Не, один я может бы и не пошёл – Юра уговорил. Давай, говорит, на
утренней зорьке посидим. А в три ночи в двери постучал. Ну, и как тут
откажешь? Только вот место его, коронное, уже занято было. Мужичок
какой-то, явно не из наших – неместный, с двумя удочками пристроился.
- Ну чё, клюет? – угрюмо посмотрев на новоявленного оккупанта,
поинтересовался Юра.
- Да не - мелочь одна, - ответил мужик, поправляя наживку.
- А должно клевать, - ещё раз намекнул Юра, - место-то здесь хорошее, я
всегда здесь сижу. Всё прикормлено.
А мужик попался то ли тупой, то ли намёк проигнорировал, но с места не
снялся.
- Ты это…, прикормил бы хоть что ли, - поняв, что вариант не прошёл,
наставлял Юра, - рыба ищет, где вкуснее. А мы, Андрюха, давай вот
туда пойдём, на моё резервное, для такого случая припасённое.
На резервном клева не было. Ну, видимо, потому что не прикормлено. А у
мужика, вроде, приличный клёв начался. Хоть и расстояние до него
немалое, а всё равно из-за камышей видно было, как резко взметнулось
сначала одно удилище, потом второе, со свистом рассекая воздух.
- Прикормил всё же! – угрюмо наблюдая за своим недвижимым поплавком,
произнёс Юра, - Как есть прикормил!
Из-за камышей раздались плески, и что-то сдавленное про чью-то маму.
- Говорил тебе, место там фартовое, уже не знает, халявщик, куда и рыбу
класть, - злобно сплюнув в воду, продолжал комментировать Юра, - и
откуда они только берутся, оккупанты эти. Припрутся на всё готовенькое,
и спасибо от них не дождёшься.
По водной глади разнеслась тирада из слов, которые не принято
употреблярь при дамах, и мужик, которого из-за камышей было видно только
по плечи, сорвав со своей головы белую фуражку, начал активно ею
размахивать, словно Ленин на броневике. Данное действо ввело нас с Юрой
в лёгкое замешательство.
- Чегой это он, нас зовёт что ли? – опешил я.
- Ага, уловом хочет поделиться, совесть видать заела! – поддержал меня
Юра, - щас пойдем, он нам по ведру отвалит.
Но идти нам не пришлось. Мужик сам, но почему-то злобно матерясь,
ломанулся в нашу сторону.
- Ты это, если чего, говори, что тут клёва нет, а то завтра и сюда не
пробьёмся, - наставлял меня Юрок.
- Вы специально, да?! Специально!? – не добежав до нас ещё метров
двадцать, начал мужик.
- Чего специально? – в один голос с Юрком, не поняли мы.
- Специально прикормить посоветовали? – не снижая скорости, продолжал
мужик, по ходу видимо прикидывая, кому из нас первому головой врезаться
в живот. А может и ногой по яйцам.
- А чем ты недоволен-то? – на всякий случай ощетинившись удилищем,
опешил Юра, - от рыбы отбиться не можешь что ли?
- Какая рыба, какая рыба?! Чайки, блин, утки, лебеди - всё, что плавает
и летает! Они же все сухари замоченные, что я в воду побросал,
растащили. Такой шум там подняли, что даже ту мелочь, что была,
распугали, - упершись шеей в Юрино удилище, затормозил мужик, - на
кепку мне вот насрали! Сами-то, небось, не прикармливаете.
- Как же не прикармливаем?! Завсегда прикармливаем. Только корки у
сухарей, по жизни не тонут, кашей надо подманивать, которая сразу тонет.
- врубившись что к чему, произнёс Юрок. – Во, смотри! – в подтверждение
своих слов он отломал кусок круто сваренной каши и швырнул в воду.
Очумевшая кряква, которая неслась следом за мужиком на бреющем полёте,
сходу рухнула на воду за прикормкой. Но каша погрузилась быстрей. Утка
вынырнула, обвела нас укоризненным взглядом, обижено крякнула и рванула
ввысь. Правду сказать: улететь сразу не улетела, но делая прощальный
круг, из-за вовремя сдёрнутой мужиком белой кепки, прицел видимо
потеряла…