Поиск по автору:

Жизнь в государстве победившего шариата.

В некой стране произошел следующий инцидент.

👉 Христианский пастор выступает с уличной проповедью, сравнивая моральные ценности христианства и ислама.

👉 Неизвестные нападают на него, сталкивают со стремянки, он падает, из его рук вырывают плакат и топчут его.
Проповедник получает травмы.

👉 Затем на месте появляется полиция и арестовывает ...христианского проповедника.

👉 Его приводят в околоток и держат там 13 часов.

Внимание, вопрос!
В какой стране это происходит?
1. Египте
2. Индонезии
3. Турции
4. Великобритании.

Внимание, правильный ответ: - см. источник

Хуситы объявляют войну Израилю и Соединенным Штатам Америки после того как их обстреляли ОАЭ и Саудовская Аравия.

Искал в Гугле информацию по недвижимости и выскочила реклама уникального объекта:
ЖК Голубые дали в Адлере (Сочи)
Странно что в РФ запрещают гей-парады, а жилой комплекс называют "Голубые дали в Адлере" (надеюсь, что правильно поставил кавычки).
В общем, кому интересно, кому таки дали голубые в Адлере - идите на сайт:
http://golubye-dali-adler.ru/

Я бы не рискнул жить в ЖК с таким названием, ибо банальный ответ на вопрос "Где ты живешь" вызывал бы много новых вопросов...
В лучшем случае диалог шел бы таким образом:
- А где живешь?
- В Адлере, голубые дали...
- Хм... Ну ладно, а живешь то ты где?

P.s. В Адлере есть район "Голубые Дали", но Дали там с заглавной буквы "Д"...

Диверсия по-английски

Несколько лет назад британский историк Кейт Джефри из Королевского университета в Белфасте опубликовал крайне примечательную книгу о работе британской внешней разведки в первой половине XX века – «МИ-6. Служба секретной разведки, 1909 – 1949». Профессор Джефри стал первым исследователем, допущенным к архивам МИ-6 и получившим разрешение на публикацию своих изысканий. Среди раскрытых в книге сенсаций профессор рассказывает о принятом в 1947 году тайном решении правительства лейбористов во главе с Клементом Эттли использовать против репатриации евреев в Страну Израиля секретную службу МИ-6.

Эта книга стала еще одним задокументированным доказательством целенаправленной антисемитской политики, проводимой британскими властями на протяжении десятилетий и выразившейся не только в сегрегации евреев подмандатной Палестины и нападении на суда с еврейскими эмигрантами, но и в проведении откровенных диверсий.

В конце 1946 года правительство обратилось к МИ-6 с просьбой найти способы отвадить капитанов и экипажи судов от участия в перевозке евреев в Палестину, специально указав, что проведенные разведкой акции должны быть «эффективной формой запугивания», а их объекты «столкнутся с неприятными последствиями». В ответ МИ-6 предложила правительству выводить из строя готовящиеся к выходу в море корабли, портить запасы пресной воды и продуктов и поджигать стоящие в порту суда. А глава МИ-6 Стюарт Мензис предложил для прикрытия создать фиктивную террористическую организацию «Защитники арабской Палестины», которая брала бы на себя ответственность за эти диверсии.

Операция Embarrass, как назвали эту серию диверсий англичане, судя по названию, должна была смутить и запутать еврейских подпольщиков. Началась она 14 февраля 1947 года после встречи представителей МИ-6, армии и министерств по делам колоний и иностранных дел. Чтобы придать операции относительно гуманный вид, решили поджигать корабли только в случае, если они были пусты.

Отдельно агентам разъяснили, что на месте диверсий ни в коем случае нельзя оставлять никаких улик, свидетельствующих об участии в этих акциях правительства Его Величества. А в случае поимки они ни в коем случае не должны были признавать свою связь с официальными британскими ведомствами. Но выдать себя за арабских террористов у англичан вряд ли бы получилось, поэтому на случай провала разработали еще одну легенду – агенты должны были бы утверждать, что завербованы «антикоммунистической организацией, сформированной группой международных промышленников, главным образом – из нефтяной и авиационной сфер».

Специально созданной сети под кодовым названием «Океан» был выделен весьма солидный по тем временам бюджет в размере 30 000 фунтов стерлингов. Экипированные таймерами и противокорабельными минами с магнитными присосками, агенты под видом путешественников на яхтах были отправлены к французскому и итальянскому побережью. Операция Embarrass подразумевала действие сразу по трем направлениям: дискредитация с помощью чёрного пиара и ложных обвинений репатриации как таковой, запугивание капитанов и экипажей судов и непосредственные диверсии против кораблей.

Стоит заметить, что вся эта антисемитская деятельность была развёрнута Лондоном уже после того, как в мае 1947 года вопрос о будущем мандата на Палестину официально перешел в ведение ООН, а британское правительство официально якобы самоустранилось от вмешательства в конфликт между евреями и арабами.

Согласно исследованию профессора Джефри, в период с лета 1947 года по начало 1948-го агенты МИ-6 организовали пять нападений на суда с еврейскими репатриантами в итальянских портах. В итоге один корабль был полностью уничтожен (total loss), два – повреждены, а ещё в двух случаях мины были обнаружены итальянцами до выхода кораблей из порта. При этом итальянские власти решили не поднимать никакого шума – видимо, не нашли ничего подозрительного в том, что арабские террористы используют британские мины.

Татьяна Марголин, [13.08.2024 11:37]
Подрыв закупленного и отремонтированного в США судна Pan Crescent упоминается и в книге «Корабли без флагов», написанной Адой Сирени – главой итальянского отделения подпольной еврейской организации «Моссад Ле-Алия Бет», которая как раз и специализировалась на операциях по репатриации евреев в Палестину. Корабль должен был 30 августа выйти в море из венецианского порта, достичь румынского города Констанца, взять на борт репатриантов и отправиться в Страну Израиля. По воспоминаниям Сирени, ещё за две недели до этого на борту корабля побывали два офицера британской разведки, побеседовавшие для профилактики с хозяином судна. Беседа, видимо, не помогла, так как экипаж продолжил подготовку к выходу в море.

