31.03.2006, Стишки - основной выпуск
Дождик
Тихо капает на тротуар
Радиационный дождик
От него исходит гадкий пар
И плохо пахнет тоже!
Не пугайтесь добры , люди
Он вас не убьет !
Ничего плохого вам не будет
Он покапает , потом пройдет!
Но как-то все же неудобно,
Стучит он по мозгам !
А вокруг все неприятно мокро!
Неприятно , мокро нам!
А вдруг я заболею!
А потом и весь народ!
Горло быстро покраснеет,
Может никогда и не пройдет.
А дождь идет все и идет!
Радиационный дождик!
Ночью спать он не дает!
И тоска то чето гложит!
А завтра про него забутут
Лишь на тротуаре том
Оранжевы разводы будут
Исчезнут и они потом...
Cos Северодонецкий
24.03.2006, Новые истории - основной выпуск
Больная история
"...он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи
Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и у - сами..." Опять
засыпаю, никогда эту главу не дочитаю до конца...
"Лес?! Темный лес каких тыщи. Как это? Ладно вперед там разберемся.
Вперед, только вперед, нужно бежать, бежать ... Что со мной? Бежать только
бежать... От кого? От них от всех бежать и только бежать ... Вперед ...
Господи, это лес ... Почему он не кончается? Где люди?! Помогите!! Вперед
только вперед... Кто-то вдали, нужно догнать, но я не могу сильнее бежать.
Быстрее еще быстрее. Не получается. Не могу ...
Сейчас меня не будет... Я погибну, если не напрягусь, только вперед,
вперед... Все нет сил...
Трасса?! Наша городская дорога?! Машины... Не живые машины. Она меня
ласкает, приятно. Еще да ... Кто ты, а-а-а-а!!! Уйди, уберись, катись вон
от меня!!! Вперед, бежать, быстрей ... К вертолету... Он меня ждет впереди.
Только к нему, иначе все крышка... Они гонятся за мной, помогите!!!
Кто-нибудь спасите мою душу умоляю...
Дом! Мой?! Нет. Чей?! Ее ... Я чувствую ее дом. Она меня защитит, точно
... Где она?! Господи где?!! Я тебя люблю!! Не заставляй меня повторять
это дважды. Ты знаешь. что для меня это хуже смерти... Нет... Ты... Нет не
надо, пожалуйста, прошу не убивай, нет!!!... А-ааа-а ...
Где я?! Это подвал?! Крысы ... Как я их ненавижу ... Они меня едят ...
Медленно ... Больно... Эй ты, сука спустись и убей меня, или хоть дай
возможность повеситься... Нет, они подбираются к моему сердцу... Господи,
спаси...
Лес?! Опять! Нет! Не надо ... Все она меня догнала... Ну давай убивай,
руби, сука, не томи ... Господи, ты хочешь застрелить меня из самой
настоящей пушки?! Ну стреляй, давай не томи... Или хочешь посмотреть как я
буду купаться в своей крови? Ну уж нет не дождешься!! На колени?! Ну
нет, этого ты от меня не дождешься... Лучше попробовать бежать! Я знаю,
зачем нужны нам ноги. Где, где мои ноги??!! Обрубки, где они? Нет,
только не это, нет! Я на коленях! Ну, что дождалась? Давай хоть сейчас,
рубани, только запомни: невозможно убить мертвого, но легко убить свою
душу, зарубив мертвого или живого..."
Фух, №ля, опять кошмар приснился. Пот, аж со лба капает. Ужасное
ощущение, как будто оторвали частицу тебя, частицу твоей души. Да, такое
даже врагу не пожелаешь. Надо валерьянке бахнуть, а то так можно и от
остановки сердца умереть. Хоть не засыпай... Ладно на чем я там
остановился? "... видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и
Денисова с его голосом и у-сами..."
