Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: ййй
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Философ Сократ, посещая по вторникам баню, Никак удержаться от скучных не мог назиданий, Чем граждан афинских зело приводил в озверенье, Однако же, не прекращал терпеливых стараний. "Скажите спасибо," - твердил им, - "что не хулиганю, А чищу вам души в помывочном учережденьи."
А вот Диоген -- он был малый другого порядка: Уму никого не учил, матерился прегладко Вином баловался и девок по задницам хлопал, И жил не в Афинах -- в Коринфе эпохи упадка, И в бане не мылся -- одна лишь дырявая кадка Служила квартирой ему -- содержимое слопал.
Читатель! Мудрейших мужей вдохновляйся примером: Иди-ка ты в баню, дерябни винца -- и к гетерам!
Ты выходишь из пены морской, Афродита Но тебя не встречают, ты всеми забыта. Остров Кипр три часа, как закрыт на обед, И Эгейское море некстати закрыто- Боги, нимфы, наяды от Мальты до Крита Собрались на Олимпе на Малый Совет.
Обсуждают меню для большого банкета, Геба кубки разносит, по пояс раздета, Соблазняет атлантов, стоящих у стен. И в углу, завершая развитье сюжета, Отвернувшись, чтоб не нарушать этикета, Звучно писает в урну мудрец Диоген.
И читатель, привычный к античным красотам, Удивляется: а Диоген для чего там?
Вышли из винного бара с носами пурпурными двое Тоги товарищей были со столь же пурпурной каймой. Пенилось море под ними, и мнилось при этом обоим, Что Одиссеи они, и не могут вернуться домой...
Двое запели протяжно, как будто морские сирены, Хором взывая богов посмотреть на весь этот бардак. Трою смели заодно, добиваясь прекрасной Елены, И Четверою снесли, совершенно уже просто так.
Вот и мораль: безудержное пьянство к разврату приводит, Типа взывали лишь Бахуса, с ним же приперся Приап, Вот уж и Бахус забыт, а Приап между тем верховодит- В ухо жужжит, предлагая отведать каких-нибудь баб.
Глянь-ка,, нагие красотки рядами выходят из пены... Путник, умерь свои страсти - ведь это гарем Диогена.
Книга Жалоб пуста. Предложений не слышно. Вероятно у всех на работе завал. Ты один на холодных ступенях сидишь, но Чем заняться не знаешь. Кричать "Харе Кришна" Надоело. Хоть кто-нибудь в гости б позвал...
Вон в далекой Москве собираются ныне Те, кому виртуальный наскучил уют, Посетить запыленные наши святыни, Убежать на денек из культурной пустыни В уголок, где за рубль чашку кофе дают.
Но не станем грустить. Жизнь - она полосата, За дождями и ветром придет и тепло, Мы вернемся в сонетник, как белки в дупло, Вспоминая леса, где резвились когда-то...
Отмечая взятие Казани, Грозный подозвал к себе Малюту И шепнул на yхо пo-секретy:" Говорят, в подвалах "Мукузани" Продают, но только за валюту. А валюты, сам ведь знаешь, нету".
"Знаешь, царь, - ответствовал опричник - Если ты прикажешь, мы с дружиной Вздернем враз откупщика на дыбу И остатки сунем за наличник!" "Что ж, за дело, одарю полтиной, - Третий раз негоже за спасибо."
Да велите Курбского позвать, Пусть канает в спальню, греть кровать.
В заснеженной тайге затерян был геолог, Без карты, без машины, без зонта, без пласча. Палатку замело. Январский день не долог. И вот спустилась ночь. Геолог, трепеща
Свой палаточки завязывает полог, Хлебает спирт и курит "Цамел" натощак И сочиняет сам себе уже некролог Но голос внутренний сказал ему: "Ништяк!
Пока ты жив, не уставай за жизнь бороться! Давай-ка, спой, чувак, про солнышко лесное, А "все кончается" -- оставим на потом"
И он запел своим простуженным баском, Повесел и разом выпил все спиртное. И выжил... Такова судьба первопроходца.
