Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

Есть в моей семье одна закавыка: стремительное передвижение по дому бабули пережившей инсульт. Да-да! После перенесенного удара бабуля, пролежав в медицинской койке пол года, затем внезапно восстала и ловко переставляя ходунки, стала довольно проворно шманаться куда ни попадя. Дом у нас не маленький, грех жаловаться, места куда забрести хватает и все бы ничего, но поврежденная крыша - это проблема. Падала уже раз пять. Как обошлось без перелома шейки бедра - ума не приложу. Но и без мало не покажется: после каждого падения раздаются вопли "ой болит, болит!". Что там произошло непонятно - свидетелей зачастую нет, надо вызывать на дом платника с переносным рентгеном, либо грузить пострадавшую в автомобиль и переть в ближайший травмпункт. У нас стали закрадываться подозрения, что бабуля таким способом просто развлекается. Разнообразит, так сказать, жизнь.
И тогда мы решили установить камеры наблюдения. Я закупил несколько дешевых, но вполне годных китайских "видеонянь". Расставил по маршрутам передвижения. Где-то на шкафах, где-то на книжных полках. Риск демаскировки невелик. Бабуля все же предпочитает смотреть под ноги, а не пялиться в потолок.
Всё должно было отлично сработать! ... Но не тут-то было. Законы Мерфи проявляют себя на практике. В том смысле, что в первые же часы после установки, коридорная камера была обнаружена кошкой. Бдительная сволочь сперва несколько раз продефилировала туда-сюда, фиксируя взор на верхотуре, как участник парада на главнокомандующем. Затем словно приклеилась жопой к полу и уставилась на девайс недвижимым взглядом индейца-следопыта из кинофильма "Золото Маккены", лишь изредка отворачивая шею. Все попытки как-то отвлечь любопытство контрразведки были тщетны. И так продолжалось несколько часов! Провал был неминуем. И он случился. До объекта наблюдения, в итоге, дошло-доехало куда именно смотрит кошка. Случился дикий скандал с криками "это не дом , а зона и тюрьма!".

Я, конечно, вывернулся. Не моргнув глазом нагло заявил, что это не камера, а противопожарный датчик.
Но ведь в любом случае получается, что гуси могут Рим спасти, а кошки провалить целую шпионскую операцию :-)

Пришла с работы. Целый день болела голова, таблетки не помогали. Легла, рядом вертится дочка 3,5 года: "Мам, давай поиграем!". Говорю, давай чуть позже, у мамы голова болит сильно, так сильно, что сейчас лопнет. Пять минут тишины и тихий шёпот дочки: "Мам, давай быстренько поиграем, пока голова не лопнула, а то потом толку от тебя не будет".

Когда я рассказываю, что при испытаниях магистральных трубопроводов на прочность и плотность кто-то очень внимательный должен постоянно, круглосуточно, и неотрывно следить за манометром, меня все время спрашивают - зачем?

- Как зачем? - удивляюсь я. - Это же в нормативных документах написано! Технических регламентах, СНиПах и ВСНах. Все документы оправдывают постоянную слежку за прибором безопасностью, а так же всякими закономерностями поведения газо-жидкостных сред в виде PV=RT.

- Что, правда? - скептически смотрят на меня не верующие в уравнение Менделеева-Клапейрона.

- Да, - отвечаю я, - правда! Но это не главная причина. Главная - это то, что стоит вам на трассе магистралки отвернуться от того, что плохо прикручено ли, приварено ли, так это самое тут же свистнут местные жители.

- А зачем им манометр? Его же в хозяйстве очень трудно применить, у него шкала на слишком высокое давление рассчитана.

- Зачем им манометры – наука пока не открыла. Это для науки белое пятно. Но факт остаётся фактом. Свистнут всенепременно.

- А если вокруг нет местных жителей? Если это пустыня Гоби, Кара-Кум, тундра, или не дай бог непроходимая тайга?

- Местные жители есть везде. Ты их не видишь, а они есть! Как-то в лесу, где до ближайшего жилья в виде нашего строительного городка двадцать километров, а оттуда до ближайшей деревни еще два раза по столько, я сутки протаскивал роспуск с пятью одиннадцатиметровыми хлыстами трубы-пятисотки к крановому узлу по разбитому весной и техникой вдольтрассовому проезду.

Мы там КАМАЗ-вахтовку пополам порвали, когда из грязи тащили экскаватором. Сутки. С несчастного Урала, волочившего трубу, два водителя уволились от такой работы. Вокруг лес на много километров. Другой дороги нет.

Трубу выгрузили, народ на экскаваторе верхом ночевать отвезли, потому что ГТТ тоже увяз.

Утром приходим, а пятисотки как не было. Думали, что чудо явилось. А потом нашли порезанную трубу в ближайшем пункте приёма металла за шестьдесят километров от кранового узла. И двух мужиков нашли, которые ее за ночь автогеном порезали и кусками вывезли.

Мы на тех мужиков заявление писать не стали. Я их просто на работу взял, за организаторские способности, работоспособность, и во избежание дальнейших эксцессов.

Так что если у вас нет вакансий – следите за манометром.

Из учебника по физике 8 класса, 1993 года издания.
"Закон сохранения энергии опровергает религиозные легенды о создании мира богом. Из него следует, что материальный мир никем не создан, он существует вечно, непрерывно развиваясь."
В нынешних изданиях этого же учебника, этого же автора (Перышкин А.В., 1902-1983 гг.) этих строчек уже нет.

