+1+2
Слава, Слава, Слава героям!!!
Впрочем,
им
довольно воздали дани.
Теперь
поговорим
о дряни.
( В.Маяковский)
Точнее, о дрянных хирургах.
Не удивляйтесь, их немного, конкуренция там сильная — тем не менее они есть.
Что их делает такими, неважнецкими?
Медленные — держат пациента на столе в 2-3 раза дольше, от раза к разу, исключения бывают у всех, тяжелый случай, например. Но у этой породы — все такие, исключительно тяжёлые, что является удобным враньём.
Кровавые — грубые с тканями и органами, теряют, опять же постоянно, неприличное количество крови.
Неудачливые — всё чересчур постоянно не идёт по правилам,
инфекции, расхождения швов, всякая хрень — что ни понос, то золотуха.
Публика имеет доступ к информации и может попробовать выбрать.
Но если такой кое-какер на дежурстве и вы поступаете на срочную операцию — аминь, молитесь.
И только инсайдеры операционных знают гамбургский счёт, подлинную цену хирургу.
На вопрос — какой он хирург — мы не ответим, понятия не позволяют.
А вот на вопрос: а если бы это были вы или ваша жена, ваш ребёнок — кого бы вы выбрали? — мы ответим, не колеблясь.
Предвижу ваше недоумение — а где встречаются такие «удачливые умельцы»?!?!
Могу сказать, коли интересно: в больших коллективах.
В США я больше всего их встречал в больших университетских центрах, где всю работу за них делают резиденты, зачастую намного рукастее и талантливее своих профессоров.
Те же сидят в лабораториях и двигают науку, что всех устраивает: вреда нет, от исследований — слава университету, резиденты учатся у друг друга, старшие вполне способны обучить младших, плюс настоящие умельцы -универсалы всё же превалируют на кафедрах...
Второе место, где я их встречал — это Veteran Administration, VA, где обслуживаются ветераны и их семьи.
VA - это, простите, кровавый пиздец американской медицины, её позор, худшее из худшего социальной медицины.
Вы спросите — да почему?!?
Гнилая система — дешёвое плохое оборудование, дешёвые устаревшие лекарства, забюрокраченная до предела рутина, ленивый персонал, ничего не делающий после 3 часов пополудня и все три дня после четверга, раздутый бестолковый бюджет, бесконечное ожидание в очередях, иногда месяцами — вещи неслыханные для Штатов. И все работающие — государственные работники, практически неувольняемые, с жирными социальными пакетами и гарантированной пенсией, синекуры.
А главное — вопиющее бесправие пациентов, у которых нет выбора пойти к другому врачу или в другой госпиталь, а мы знаем — отсутствие конкуренции способствует лени и разгильдяйству.
Таким я увидел ветеранский госпиталь четверть века назад, года два назад, после громких скандалов с умершими в ожидании помощи ветеранов, положение стало меняться, Трамп принял это близко к сердцу и перемены начались, ветеранам можно пользоваться врачами и госпиталями вне сети VA, сменили менеджеров, по слухам — ветераны довольны.
Так, вступление затянулось, перейдём к истории.
Зелёный резидент первого года службы, отслуживший треть тренировочной программы — я попадаю в далеко не самый плохой госпиталь системы VA.
О боже!!
Стены покрашены в тошнотворный салатовый цвет моей бедной районной больницы, полы покрыты старым потрескавшимся линолеумом цвета детского поноса, медленные санитары соревнуются с плавными толстыми медсёстрами — кто лучше груши околачивают.
Анализы — медленно, через день, операционные образцы тканей пропадают, ограничения на лекарства, ничего новее пентотала и валиума.
Запах госпитальной еды — клянусь, мне помстилось, что я в советском доме для престарелых — та же кислая капуста...
Ностальгия быстро сменилась на депрессию — больные были тяжёлые и запущенные старики с онкологией всех видов, связанной с поголовным курением и алкоголизмом с наркоманией.
И тяжеленное расписание сложных операций.
Новобранец, я, скис, признаюсь сразу.
