Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Жизнь хороша! Цветет лапша, свирепо колосятся злаки. Лежат в кармане три гроша - простые денежные знаки. Типичный в сущности карман, но не о том я, в самом деле. А с Йорданом хмельной роман мы пишем пятую неделю.
Закончилась Шахерезады последняя сказка О том, как погибла в далеком краю Златовласка. Закончилась сказка, поплакав, заснул падишах. Но евнух - не спит, он часами стоит на часах, Хоть давит и жмет его глупую голову каска.
Храпит падишах под расшитым цветным балдахином, А евнух грызет свой сухарик, посыпанный тмином, А Шахерезада не ведает - казни ли ждать Иль утром ее падишах наградит и опять О сказке попросит, измучен тоскою и сплином.
Но сколько же можно, ведь - тысяча первая ночь! И звезды сияют над старым уснувшим Багдадом... Лишь евнух глядит немигающим огненным взглядом: Сухарик - сухариком. Он бы и плову не прочь.
Все будет хорошо. Все кончится печально. Любой зигзаг судьбы известен изначально, Но стоит ли грустить над тем, что суждено. Пока цветет весна, своей улыбкой грея, Неважно, что в конце - пучина или рея, Ведь что б ни делал ты - жизнь проживешь, старея. А что там, за чертой - не видно все равно.
Все будет хорошо. Старухи ль нам бояться? Но роль ее проста - в той точке дожидаться, Что, к счастью, нам с тобой отсюда не видна. Пока мы все свои зигзаги не пройдем, Маячить будет где-то рядом отчий дом Весенняя капель и речка подо льдом, И лес, и снегопад, и просто тишина...
*** Она так любит всех учить, Как есть, как пить, дышать и жить. И, строя даму из себя, В мужья желает короля. Но невдомек и ей cамой, Что не является такой. А маска из манер приличных Одета на лицо отлично.
С одобрения ВВ в сортире мочат НТВ Только двери в том сортире В страшной спешке не закрыли И теперь в прямом эфире На потеху всех ребят Жопы Йордана и Коха Неприкрытые торчат!
"Хотя это не легко Пейте, дети, молоко", - Так сказала тетя Рая, От цирроза умирая. "Старый или молодой Руки мой перед едой", - Говорила тетя Вера. В гроб ее свела холера. "В наши дни и от укола Ждешь не кайфа, а прикола", - Пошутила тетя Нина, Перебравши героина. "Закаляйся, и тогда Не опасны холода", - Повторяла тетя Зина Перед смертью от ангины. "Быть и мамой и женой Столько боли головной", - Жаловалась тетя Рита. Умерла от менингита. "Хуже для здоровья нет, Чем бежать на красный свет", - Прохрипела тетя Фая Под колесами трамвая. "Если выбираешь мужа Осторожнее быть нужно", - Намекала тетя Надя. Задушил ее наш дядя. "От поездок на Кавказ Предостерегаю вас", - Восклицала тетя Алла. Она без вести пропала... "Хочешь укрепить аорту - Уделяй вниманье спорту", - Утверждала тетя Марта И скончалась от инфаркта. "Чтобы жизнь приятной стала, Одного мужчины мало", - Заявляла тетя Света. СПИД скосил ее в то лето. "В нашей средней полосе Еще умерли не все", - Это фраза тети Лены, Что почила от гангрены...
Сначала должен был родиться, Потом, как добрый, окреститься, Чуть подрасти и нАчать бриться, Годков шестнадцать проучиться, Пойти работать и гордиться, Башкой об стену колотиться, Несильно, чтобы не убиться, Поправиться, остепениться, Навек с родителем проститься, Еще изрядно ошибиться, В смысле зачем-то пожениться, Успев при этом расплодиться, Обдумав все, освободиться, Вздохнуть и просто так напиться, Стараясь чтоб не обмочиться, Проматериться, на миг забыться, Воспрять душой, как говорится, Приободриться и решиться: ПОРА ПОМЫТЬСЯ!