Первоначально выход был назначен на раннее утро, но задержался из-за того, что подпольщики не успевали привезти из города необходимые детали – это их и спасло: таймер заложенной британцами бомбы сработал, когда судно ещё стояло в порту. Раздался мощный взрыв, оба борта корабля треснули, вода стала заливаться внутрь, но случись это в открытом море – корабль непременно бы затонул, а люди погибли.

Прямых доказательств участия британцев в этой диверсии, по словам Сирени, в тот момент еще не было, но вскоре один из членов нанятого подпольщиками итальянского экипажа признался, что был завербован британцами и должен был сойти на берег за день до выхода корабля в море. Осознав, что его предательство едва не стоило жизни товарищам, он раскаялся и решил во всём сознаться.

Подорванный корабль Pan Crescent спустя несколько месяцев был отремонтирован и вышел в море под именем «Ацмаут», что переводится с иврита как «независимость», везя в паре с однотипным американским судном Pan York на своих палубах около 15 тысяч еврейских репатриантов. Однако в декабре 1947 года они были перехвачены британскими военными кораблями и доставлены в лагерь перемещенных лиц на Кипре. Уже после провозглашения еврейского государства оба судна использовались для доставки репатриантов с Кипра в Израиль.

Еще одна примечательная история, описанная в книге профессора Джефри, – сорвавшаяся попытка МИ-6 взорвать летом 1947 года в порту французского города Сет корабль «Президент Варфилд», вошедший в историю под именем «Эксодус». Как выяснил автор, яхта с британскими агентами следила за кораблём, намереваясь подсадить на его днище мину, которая должна была сработать только через 3-4 дня, когда диверсанты уже покинут французские территориальные воды. Однако следствием могли стать массовые жертвы. К тому же официальный Париж пообещал правительству Его Величества, что приложит все усилия для предотвращения потока нелегальных репатриантов со своей территории. И британский МИД наложил запрет на проведение акций операции Embarrass во французских портах.

В итоге корабль «Президент Варфилд» вышел из Марселя 11 июля почти с 5000 репатриантов на борту – французы не слишком старались выполнять свои обещания, данные союзникам. Один из офицеров британской разведки, по словам профессора Джефри, назвал срыв этой акции «колоссальной возможностью, которая была упущена».

Страдания пассажиров «Эксодуса» и особенно жестокий захват корабля британскими солдатами у берегов Хайфы, за которым последовало возвращение евреев в немецкие лагеря под надзор немецких охранников, вызвали широкий общественный резонанс, ставший частью нарастающего политического давления на английское правительство. В конце концов Великобритания объявила об отказе от мандата на Палестину, и три месяца спустя, 28 ноября 1947 года, ООН проголосовала за создание независимого еврейского государства.

Похоже, убедившись в низкой эффективности диверсий и опасаясь разоблачения и неминуемого вслед за этим международного скандала, к началу 1948-го британцы свернули операцию Embarrass. Всего же за этот период ее проведения более двух десятков судов сумели выйти из портов Франции и Италии, переправив в Страну Израиля порядка 30 тысяч евреев.

Свет на историю британских диверсий проливают и воспоминания Йегуды Бен-Цура – вышедшего на пенсию ветерана израильских ВМС и бывшего участника операций «Моссад Ле-Алия Бет». В его руках оказался список из 13 «подозрительных кораблей», переданный 5 сентября 1947 года британским послом в итальянский МИД. Как свидетельствует Бен-Цур, в этом списке фигурируют 5 судов, вообще никак не связанных с «Моссад Ле-Алия Бет». Возможно, кадровые разведчики МИ-6 занимались банальными приписками, но вероятнее всего, британская разведка, уничтожая в итальянских портах, как она считала, суда еврейских подпольщиков, по ошибке подрывала корабли контрабандистов или вообще случайные суда. Видимо, так навсегда и останется загадкой, чего в этой операции было в больше – приписок, путаницы или подлости по отношению к народу, только что пережившему Холокост.

АВТОР: А. Непомнящий

Причина катастрофических пожаров в Калифорнии (которые случаются каждый год) найдена, виноват - Израиль.

Кстати, что-то долго соображали, все ж было ясно.
Правда, сторонники “Фри палестайн” немного разошлись в трактовке:
-По мнению одних - это божья кара за геноцид палестинского народа (хотелось бы знать, по какой версии, кто именно из богов разгневался),
- по мнению других - это экологические изменения, вызванные "варварскими бомбардировками Сектора Газа". “Эффект бабочки”: бомбардировка на одном конце планеты способна вызвать жуткий пожар на другом.
Даже 50 мегатонная царь-бомба не вызвала пожары в Лос-Анджелесе... Представляете, что делают сионисты с бедной Газой, если аж в Калифорнии пожары...

Но тут встряли иранцы и намекнули, что не обошлись без них, мол, вот что было бы, если бы “ракеты сопротивления” обрушились на, огненный дождь, гнездо разврата и все такое.
Хотя с точки зрения поддержки ”сопротивления” империалистам, Лос-Анджелес как раз не бомбить надо, а наоборот, беречь, как зеницу ока.

Ну и вишенка на торте - пожары начались, потому что всех пожарных уволили, и наняли на их место ЛГБТ-активистов, которые тушат пожары женскими сумочками, потому что всю исправную пожарную технику ЛГБТ-шники отправили на/в Украину.

В что скажут специалисты, узнав, что пожары приходится тушить при порывах ветра 65-145 км/ч в сочетании с невероятной сухой погодой???

