-МАЛЫЙ БИЗНЕС.-
Когда я проснулся утром, то первое, что почувствовал -это боль в груди.
До этого я не испытывал таких ощущений и поэтому прислушался к своему
телу. Я сказал себе боль, и тут же поправил себя. Не совсем точно
определил. Боль да, боль конечно, но какая-то странная. Какая- то
сладкая, непонятная…Как будто эта боль не мучила меня, а наоборот
ласкала, играла со мной в какую-то игру. Я дышал прерывисто и часто,
боясь резко встать, боялся нанести себе вред необдуманными действиями. А
боль продолжала тешиться надо мной. Было хорошо и больно сразу, но все
же наверно больше хорошо и спокойно как никогда. Я встал и подошел к
окну. Солнце. Его не было так долго. Как долго давили душу эти мелкие
холодные дожди. Сегодня солнце и больно, но как хорошо при этом. Я
врубил телик и стал заваривать себе кофе. По телику мычал какой-то чин
и через гудение чайника я расслышал, что с сегодняшнего дня у нас в
России снижают налоги. Так, так интересно. Я подсел к телику поближе с
чашкой кофе. Боль уже не тревожила а наоборот вызывала во мне какой-то
внутренний подъем, и вот интересно, начинала мне нравиться. Телик
продолжал вещать, что с сегодняшнего дня по особому распоряжению
президента зарплаты приводятся к уровню мировых стандартов, что все
долги правительства перед народом сегодня выплачивает в пятикратном
размере. Боль снова нарастала, а мне становилось все лучше. Я бросился
из дома на улицу. Вокруг бушевала весна. Весна 2003 года. От вчерашних
луж не осталось и следа. От ближайшего уличного лотка ко мне подбежала
молодая незнакомая девушка и не то плача, не то смеясь затараторила. Все
–, сказала она, -все кончилось. -Мы все свободны. Она заплакала и
засмеялась уткнувшись мне в плечо. Как все-таки больно. Потом все было,
как в бреду.
Какой то беззубый дед тряс передо мной пачкой денег и кричал, что
получил добавку к пенсии в пересчете с 1947 года. Продавщица хот догов
совала мне в руки сосиску и скороговоркой строчила-это бесплатно, всем
бесплатно на здоровье, на здоровье. Вокруг творилось нечто неописуемое.
Вчерашние каменные лица прохожих улыбались мне простой доброй улыбкой.
Продавцы магазинов раздаривали людям товары с прилавков. К уличным
лоткам подходили прохожие и брали себе всякие безделушки. Как болит и
как хорошо. Крутые пацаны у обочины выгружали из джипов оружие, удавки,
утюги и швыряли их в мусорные урны. С другой стороны улицы в пустые
джипы уже садились больные старики и старухи. Их везли в больницы. Их
нужно было лечить. Боли уже нет. Просто хорошо, просто свободно, просто
так никогда хорошо не было. Я развел в стороны руки, как будто бы хотел
обнять всех сразу. Я шел по этой весенней московской улице.
Я первый раз за столько последних лет был легок и свободен. Нет, я уже
не шел, я бежал, я несся. Я прыгнул и полетел. Я полетел. Я лечу. Нет
боли, только свобода полета, только теплый ветер в лицо, только
спокойствие и завораживающая нега. Все это случилось сегодня. Это не
могло случиться в другой день. И это только потому, что сегодня я умер.