Если подчиненный хочет Повышения зарплаты, Вы ему ее урежьте - Приблизительно в два раза. Подержите его годик, Иль другой на этой ставке. И тогда опять верните Его прежнюю получку. Прослезится он, конечно, Вашей щедростью расстроган, И вовек уж не забудет Кому счастьем был обязан.
Снова дети елку наряжают, А того пока еще не знают, Что доел подарки Дед Мороз, В бороду угрюмо усмехаясь, В глубине души немножко каясь И кляня рассеянный склероз.
Но зато весной, восьмого марта, С низкого начнут детишки старта Маму поздравлять наперебой, Доведя папашу до инфаркта Гамом и неистовым азартом, Фейерверком, дымом и пальбой.
Нет в своем отечестве пророка, Круглый год с детишками морока.
Хорошо летним утром на море Парус белый расправить над яхтой, С легким утренним ветром не споря, Положиться на волю судьбы, И от счастья почти что кудахтать Хорошо... Если бы да кабы!
Впрочем, просто лежать на диване, Наслаждаясь бездельем сполна И мешая мартини в стакане, Знать, что жизнь хороша и легка- Очень здорово! В сердце весна И душа без причин широка.
Хорошо быть счастливым, богатым... Где б червончик занять до зарплаты?
Вот «Мост», который построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский.
А вот популярнейший телеканал, Который всегда Киселев возглавлял За деньги «Моста», что построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский.
А вот Президент наш, по имени Вова, Которому, видимо, спится хреново, Когда он посмотрит тот телеканал, Который всегда Киселев возглавлял За деньги «Моста», что построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский.
А вот очень крупная фирма «Газпром», Которой совсем интереса нет в том, Чтобы Президенту по имени Вова Спалось неспокойно и даже хреново, Когда он посмотрит тот телеканал, Который всегда Киселев возглавлял За деньги «Моста», что построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский.
А вот Альфред Кох, непосаженный вор, Которого не посадил прокурор, Поскольку он дружен с той фирмой «Газпром», Которой совсем интереса нет в том, Чтобы Президенту по имени Вова Спалось неспокойно и даже хреново, Когда он посмотрит тот телеканал, Который всегда Киселев возглавлял За деньги «Моста», что построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский.
А Вот мистер Йордан, посланец из Штатов, Готовый за деньги давить демократов, И республиканцев, и маму родную, Поскольку его постоянно страхует Тот самый А. Кох - непосаженный вор, Которого не посадил прокурор, Поскольку он дружен с той фирмой «Газпром», Которой совсем интереса нет в том, Чтобы Президенту по имени Вова Спалось неспокойно и даже хреново, Когда он посмотрит тот телеканал, Который всегда Киселев возглавлял За деньги «Моста», что построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский.
А вот телезритель, который теперь Готов телевизор отправить за дверь: Любимый канал стал дурным и пустым С тех пор, как назначен начальствовать им Продажный тот Йордан, посланец из Штатов, Готовый за деньги давить демократов, И республиканцев, и маму родную, Поскольку его постоянно страхует Тот самый А. Кох - непосаженный вор, Которого не посадил прокурор, Поскольку он дружен с той фирмой «Газпром», Которой совсем интереса нет в том, Чтобы Президенту по имени Вова Спалось неспокойно и даже хреново, Когда он посмотрит тот телеканал, Который всегда Киселев возглавлял За деньги «Моста», что построил Гусинский, Известнейший предприниматель российский…
Не знаю, кто прав и не прав здесь на деле - Но снова, похоже, нас всех отымели!
Маленький цыпленок по двору гулял, Но на праздник радостный он под нож попал! Бедному цыпленку голову снесли, Крылышки отрезали, вынули кишки! И лежит обжаренный на большом столе, Он теперь не бегает, он теперь филе!!!
Тишина на Ивановском кладбище, голубые туманы плывут, и покойнички в беленьких тапочках на прогулку гурьбою идут.