Тут вчера вспомнили картину Маковского "Воззвание Минина к народу", из Нижегородского художественного музея.
Согласно учебникам истории, Минин предлагал нижегородцам продать свое имущество, дома, "заложить жен и детей". лишь бы собрать средства на ополчение. Эти фразы вошли в кучу учебников (начиная с дореволюционных, заканчивая советскими и нашими современными)
Непонятно только одно.
ОК, мы собрали драгоценности, золото и серебро, у жителей разоренной войной страны.
КОМУ мы их теперь собираемся продавать, чтобы выручить деньги, а на деньги купить оружие, лошадей, припасы для армии, и т.п.?
Неужели же полякам? Слабо верится.
Едва ли у Минина было время и желание, чтобы продавать полученное от горожан, скажем, каким-нибудь туркам, за тридевять земель...
Или все-таки продавали самим же нижегородцам? Кстати, это - вероятнее всего...
Тогда получается, что одна половина жителей Нижнего жертвовала, а вторая торговала, как ни в чем не бывало? А если у кого-то оставались деньги, чтобы покупать те драгоценности (да еще, поди, и по заниженной стоимости), брать в качестве залога женщин и детей - м.б. их и надо было с самого начала "раскулачить"?
Ситуацию обыгрывал в юмористическом ключе еще Аверченко: "Странно, всех принуждали продавать дома; кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались ПОКУПАТЬ дома?"
Короче, патриотизма было в избытке, а экономически все было довольно странно...

Подарили, неожиданно, складной нож. Компьютер был выключен, планшета не было. Прихожу домой, открываю анекдот.ру и справа реклама ножей. Как они это теперь могут!?

Не раз писал на этом сайте, но пришлось зарегистрироваться повторно под "левым" аккаунтом, по которому не буду писать, скорее всего, уже никогда, т.к. по прошлым постам меня можно легко вычислить.
Сделано это было по просьбе моей бабушки, которая и рассказала мне эту историю, потребовав, чтобы я соблюдал полную конспирацию. ИМХО, за давностью лет это излишне, но человек, запуганный сталинскими репрессиями, имеет право это потребовать. С моей бабушкой мы имели большой торг относительно сроков разглашения - она требовала 100 лет, но я сторговался до 80, уповая на то, что могу и сам не дожить до нужной даты. Точноая дата мне неизвестна, забыл уточнить, а сейчас уже и спросить не у кого... Будем считать, что раз репрессии начались в 1937-м, то 80 лет уже прошло.

Итак, далее от имени бабушки:

Была я поздним и единственным ребёнком, почему - спросить не догадалась и к моим 17 годам родители были уже довольно старыми людьми. Жили мы в трехкомнатной коммуналке вместе с дядей Петей - моряком и Линой, крикливой хабалкой, у которой была дочка, моя ровесница. Но мы с ней не дружили, гуляли в разных компаниях, да и я уже училась в ФЗО и тянулась к людям постарше. В нашей компании я была самой младшей. Меня так и звали - Младшенькая. Относились покровительственно, не давали в обиду на учёбе и на работе с 16 лет. После работы и учебы вместе ходили купаться, гулять и на танцы.
Там-то со мной и познакомился парень. Был он какой-то слишком серьезный, не разговорчивый, улыбался наиграно и одет был не по возрасту, как-то слишком солидно. Про себя ничего не рассказывал, пару раз проводил до дома и один раз пытался поцеловать возле двери квартиры. Мне он совершенно не нравился. Была я девчонка шебутная, без царя в голове, а он какой-то бука, как 40-летний, хотя не было ему и тридцати.
Так бы и вышла я замуж, как и все мои подружки, за какого-нибудь штукатура или грузчика из порта, но дальше была вот такая история.
Отец мой был уже совсем старый, но еще работал на почте. Он еще в царские времена переехал сюда из Белоруссии и был почтмейстером. Пережил мировую войну, гражданскую, зеленых, белых, красных, грабежи и погромы. В разгаре этого хаоса родилась я и родители решили уже никуда не переезжать, хотя из своего большого дома нас "попросили" и дали комнату в коммуналке. (Этот дом я ещё помню - снесли на закате советской власти. Долгое время там был пустырь, а теперь - торговый центр.) Как-то раз отец на работе что-то буркнул про Сталина и в тот же день за ним пришли, прямо на работу. Больше мы отца не видели и ничего о нем не знали. Но было это в 1935-м и никаких последствий для нас не было. Соседке Лине мы сказали, что отец уехал к родне в Белоруссию, чтобы никаких разговоров у соседей во дворе не было - сплетня Алина была страшная. Дядя Петя пропадал неделями, все ходил мотористом в разные порты и отсутствие отца заметил, наверное, через полгода, но и его наше объяснение про Белоруссию устроило.
Мой молчаливый ухажер с танцев, провожая меня в очередной раз, тоже спросил про отца. Я и ему соврала про Белоруссию. Тогда он спросил, в какой город, а я ни одного города и не знала, пыталась что-то придумать, но только запуталась. Что было потом - я и не помню, несколько месяцев его не встречала, хотя на танцы в припортовый клуб ходили с девчонками постоянно.
Вечером иду я с учебы, как вдруг кто-то хватает меня за локоть и тащит в подворотню, зажав рот ладонью! Можно было и не закрывать рот - я так испугалась, что и пикнуть бы не смогла. Смотрю, а это он - обожатель с танцев. Спросил, не буду ли я кричать? Я кивнула и он меня отпустил. Сказал, что есть очень серьезный разговор, а я дурочка была, подумала, что он свататься хочет, и сказала, что он мне совсем не нравится и замуж за него я не пойду. Он усмехнулся и сказал, что давно это понял, да и не смог бы на мне жениться из-за моего отца... А тут еще новая напасть, похлеще прежней - он кивнул на портфель. Я только тогда обратила внимание на портфель в его руке - в те времена с портфелями ходили важные начальники, директора и бухгалтера, а тут молодой парень и с портфелем.
Взял он меня за руку и повел к черному ходу одного из домов. Наверное, он заранее все продумал, т.к. там горела лампочка (в советские времена лапочки в подъездах постоянно воровали, а уж в довоенные времена лампочка на лестничной площадке черного хода - это как Мерседес у чукчи-оленевода)а стекло окна заклеено газетой. Молча достал из портфеля листок бумаги и велел читать молча. Я сразу обратила внимание на то, что сверху, в углу, стоял фиолетовый штамп и внизу тоже были какие-то печати и подписи другим почерком и чернилами, но была в таком волнении, что не могла собраться с мыслями. Тут мой молчаливый собеседник спохватился, выхватил листок у меня из рук и загнул верхнюю и нижнюю часть листа, оставив только текст по центру. Его-то я и начала читать. А там - что мы с моей мамой хотим отравить тов. Сталина и тов. Калинина яблочным пирогом с мышьяком и на 7 ноября готовимся отправить его в Москву почтой через папу, работника почты.
Прочитала я это несколько раз и сказала, что это неправда, что никого мы травить не хотим и папа на почте уже не работает, он сейчас в Белоруссии, что это какая-то ошибка. На это мне мой таинственный собеседник ответил, что это письмо, судя по всему, написала моя соседка, чтобы занять нашу комнату после ареста и про моего папу он тоже все знает, что папа мой сейчас в такой Белоруссии, что оттуда он уже никогда ничего и никому не отправит. От этих слов мне стало так жутко-жутко, лишь сейчас я повнимательнее начала смотреть на него и мне вообще ничего стало непонятно: кто он, почему мы здесь, зачем?
Выжав паузу, наверное, чтобы я успокоилась, он положил на подоконник лист бумаги из портфеля, чернильницу и перо и велел писать про Лину и ее дочку, что они хотят отравить тов. Сталина и тов. Калинина яблочным пирогом с мышьяком и отправить его по почте в Москву. Сверяясь с тем листом, он говорил, где делать переносы строк, писать крупнее, и даже заставил меня сделать несколько ошибок, как на доносе, хотя я была в ФЗО хорошистка, много читала газет и писала грамотно. Испортив несколько листов, я смогла написать как надо. Тогда он достал еще один лист, на котором уже стояли штампы, подписи и печати и попросил переписать туда уже буква в букву по середине этот текст еще раз, опять сверился, убрал листок в портфель и остальные листы смял и поджег на полу, прикурив от них. Когда пепел и сигарета потухли окончательно, он их растоптал, оборвал с окна газету и выкрутил лампочку. Я боялась, что он ко мне будет лезть с поцелуями, но он лишь подвел меня к выходу и сказал: "Ты не сможешь удержать эмоции, поэтому домой не иди, а зайди к маме на работу - она еще там, и скажи, что ночевать будешь у подружек в общежитии. Туда и иди, дома до завтрашнего вечера не появляйся".
Я развернулась и пошла в сторону порта, прочь от дома. Пройдя пару шагов, я услышала его оклик и обернулась. Из темноты дверного проема черного хода я услышала фразу: "Я не смог подарить тебе сердце. Зато подарил жизнь!"
Больше я его никогда не видела.
Следующим вечером, вернувшись домой с занятий в ФЗО, я застала дома только встревоженную мать, которая сказала, что вчера вечером приехал "воронок" и арестовали Лину с дочкой.
Потом мы переехали в N-ск, там я через год вышла замуж за офицера-артиллериста, но это уже другая история, как у всех: роды, еще роды, война, похоронка из-под Ленинграда...

Вот так.

Что надо сделать, чтобы ребенок читал.

Каждый родитель знает, что это не просто, а очень очень просто.
- Вот, Ванечка, буква "А", вот это буква "Б" и пошел отсюда со своей книгой, сегодня по телеку наши играют!

Мой двоюродный брат не читает, вообще! Даже эти анекдоты и истории. Как делали его родители: вот книга, будешь читать 45 страниц каждый день, по вечерам - на проверку.

Я читаю достаточно много. Как делали мои родители: А ну ка, покажи что спрятал! Положи книгу на место! Замусолишь своими грязными лапами, да еще куры не кормлены, марш работать!

Попробовал я оба метода на своем ребенке (ведь я неопытный дурак-родитель): второй "запрещающий" метод работает лучше - и посуда помыта:-)

Но все же не увлечен ребенок книгами, хоть ты тресни!

Я давай с другой стороны: задействовал стадный инстинкт: "Если в стаде все в носу ковыряются, то и ребенок будет."
Жена за всю жизнь "читала" только картинки "в мире моды". Ее жизненная позиция была: "А зачем читать и время тратить ?". И мне было хорошо - всегда щи на столе и дома убрано.
- Жена, ты хочешь чтобы твое дитя было умным? Тогда бери книгу и не только делай вид, что читаешь, а нахваливай: какое хорошее и умное произведение.

Как жена мучала мою любимую фантастику - это отдельная история. Тяжело притворяться. Но ведь любимое чадо! Чего только для него не сделаешь? Дело пошло лучше когда дал ей любовные романы. Но они пустоватые, и однообразные. Тогда я начал осторожно подсовывать (по одной между романами) классику: Ремарк, Дюма, Скотт, Лондон...
В итоге жена так на-притворялась, что у нас не шуточные проблемы с готовкой.
Уже мы с чадом (не в шутку!) ревем: "сначала жрать, а потом книги!"