Как в соседнем гастрономе Продавали колбасу И девчоночку-красу За прилавком, всю в истоме, Словно твой тирамису, Грузчик Джо желал. Но кроме, Растворяя водку в роме Ковырял еще в носу. Ах, летальная ошибка! Продавщица на минутку Отвернулась от прилавка. Джо смутился не на шутку, Так уж он смутился шибко, Что скончался. Подпись: Кафка.
Где вы теперь, кто вам плечи, запястья и пальцы целует, Нежные глупости шепчет и кольца златые приносит, И по ночам про различные дивности сказки толкует, Не утомляя напрасно и не задавая вопросов.
Скучно без вас, мелкий дождик полощет увядшую клумбу, Некому новый сонет прочитать или басню поведать Спеть по-испански "Кармен" и сплясать португальскую румбу, Чистого спирта глотнуть, малосольный огурчик отведать.
Как вы могли отказаться от дружбы, пророки Карнеги, Чтившие Кафку и прочих писателей сумрачных дней? Где вы, любители неги, друзья и подруги, коллеги? Кто со щитом, на щите, на плакате, в земле, на коне?
Тихо. Ни зги. Ни шагов, ни посылок, ни авиаписем... Голый стою перед зеркалом, горечь во взоре нарциссьем.
Путин, Зюганов и сам Жириновский Были замечены пьяными в доску Одновременно, но в разных местах: В башне Кремля, в мавзолее, в кустах - Страшного прошлого, мля, отголоски.
Было замечено также народом: В полночь плясали они хороводом И не гнушались любовных утех, Одновременно и вместе, при всех - Кончилось все, как обычно, приводом.
Да, щекотливая штука политика, Чуть оступись - сразу выйдешь в тираж, Чтоб быть политиком - нужен кураж: А ну как они вы подите спляшите-ка!
Разлагается тело. Бессмертна душа. Состоит ли она из различных молекул Или, может быть, элементарных частиц? Не известно науке о том ни шиша, Не положено, видимо, знать человеку. Злобно небо глядит из-под белых ресниц.
Тает мартовский снег. Остается вода. Утекает в моря по раздувшимся рекам, По бесчисленным лужам безвольно лежит И томится в болотах. Молчат города На пути от варягов к, естественно, грекам. Тихо дышит земля, от межи до межи.
Развалилась держава, но вечен обычай Про бессмертье души с голым задом талдычить.
В моей коммунальной квартире Стрельба постоянно, как в тире, Как в местном кружке ДОСААФ- Летают кастрюли и гири: Обратно "Commando" в эфире! Неважно кто прав, кто неправ.
Казалось бы - люди как люди, Ну, что им в кухонной посуде? И вилку погнули зачем? А ночью сожрали мой студень... О, как же стал быт мой паскуден! Туды вас, поганцев, в качель!
Сегодня, полночной порою Я газовый вентиль открою.
Мне кажется время взбесилось немного, Пространство, мне кажется, в точку сошлось И, кажется, я подвернул себе ногу, А руку сломать, увы, не удалось, Но клетка грудная прозрачна насквозь- Главврач говорит : "Никаких отклонений". "А что же так больно?" - "А все от волнений, Постельный режим и больничный покой - Побольше покою, поменьше сомнений, И ваши печали - как снимет рукой."
Но время все выше ползет, как изжога, Оно и пространство ,мне кажется, врозь, И это во мне разжигает тревогу, А раньше ведь я был здоровый как лось: Не только хотелось - порой и моглось; И не было скуки, и не было лени, И по вечерам не ломило колени, А Время во сне улыбалось легко В мелькании дат, новостей, поколений, И тяготы дня - как снимало рукой.
