Снова история про газовиков-строителей.
Несмотря на строгость СНиПов и ГОСТов, проверяющих и руководителей
чудят газовики постоянно: то человека в трубе забудут и заварят, то
рванут где-нибудь трубопровод. А все по одной и той же причине -
традиции строго запрещают сдавать объекты в эксплуатацию будучи трезвыми
и в штатном режиме. Обязательно - аврал, штурмовщина, нечеловеческое
напряжение усилий и пьянство. Пьянство еще и потому, что выдержать вахту
можно двумя способами: либо не пить вовсе, либо пить каждый день.
По-другому не получится - организм просто сломается.
Процентное отношение совсем не пьющих, к пьющим беспробудно - 1 к 10.
Но вот появились у меня в бригаде мОлодцы из Средней Азии -
Каракалпакистана. Нет, не нынешние гастарбайтеры, а все русские мужики,
но замашки в работе азиатские.
Пропущу опус обо всех ментальных и поведенческих различиях, отмечу лишь
одну их особенность - полное пренебрежение к букве закона, СНИПу, ГОСТу.
Более исполнительных и покорных рабочих я не встречал, но и бОльших
раздолбаев - тоже.
Собственно поэтому беда и приключилась на нашем объекте во время
испытаний участка газопровода.
В тот год мы делали 2-х километровый отвод от магистрального газопровода
в сторону районного центра, а для понижения давления до
потребительского, оконцовывали этот отвод газораспределительной станцией
(ГРС). Геморроя – выше крыши. Городская черта, два типа систем
газоснабжения на одном объекте. Только документация одна весила 16 кг.
Жара в тени за сорок, вокруг пожары, а мы посреди раскаленного песчаного
арбузного поля строим газопроводы и ГРС, живем в вагончике без воды,
мыться ездим на Дон. Работать выходим двумя сменами от заката до полночи
и от полночи до рассвета.
Технология такая: на ровном месте свариваются две трубы, а в траншее эти
двухтрубки приваривают одну к другой, подтаскивают их к месту монтажа
трубоукладчикам, зачастую варварски волоча по земле. Во время волочения,
с торца в трубу набивается земля и песок. В момент монтажа изнутри трубу
нужно обязательно очистить от мусора, а кромки внутри и снаружи
зачистить до металлического блеска. После того, как трубопровод
смонтирован полностью, его испытывают давлением. Наполняют водой или
воздухом, или газом, выдерживают так некоторое время (опрессовывают).
Либо прежде испытания, либо после, внутреннее пространство газопровода
нужно окончательно почистить. Если участок трубы протяженный, а диаметр
большой, то с одного конца к другому пускают специальные поршни, которые
раз за разом выталкивают весь мусор. Если участок трубы имеет семь
загибов на версту, то газопровод просто продувают сжатым воздухом или
газом. Зрелище, я вам доложу, достойное кисти Карла Брюллова –
«последний день Урюпинска». Оглушительные свист, гул, грохот, огромный
метров на 50 в высоту столб пыли, ржавчины, разных ошметков, мусора
застилающий полгоризонта.
В нашем случае кусок газопровода был - всего ничего, диаметр трубы с
футбольный мяч. Решили для очистки продувать сжатым воздухом. Обычно
конец трубы, откуда полетит мусор либо глушат, выводя строго вверх
тонкую «свечу» в руку толщиной, либо приваривают под небольшим углом к
горизонтали отвод и ставят пред ним «мишень-уловитель», чтобы вылетающий
мусор и сжатый воздух не расфигачили впереди себя еще одну траншею, а
отрываясь от земли попадали бы в железный лист.
В этот раз места для мишени не нашлось, газопровод упирался вплотную в
стенку ГРС.
Что делать?
А чего там думать – направим трубу просто вверх, вот и вся недОлга.
Морочится с мишенями не надо, времени экономим уйму (а у нас же, как
всегда аврал), да и труба вроде только с песком, да с мелкими огарками
электродов. Технодзоры дали добро здравому решению.
