Как-то раз Филипп Бедросович Киркоров тренировался перед зеркалом вести
пресс-конференцию с ростовскими журналистами.
- Так, встала и ушла отсюда, - старательно говорил Филипп Бедросович
своему отражению, - Так. Встала и ушла отсюда. Пи.. а. Да. Да.
Филиппу Бедросовичу что-то не нравилось. Он огляделся вокруг, прошелся
по коридору, заглянул в спальню супруги. На широкой золоченой кровати
лежала розовая кофточка. Филипп Бедросович зашел в спальню, подошел к
кровати, взял кофточку и надел ее поверх своего расшитого жемчугом
халата.
Потом снова вышел в коридор и подошел к зеркалу.
- На пресс-конференции к звездам надо приходить подготовленными, -
сказал Филипп Бедросович своему отражению в розовой кофточке, - Вчера в
подворотне, а сегодня здесь вот, во втором ряду.
Филиппу Бедросовичу снова что-то не нравилось. Он оглянулся, прошелся по
коридору, заглянул в детскую и увидел там два футбольных мяча - один
Максима Галкина, а другой Насти Стоцкой. Филипп Бедросович вошел в
детскую, поднял оба мяча и засунул их под розовую кофточку в районе
груди.
Потом снова вышел в коридор и подошел к зеркалу. Посмотрел на свои руки
и, чтобы чем-нибудь их занять, взял с полки лежавший там
инкрустированный бриллиантами платиновый концертный микрофон.
- Меня раздражает ваша розовая кофточка, ваши сиськи и ваш микрофон, -
сказал Филипп Бедросович своему отражению, поднося микрофон ко рту, -
Научитесь гаварить сначала па-русски.
Филипп Бедросович поморщился, положил микрофон на полку и поднял руками
два мяча под кофточкой своей супруги.
- Вы мне надоели, - неожиданно сказал он своему отражению и сделал
круглые глаза, - Все, дасвидания.
Филипп Бедросович выпростал из-под кофточки два мяча и пошел на кухню
пить кофий.