долго там сидел),
оторванные двери шкафа (один из присутствующих использовал их как
одеяло), непроизвольная дефекация (в просторечии — обосрался) другого
участника торжества, укушенная собака дворника (сама виновата), выбитые
стекла и расстрелянные из пневматики лампы — не в счет. А как потом все
радовались, что было лень лезть в багажник за канистрой с бензином!!!
(нам вдруг показалось, что в помещении прохладно). Справедливости ради
надо заметить, что так проходили только дни рождения и официальные
праздники — событие все-таки. В другие дни нормы приличия и вовсе не
соблюдались... Как-то раз к нам привезла труп "Скорая Помощь", и пожилой
врач с ностальгией в голосе сказал, показав на один из столов: «Я, когда
студентом был, на этом столе трупы вскрывал». «Подумаешь, — заметил
стоявший рядом со мной молодой судебный эксперт — я вот на том столе
вчера трахался... »
В общем, вы понимаете, что морг был прекрасным местом. Как тяжело было
уйти оттуда домой! Один мой друг рассказывал об этом так: «... Я
открываю глаза, а передо мной паркет. А надо мной — дверь с табличкой
"Выход".
Тогда я понял, что надо домой идти... »
Иногда морг становился центром внимания всей больницы. Например, однажды
к нам в клинику привезли довольно молодую и вполне здоровую женщину.
Особых жалоб она не предъявляла, но сознание периодически теряла, и
никто не мог понять — от чего. Убивали тетку всем коллективом и когда
она, вполне закономерно, оказалась в морге, у лекарей возник весьма
сильный ажиотаж:
«Кто же все-таки сделал решающий выстрел и получит "звездочку на
фюзеляж"? ». На вскрытие явились практически все, а вскрывать досталось
Алексею Валерьевичу Е. патологоанатому весьма грамотному, но горькому
пьянице. Е. в этот день был еще трезв и вскрытие провел весьма
показательно, вполне удовлетворив любопытство присутствующих. Однако,
случай решено было вынести на всеобщее обсуждение на еженедельной
научно-практической конференции. В тот же миг в морге был распространен
устный приказ заведующего: «Валеричу до конференции не наливать, денег
не одалживать и глаз с него не спускать!». Пару дней Алексей Валерьевич
Е.
ходил мрачный и трезвый — ему предстояло делать основной доклад на
конференции. Контроль за Е. прервался буквально на пару минут перед
самым началом конференции. Когда на него снова посмотрели, он оказался
уже пьян в стельку. И даже навалил в штаны (от натуги сочинить доклад,
видимо). В
таком виде он влез на кафедру в конференц-зале и прорыгав что-то
невнятное
— уснул. Наступила минута молчания. Главврач грозно смотрел на
заведующего, заведующий прикидывал, как найти новое место, в задних
рядах довольно громко хихикали, Е. храпел в микрофон... Положение спасла
Елена Григорьевна, заместитель заведующего. Она тоже присутствовала при
вскрытии, и вполне могла доложить по существу. В общем микрофон
отключили, Елена Григорьевна ввела присутствующих в курс дела и
обрисовала картину группового убийства. Все вошло в рабочее русло,
эскулапы плотоядно смаковали расправу над больной, и про висевшего на
кафедре Е. все забыли.
В конце концов главврач объявил: «А теперь пусть Елена Григорьевна
ответит на вопросы». В этот момент на кафедре поизошло шевеление и Е. не
просыпаясь объявил: «Не-а... Лексей Валерьч... » и хмыкнув погрозил
аудитории пальцем... А знаете, что в итоге никому ничего за это не было?
Теперь знаете...
Кстати, Алексей Валерьевич еще и совмещал должности. Кроме работы
прозектора он учил студентов-медиков делать на трупах различные
операции, а по окончании практики подписывался в зачетной кинжке
«Художественный руководитель Е. А. В.». Еще совмещал и наш бывший
заведующий (к тому времени он был просто прозектором). Раза два в неделю
к нему приходили по несколько очень крепких мужчин в белых халатах и он
уединялся с ними в отдельном секционном зале, куда никого не пускал. А
когда он умер, то на похороны пришли почти все офицеры Софринской,
кажется бригады спецназа...
... Маленький переферийный морг, где мне посчастливилось работать,
распологался в весьма живописном месте — на старом кладбище в помещении
бывшей часовни. Теперь часовню снова отдали церкви и бизнес на
покойниках делает не санитар, а поп. Видимо считается, что поборы от
попов лучше, чем поборы от санитаров... Расположение морга было
примечательно еще и вот чем: если идти к центру города, то путь пролегал
мимо следующих заведений: роддом, больница, вытрезвитель, морг... Что
вполне обрисовывало жизненный путь жителей уездного города и окрестных
деревень (для полноты картины надо бы добавить еще тюрьму и военкомат,
но это уже литературщина).
В отличие от столичного морга у нас было маленькое помещение, и не было
холодильников. Зимой это не вызывало проблем, зато летом это вызывало
комиссии из горисполкома, облздрава СЭС и прочих сволочных заведений, в
которых прекрасно знали о положении дел, но считали своим долгом
регулярно приезжать и, морща носы, объявлять: «Боже мой, да у вас же тут
запах!»
«Это еще что, — радостно отвечал им санитар и замечательный человек Вася
—
у нас тут еще и черви есть (и он открывал дверь в хронилище) — ведра
два наберется, рыбу пойти половить... » После этого кому-либо из членов