"Что будет со мною?" спрошу я у Бога, И Бог мне ответит, что так повелось - Войти не решаясь, торчать у порога Как путник потерянный, временный гость, Пока меня Время в костлявую горсть Не схватит, как кепочку - старенький Ленин И в горло пространству швырнет на съеденье, И я провалюсь далеко, глубоко, Оставив печали, отбросив сомненья, Которые тут же - как снимет рукой.
Пространство нальет себе чаю с вареньем, И Муза мне скажет: Писать - дело геньев И смерть пригрозит деревянной клюкой: "Зачем ты писал это стихотворенье?" И скомкает листик костлявой рукой.
Неторопливо начнемте балладу о Мухе. Муха по полю гуляла и доллар нашла. Слышит -- бурчит у нее недвусмысленно в брюхе, Может быть, доллар поможет поправить дела? Есть в близлежащем райцентре один кафетерий, Муху туда в час недобрый судьба привела... Жуткое место! Обитель кровавых мистерий! Вот и узнаем, осталась ли Муха цела.
Муха вошла и увидела сцену порнухи Села за столик и робко салфетку взяла. Грянул оркестр. Что-то хрупнуло в мухином ухе. Крупные капельки пота стекали с чела. Официантка в наряде раздетой Венеры Вместо меню Цокотухе "Плэйбой" принесла. Муха зарделась, фасеточным глазкам не веря. (Вы догадались - она не осталась цела).
Томно вокруг извивались бесстыжие шлюхи, Конферансье был наряжен исчадием зла, Всем подавали бесплатно бидоны сивухи - Муха так много ни разу еще не пила. А за соседним столом были дикие звери. Страшно рычали они, забивая козла. Муха была на пределе сознанья потери И перешла за предел, но осталась цела.
Тут-то раскрылись в глубинах сознания двери, Мушья душа долгожданный покой обрела, Мудрый читатель! Ты долларам в поле не веришь? Бойся халявы - и психика будет цела.
За удачу я пить направляюсь в кабак, Неудачу залить направляюсь в кабак. А куда, интересно, еще мне податься? В дождь, пургу, летний зной - направляюсь в кабак.
А как выпью вина - направляюсь в бардак, Плохо встретит жена - направляюсь в бардак Ну а где, интересно, еще мне **аться?! Покупаю гондон - направляюсь в бардак.
А как страсть утолю - направляюсь домой, Или в *опу напьюсь - направляюсь домой, Это - замкнутый круг, и спасения нету: Под конец я всегда попадаю домой.
Поведеньем своим я похож на комету - Долог путь, но светило притянет к ответу.
Паруса белоснежные в дымке сверкают, На флагштоке голландский колышется флаг. А на палубе жирные крысы мелькают, Горы трупов, вонища, ну, в общем, бардак.
Но несется корабль, волну рассекая. Позади остается пролив Скагеррак, А штурвал обхватила рука неживая, Держит строго по курсу, не вырвать никак.
Так спешу я к тебе, без любви и без цели, Труп души разлагается в бодреньком теле Словно зомби ,услышав тамтам колдуна,
Сквозь шторма и туман, через рифы и мели, Сквозь толпу и кусты, через кучи говна, Так стремлюсь, будто ты мне и вправду нужна.
Как же так можно, Никифор Степаныч, войти, не спросимшись?! Так вот и можно, Лукерья Петровна. Я взял и вошел Я вот под дверю стою тут с восьми еще не похмелимшись Милай, ты шо, непоемши с утра? Ну, садись, хорошо,
Этова, значить, рассказывай, где же ты шлялся, напимшись. Что у тебя, куманек, накопилось за пьяной душой? Чтой-то в лице со вчерашнего дня ты слегка изменившис. Шишка на лбу, нос разбит, весь в крови, Никифор, да ты шо-
Я, дорогая Лукеря... но прежде налей-ка, налей-ка Цельную повесть про евто тебе б рассказал но увы немогу, По-перву лучше налей а не то упаду от бессилья;
А, во-вторых, иногда даже память сдает крокодилья... Значится так... Прохожу мимо бани по вдоль берегу... Дальше - не помню, очнулся я в парке под грясной скамейкой.