А ребенок так и не читает.:-)

Муж моей дочки сделал ей подарок на День Влюбленных - поездку в Париж. Дочка накупила в Москве перед отъездом кучу маленьких надувных шариков в форме сердечек. В Париже рано утром 14 февраля дочка в туалете надувала эти шарики, чтобы к моменту, когда муж проснется, вся комната была в надувных шариках-сердечках.

И не знала она того, что муж проснулся от звуков, исходящих из туалета в течение долгих 30-40 минут, и все это время стоял под дверью и переживал.

Сын недавно стал крестным отцом. У его друга родилась дочь.

Рассказывает, что когда они только познакомились на первом курсе университета, у них отношения не сложились. Были конфликты, недоразумения. А сын думает: "Ну, и черт с ним! Мне же с ним детей не крестить!"

О-о-о, как бывает!)))

Еще одна история Геннадия Йозефавичуса - в слегка сокращенном варианте (да простит меня автор за сокращения и перепост).

Заметки контрабандиста

Я возвращался из Ирана.

С многочисленными чемоданами и сумками ... Всего ... со мной было килограммов семьдесят, то есть квота аэрофлотовского бизнес-класса была превышена на сорок кг, а таможенная норма ввоза на территорию России — ровно вдвое.

На стойке регистрации в тегеранском аэропорту на весь мой скарб были навешаны бирки, самому мне — выдан посадочный талон, после чего баулы на ленте транспортера отправились в багажную преисподнюю, и я решил, что перевес не замечен или прощен. В конце концов, было уже поздно, у служителей смежались веки, всем хотелось разделаться с поздним рейсом.

Не тут-то было!

Регистратор, собрав багажные купоны, как будто взвесил их на руке, и сказал, что перевес необходимо оплатить немедленно. И назвал цену — довольно высокую. Скажем, 460 долларов.

Ни четырехсот шестидесяти, ни даже просто шестидесяти долларов у меня давно уже не было: все наличные обменяны на ковры, а взять новых до Москвы негде (из-за санкций международные платежные системы в Исламской Республике Иран не работают, и из банкоматов достать дензнаки тоже нельзя).

Притворившись идиотом, я протянул регистратору свой AmEx. Притворившись возмущенным, регистратор сказал, что за перевес надо платить исключительно наличными. Я пожал плечами и достал из кармана единственную оставшуюся купюру в двадцать долларов. Из одного регистраторского глаза покатилась слеза обиды, другой остался по-революционному сух.

Я взял двадцатку в одну руку, AmEx — в другую, предоставив регистратору выбор. Схватив купюру, регистратор отдал мне купоны, нарочито вежливо пожелал счастливого пути и сказал напоследок: «Не забудьте рассказать своим друзьям, как хорошо в Исламской Республике Иран умеют принимать гостей!»

Не забыл, рассказываю.

Часов в пять утра самолет приземлился в Шереметьево, в полуобморочном состоянии я прошел границу, получил багаж, сложил чемоданы и сумки на тележку и уверенно направился по зеленому коридору. Декларировать, как мне казалось, было нечего.

Сонная таможенница так не считала. Окинув взором поклажу, девушка попросила показать паспорт. Как известно, в месяц беспошлинно из-за границы домой можно провезти 35 кг груза стоимостью не более 65 тыс. рублей. В том месяце я уже выезжал, квота моя была выбрана, да и багаж был явно тяжелее. В общем, ввезти покупки на территорию родной страны я мог, лишь отдав родной стране какое-то количество денег.

Таможенница была настроена благодушно, я не сопротивлялся и, кажется, не вызывал у милой (на самом деле!) девушки никаких отрицательных эмоций.

В течение часа мы совместными усилиями составили протокол, я подписал заявление начальнику таможни; девушка сбегала к старшему по смене и завизировала у него бумаги, после чего я поплелся в противоположный конец аэропорта искать окошко, в котором мне надо было получить счет для оплаты.

Окошко я нашел, а в нем — дивную русскую красавицу в погонах и с тяжелой толстой пшеничного цвета косой.

Протянув красавице протокол, я заодно (почти искренне) восхитился компьютерной оснащенности вверенного ей подразделения: наманикюренные ногти стучали по клавиатуре нового компьютера.

Таможенница, рассчитав размер пошлины, выписала счет на, скажем, пятнадцать тысяч рублей, а на прощанье поинтересовалась, почему я не кричал на нее. Оказалось, что, как правило, пойманные на провозе лишнего груза страшно расстраиваются, нападают на таможенников, обзывают их нехорошими словами, качают права и обещают разные неприятности. А так как я не нападал, не обзывался, не качал и не обещал, то поведение мое сильно изумило красавицу с косой.

Платить по счету надо было в обменном пункте. Наличных (по-прежнему) у меня не было, и я предложил операционистке пресловутую карточку American Express. И услышал почти тот же ответ, что и в Иране. Оказалось, такую карту в этом обменном пункте не принимают.

Пытаясь снять наличные с карты (пин-кода которой я не знал, потому что его не было в помине), я последовательно обошел все работающие отделения банков и все обменные пункты в здании аэропорта, но не преуспел. Мой AmEx уже казался мне заколдованным.

