Посвящается замечательному музыканту Илье Гринбергу.
В то время в России произошло заурядное событие – очередного чмудака
назначили очередным министром обороны. Как и все чмудаки, бывшие
министрами обороны, он первым делом спрятал своего сына на посту
вице-президента чего-то там шибко международного, а затем потребовал от
парламента «Всех студентов в армию». Парламент дал слабину, и студентов
начали брать.
Таким образом, ряды непобедимой и легендарной пополнили студенты
консерватории Рабинович, Гринберг и Кацнельсон.
Одели их так, что я вам передать не могу. В армии из доступных размеров
есть только очень большой и очень маленький, так что в гимнастерку для
Рабиновича можно было запихнуть еще и Гринберга, а Кацнельсону достались
шорты. Потом им приказали пришить ко всему этому погоны, нашивки и еще
какую-то дребедень. Словом, когда они в таком виде в первый раз вышли за
ворота части, то девушки на улицах шарахались, старушки крестились, а
собаки истошно выли.
Определили наших «бравых военных» в полковой оркестр. Там не были
предусмотрены ни скрипка, ни контрабас, так что Рабиновичу достались
тарелки, а Гринбергу с Кацнельсоном – по трамбону. Днем они по десять
часов ходили по плацу строевым шагом, дудя в трамбоны и стуча тарелками,
ночью их избивали старослужащие. А в это время чмудак, бывший министром
обороны, докладывал президенту об успехах в боевой и политической
подготовке.
Шло время. Наши герои научились бодро маршировать. Кацнельсон добился,
чтобы ему, наконец, выдали нормальные штаны вместо шортов. Гринберга
просили заменять дирижера, когда сам дирижер был пьян. А Рабинович
потерял зуб в боях со старослужащими. Зато теперь «дед» сержант Егорычев
стал звать его не «жадом», а «боевым явреем». А в это время по всей
стране из-за дедовшины в армии гибли сотни молодых ребят. Матери
получали своих сыновей в гробах, а сын чмудака, бывшего министром
обороны, ездил на дорогой машине и сбивал пешеходов.
Прошло еще немного времени, и триумвират музыкантов начал править бал в
казарме. Став «дедами», они уже сами могли заказывать музыку и сами ее
исполнять. И они решил, что в их казарме дедовщины больше не будет. Если
кто-нибудь кого-нибудь тронет хоть пальцем, будет иметь дело с ними –
русскими былинными богатырями Рабиновичем, Гринбергом и Кацнельсоном.
Один «дедок», правда, попытался не согласиться и заставил молодого
солдата сбегать за сигаретами. Тогда его ночью разбудил Рабинович и,
сверкая свежевставленным зубом и медными тарелками, до утра читал ему
лекцию о вреде курения. А Гринберг и Кацнельсон держали «дедка», чтобы
не убежал.
И так получается, что когда одно поколение в казарме живет без
дедовщины, то такой порядок входит в привычку, и следующие поколения уже
и не знают, что это такое. Казалось бы так просто. Но время идет,
чмудаки сменяют друг друга на посту министра обороны. Их дети вместо
армии идут в вице-президенты чего-то там шибко международного, а потом
давят пешеходов на дорогих тачках, а солдаты продолжают гибнуть…
А Гринберг, Рабинович и Кацнельсон с тех пор продолжают дружить, и раз в
год Гринберг и Кацнельсон приезжают в Москву в гости к Рабиновичу – один
из Тель-Авива, а другой из Киева. Они выпивают по стопке русской водки,
а потом идут в парк и играют марш «Прощание славянки».
Игорь Левицкий (igor@levitski.com, www.levitski.com)