ОПЕРАЦИЯ «ИЗОТОП»

В понедельник, 8-го мая 1972 года, палестинские террористы захватили пассажирский самолет «Боинг-707» бельгийской авиакомпании «Сабена». Он совершал полет по маршруту Брюссель-Тель-Авив. На его борту находились 99 пассажиров, 67 из которых были израильтянами.

Драма в воздухе разыгралась в 17-30. Когда самолет летел над Югославией, в пилотскую кабину ворвался худощавый низкого роста мужчина в парике. Он приставил пистолет к голове капитана Реджинальда Леви, сына еврея и христианки, служившего в молодости пилотом ВВС Великобритании.

— Самолет захвачен, — по слогам произнес террорист, не отводя от головы Леви ствола пистолета. — С этого момента я — командир экипажа. А вы, капитан, будете делать все, что я прикажу. Если попытаетесь оказать сопротивление, живыми из самолета не выйдите…

Капитан подчинился и сообщил в пункт управления полетами в Белград о происшедшем.

Через минуту в израильском аэропорту Лод была объявлена полная боевая готовность.

* * *

Тем временем в генеральном штабе ЦАХАЛа был приведен в действие план «Изотоп» — резервная контртеррористическая программа оперативных действий специально для случаев захвата пассажирских самолетов. Эта программа была создана недавно и еще ни разу не испытывалась на практике. Однако другого выхода не оставалось.

В аэропорт прибывали армейские подразделения, усиленные спецотряды полиции, а также пожарные машины и кареты «скорой помощи». Группы «Сайерет Маткаль» также выехали в аэропорт…

С того самого момента, когда в июле 1968 года был угнан в Алжир пассажирский самолет израильской авиакомпании «Эль-Ал» и фактически началась эра воздушного терроризма, спецназ Израиля упорно готовился к тому, что случаи захвата повторятся. И этот день настал…

А между тем драма в воздухе грозила в любую минуту перерасти в трагедию. Человека державшего на прицеле командира экипажа, звали Али Таха Абу-Снена. Это был один из руководителей организации «Черный сентябрь» — самый опытный террорист, специализировавшийся на захвате самолетов. Именно под его руководством в 1968 году был захвачен самолет «Эль-Ал». Он же в феврале 1972 года возглавлял захват лайнера немецкой авиакомпании «Люфтганза».

Вместе с ним в захвате самолета «Сабены» участвовали Абдель Азиз Аль-Атраш, выходец из маленькой деревушки неподалеку от Хеврона. И две арабские христианки — уроженка Бейт-Лехема (Вифлеем) Риса Иса Танус и Тереза Астаар Хальса из галилейской деревни Рами.

Как только Абу-Снена прорвался в кабину и подал своим сообщникам условный сигнал. Трое террористов, сидевшие среди пассажиров, тут же вскочили со своих мест и, согласно разработанному плану, заняли ключевые позиции в салонах авиалайнера, откуда все пассажиры находились в поле зрения угонщиков.

Капитан Леви, полагавший, что ему прикажут развернуть самолет в сторону Триполи, был по-настоящему озадачен, когда услышал короткий приказ Абу-Снены:

— Мы летим в Тель-Авив!

А в это время в аэропорт Лод были стянуты все необходимые для контртеррористической операции силы, и собралось все военное руководство. Министр обороны Моше Даян, начальник генерального штаба Давид (Дадо) Элазар, его заместитель генерал Исраэль Таль, командующий Центральным военным округом Рехавам Зеэви, генерал Ариэль Шарон, командующий ВВС генерал Моти Ход, начальник службы разведки Аарон Ярив.

Для руководства был организован временный КП, где тут же началось оперативное совещание. Генерал Ход предложил поднять в воздух эскадрилью и нанести «точечный» удар по «Боингу» с таким расчетом, чтобы он мог совершить посадку. Даян тут же возразил, что террористы могут в ответ взорвать самолет. Сошлись во мнении, что единственная возможность спасти пассажиров — дать авиалайнеру приземлиться и уже потом провести наземную операцию.

Решение было принято, и Даян вызвал на КП командира спецназа Эхуда Барака.

* * *

К моменту его приезда в аэропорт самолет уже совершил посадку и стоял с работающими двигателями в самом конце взлетной полосы, словно выжидая чего-то. Из профилактических соображений было решено не дать «Боингу» возможности вновь взлететь. Для этого Барак с двумя техниками авиакомпании «Эль-Аль» и двумя бойцами «Сайерет Маткаль» направился к самолету, чтобы отключить гидравлику управления шасси.

Барак, заметив, как один из террористов с автоматом, стоя в проеме распахнутой двери «Боинга», внимательно наблюдал за появлением израильтян, подошел к самолету с хвоста. Сделав вид, что не обращает никакого внимания на вооруженного бандита, он вместе с техниками деловито проследовал под фюзеляж гигантского самолета, где они вывели из строя гидравлику шасси.

Работа заняла без малого час. Когда Барак вернулся на КП, ему сообщили явно запоздалый вывод инженеров авиакомпании: даже с нарушенной гидравликой самолет все равно способен взлететь. Пришлось снова возвращаться к «Боингу».

На этот раз Барак с техником спустили шины и вылили из системы все масло. И только потом он доложил Даяну и Дадо, что теперь можно проводить операцию. Однако предложил провести акцию позднее, когда стемнеет. А пока спецназ будет готовиться, необходимо время и усыпить бдительность террористов, вынудив их вступить в переговоры.

По ходу действия разгорелась небольшая конкурентная «драчка» между подразделением «Сайерет Маткаль» и ротой «коммандос» из состава группы обеспечения безопасности «Эль-Аль», подчиненной Общей службе безопасности (ШАБАК). Представители последней заявили, что их люди более приспособлены к контртеррористическим операциям по освобождению самолетов.

