Штирлиц очнулся один в какой-то камере. Что с ним произошло,
и как он здесь очутился - он не помнил. ``Если войдут люди в
немецкой форме - я группенфюрер Штирлиц, если в советской -
я майор Исаев``, пришла спасительная мысль. В этот момент
в камеру вошел человек в милицейской форме:
- Ну и напились же вы, товарищ Тихонов!