И вот настало время испытаний. Все технадзоры на месте, все пьяные и все
«культурно» обслуживаются специально нанятыми местными лярвами.
Начальники участков, мастера и прорабы рядом с ними и не дают отвлечься
на контроль испытаний.
Компрессор молотит поршнями три дня и нагнетает 60 атмосфер в
трубопровод. Рабочие после аврала сутками дрыхнут в оцеплении пьяные и
типа никого не подпускают в охранную зону.
И вот газопровод «опрессован», прошел испытания. Осталось самое приятное
– поприсутствовать на красочном шоу продувки, подписать последние акты,
чокнуться на посошок и отвалить nach Haus к женам и детям.
К месту продувки съезжаются все «рогалИ» на крутых тачках, джипах
«широких», «меринах» и простых заряженных под «мерин» «волгах». Машины
оставлены за пределами охранной зоны в метрах 100 от места продувки.
Вот главный технадзор с красным от беспробудного, но качественного
пьянства лицом, пафосно машет рукой и зычно командует: Давааааай! Рядом
эхом звучит та же команда по транковому телефону. В ответ трубка хрипит:
даю!
Мгновенно наступила тишина, и все, затаив дыхание, стали прислушиваться,
когда донесутся первые звуки «симфонии продувки». Через секунду из трубы
послышался приближающийся звук брякающих по железке камушков. Пошел
легкий пылевой дымок, и на лицах у всех расплылись блаженные улыбки,
предвкушающие зрелище «извержения вулкана».
Вот добрякал первый камушек, и смачно чиркнув по отводу, ракетой взмыл
вверх. Толпа синхронно задрала головы вверх стараясь проследить
траекторию, но камушек видимо приобрел такую кинетическую энергию, что
ушел в космос.
Честно сказать, стало как-то нехорошо, оттого, что этот камушек еще не
вернулся на Землю, а к нам, судя по звукам, приближалась даже не волна,
а цунами камней.
Улыбки плавно вытянулись в хлебала идиотов, когда жерло трубы стало с
бешенной скоростью и лязгом выплевывать камушки, камни и булыжники
вперемешку с сотней килограммов пыли и песка.
Первыми среагировали трезвые водители. Они открыли двери своих
сверкающих суперкаров, и сусликами метнулись в «норы». В следующую
секунду стадо дородных технадзоров и начальства, которые давно тяжелее
стаканов и собственного хрена ничего не поднимали, сайгаками стали
носиться вокруг машин и играть в игру «один лишний».
Кто-то уже стоял на коленях пытался лезть под машины, кто-то, надеясь на
резвость ног, с грацией слона улепетывал по пахоте подальше. Только
главный технадзор, самый старший, самый дородный и самый главный на этом
празднике, а поэтому самый пьяный стоял неподвижно в позе писающего
мальчика и лицом олигофрена, смотрел наверх. Всегда суровое и злое лицо
его и сейчас совсем не исказилось гримасой страха, а скорее выражало
одновременно удивление и вопрос, которые он обычно озвучивал так: «Ни
х…!!! И – Какого х…!!! На землю рядом с нами градом обрушились камни. Я
сидел в своем уазике и только слушал стук камней по крыше. Когда
камнепад закончился, командой на выход прозвучал рев старшего
технадзора: Увооолю НАААХ…!!!!!!
Ранений и потерь личного состава не было, и все закончилось
благополучно, если не считать разбитых стекол и покоцаных кузовов тачек
начальства.
И никого он не уволил НАХ… потому что сам подписал разрешение, а значит
виноват – он.
А с другой стороны, кто же мог предположить, что моим азиатским молодцам
гораздо удобнее было все редкие в этих местах камни не относить далеко в
сторону от магистрали, а закидывать внутрь трубы, чтобы они не валялись
вокруг и случайно не порвали изоляцию трубы при монтаже.