Барак возражал. Однако, спустя минуту сделал компромиссное предложение: шабаковцы, являющиеся резервистами спецназа, могут присоединиться на время операции к его подразделению.

В то же время у Барака была проблема, решить которую не хватало времени: основные силы спецназа находились на севере и приходилось комплектовать группу захвата прямо на месте. Последним обстоятельством и объяснялась его просьба отодвинуть время проведения операции на вечер.

Барак созвонился с базой и приказал как можно быстрее направить в аэропорт тех спецназовцев, на которых он мог максимально рассчитывать. Когда все собрались, Барак успел провести с «коммандос» несколько тренировок на стоявшем в ангаре «Боинге-707» — точной копии авиалайнера «Сабены».

К этому моменту в аэропорт приехал Ицик Гонен — резервист спецназа, также служивший офицером безопасности в «Эль-Аль». Сразу же за ним появился Марко Ашкенази, еще один офицер безопасности израильской авиакомпании.

Время оставшееся до начала операции, тянулось мучительно медленно. Даян и Дадо опасались, что террористы, поняв, что лайнер выведен из строя, могут убить несколько заложников. Дадо спрашивал Барака, есть ли возможность начать операцию по освобождению раньше намеченного срока? Тот успокоил начальника генштаба, сообщив, что по всему периметру аэропорта уже расставлены снайперы, которые в случае попытки террористов учинить показательную расправу над кем-нибудь из пассажиров, откроют огонь на поражение через иллюминаторы.

Учебные упражнения спецназовцев отрабатывались до самой последней минуты. Барак проинструктировал своего заместителя Дани Ятома, а тот, в свою очередь, отрабатывать вместе со спецназовцами варианты проникновения в авиалайнер через кабину пилотов и двери.

Барак и Ятом долго не могли окончательно решить, какой способ проникновения в салон самолета может оказаться наиболее эффективным. И остановили свой выбор на «воровской лестнице» — системе проникновения, при которой два человека поднимают на крыло самолета третьего. При такой схеме спецназовцы в считанные секунды могли подняться на борт. Но начинать операцию, не зная, где именно находятся террористы, было очень рискованно. В перестрелке могли погибнуть многие пассажиры…

Тем временем между израильтянами и террористами велись интенсивные переговоры. Первое условие угонщиков последовало сразу же после приземления «Боинга». Абу—Снена потребовал, чтобы Израиль освободил из тюрьмы 317 палестинских террористов, и угрожал в случае невыполнения этого требования взорвать самолет со всеми пассажирами.

Время шло, до рассвета оставалось не больше часа. Даян, раздумывавший, начинать ли операцию пока еще темно, или все-таки отложить ее до восхода солнца, приказал отвезти его в расположение спецназовцев Барака, залегших в ста метрах от хвоста «Боинга». Две шеренги «коммандос», среди которых был племянник министра обороны Узи Даян, терпеливо ждали приказа начинать.

Барак считал, что нужно атаковать до наступления рассвета. Даян сомневался и, в конце концов, сказал:

— Подождем…

— Но почему? — взорвался Барак. — Днем это будет сделать намного сложнее.

— Ничего, дадим им немного созреть…

Абу-Снена, чувствуя, что израильтяне тянут время, выставил встречное условие: все заключенные должны быть в аэропорту в течение двух часов. Если их не будет в указанное время, он взорвет самолет.

Лихорадочный поиск мест проникновения в самолет продолжался. В процессе обсуждения возникла идея переодеть спецназовцев в комбинезоны обслуживающего персонала «Эль— Аль», что вполне могло дать им возможность, не вызывая дополнительных подозрений у террористов, пройти под фюзеляж «Боинга» якобы для устранения технических неполадок. И уже оттуда, используя багажные люки, проникнуть в самолет.

Бараку эта идея понравилась.

Он попросил срочно подготовить спецодежду для «коммандос» — белые комбинезоны техперсонала авиакомпании, ящики с инструментом, лестницы и мини-тракторы, необходимые техникам на работе. Вся подготовка заняла менее часа.

Исходя из формы операции, Барак принял новое решение. Поскольку скрыть автоматы под комбинезонами было невозможно, группе захвата было приказано пользоваться только пистолетами. Тут же Барак провел дополнительную корректировку, отобрав для участия в операции наиболее тренированных в стрельбе из пистолета «коммандос». Они и составили головную группу прорыва. В итоге в группу вошли шесть офицеров, четыре резервиста спецназа, работавшие в службе безопасности «Эль-Аль», и шесть бойцов.

Уже светало, когда в расположении «коммандос» появились Биньямин Нетаниягу и Омер Эран. Они потребовали включить их в группу захвата. Барак колебался, но когда стало ясно, что операция переносится на дневное время, согласился.

Спустя какое-то время в аэропорт прибыли старший брат Нетаниягу — Йони, и также попросил подключить его к операции. Барак покачал головой:

— Нет.

— Почему?

— Пойми, нас и так здесь слишком много. Ты хоть подумал, какую ответственность я беру на себя перед твоими родителями, включая двух родных братьев в рискованную операцию?

Йони был упрям и продолжал настаивать на включение его в штурмовую группу. И тогда Барак коротко напомнил:

— Йони, это приказ!

В какой-то момент в штабе подготовки операции появились представители «Красного Креста», выполнявшие посредническую миссию между израильтянами и террористами. С ними был командир «Боинга» Реджинальд Леви — бледный и полностью вымотанный. Абу-Снена демонстративно отпустил его, заставив передать израильтянам пакет взрывчатки и продемонстрировать тем самым серьезность своих намерений.

В эмоциональном запале Абу-Снена, безусловно, допустил ошибку. Дал возможность спецназовцам получить важную информацию о террористах. Леви рассказал, что группа состоит из четырех человек, что все переговоры Абу-Снена ведет непосредственно из кабины пилотов. Двое — мужчина и женщина — находятся в носовой части самолета, а еще одна террористка — неподалеку от выхода.