комиссии делалось дурно и комиссия удалялась, обещая закрыть нас за
антисанитарию. Однако вместо нас почему-то всегда закрывали морг в
соседнем городишке и мы начинали радостно принимать трупы за два района.
При том, что число работающих (ты, да я, да мы с тобой) оставалось
прежним. В общем, в жару к моргу не подлетали даже вороны — их тошнило,
а мы ничего — работали.
Иногда, из-за недостатка помещений, производственный процесс выносился
на улицу. Как-то раз я шел на работу и обнаружил за углом морга
всхлипывающую бледную старушку. «Сдаваться пришла,» — решил я. Но бабка
вцепилась мне в рукав и запричитала. «Молодой человек, проводите меня.
Мне на могилу к мужу идти, а я боюсь.» «Не бойся, бабка, — ответил я и
сделал попытку вырваться — не встанет твой муж». «Да муж-то, царствие
ему небесное, не встанет, — конючила старуха, — а вот людоед там... » и
она показала в сторону морга. Сказав что-то вроде «Совсем рехнулась,
старая... » я поволок старуху по дорожке мимо морга. Внезапно бабка
пискнув «Вот он, антихрист!»
отпустила мой рукав и осеняя себя крестами бросилась бежать прочь; мне
же открылось замечательное зрелище: в дверях морга стоял, расстегнув
халат на волосатой груди, хороший человек и санитар Вася и полировал
большим секционным ножом бедренную кость. Периодически он подносил кость
к глазам и внимательно ее разглядывал. Вася явно прибывал в полной
гормонии с собой и природой — старуху, как и въющихся вокруг мух, он
даже не заметил...
Вывести санитара и хорошего человека Васю из равновесия вообще было
очень трудно. Как правило, безутешные родственники умерших, забирая труп
давали определенное количество денег, что, разумеется приветствовалось;
но некоторые несознательные элементы давали просто бутылку плохой водки
присовокупляя что-то вроде: «Вы все тут пьяницы, вот и выпейте за его
царство небесное» (претендент на райские кущи был застрелен милицией,
когда пытался порубить топором родню). В таких случаях Вася (санитар и
хороший человек) отвешивал земной поклон и говорил: «Хоронить вам, не
перехоронить.»
Хоронили они славно. С размахом. Так же, как играли свадьбы или
провожали в армию (тюрьму). Если за покойным (как правило утонувшим по
пьяни в пруду или в собственной блевотине) являлась большая толпа
нетрезвых друзей и родственников, то можно было быть увереным, что к
девятому дню поминок (не к поминкам на девятый день, а именно к девятому
дню поминок) кто-нибудь из них окажется в морге по аналогичной причине.
Это не принимало характер неуправляемой цепной реакции в только силу
ограниченности финансов, а также запасов самогона и суррогатов алкоголя
у населения. До сих пор я, проходя по местному кладбищу, не могу
удержаться от улыбки, читая на некоторых памятниках «Трагически погиб».
Какая же это трагедия, если человек обожравшись до одури денатурата
полез на дерево и прыгнул оттуда в местную лужу, но не долетел, а
собутыльники обратили на случившееся внимание только утром, да и то
потому, что Федя что-то опохмелиться не идет? А чего стоят трогательные
эпитафии (ох уж эта народная поэзия!) по безвременно ушедшим мужьям и
отцам семейств! Вся безвременность заключается в том, что очередного
Федю-Васю-Колю утром не нашли в канаве, в которой он родился, вырос, и
сделал детей (таких же ублюдков), и из которой он уходил только в армию
и/или в тюрьму. И случилась эта трагедия вовсе не потому, что
Петя-Витя-Толя не разошелся на станции с поездом (он мужик был здоровый
— утверждали собутыльники), а очевидно из-за того, что он покинул родную
канаву (ну, микроклимат там видимо особый, да и ностальгия, опять же)...
А летом начинались дачники... Они, пьяные тонули в пруду и падали со
столбов, пытаясь обрезать провода сволочу-соседу (И зачем полез?... —
причитала безутешная вдова — лучше бы сарай подпалил...). Дети дачников,
катаясь на различных двухколесных транспортных средствах, просто не
давали прохода фурам. Фуры почему-то не страдали...
Как-то раз мы реставрировали девочку лет 15 с помощью большого набора
польской косметики. Набор родственники натоятельно потребовали вернуть:
«У нас еще дочка есть!» («Хоронить вам, не перехоронить» — сказал
санитар).
Дачники привозили своих стариков и те умирали на дачах от жары, пока их
дети/внуки оттягивались без надоедливых дедов/бабок в ставших вдруг
просторными городских квартирах. Потом они приезжали на
субботу-воскресенье и блевали на раздувшиеся трупы (от скорби и
осознания, наверное). «Сделайте с ним что-нибудь! » — говорили они,
стараясь не смотреть в сторону носилок и зажимая носы надушенными
платками «Что, например?!» «Ну, чтобы не хуже, чем у
Ивановых-Петровых-Сидоровых... У
них, давеча, тоже... А в гробу, как молодой лежал... Все хвалили
очень...»
И мне хотелось лицензию на отстрел... Или без лицензии... И никто бы не
стал искать, а стал, так не нашел бы. Это очень просто: сделать так,
чтобы никто не нашел...
* Под словом "водка" подразумевается химически чистый этиловый спирт
немного разбавленный водой. В ряде случаев оный спирт заменяется тиолом
или любой воспламеняющейся бесцветной (мы же не алкоголики какие-нибудь)
жидкостью. В этом случае воду добавлять необязательно. (Примечание А. В.
Саенко)

