Три года назад, на майские праздники мы с женушкой поехали в Киев. Там
живет ее подружка детства. Она нас встретила, вместе со хмурым парнем,
оказавшемся ее мужем. Он был шофером-телохранителем какого-то нового
украинца и домчал нас домой на шикарнейшей черной хонде.
Пока девчонки меряли подарки и сплетничали, он молча налил мне стакан
самогонки. Я с удовольствием выпил. Он удовлетворенно крякнул и сказал:
- Ну вот, теперь можно беседовать. Я вообще-то вам совершенно не рад.
Жена только вчера сказала, что к нам приедут какие-то гости. Заметь у
нас одна комната и грудной ребенок!
- Без проблем, мы сейчас поедем в гостиницу.
Мы помолчали и выпили еще по пол стакана.
- Ладно, - сказал он, - поедете. На сначала мы организуем пикник!
Дальше было море самогонки, берег Днепра, шикарный шашлык из домашней
свинины, открытие купального сезона голышом, домашнее вино прямо из
горлышка бидона, вырубка огромных берез на дрова, скандал с какими-то
ребятами, феерическая драка, пьяное катание на хонде по ночному Киеву и
еще много-много чего.
Отпускать нас в гостиницу он отказался напрочь. Ходили мы с ним только в
обнимку. Пили исключительно на брудершафт: «За москальско-хохлятскую
дружбу!». За рулем сидели по очереди. В потасовках стояли спина к
спине. Мы были с ним как братья. Он заботливо оберегал меня от
неприятностей в чужой столице:
- Редкий москаль, - говорил он, - по пьянке не кинется переплывать Днепр
и не утонет посередине!
Три дня пролетели как одно мгновенье, распираемое от событий и
приключений. В последнюю ночь у нас кончились деньги. Мы сидели в
уличном кафе. Было две бутылки водки, 100 граммов томатного сока и одно
жареное куриное крылышко. Мы рассказывали друг другу байки и анекдоты и
хохотали до рассвета. Потом поползли (в буквальном смысле) домой к нашим
женам.
Прощаясь я крепко расцеловал его. Я знаю, что у меня в Киеве есть
хороший друг.
Ланселот.