— Вот теперь можно начинать, — вполголоса произнес Даян и кивнул Бараку.

К тому моменту Барак окончательно сформировал состав группы захвата. Она состояла из 17 человек, разделенные на небольшие группы, которые должны были начать операцию одновременно.

Последний перед началом операции приказ Барака звучал так:

— Будем продвигаться к «Боингу» на мини-тракторах «Эль-Аль». Оружие спрятать под комбинезоном так, чтобы оно абсолютно не было заметно. Помните, что за нами внимательно наблюдают террористы. Каждый из вас должен держать ящик с инструментами. Лестницы можно будет вытаскивать из тракторов только в тот момент, когда мы выйдем из поля зрения бандитов и окажемся под фюзеляжем. Приступать к операции только по моей команде…

Во главе группы захвата двигались представители «Красного Креста», даже не догадывавшиеся, кем на самом деле были «техники», направлявшиеся вместе с ними к самолету, чтобы устранить на «Боинге» технические неполадки… Все, что произошло спустя несколько минут, со стороны напоминало съемки художественного фильма — настолько продуманной и правдоподобной была «режиссура».

В тот самый момент, когда мини-тракторы с «техниками» направились в сторону самолета, другой «Боинг», принадлежавший авиакомпании TWA, включил двигатели, явно собираясь выруливать на взлетную полосу, и поравнялся с самолетом, захваченным террористами. В тот же момент из-за самолета показались грузовики с брезентовым покрытием, в которых везли «заключенных палестинцев» (их роль исполняли внешне напоминающие арабов бедуины-следопыты, одетые в робы заключенных). Грузовики — об этом была достигнута договоренность с террористами — стали приближаться к захваченному «Боингу», чтобы «произвести обмен»…

— Я хорошо знал, какая ответственность легла тогда на мои плечи, — вспоминал в беседе со мной Эхуд Барак. — Все шансы на успех в этой операции заключались в максимальном притуплении бдительности террористов. Если бы они разгадали наш тактический замысел или — хуже того! — сумели бы вычислить в техниках аэропорта вооруженных «командос», все могло бы закончиться катастрофой. Также невероятно важными представлялись неожиданность наших действий и скорость, что мы в жестком цейтноте успели отработать на похожем «Боинге». Впрочем, опытные спецназовцы знают: успех на тренировке — вовсе не гарантия удачи в операции…

Представители «Красного Креста», отвечавшие за весь ход выполнения договоренностей между израильтянами и террористами, выстроились у «Боинга» и стали поджидать, когда грузовики с «заключенными» подъедут прямо к самолету, чтобы начать процедуру обмена. Террористы в самолете не могли скрыть ликования — их требования были выполнены.

Тракторы с «техниками» приближались тем временем к «Боингу», чтобы подготовить гигантский самолет к взлету. Так до конца ничего не понявшие представители «Красного Креста» дали знать Абу-Снене, который находился в кабине пилотов, что им известно о группе техников и что последние также выполняют одно из его требований — привести самолет в состояние полной технической исправности.

Правда, когда «техники» подъехали непосредственно к «Боингу», представители «Красного Креста» получили от Абу-Снены приказ остановить их и проверить. По требованию руководителя террористов «техники» должны были расстегнуть комбинезоны и продемонстрировать, что под ними нет оружия. В критический момент операции Барак подумал, что решение отказаться от автоматов было верным, и передал бойцам приказ: «Я иду на проверку первым. Если они что-то заподозрят и откроют огонь, тут же начинайте операцию…»

Облаченный в белый рабочий комбинезон барак, прихватив с собой ящик с инструментами, первым спрыгнул с трактора и направился в сторону пилотской кабины, где с пистолетом в руке стоял Абу-Снена. Барак неторопливо расстегнул молнию на комбинезоне и продемонстрировал террористу, что оружия у него нет.

Следующим к кабине подошел Мордехай Рехамим, за ним — Омер Эран и Узи Даян.

По мере того, как продолжалась процедура личного досмотра, террористы постепенно успокаивались. Именно к этому и стремился Барак.

Пройдя проверку, «техники» разбрелись вокруг самолета. Тем временем Дани Ятом деловито приставил лестницу к носу самолета и оглянулся. Все ждали условного сигнала — короткого свиста Барака.

И в этот момент один из резервистов — бледный и покрытый холодным потом — неожиданно подошел к нему, признался сдавленным шепотом, что у него начались жуткие рези в желудке, и попросил разрешение отлучиться. Барак на мгновение растерялся. Отпустить одного бойца означало нарушить закольцованную схему, ведь каждому в ходе предстоящей операции отводилась конкретная строго определенная роль. С другой стороны, ждать возвращения солдата было бессмысленно — терялись драгоценные минуты.

Несколько настоящих техников, знавших, что произойдет в ближайшие минуты, быстро подключили генератор «Боинга» и поспешили вслед за солдатом исчезнуть с места события.

Буквально кипевший от гнева Барак посмотрел на часы и негромко свистнул. К сожалению, услышали его далеко не все спецназовцы, и еще несколько драгоценных секунд было потеряно.

Первым в салон «Боинга» ворвался Мордехай Рехамим. В его руках был пистолет «Беретта» 22-го калибра. Аль-Атраш — единственный из террористов, не потерявший присутствия духа, выстрелил в направлении Рехамима, но промахнулся. Омер Эран, проникший в самолет вторым, вскинул пистолет, чтобы «снять» Аль-Атраша. Однако пожилая пассажирка, которая явно не могла скрыть эмоций при виде неожиданного спасителя, схватила его за комбинезон с явным желанием заключить спецназовца в материнские объятия.