В какой-то момент я даже встретил давешнюю таможенницу, которая сообщила мне, что ей надоело охранять тележку с поклажей и что пора бы уже заплатить, принести чек и отправиться, наконец, домой со всеми своими коврами и прочим тряпьем. В ответ я пожаловался на судьбу и на несовершенство банковской системы. В ответ на ответ таможенница взяла меня под локоток и повела в отделение Сбербанка. В Сбербанке мы без очереди подошли к окошку, но лишь для того, чтобы дама в окошке отказала нам с таможенницей в выдаче наличных.

Я предложил таможне выход: ковры остаются у нее, сам я еду домой за деньгами, потом возвращаюсь и выкупаю мануфактуру. Вариант не был принят. Оказалось, протокол, зарегистрированный одной сменой должен быть оплачен в ту же самую смену, время же смены подходило к концу.

— Эх, была б моя воля, порвала бы к черту протокол да отпустила вас, — сказала таможенница.

— В чем же дело? — поинтересовался я.

— А в том, — ответила чуть загрустившая госслужащая, — что протокол уже зарегистрирован, ему присвоен номер, вам выписан счет. Ходу назад нет. Хотя спрошу-ка я коллегу.

И мы отправились в контору красавицы с косой.

Таможенница исчезла за дверью, после чего открылось окошко и я услышал свою фамилию. Я просунул голову в окошко и увидел, как девушка с косой картинно рвет мои бумаги.

— Можете считать наше знакомство ошибкой, — сказала мне напоследок красавица и захлопнула окошко.

И я пошел к тому месту, где в последний раз часом раньше видел свою телегу.

Телега с багажом стояла на месте. И количество мест на телеге было все тем же. И перевес все еще был перевесом. Только протокола уже не было, как не было и претензий таможни ко мне. ...
— Нет, к чаю, — ответил я.

Вот так я вывез из Ирана и ввез в Россию семьдесят кг ковров, набивных тканей и прочей мануфактуры. И все — благодаря волшебной карте American Express, которую отказались принимать по обе стороны от международных санкций.

Все таки Россия непобедима.. Знакомые мужики умудрились печку кирпичами
топить!!)) Кидают белые кирпичики в бочку с соляркой, ждут пол годика,
пока впитается)) Пару кирпичей на сутки хватает печку топить.)))

ЕЗЖАЙ В СВОЮ ЕВРОПУ!
На новогодние праздники 2010-2011 года в Казани прошли снегопады. Лет 10
таких не припомню. А доблестные дорожные службы не нашли ничего умнее,
как средь зимы в городе дорожные развязки строить. Угу.
Сказать, что в городе транспортный коллапс - ничего не сказать. Снегу,
особенно на местных проездах - по стёкла, колея-матушка под самый бампер
и прочие "прелести жизни".
НО в какой-то момент эта погода стала поводом для национальной гордости.
В ГОРОДЕ БЫЛО НЕ ВИДНО ПРАКТИЧЕСКИ НИ ОДНОЙ ЛЕГКОВОЙ ИНОМАРКИ. Джипы
только и то - очень не все.
И вот картина. Выезд из двора. Натужно тарахтя выползает "Калина". За
ней лихо гребя снег - "Нива". И со всего размаху в снег садится "на
пузо" Опель Астра. Оттуда вылазит блондинистое существо и начинает
вызванивать бой-френда. Тот приезжает минут через 15... на Ленд Ровере.
Долго смотрит на машину, которую за это время замело так, что только
откапывать... наперегонки со снегопадом и спрашивает девицу этак
вкрадчиво:
- Ну и чё на машине попёрлась? Такси было не судьба вызвать?
В этот момент Опеля вальяжно объезжает "четырнадцатая". Девица тычет в
неё пальцем и скандально-капризным тоном заявляет
- А чё, вон они же ездят!!!
На что парень с флегматичным видом ей отвечает:
- В кои-то веки у нас РУССКАЯ ЗИМА. А ты, дура, историю не учила, раз не
помнишь, что ещё в 1941 ясно стало: В РУССКУЮ ЗИМУ НЕМЕЦКАЯ ТЕХНИКА В
РОССИИ НЕ РУЛИТ!!!
... Так за державу стало приятно...

Давно это было. В конце 90х приходилось мне летать в Казань очень часто,
иногда раз в неделю или два. Словом, жил на два дома. И вот возвращаюсь
раз домой, в Москву, перед уходом звоню жене, спросить, не надо ли чего.
Понятно, надо, хлеба не купила, просит меня, по дороге заскочить в
магазин. Ладно, зашел в магазин, поехал в аэропорт. Здание терминала Д в
Казани и тогда и сейчас - железный сарай, разделенный на две части
стеной с дверью. Половина для провожающих-встречающих, половина для
улетающих. Причем сперва проходится таможенный контроль, затем уже
регистрация. Багажа у меня нет, кладу пакет с хлебом на транспортер,
вынимаю ключи и мелочь из карманов, прохожу. Таможня меня останавливает.
- Молодой человек, это все ваши вещи?
- Ну да, - говорю.
- Только батон белого и буханка черного? - опять киваю. Таможенник,
мужик средних лет, трет лоб. - Простите... минутку. Объясните
пожалуйста, почему вы их везете в Москву.
- Здесь они гораздо дешевле.
- А... да? Надо же. И каждый раз так делаете?
- Бывает. Я часто в Казань летаю.
- А... понятно. А другие продукты тоже здесь покупаете?
- Случается. Казань очень дешевый город.
- Да-да... - таможня зависает окончательно, пользуясь этим, беру пакет с
хлебом и прохожу регистрацию. Слышу за спиной голос: "Хлеб дешевле...
надо же... дешевле хлеб". И тишина.

