За абсолютную достоверность следующей истории поручиться не могу. Может
была она, а может, это все обычные студенческие байки.
Дело было в последние годы советской власти, когда предметы
марксистско-ленинского цикла в институтах еще преподавались, но никем
уже не воспринимались всерьез.
Во время оно историю КПСС на филфаке одного очень известного в стране
университета преподавал некто С., очень немолодой уже дядюшка,
лысоватый и низенький, передвигавшийся с весьма внушительным костылем.
Отлично понимая, что блестящая эпоха доживает свои последние месяцы или
недели, он, однако же, бодрился, и на лекциях не без сарказма
комментировал происходившие в стране исторические преобразования.
Впрочем, на те лекции мало кто уже ходил, но если покорный ваш слуга и
его одногруппники делали это с чистой совестью, благо семинары вела у
нас другая тетка (тоже весьма вредная), то коллеги из параллельных групп
делали это исключительно по собственному легкомыслию, ибо на зачетах С.
был страшен. Впрочем, старшие товарищи рассказывали нам впоследствии,
что С. был на самом деле не такой уж плохой мужик и на всяких комитетах
и собраниях отмазал немало студентов, проштрафившихся по
морально-идеологической линии. Но на посещаемость и успеваемость по
собственному предмету либерализм его, как видно, не распространялся.
И вот, настал судный день. Трепещущие девушки нервно листали чужие
конспекты, а молодые люди мучительно искали выход из казавшегося
безнадежным положения. Ничего оригинального в голову им не приходило, и
пришлось прибегнуть к стандартному ходу: для умягчения злых
преподавательских сердец вскладчину была приобретена бутылка водки,
которую решили интеллигентно, по-филологически перелить в графинчик и в
таком виде вместе со стаканчиком воодрузить на экзаменаторский стол. Что
и было сделано.
И вот, в аудитории появляется С. , видит на столе графин с прозрачной
жидкостью и мгновенно догадывается, в чем тут дело. Лицо его искажается
сладострастно-садисткой ухмылкой, затем он разворачивается и с гордым
видом покидает аудиторию. Из коридора доносится нервный стук его
костыля.
В аудитории паника. Поняв, что зачет неминуемо накрывается... ну, как
филолог - филологам: тем самым страшным местом, мужики делают первое,
что им приходит в голову, а именно: несутся с графином в туалет,
выливают водку (ужасно!) и наполняют графин водой из крана.
Едва успевают они вернуть графин на место, в аудитории снова появляется
С. В одной руке у него, естественно, костыль, а в другой -... баночка с
огурчиками (нарочно он их, что ли, на кафедре у себя заначил для такого
случая?). Следует немая сцена.
Короче, зачет потом они все-таки сдали. Не помню уже: то ли с третьего,
то ли с четвертого раза.