Насчет вчерашнего: "Стрелы указывают на две транспортные артерии,
проходящие по территории района, - проспекты Ленинский и Вернадского, по
которым в древние времена осуществлялась связь с Золотой Ордой" - это
хорошо, это правильно.

А вот зато что есть в гербе муниципального образования Некрасовка г.
Москвы: "Золотой круг с мурованной каймой и наложенной серебряно-голубой
шиповидной перевязью указывает на один из крупнейших в мире и крупнейший
в Европе комплекс очистных сооружений - Люберецкую станцию аэрации."

Первый пятилетний план был принят на XVI съезде ВКП(б) в 1930 году.
"Wall Street Journal" писала: "Если считать Советский Союз плановым
государством, то возникает подозрение, что планированием там занимаются
шизофреники".

Остановился я на улице и взгляд мой упал на табличку на другой стороне.
Читаю «БАНК СТОЧНЫЙ». Ничего себе название! Решил, что это фамилия
основателя банка, и он в честь себя любимого назвал банчок. Подойдя
ближе увидел, что табличку с названием в центре слегка закрывал почти
невидимый щит с дорожным знаком. И как вы догадались название банка,
конечно «ВОСТОЧНЫЙ».

преамбула.
Те, кто жил в общежитиях овладевает многими премудростями жизни. В
частности способом хранения продуктов на веревочке. Это когда нет
холодильника или по какой-то причине полуфабрикаты в него не помещаются
- они торжественно привязываются на веревку и вывешиваются за окно. В
любой момент можно за веревку пищу подтянуть. Способ этот
преимущественно используется зимой.
амбула.
Жили мы с женой на съемной квартире. Холодильничек маааленький и морозит
хреново. А тут оказия от родителей привалила в виде двух убитых топором
в голову гусей. Птица эта большая, разделать её почему-то мы сразу не
смогли и в итоге одного гуся приготовили, второго за ногу повесили за
окно. Как-то дней через пятьдесят, когда зима уже кончалась и солнышко
стало припекать нас привлек необычный и не совсем приятный запах.
Как Вы уже догадались, про гуся на веревке мы забыли и он там слегла
пропал... :)