Моя 11-летняя дочура - девушка со своеобразным юмором. Как-то посещаем с
ней Ашан. Девица что-то не в духе.
Говорю:
- Ну все, заканчиваем! Идем к кассе! Только сначала возьмем детское
мыло.
- Ага! И детскую веревку! - мрачно отвечает дочура.

Ботаническая история.

Есть такая штука - юкка. Дальше не стихами. Для неботаников: что-то
вроде фикуса. Вырастает до потолка. У нас такая есть. Когда упирается в
потолок, жена ее обрезает, верхушку в горшок, горшок - знакомым.

Теперь по делу: приходит, это, ее подруга. Жены дома нет.
Я, говорит, ее подожду. Нет проблем. Какие новости, спрашиваю.
Квартиру купила. Маленькая, но своя.

Моя хата мАленька,
Печка, да завалинка,
Зато не казенная,
А своя, законная! (с) В. Золотухин

Отвлекся, звиняйте. Из лучших побуждений спрашиваю: тебе юкка не
нужна? Подружка напряглась чегось слегка. Спрашивает: какая, мол?
Говорю: обычная, пойдем в спальню. Посмотришь, померяем, прикинем,
главное, говорю, чтоб потом не мешала (имея в виду, чтоб поместилась в
квартирке-то, когда вырастет).
Подруга на измене: НЕТ, НЕ НУЖНА!!
Ну нет так нет.
Приезжает супруга, я на кухню ушел, они лясы точить.
Через пару минут появляется моя.
ЭТО КАКУЮ ЮБКУ ТЫ ЕЙ ПРЕДЛАГАЛ МЕРИТЬ!!??

Посмеялись, конечно. Потом.

Работайте над дикцией, ребята.

О пользе компьютерной безграмотности

Эпиграф:

Наш босс пришел в редакцию и говорит:
- Вы расходуете уйму фотобумаги. Она дорогая. Можно делать фото на
обычном картоне?
Генис изумился:
- Как?
- Очень просто.
- Но ведь там специальные химические процессы! Эмульсионный слой и так
далее...
Босс говорит:
- Ну хорошо, попробовать-то можно?

С. Довлатов "Соло на ундервуде"


Моя бывшая работала в газете. Однажды утром ее и еще одну сотрудницу
вызывает главный редактор.
- Нам прислали статью, будем ставить в завтрашний номер. Даю вам 3 часа,
бросьте всю свою работу и срочно вбейте ее в компьютер.
С этими словами он вручил им рулон факсовой бумаги.

Они вернулись в свою комнату и увидели, что этот текст распечатан на
компе.
Позвонили по телефону, с которого был отправлен факс, и попросили
скинуть текст на e-mail. Через пять минут у них уже был готовый файл.

Оставшееся время они прекрасно провели в кафе, а потом вручили главному
дискетку.

Crazy Иги

80-е годы, ГДР. Хвастался один немецкий переводчик, что идеально знает
русский язык, переведет любую фразу. Ну, ему и предложили перевести на
немецкий:"Косил Косой косой косой". До сих пор мучается.

Первое занятие после новогодних праздников. В аудитории на гирляндах
развешаны снежинки из бумажных салфеток. Скучно. Препод пристально
смотрит на снежинки. Вдруг как-то странно охает. Все смотрят на него -
он смущается и хрипло так говорит:
- О боже, мне показалось, что это кружевное белье...

www.pglu.ru

Довелось мне несколько лет тому назад побывать в Чехии.
О, Злата Прага! О, Староместская Площадь - видятся мне мужественные
гуситы. О, Собор Св. Вита - хочется пуститься в одноименную мрачную
пляску, О, Карлов Мост, откуда Леньке Нечипоренко стало плохо (из-за
того, что слишком хорошо) в томную красотку-Влтаву… Бессмертный трактир
«У Чаши», а Фердинанд и впрямь засижен мухами.

О, …. О, … Но…

Поехал я в компании одного чеха к его приятелям.
Город, честное слово, забыл, как назывался. То ли Южанские Мохрдыщи, то
ли Богемские Кнедлики.
Чех, дорОгой, всю плешь проел: вот доберемся - ликерчиков попьем.
Приехали. К знакомым его закатились.
А у знакомых ситуация напряженная: семеро культурных чехов вокруг
емкости с бехеровкой сгруппировались. Из наперстков ее смакуют.
Шоколадкой закусывают. Лясы точат.
Был представлен собранию.
Из России, мол.
Чехи с холодной вежливостью носами подвигали, и опять за наперстки с
разговорами. По-своему, разумеется, бжим-бжим-бжим …
Сижу, болваном эдаким. В злобе бессильной варюсь. Жрать хочу. Очень
сильно. И пить. И курить.
А тут - ну, хоть бы сухарей на стол положили, жлобы.
С пивком …

У чехов, тем временем, тема беседы как-то исчерпалась и наступило
дружелюбное молчание.
Чех мой молчит. Я молчу. Они молчат.
Как сычи.

Один только смотрел на меня, смотрел, крепился, а потом дерзко спросил,
нравится ли Кундера.
Кундера мне ни хрена не нравился, о чем я с некоторым вызовом к
невыносимой легкости бытия и сообщил.
Потом, правда, добавил, что обожаю Гашека и уважаю Чапека.
Любитель Кундеры, оттянув губу, отреагировал: не удивляется он, мол,
тому, что грубый, а значит не европейский юмор Гашека популярен в
России.
Тут собрание еще больше набычилось. Чувствую - еще немного - наваляют
мне. По шеям. За все. За надругательство над Пражской весной. За
Брежнева. За Дубчека. За обгаженную историческую справедливость.
А я шевелю голодным кадыком и прикидываю: если чего-нибудь не сжую в
ближайшие пять минут - сам всех к чертям собачьим поубиваю! Если смогу.
Ишь, сволота! Даром вас в 45-м от фашистов спасали!