Но тут на помощь примчалась кавалерия, Чапаев на тачанке — дембеля, прожжённые, мытые-катанные выпускники нашей программы, мои братья по оружию.
Не ссы, Миша, все здесь тоскуют, не ты один — а на-ка тебе “Поваренную книгу резидента-анестезиолога по выживанию в VA”, сборник мудрости многих поколений резидентов, постоянно обновляющаяся и безумно полезная.
Толстая папка набита схемами наркозов, советами как клянчить у специалистов консультацию, как прорваться с боем к компьютерному томографу с хрипящим пациентом на носилках и кого куда поцеловать — чтобы снимки посмотрели и дали заключение.
А также краткая характеристика хирургов, их особенностей и бздыков.
Вот именно там я наткнулся на страницу, с таинственными +1+2, как в заголовке...
И нет, это был не прогноз погоды.
Это было наставление — как помочь пациенту выжить на операции некоего хирурга, по имени — ну, скажем, Аткинс.
Помните, что я говорил о приметах плохого хирурга?
Так вот, он был полным собранием этих примет.
И долгий и грубый и со всякими осложнениями.
Но самое главное — он был САМЫЙ кровавый хирург на моей памяти, каждая вторая его операция сопровождалась массивными кровопотерями и массивными переливаниями.
Была у него и милая привычка: залезая в брюхо, он постоянно наступал на одни и те же грабли, повреждая селезёнку и удаляя её, поскольку кровотечения из селезёнки остановить можно только так.
Именно поэтому Аткинс получил погоняло: Мистер +1+2.
На его легкую операцию надо было поставить дополнительную вену, желательно потолще, плюс один.
И приготовиться переливать кровь.
А при более сложной операции— две дополнительные толстые вены, кровь надо держать наготове и переливать немедленно после вхождения в плотные слои живота.
Вскоре я приноровился, помощь нужна была мне всё реже и реже, я заматерел, проштудировав мудрость Устава Анестезиологической Службы.
Однако мне и в голову не пришло расслабляться, работая с Аткинсом — он полностью заслужил свою славу мясника-вампира, ни до ни после я не видел столько упсс и косяков, крови же я напереливал галлонами.
Ротация идёт к концу, последний день, я выстоял и никого не потерял, велики дела твои — последняя операция, толковый хирург заявлен, команда неплохая, дал наркоз, взлетели штатно, зашёл хирург, проверил и вышел мыться...
И тут заходит наш горе-герой, Аткинс!!
Моя челюсть отвисает, стресс зашкаливает, к Аткинсу я не подготовился, ощущение — что меня, а главное — моего пациента ждёт встреча с Одином, голая жопа проигрывает ежу однозначно — и это моя жопа и мой косяк, Уставы пишутся кровью и сейчас мне предстоит в ней умыться...
Я подскакиваю как ужаленный, ору сестре готовить кровь, быстро ставлю две толстые вены, по Уставу.
Аврал тот ещё, уж вы поверьте...
Аткинс, между тем, задумчиво смотрит на мою суету, мыться, однако, не спешит, вошкается.
Входит заявленный хирург, помытый, одевается, Аткинс ему помогает одеться в стерильное, разговор идёт о партии в гольф после работы и ... Аткинс покидает операционную и мою жизнь, больше я его не видел.
Операция идёт спокойно, пара капель крови, мужик работает отлично, косится на воздвигнутый мною лес внутривенных систем ускоренного переливания с недоумением.
Мой ужас медленно тает, я чувствую угрызения совести за свою панику... но, как справедливо говорили на заре моей медицинской молодости: лучше перебздеть чем недосрать.
Мы плавно приземляемся и пациент в хорошем состоянии отрапортован и сдан на руки медсестры пробудительной палаты.
Я прощаюсь с ненавистной больницей и иду готовится к будущим боям, моей службы ещё два долгих года.
Но, как говаривали мои старшие — если ты пережил Аткинса, то всё остальное будет полегче...
Врали.
Лёгким бывает только вчера...(c)Michael Ashnin