Давным-давно, когда деревья были большими, водка - паленой, а
презервативы - Баковского завода, я, глупый и горячий подросток 16 лет,
имел (не)счастье встречаться с дочерью одного штабного полковника.
Не помню, был он на тот момент в отставке или еще нет, но то, что он
военный, было видно по нему сразу, с первого взгляда даже не через
оптический прицел. Речь четкая, походка пружинистая, а мир - простой
как Устав караульной службы. Рация на бронетранспортере, молчать, я
вас спрашиваю, ну и все такое.
Поскольку регулярная армия с женщинами и детьми не воюет, а его дочь
являлась одновременно и женщиной, и ребенком, вопросы обычно задавались
мне, и разговор о том, что ему в наших отношениях не нравится, также
велся со мной. Сначала я его боялся, потом зауважал, а потом просто
молчал и хотел, чтобы все это как можно быстрее закончилось.
... был замечательный весенний день, когда я зашел к своей подруге с
целью вытащить ее погулять. То, что папа не в духе, я понял, едва
переступив порог квартиры. Домашние, включая маленькую смешную собачку,
породу которой я так и не запомнил, ходили на цыпочках и преимущественно
строем, а из дальней комнаты раздавался командирский бас, который
утверждал, что его дочь - проститутка, тунеядка и иждивенка. Ну если с
третьим утверждением я как-то еще мог согласиться, то первые два
показались мне ложными: во-первых, дочка уверенно шла на золотую медаль,
а во-вторых, трахнуть ее я пытался давно и безуспешно - девственность
свою она берегла почище часового, охраняющего склад боеприпасов. Со всем
остальным она справлялась замечательно, а вот традиционный секс - ну
никак. Тем не менее, вмешиваться я не рискнул, просто подождал, пока все
это закончится, и мы выбежали из дома. Я как-то даже не придал значения
вопросу "Во сколько вернетесь", заданному раскрасневшимся полковником.
Ответил что-то типа "в десять" и мы ушли - побыстрее бы уже остаться
вдвоем!
В этот день у нас наконец все стало хорошо - дочка справедливо решила,
что раз уж она все равно проститутка, то почему бы и нет? Поэтому
возвращались мы очень усталые, весьма довольные и разумеется, немного
позже намеченного времени. И тут я сделал вторую ошибку - не
почувствовал, насколько наэлектрилизован воздух вокруг ее дома.
Папа стоял на пороге с командирскими часами в руках, и по нему было
видно, что идеалы Матери Терезы и неписанные законы человеколюбия он
сейчас как-то не очень разделяет. В воздухе запахло теперь уже жареным,
и я понял, что готовить на медленном огне будут не ее - меня. А жить так
хотелось, особенно сегодня.
- Уже десять пятнадцать!! Где вы шляетесь?! - прогремел бас.
Я посмотрел в глаза полковнику и отцу. В них ясно читалось, что рассказы
про чудесный весенный вечер, прогулки под луной по только начинающему
зеленеть лесу, страстные поцелуи на пустой веранде детского сада - это
не то, что он сейчас будет слушать и чем проникнется. Требовалось срочно
что-то придумать, потому что девочка все больше зеленела, папа -
краснел, а что творилось с моим лицом, я не видел, но что-то с ним
определенно происходило.
И тут мой лихорадочно ищущий спасения мозг нашел его!
- В темное время суток скорость передвижения войск снижается! - выпалил
скороговоркой я, а руку к козырьку не приложил, наверное, только потому,
что козырька не было.
Этот язык он понял. Все выжили. Но вставать на эту девушку у меня
перестал напрочь. Неудивительно, что вскоре мы расстались.
Кстати, причина такого взвинченного состояния полковника в тот день
оказалась на редкость весомой - дочь получила четверку за контрольную по
химии. И я вот думаю - хорошо что он не стал проверять мой дневник.