И тут вспоминаю: ба! Да ведь в багажнике - спасение! Точно! Если не
суждено поесть, то хоть выпью!
Хватаю за жабры чеха, беру ключи, мчусь к тачке и достаю заветные две по
ноль-семь.
Возвращаюсь и …стыдно становится: сидели-то мы в одной комнате. Для
аперитивов, как бы. А в соседней, оказывается, стол накрывался.!
Свинина! Картошка! Пиво! Все дела!
И водка моя ко двору пришлась!
Чехи, конечно, по началу поморщились. Мешать, де, нехорошо. Но потом
один пробует. Затем второй. Третий. Наконец даже любитель Кундеры, и тот
сдается.

Сорока минут не проходит - кончается родимая !
Да ничего! Тут же выясняется - бехеровки - река.

Ой, как славно было!

Все неожиданно затараторили на великом и могучем. Мой чех обнаружил
знания основ и виртуозно матерился. Любитель Кундеры впал в умиление и
неожиданно вдарил по пословицам с поговорками. Запомнилось почему-то его
«смотришчь ви книгу - видишчь фигу»
Ну, и пели, конечно…
Представьте себе: окна квартиры выходят на площадь. На ней, как
положено, - храм. На его стены (а заодно и на посетителей) льются
«Катюша», «Тачанка», «Калинка».

С любителем же Кундеры, мы вообще в истерику впали. Когда, перебивая
друг друга, вспоминали избранные места из Швейка.
Там где кот насрал на карту боевых действий, а генерал инспектировал
сортиры.

Прощались истово-надрывно. Целовались не то что по-русски трижды. Пяти-,
десятикратно! Пламенные лобзания, бесконечные объяснения в любви к
братьям-славянам, слезы умиления и крепкие объятия.
Кундеровец напоследок отловил меня в сенях, зачем-то ругал немцев с
поляками, расписывался в бурной страсти к великой русской литературе, а
в итоге впился таким страшным засосом, что дыхание перехватило.

А вот теперь скажите: зачем надо было танками в 68-м?
Зачем?
Разве не было иного лекарства? Вот же оно. Вот.
В любом магазине.

Злоботрясов

"Не делай добра, не получишь зла"

Чистая правда, сам видел: Воскресенье. Вечер. Ярославское шоссе. Поток
машин достаточно плотен, но движемся быстро 60-70 км/ч, для часа пик
это, согласитесь, хорошо. Я на своей "девяточке" иду в левом ряду.
Опаздываю. Время 19-35, а в 20-00 мне надо быть на Выхино. Нервничаю.
Вот и знакомый разворот, от него до МКАДа около километра, а там уж
ничто меня не удержит. Предвкушаю упоение скоростью (хотя гонять я и не
люблю, но не могу же я заставить любимую ждать). Вдруг в левом ряду (в
котором я и нахожусь) происходит резкое торможение, что называется на
юз... Машины судорожно перестраиваются в средний ряд. Я, матерясь, тоже.
Что могло случиться? Авария?!... Какой-нибудь чайник выезжал с разворота,
не уступил и...?! А значит пробка, и я опоздаю?! Эти мысли пролетают за
секунду... Матерюсь еще раз, уже вслух... И тут на полуслове, очередной
перл фразеологии застывают у меня на языке... Уста искривляет улыбка, из
глаз льются слезы.
Чтобы не расхохотаться, сдерживает только руль... Судите сами. Картина
маслом. Посреди левого ряда стоит виновник происшествия: грязный,
лохматый, беспородный пес, весьма пофигистического вида. В полуметре от
него возвышается бампер иномарки, которая рискуя собственной задницей (в
прямом смысле) сохранила эту, в общем, никому не нужную жизнь. Звуковой
сигнал, мигание фарами не производят на эту лохматую сволочь никакого
действия. Поняв, что псу все по барабану, иномарка начинает медлено
двигаться, надеясь своей массой напугать подлеца... Что произошло в этот
момент в мозгу у пса я не знаю, но в тот момент, когда машина вплотную
приблизилась к нему, он огляделся, как бы выискивая что-то, развернулся,
пристроился поудобней........ поднял заднюю ногу и нагло обоссал
противотуманник своего спасителя... Занавес...

Приятель недавно рассказал.
Еду спокойно по МКАД на своей шестерке, дело к вечеру. Тормозит гаишник.
Видимо, только только в органы попал - на вид лет двадцать, худющий, шея
длинная, лицо дебиловатое, но преисполненное смеси ответственности и
служебного рвения.. Четко представился, взял документы и бдительно все
просмотрел. Потом попросил багажник открыть. Номер на двигателе
тщательно проверил. В общем, все прямо обнюхал, но криминала нигде не
нашел. Ну, думаю, все, наконец поеду дальше. А нет. Включает он рацию и
так серьезно запрашивает:
- База, это семнадцатый, пробейте по компьютеру, не числится ли в угоне
машина с таким-то номером.
Стоим, ждем, из рации только треск и отрывки фраз. Проходит минута.
Другая. Он снова повторяет свой монолог про проверку моей машины на
угон.
И снова тишина. Я уже задолбался на улице рядом с ним торчать.
Тут он в третий раз уже:
- База, база, это семнадцатый, пробейте по компьютеру, не числится ли в
угоне машина с таким-то номером.
Из рации тут же громко раздается усталый раздраженный голос:
- Семнадцатый, а семнадцатый, иди на хер, зае*ал уже!
Я с неким злорадством смотрю на него, он четко поворачивается ко мне,
козыряет и, отдавая документы, произносит:
- Все в порядке, можете ехать.
Я еще завестись не успел, а он уже кого-то снова тормознул.