Лес?! Опять?! " Это будет вечно, грешник, ха, ха, ха, ха, пока ты не
окажешся тут... Согласись отбеливать Асом, чистить кометом и стирать без
кипячения и я больше никогда не залезу в твой сон, грешник, давай
решайся и будешь спать спокойно!!!!! " ...
03.04.2006, Новые истории - основной выпуск
Ужас
22 июня 1941 год 6 часов утра. Бордель на Гроссштрассе в Берлине.
Измученные ночью любви немецкие офицеры сидят с сигарами в зубах,
медленно потягивают шампанское. Подле сидят обнаженные путаны и съедают
глазами своих ночных гостей. Один из офицеров, тощий и в круглых очках,
встает, идет к барной стойке и берет бутылочку шнапса. После подходит к
ковру где сидят остальные офицеры, наливает всем в бокалы шнапса встает
и готовится произнести тост. На нем одет китель с капитанскими погонами,
фуражка и белые, с желтыми пятнами трусы. На ногах рванные носки:
(Тощий) - За идеи национал – социализма! Хай Гитлер!
Все остальные офицеры энергично выпивают шнапс. Один из офицеров, с
тоской в глазах, наливает себе полный бокал шнапса и молча выпивает,
потом наливает второй и также молча его выпивает. На нем ничего нет
кроме носков и фуражки, достоинство свисает прямо до колен. Он берет
сигару, чиркает спичку, поджигает ее, медленно затягиваясь,
проговаривает:
Голый - Национал – социализм – это хорошо, но я в него не верю. Гестапо
– гавно. Гитлер – мудак. На войне погибли все мои сыновья –
идиоты–фанатики. Я в Польше потерял палец на ноге. После этого я
навсегда потерял, вместе с пальцем, веру в нацизм. Гитлер – конченый
придурок и садист – лучше бы напал на США и то пользы бы больше было.
Сколько он уже положил...
Тут в бордель врываются два мужика в кожаной сине-черной форме.
Тощий – Бляха, гестапо.
Эти два мужика подбегают к голому, хватают его подмышки и несут к
выходу. По полу волочатся носки, фуражка слетела и покатилась под барную
стойку.
(Гестапо) - Хай Гитлер!
(Все) – Хай Гитлер.
Дверь закрывается. Тощий берет шнапс, наливает его всем офицерам и они
молча его выпивают не чокаясь. Из темного угла встает путана, подходит к
офицеру, который похож на утконоса и говорит:
(Путана) – Милый я тебя хочу.
Офицер- утконос встает, проводит рукой по ее телу:
(Офицер – утконос) – Господа извините. Меня ждет смертельный бой в
спальне. Хай Гитлер.
(Путана нежно ему на ушко) – Только давай не как ночью, то есть не
блицкриг.
Они медленно поднимаются по лестнице на второй этаж и удаляются в
спальню. Один из офицеров, видимо майор, подходит к тощему и они заводят
разговор
о высоких материях. За окном давным-давно рассвело. По улице ходят люди.
Они заглядывают в окна борделя, но узнавая посетителей спешат пройти
мимо. Тут из-за угла показывается группа демонстрантов. У них в руках
антивоенные плакаты. На груди нарисованы пацифистские значки, почему-то
на оранжевом фоне. Они медленно идут по улице. Через пять минут
подъезжает черного цвета машина, из нее вываливаются все тех же два
мужика в сине-черной форме. Они забирают демонстрантов, ломают их
плакаты и уезжает. А в стенах борделя жизнь течет также непринужденно и
легко.
Через два года тощего зарубят шашками русские партизаны, майор утонет
в грязи. Офицера-утконоса в Сталинграде ударом по голове убьет
сброшенная с самолета немецкий ящик с провиантом. Остальных офицеров
ждет не менее жестокая смерть...
А через четыре года в этом борделе будут сидеть русские офицеры и
трахать немецких проституток, курить сигары и пить немецкий шнапс за
идеи русского большевизма.
Cos Северодонецкий