Домодедовский аэропорт начала 80-х. Зима. Рейсы на Север задерживаются
дней по пять-семь из-за пурги, снегопада и прочей фигни. Натурально,
народ, которому некуда податься в Москве, сидит в порту и начинает
потихоньку шизеть от сидения, питания всухомятку и водки, которой он
(народ) коротает время. В течение 45 минут, оставшихся до начала
регистрации моего рейса (благо мой не откладывался), наблюдаю следующее.
В сопли пьянючий мужик, до глаз заросший щетиной (очевидно, пошли
надцатые сутки сидения в порту) держит свой паспорт, открытый на той
странице, где вклеена фотография, смотрит в нее тупыми глазами и
говорит: "О! Я!". Потом, набрав полный рот слюны, смачно плюет в фотку,
всматривается и говорит: "О! Не я!". Вытирает рукавом фотографию,
всматривается опять и говорит: "О! Опять я!" и снова плюет... Когда
объявили мой рейс я, уходя, оглядывался несколько раз. Мужик продолжал
развлекаться...