Послушайте, люди, балладу про штуцер: В Баварии выросла Штуцер Инесса, В девицах - Арманд. Пламя трех революций Ей в кузнице счастья, любви и прогресса Ковало характер крутого замеса. Но слушайте дальше: в России Володя- Простой гимназист, незначительный вроде, Казалось бы, Штуцеру не конкурент, Сажал огурцы у себя в огороде, И понял: "Созрел, понимаешь, момент!
Восстание! Хватит бесплодных поллюций!" И грохот пошедшего в гору процесса Уже предвещал: скоро кровью польются Из Штуцера центнеры лишнего веса Инессе вдруг стало не до политесса,- Она загорелась мечтой о Свободе! Она из Баварии пишет Володе: "Я еду Россия. Там буду студент." Володя прочел, улыбнулся природе И понял: "Созрел, понимаешь, момент!"
Пусть чай буржуин попивает из блюдца, Таблетки пусть жрет от мигрени и стресса: Тому, что прошло - никогда не вернуться, Корабль Истории входит в Одессу, Инесса на берег глядит с интересом: Страна и эпоха Инессе подходят, Полно мужиков подходящих в народе, Крестьянин, рабочий и интеллигент - Сгодится любой при хорошем уходе, Лишь только б созрел подходящий момент.
Любить одного стало как-то не в моде- Ведь жизнь быстротечна, и юность проходит, Инесса согласна на эксперимент. И если заря коммунизма восходит, То это и есть подходящий момент!
Два гуманоида, ночью гуляя Прямо по кладбищу, мимо могил Путь к магазину неспешно вершили. Не продавала бы им бутыля я, Был бы на месте наш Нижний Тагил, Верхний бы лазером не покрошили.
Знала бы я, что у них на Арктуре Парни дуреют от водки вконец- Позакрывала бы окна и дверь И затаилась в уездной ментуре, Прочно улегшись на дно как тунец... Поздно жалеть. Мы имеем теперь
Среднетагильские знойные степи. Дети степей - гуманоиды в кепи.
Я развода не дам никому - Ни тебе, ни тому, ни сему. Ну зачем мне вся эта фигня? Мне ли в собственном (кстати!) дому Помышлять о разводах? К чему? Мало, что ли, забот у меня? И имущество не поделю. Половины ни в чем не терплю, А уж четверти - это пардон! Ну при чем тут "люблю - не люблю"? Чувство к даме от страсти к рублю Отличает воспитанный дон. Вот, бери свой сухарь и трусы И вали до лесной полосы.
Как-то утром в пол-шестого Постучали громко в дверь: "Нам товарища Смирнова! Он ведь здесь живет теперь?!" Я сквозь сон послал всех в сраку, Пожелал всем сто хуев, Обещал затеять драку И отпиздить холуев, Повторять не стану снова, Всем советую свалить. А меня, В.В. Смирнова, Нехуй рано так будить!
Василий Иваныч и друг его Петька Решили однажды Урал переплыть. Но мне есаул: "К пулемету, Бередько!" - А сам, гад, в Париж драпанул во всю прыть.
Вот ты, этих строчек читатель, ответь-ка: В кого было мне пулемет разрядить? -Гадать поздно, брат, разрядил уже метко! Уж нету Чапая, утоп он, едрить!
Зато поколенья тимуровцев юных Вдолбят себе в голову несколько слов: "Тачанка", "по коням" и "врешь, не возьмешь". И в памяти прошлого ржавые струны Бренчать будут долго еще "Будь готов!" Ты спишь, мой читатель? Обидно. Ну что ж...
Как-то утром в пол-шестого Постучали громко в дверь: "Нам товарища Смирнова! Он ведь здесь живет теперь?!" Я сквозь сон послал всех в сраку, Пожелал всем сто хуев, Обещал затеять драку И отпиздить холуев, Повторять не стану снова, Всем советую свалить. А меня, В.В. Смирнова, Нехуй рано так будить!