— Я был вынужден ударить эту женщину, иначе мне так и не удалось бы освободиться, — не без смущения признавался потом Эран.

Аль-Атраш успел определить движение Рехамима и собирался выстрелить, но был ранен пулей Эрана, к счастью, получившему к тому моменту полную свободу действий. А Рехамим с пистолетом в руке продолжал пробираться к кабине пилотов, то и дело оглядываясь в поисках взрывчатки. В ту же секунду в самолет ворвались Марко Ашкенази и Биньямин Нетаниягу.

Первый не дал Терезе Хальсе даже вскинуть оружие, перехватив ее руку. Второй хотел обойти Марко, чтобы проследовать вперед. Ашкенази рукояткой пистолета нанес удар по голове террористке, но явно не рассчитал силу, и в результате пистолет выстрелил. Пуля пронзила женщину, ударила в переборку и рикошетом зацепила правую руку Нетаниягу.

И тут же вторая террористка открыла огонь из автомата по Марко и Биньямину. Спецназовцы успели уклониться от града пуль, но смертельное ранение получила одна из пассажирок — Мэри Гольцберг. Спустя десять дней она скончалась в больнице…

Тем временем, в самолет через запасной вход, расположенный слева от кабины пилотов, проник Дани Ятом, а вслед за ним Йони Корен, попавший в салон через запасной люк, находившийся под пилотской кабиной. Сразу же увидев террориста, направившего оружие на Рехамима, который двигался к кабине из глубины салона, он точным выстрелом сразил террориста.

А в самолете началась настоящая паника. Крики, выстрелы, метания по салону вооруженных пистолетами людей в белых комбинезонах и выкрики на арабском — все это сделало ситуацию полностью неуправляемой. Пассажиры в истерике, мешая бойцам спецназа, рванулись к выходам.

Барак, к тому моменту также проникший в самолет, пытался определить, где прячется вторая террористка. Больше всего его волновало нахождение на борту взрывного устройства. Один из пассажиров схватил за руку Даяна и показал на сидевшую перед ним женщину, накрытую одеялом. Это была Рима Танус.

Она держала в руках ручную гранату с сорванной чекой и по-английски шептала:

Не стреляй! Не стреляй!..

Очень осторожно, боясь спровоцировать террористку на инстинктивное движение, Даян одной рукой приставил к голове Танус пистолет, а второй аккуратно высвободил гранату из ее рук и зажал, чтобы она не взорвалась. Также осторожно он передал гранату одному из спецназовцев, который тут же покинул самолет.

Рехамим продолжал пробираться к кабине пилотов. Его целью был Абу-Снена. Открыв на звуки выстрелов пилотскую кабину, главарь террористической группы увидел спецназовца и несколько раз выстрелил. Укрывшись за высокой спинкой пассажирского кресла, Рехамим ответил двумя пулями. Абу-Снена, понимая, что в кабине пилотов у него не остается никаких шансов на спасение, сместился к переборке, отделявший первый салон от пилотской кабины. Прорваться через салон к выходам, где в панике толпились люди, мешал спецназовец в белом комбинезоне.

Рехамим быстро сменил обойму и, выпуская пулю за пулей по переборке, за которой спрятался Абу-Снена, резким рывком преодолел несколько метров. Прижатый выстрелами израильтянина к двери туалета, Абу-Снена, очевидно, плохо соображая, укрылся в узкой кабине туалета и закрыл за собой дверь. Рехамим прошил тонкий пластик несколькими пулями, после чего ударом ноги выбил дверь. Террорист был мертв…

Вернувшись в салон, он увидел в кресле раненную террористку Хальсу. Ее черные глаза лихорадочно блестели. Разорвав на женщине блузку, спецназовец обнаружил на ее груди взрывное устройство, прикрепленное к батареям и готовое к взрыву. Подошедший сзади Барак схватил террористку в охапку и спустил с крыла самолета, где ее подхватили саперы и куда-то увезли.

Освобождение заложников обошлось, что называется, малой кровью: несколько пассажиров и два спецназовца получили незначительные ранения. И только безнадежное положение Мэри Гольцберг омрачало радость победы…
Вся операция длилась чуть меньше 90 секунд...


p.s. Руководитель террористов Али Таха Абу-Санайна в начале штурма заперся в туалете, где и был застрелен прямо через дверь. Эта история дала повод журналистам если и не оспаривать у Путина авторство фразы «Мочить в сортире» в пользу Эхуда Барака, то по крайней мере, утверждать, «что знаменитая фраза Президента России „мочить в сортире“ — оттуда, из клозета „Сабены“».

Место действия - Беларусь.

Идет мужик по улице с работы, трезвый, никого не трогает. Рядом тормозит автозак, вылетают омоновцы и начинают паковать его в машину, лупят дубинками. Мужик кричит:

— Отпустите, я за Лукашенко голосовал!
— НЕ ПИ3%ДИ, за Лукашенко никто не голосовал!

P.s. Беларусь спасет Чак Норрис
https://youtu.be/lZqqf5COMNY

Трамп заявил, что США и Италия связаны культурным и политическим наследием тысячи лет - со времен античного Рима.

Недавно Новая Зеландия потеряла свой первый военный корабль со времен Второй мировой войны:
HMNZS Manawanui – новейшее исследовательское и водолазное судно стоимостью 100 млн долларов, введенное в эксплуатацию в 2018 году.

Что случилось? Новая Зеландия ни с кем не воюют и воевать на собирается.

В рамках программы по продвижению «разнообразия» и «инклюзивности» капитаном корабля была капитан Ивонн Грей (Yvonne Gray), «гордая феминистка и лесбиянка».

Капитан Грей заявила, что хочет расширить «оперативные возможности корабля» и доказать, что лесбиянки справляются с оперативным и заданиями не хуже мужчин.
Во время проведения «тактического маневрирования» корабль врезался в риф, он загорелся в течение 15 минут и затонул у берегов Самоа.