Ты приходи в могилу, ты приходи в мой дом, ты приходи, родная, мы с тобой споем, ты приходи, родная, мы будем вместе гнить, и земляные черви будут нас любить.
Ты прижмешься ко мне желтой косточкой, поцелуешь меня в черепок. Разобрать бы наш гроб да по досочкам, погулять бы на воле часок.
Ты приходи в могилу, ты приходи в мой дом, ты приходи, родная, мы с тобой споем, ты приходи, родная, мы будем вместе гнить, и земляные черви будут нас любить.
Учителю: На этом мой талант иссяк, Пегас ушкондыбал. Пожайлуста не ставь трояк Я так писать устал. Конечно Минин, он герой Я спорить не берусь. Но коли не пойду домой, То здесь я удавлюсь.
Я слышал, что был раньше такой портвейн Агдам, Представь будто ты Ева, а я будто Адам. Не то, чтоб я по раю тоскую и кричу - Тебя в костюме Евы увидеть я хочу!
Я научился плавать, я не боюсь глубин. Теперь любую заводь переплыву один. Плыву ничуть не труся: сто метров или двести, Когда за круг держусь я и мелко в этом месте.
- Отдать тебе любовь? - Отдай. - Она в грязи... - Отдай в грязи. - Я погадать хочу - Гадай. - Еще хочу спросить... - Спроси. - Допустим, постучусь? - Впущу. - Допустим, обману? - Прощу. - Допустим, позову? - Пойду. - А если там беда? - В беду. - А если узел? - Разрублю. - А если сто узлов? - И сто. - Любовь тебе отдать? - Любовь. - Не будет этого. - За что? - За то, что не люблю рабов.
Поэтическая лошадь, несчастный Пегас, Вознеси ты меня на высокие скалы И столкни меня вниз, чтоб мой разум угас И такого поэта, как я, вдруг не стало!..
Король Артур, проснувшись рано, Об угол круглого стола Ударил рыцаря Бертрана И встал, в чем мама родила - Вершить великие дела. Меж тем, Джиневра с Ланселотом Игриво брызгались компотом И устриц полный котелок Перевернули, обормоты, Задев его за уголок. Король Артур бинтует рану, Читая книгу "Кабала, Потом две суры из Корана, И ест из общего котла, А Джина с Лансом догола Меж тем разделись - а чего там? Чего стесняться гугенотам? Танцуют, черти, кек-уок, Смеясь до колик, до икоты, Держа живот за уголок. Король Артур добыл барана И делит ровно пополам Его рога: один Тристану, Другой себе, а третий нам. Меж тем Джиневра - стыд и срам: Кидает Ланселоту что-то Но, промахнувшись, с разворота Тристану попадает в бок. Да это - томик Вальтер Скотта! Но съели мыши уголок.
Сдержи, читатель мой, зевоту: Тристаны эти, Ланселоты, Джиневры где-то между строк Странны, но в сердце отчего-то Всегда находят уголок.
Этот грязью тебя с головы перепачкал до ног, Тот же дал тебе кров, и одежду и хлеба кусок. Кто тут друг, а кто враг, Если грязь оказалась целебной, И тюремными - роба, жилье и бесплатный паек?
Я, влюбленных щадя, подсчитать даже бегло боюсь Все те минусы, что им готовит семейный союз. Впрочем, надо заметить - В конце этой длинной цепочки Перспектива развода. И это единственный плюс.
Мне бросает жена ежедневно не раз и не два: "Не мужик ты, а баба!" Неужто супруга права? Но вдруг слышу в трамвае: "Мужчина! Нельзя не толкаться?!!" Как бальзам животворный мне на душу эти слова!
Как Ленин развалил страну, Как Сталин выиграл войну, Как Крым Хрущев отдал хохлам, Как Брежнев ездил по мозгам, Как Горби нам свободу дал, Как Ельцин демократом стал, Так будут помнить и В.В.: "Курск"-Телебашня-НТВ. И ничего он не создал, А потопил, поджег, сломал.