Работал наш Андрюха на разных пароходах, в гражданском флоте.
Особенно прижился на "Анютиной". Как-то раз их боцман, во время
дружеского возлияния, заявил:
"Хороший ты парень, Андрюха. Все тебя уважают, любят.
Да вот только не можешь ты считаться настоящим анютинцем.
Ты никогда не имел Милку Ивашову. Она много лет проработала у нас
буфетчицей; ее имел весь наш экипаж. Но сейчас она списалась куда-то,
никто не знает, где она... А настоящим анютинцем может считаться только
тот, кто ее отымел."
Сие заявление сильно запало Андрюхе в душу. И впрямь: классный парень,
все любят, но не анютинец.
И со свойственной ему тщательностью, Андрюха принялся осваивать всех
пароходных женщин. Давно уже "Анютина" ушла в прошлое, но Андрей никогда
не останавливался на достигнутом. Врачи, буфетчицы, официантки...
Ни одна не осталась обделенной его вниманием.
И только познакомившись с Люсей, Андрюха заколебался. Ее габариты, мягко
говоря, внушали уважение. Но Андрюха не был бы Андрюхой, если бы не смог
найти единственно правильное решение - отыметь ее только один раз,
находясь в пьяном виде. Все прошло более-менее благополучно и, если не
считать легкого страха, испытываемого в положении "наездница", то
операцию можно было считать успешной.
Прошло еще некоторое время. Работал он опять на другом пароходе;
впечатления от Люси уже стали стираться, но как-то раз он поделился
своим подвигом с кем-то из команды. На что последний ответил:
- Это какая Люся? Это что ли Милка Ивашова? Знаю-знаю. Как не знать.
Мы с ней вместе были на "Анютиной".
На что Андрюха ответил:
- Ах ты ж ептить! А я не заметил, как я стал анютинцем.