К счастью, весь экипаж, включая «гордую» капитана-лесбиянку, удалось спасти.
Но 100 млн долларов с новейшим оборудованием ушли на дно.

Прекрасное солнечное утро. Старый еврей гуляет по городскому парку. За ним бежит собака.
К еврею подходит полицейский и говорит строго:
— Наденьте на собаку поводок! Иначе я оштрафую вас!!
Еврей идет молча дальше. Полицейский свирепеет:
— Если вы немедленно не наденете на собаку поводок, вам придется оплатить приличный штраф!
Еврей идет дальше. Полицейский достает блокнот, что—то пишет в нем, отрывает листок и протягивает еврею квитанцию со штрафом.
Еврей остановился и говорит:
— Почему я должен платить? Это не моя собака!
— А почему она бежит за вами?
— Ну, вот вы тоже бежите за мной, но вы же не моя собака..!

с 9 апреля 2025 США ввозят таможенные пошлины 10-33% в отношении большинства стран мира.
В списке стран нет России и Беларуси.
Может стОит принять США в Таможенный союз?

Хезбалла разогнала марш в поддержку самой себя.

Высокоточная ракета Хизбаллы, выпущенная из Ливана (в направлении чего-то там в Израиле, но всем сказали - что это Иерусалим), приземлилась аккурат на территории Иордании. Правда, тоже неподалеку от столицы. Пусть не израильской, а иорданской, но от столицы же!

Самое примечательное состоит в том, что бабахнуло возле Аммана как раз в тот момент, когда глубоко потрясенные смертью шейха Насраллы иорданцы направлялись к израильскому посольству, чтобы дружно продемонстрировать и изо всех сил возмутиться. По свидетельству очевидцев, марш возмущения завершился сразу же после прилета. Что при этом подумали иорданские насраллолюбцы, очевидцы умалчивают.

Дорогой товарищ Коган,
Знаменитый врач,
Ты взволнован и растроган,
Но теперь не плачь.
Зря трепал свои ты нервы,
Кандидат наук.
Из-за суки, из-за стервы,
Лидки Тимашук!
Слух прошел во всем народе –
Все это мура!
Пребывайте на свободе,
Наши доктора!
(народное творчество)

"Проклятый доктор" или как Лидия Тимашук стала заложником «дела врачей».

13 января 1953 года официальные СМИ Советского Союза сообщили о раскрытии группы «врачей-вредителей».

Страх и обида вождя
В начале 1950-х годов Советский Союз приближался к рубежу эпох. Стареющий лидер Иосиф Сталин все меньше времени проводил в рабочем кабинете, и все чаще болел. Авторитет вождя оставался непререкаемым, однако вокруг него уже начиналась скрытая «борьба за наследство».

Сталин не был бы Сталиным, если бы не ощутил подобных движений. Ответом на это стала серия громких процессов над видными государственными деятелями, которая, по мнению ряда историков, задумывалась как начало новой «чистки», подобной «большому террору» 1930-х годов.

В то же время стареющий лидер становился все более настороженным и подозрительным, на чем пытались сыграть те, кто хотел добиться его расположения.

Неприязнь Сталина к врачам и евреям, остро проявившаяся на рубеже 1940-1950-х годов, вылилась в одно из самых громких дел последних лет правления вождя – «Дело врачей».

Медики действительно мало чем могли порадовать товарища Сталина – преклонный возраст и тяжелые нагрузки, перенесенные в революционной молодости и в годы войны, давали о себе знать целым букетом болезней, которые с каждым днем снижали его работоспособность.

Сталин же опасался того, что медики могут стать оружием членов его окружения, стремящихся фактически отстранить его от власти и изолировать под предлогом «заботы о здоровье». Опасения эти были не напрасными – в начале 1920-х годов сам Сталин с товарищами по партии проделали нечто подобное с больным Лениным.

Подозрительность Сталина усугублялась еще и тем, что среди ведущих специалистов советской медицины было немало евреев. Болезненное недоверие вождя к представителям этой национальности во многом было связано с крупной неудачей во внешней политике, связанной с еврейским государством.

Советский Союз много сделал для осуществления планов по созданию в Палестине еврейского государства, рассчитывая на союзнические отношения с ним. На практике, однако, все произошло с точностью до наоборот – государство Израиль стало ближайшим союзником США, что в условиях «холодной войны» неизбежно означало острый конфликт с СССР.

Диагноз товарища Жданова
Из опасений и недоверия Сталина и интриг ряда представителей его окружения и родилось печально известное «дело врачей», одним из главных персонажей которого суждено было стать врачу-кардиологу Лидии Федосеевне Тимашук.

Еще с 1920-х годов Лидия Тимашук работала врачом в лечебно-санитарном управлении Кремля. В 1948 году 50-летняя женщина возглавляла в управлении отдел функциональной диагностики, и в этом качестве 28 августа снимала кардиограмму у одного из руководителей страны – Андрея Жданова.

Изучив кардиограмму, Тимашук поставила диагноз - «инфаркт миокарда». Однако профессора, лечившие Жданова, с медиком младшего ранга не согласились, сочтя ее выводы неверными. Все бы ничего, но профессора, посчитавшие, что инфаркта у Жданова нет, назначили ему лечение, прямо противопоказанное при инфаркте. То есть ровно обратное тому, что рекомендовала, основываясь на своем диагнозе, Тимашук.
В ответ на это женщина написала докладную записку вышестоящему начальству. Лечебно-санитарное управление Кремля подчинялось Министерству госбезопасности, но там справедливо сочли, что с медицинскими вопросами должны разбираться медики, и переправили записку начальнику лечебно-санитарного управления Кремля профессору Егорову.

