Преамбула такая.
Танк, как известно, предмет серьезный.
А дело было в разгар холодной войны в одной из стран Восточной европы во
время как раз самого-самого противостояния танковых полчищ между
Варшавским блоком и НАТО. Короче, порядок в танковых войсках.
Одна московская проверка за другой. Проверяющие сидели под каждым
кустом.
Чистота сортиров и все такое. Сплошная песня на бегу строевым шагом.
Подъем, маршбросок 10км, погрузка снарядов (их много производили),
маршбросок 10км, стрельбы, строевой смотр (в простонародье вешалка),
редкие отбои после особо "веселых" учений. Народ постепенно втягивался в
службу и, конечно, НАТО не имело никаких уже шансов на спасение.
Когда танкисты перестают делать "лишние движения", танк превращается в
страшное наступательное оружие.
Безусловно, все требования устава выполнялись, но, было одно "но". Было
такое одно брезгливо-лицемерное "но".
Когда механики-водители последнего периода (типа дедушки) сдавали
вождение на классность, то в танке они ездили по полигону совершенно
одни, т. е. без экипажа в лице командира и наводчика, хотя положено.
КанЭчно надо сдавать на "Мастера" когда такая возможность последняя.
Без балды, все не по-детцки.
Собственно амбула.
Выпало ночное вождение. Через этот прибор ночного видения ну не видно,
вобщем. А еще есть танки боевые и учебно-боевые (кто знает). Проверяющие
полканы на препятствиях расселись с жадностью вглядываясь в рычащую
лошадиными тыщами темноту вырви глаз, шуршат карандашами в планшетах.
Вот принял такой учебно-боевой а по команде с вышки "седьмой вперед"
тронулся. Норматив по времени
"невозможный" особенно на "стиральной доске" раздолбанного древнего
танкового полигона. На танке ездить просто, главное педаль в пол надо
топить до упора, первая, вторая, третья,.... погнали.
Кстати, когда ОН разгонится, следует упереться лбом в броню, чтобы вот.
Есть одно прекрасное качество гусеничного движителя, больше газа -
меньше кочек. Танк не едет как таковой, а прыгает с кочки на кочку. В
полете гусеницы раскручиваются и при касании о грунт дают очередной
импульс движения. Сопровождается все действо рваным ревом двигателя и
низким звоном гусениц по грунту (быдым-быдым-быдым...). Веселуха -
рекомендую.
Важный лирический нюанс - седлушка механика (свинцовая весит 60 кил.) на
ЭТОМ танке не фиксировалась в нижнем положении (по-боевому) как на всех
НОРМАЛЬНЫХ танках. Она такая тяжелая чтобы при подрыве танка на мине
механику не оторвало задницу. Представьте, что там есть еще пружина
соответствующей силы, которая облегчает подьем седлушки в верхнее
положение (по-походному).
КАК она мне ДАЛА на первой кочке.
Я не вылетел из танка только потому, что люк был закрыт как и положено.
Но дедушки не отступают, особенно когда попытка сдать на Мастера всего
одна по жизни. Мастерство не пропьешь, раскорячился, лечу. Пролетая мимо
колейного моста, заметил, что прошел его на левой гусенице по правой
аппарели, едва касаясь,
"обозначил" вроде. Ну что вы хотели, ну "не шмогла" я заранее выровнять
боевую машину (быдым-по-боевому-быдым-по-походному-с закрытым люком)
берегу задницу - не до рычагов особо. Ворота, змейка, колейный проход -
полет нормальный.
И вот последнее "остановка на подъеме" подлетаю, рычаги на себя, ФИГ!
Никаких фрикционов на ЭТОМ танке НЕТ! Непонятки. Откат назад.
БЛ..ДЬ ЭТА сволочь заводится в обратную сторону. Выжимаю горный тормоз,
фф-у заглох.
Завожу, поднимаюсь, заезжаю в "квадрат" никаких фрикционов нах-нах,
горный тормоз, остановка, трогаюсь на подъеме БЕЗ ФРИКЦИОНОВ!
Финишная прямая, ротная песня, концевик, доклад по связи. Вылез, вроде,
даже сам - не помню. На Мастера в этом году сдали двое. Ротный мне
поведал, что высокая комиссия задавала ему вопрос: "А кто у вас седьмым
ехал?"
привет экипажу 483-го