Давным-давно жил-был мальчик Яша. Хотя звали его Яша и играл он на
скрипке, был он не тот, кто по национальности "таки да", а потомок
солидной семьи поволжских купцов. Когда грянула Великая Отечественная,
пошел Яша на фронт, хотя разменял уже четвертый десяток. Да и профессия у
него была, как уже говорилось, совсем не военная - музыкант.
На фронте был Яша ранен и попал в плен. Бежал. Его поймали. Не
расстреляли, а дали порцию карцера. Яша потом снова бежал. Его снова
поймали. И опять не расстреляли. То ли патронов жалели, то ли посчитали,
что просто 9 грамм в голову - это скучно, но отправили Яшу в лагерь
посерьезнее, в Майданек. В расчете, что там-то уж Яша склеит ласты.
Но ласты Яша склеивать отказался и дождался освобождения доблестной Ю Эс
Арми. Яша был умным парнем и уже слышал, что бывает на родине с теми,
кто был в плену, тем более освобожден какими-то западниками. Звучало
слово "Колыма" и прочие нехорошие географические названия. Поэтому Яша
не стал ждать, пока союзники передадут его в цепкие лапы родины и от
американцев бежал. Без документов, на товарных поездах добрался он до
Москвы, а там явился к властям, объявил, что 3 года страдал амнезией
из-за контузии, где был, что делал не помнит, но хочет встать в строй
строителей социализма. Документы подняли - да, был такой, пропал без
вести. А теперь нашелся. Американцев, по-видимому, не спрашивали, потому
что обошлось Яше все без последствий.
С двумя осколками в теле, с двумя лагерями военнопленных и Майданеком за
плечами, Яков Яковлевич умер в возрасте 95 лет, пережив двух жен. Это
был младший брат моего прадеда.