Когда-то очень давно я училась в седьмом классе. И заболела. Проболела
типа неделю и звонит мне моя подруга, которую на время моего отсутствия
посадили за одну парту с неким мальчиком. Ну, выяснила оона себе мое
самочувствие и перспективы и говорит: " Ты к среде-то выходи, а то у нас
рисование, сказали - будем рисовать голого соседа. Что ж мне - Куровского
рисовать?" Я, в полном шоке пытаюся себе представить все это действо.
Прихожу в среду не полностью здоровая, но из любопытства!! И что?
Да ничего рисовать надо было ГОЛОВУ соседа... Всего лишь...

Напомнила армейская история про несладкий чай...
В начале 80-х довелось мне служить начальником продовольственно-вещевой
службы в одном стройбате. Звучит красиво - но воровать у нас было
не принято, так что единственным плюсом моего положения было отсутствие
"тягот и лишений" и прочей армейской мудистики.
Как-то прислали нам выпускника военного училища по этой же тематике -
но молодой лейтенант прекрасно выучил, "как положено по уставу",
и не представлял себе, как оно на самом деле. А поскольку после пары
недель его строго уставной деятельности, продовольственно-вещевая
служба пришла в полный упадок (т.к. вещевая база без пары банок
тушенки выдавала не те размеры, какие положено, или какие надо,
а те, которые нахрен никому не нужны; продбаза подсовывала вместо
минтая невесть как залетевших туда летучих рыб в брикетах, которые
выглядили красиво, но жрать их было нельзя; канализация в столовой
забилась наглухо и чистке без внеуставных договоренностей
с соседями-пожарными не поддавалась; что уж говорить о микроклимате
в славном коллективе служб, когда такие уважаемые люди, как портной
или ротный каптер, вынуждены были ходить харчеваться в общем строю...).
Короче, через две недели молодого лейтенанта Серегу спихнули
с повышением наверх, ваш покорный слуга был возвращен с глухого
объекта (поскольку держать в части лейтенанта, так и не освоившего
премудрости разворота кругом в движении, иначе как на хозяйственной
должности, не представлялось возможным), и все пошло путем. Но Серега,
как бесквартирный, продолжал обитать у нас в небольшом офицерском
общежитии, и, соответственно, харчился в нашей офицерской столовой,
что не мешало ему, устраивая очереную инспекцию моему хозяйству,
устраивать мне (а ведь я ему вроде как кормящий отец был!) выговора
за отсутствие котломера, схем разделки туш, и прочих малоосмысленных,
но предписанных уставом, вещей.
Как-то от нечего делать, я решил развлечься. Купил в рыболовном
магазине коробочку пластмассовых мух (одна из немногих вещей, которые
отечественная промышленность делала в совершенстве), и в очередную
серегину проверку, подсунул ему насекомое в тарелку с борщом.
Он довольно быстро добрался до наживки - и в офицерской столовой
поднялся жуткий хай. Я молча взял ложку, зацепил муху, внимательно
осмотрел ее, аккуратно взял за крылышко, обсосал - сказать я ничего
не успел, побелевший Серега пулей выскочил из столовой и на радость
суточному наряду, принялся заблевывать плац... под гогот остальных
господ офицеров, которые въехали в идею.
Как ни удивитеьно, но после этого проверки прдовольственной службы
со стороны вышестоящей инстанции, стали чисто формальными, а офицерская
столовая лишилась одного нахлебника. А от того, что Серега перестал
со мной здороваться, я не так уж и много потерял.

Это произошло в городе Рига, что на берегу Рижского залива,
в ноябре 1998 года.
В полупустой маршрутке - микроавтобус мест на 10 - на заднем ряду
сидела троица подвыпитых и расслабленных представиттелей гегемона,
возвращавшихся по всей видимости домой к своим половинам.
Маршрутка остановилась, дверь открылась и в нее впрыгивает "брателло"
при всех понтах, плюхается на сиденье, у него звонит мобильник и он
ведет диалог :
- Да понимаешь, в натуре бэмку свою разбил ...
...
- Откуда звоню - да из лоховозки !!!
...
- ИЗ ЛОХОВОЗКи !!! (очень громко)
В это время сермяжный голос с заднего ряда :
- Ну сейчас в е%ло !!!
Не поведший ухом "брателло" мнгновенно среагировал в мобильник :
- Ну, в смысле из маршрутного такси....

Весной купил я на фирму ксерокс Canon FC230 (это ксерокс с неподвижной
нижней частью и подвижной верхней, куда кладется копируемый объект).
К концу 1997 года (пользовались им очень много и часто) при копировании
он начинал довольно мерзко пищать, скрежетать и т.д. Так вот однажды
после двадцати минут копирования водитель, находившийся рядом,
не выдержал и заявил снисходительно-поучительным тоном, обращаясь
к ксероксу (при стечении народа и боссов):
- Мне уже 40 лет, но я размножаюсь без скрипа!
Все, кто стоял - легли и не поднимались... А меня заставили его смазать.;)