А профессор Егоров как раз и был одним из тех медицинских светил, что отвергли диагноз, поставленный Жданову Лидией Тимашук.

Никакому начальству не нравится, когда подчиненные жалуются наверх через его голову. Своеволие дорого обошлось Тимашук – ее понизили в должность и перевели в филиал поликлиники.

Наказание для своевольного врача можно было бы считать оправданным, если бы не одно «но» - через три дня после той самой кардиограммы Андрей Жданов скончался от инфаркта.

«Кровавый карлик»
Специалисты изучавшие материалы «дела врачей», тем не менее, полагают, что в этой ситуации правы могли быть профессора, а не Тимашук, поскольку такая кардиограмма может быть не только при инфаркте, но и при других сердечных заболеваниях. Однако факт есть факт – кремлевские профессора оказались после смерти Жданова в достаточно двусмысленной ситуации. Тем более, что Тимашук, убежденная в своей правоте, отправила еще два письма секретарю ЦК ВКП (б) Алексею Кузнецову. Но ответа на них врач-кардиолог не получила.

Казалось, на этом история закончилась. Но в ходе так называемого «дела Еврейского Антифашистского комитета» в числе лиц, заподозренных во враждебной деятельности, оказался и профессор 2-го Медицинского института в Москве Яков Этингер. Профессор Этингер привлекался к лечению высших государственных деятелей в качестве консультанта и был хорошо знаком со многими «кремлевскими» врачами. За это обстоятельство зацепился молодой и амбициозный следователь по особо важным делам МГБ СССР Михаил Рюмин. Рюмин, за использование в отношении задержанных самых жестоких методов допроса получивший от коллег прозвище «кровавый карлик», счел, что на показаниях профессора Этингера можно создать новое громкое дело о врачах-убийцах, неправильным лечением якобы убивающих руководителей партии и правительства.

Рвение следователей МГБ в отношении профессора Этингера было таким, что несчастный врач вскоре умер в камере. Но маховик уже был запущен, и дело стало набирать обороты.

«Дело врачей» вроде бы подтверждало худшие опасения Сталина, и вождь требовал его скорейшего расследования.

Но вот проблема – объективных и убедительных доказательств врачебного вредительства у следователей не было. И тут в архиве обнаружилась докладная записка врача Лидии Тимашук о неправильном лечении товарища Жданова.

Врача вызвали к следователю, допросили, и на основе ее показаний по «делу врачей» начались массовые аресты.

13 января 1953 года о деле было официально сообщено стране в материале, напечатанном в газете «Правда» под заголовком «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей».

«Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, ставили им неправильные диагнозы, а затем губили больных неправильным лечением. Прикрываясь высоким и благородным званием врача — человека науки, эти изверги и убийцы растоптали священное знамя науки. Встав на путь чудовищных преступлений, они осквернили честь ученых.

Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А. А. Жданов и А. С. Щербаков. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища Жданова, умышленно скрыли имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Врачи-убийцы неправильным применением сильнодействующих лекарственных средств и установлением пагубного режима сократили жизнь товарища Щербакова, довели его до смерти…Большинство участников террористической группы — Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие — были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт». Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено».
Только в числе основных фигурантов «дела врачей» значились девять человек, в том числе и профессор Егоров, понизивший Лидию Тимашук в должности за несогласие с диагнозом и докладные записки. А общее число арестованных по делу исчислялось десятками.

Лидия Тимашук было объявлена советской пропагандой главным героем разоблачения «врачей-отравителей». 20 января она был награждена орденом Ленина за «помощь в разоблачении врачей-убийц». «Имя врача Лидии Федосеевны Тимашук стало символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой, мужественной борьбы с врагами нашей Родины. Она помогла сорвать маску с американских наймитов, извергов, использовавших белый халат врача для умерщвления советских людей», - писала «Правда».

О том, чем в итоге должно было закончиться «дело врачей», спорят до сих пор. В СССР ходили слухи, что врачей должны повесить на Красной площади. Некоторые историки полагают, что вслед за казнью врачей должны были начаться массовые депортации советских евреев в Сибирь, но серьезных подтверждений эта версия не находит.

Для оказавшихся за решеткой медиков избавлением от неминуемой гибели стала смерть Сталина 5 марта 1953 года. «Дело врачей», являвшееся частью подковерной борьбы советских элит за сталинское наследство, моментально стало ненужным и даже вредным. Уже 3 апреля 1953 года все арестованные по «делу врачей» были освобождены, восстановлены на работе и полностью реабилитированы.

«Кровавый карлик» Михаил Рюмин, отстраненный от работы в МГБ «за неспособность раскрыть «дело врачей», был арестован 17 марта 1953 года, а в июле 1954 года приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к высшей мере наказания с конфискацией имущества и расстрелян.

4 апреля 1953 года Лидию Тимашук лишили ордена Ленина – нет врачей-отравителей, значит, нет и подвига. Правда, в 1954 году она была награждена орденом Трудового Красного Знамени «за долгую и безупречную службу».

Одной из причин того, что образ этой женщины получил крайне негативный оттенок, были слова, произнесенные Никитой Хрущевым во время знаменитого доклада «О культе личности и его последствиях», сделанном на XX съезде партии: «Собственно, никакого "дела" не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности), написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи, якобы, применяют непра­вильные методы лечения».

Врач Лидия Тимашук проработала в системе правительственной медицины до самой пенсии, на которую она вышла в 1964 году. По стечению обстоятельств, в том же году товарищи по партии отправили на пенсию и Никиту Хрущева, которому Тимашук во многом обязана своей недоброй славой.

Лидия Тимашук умерла в 1983 году, в возрасте 85 лет. До самых последних дней она пыталась добиться реабилитации в глазах общества, считая, что обвинения в антисемитизме и доносительстве, звучавшие в ее адрес, несправедливы.