Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: С вятополк
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Навеяно историей Матрены Пупкиной относительно жилищно-молодежных кооперативов (сокращенно - МЖК). В восьмидесятые работал я в одном научно-исследовательском институте. И в этом институте была неплохо поставлена спортивная работа. Было много спортивных секций, в частности, настольного тенниса. Я неплохо играл, и со времением не то чтобы стал чемпионом района, но чемпионом нашего НИИ был неоднократно. Ну, и со временем возглавил эту самую секцию на обчественных, естессно, началах. И вот как-то приходит некий Сашка из соседнего отдела и начинает издалека: мол, ютится он с женой и ребенком в коммуналке, соседи злые такие. Я работаю, слушаю впол-уха и согласно киваю, но не понимаю, к чему это он. А Сашка продолжает: мол, он собирается вступать в строительный молодежно-жилищный кооператив и сам себе строить жилье. - В чем же дело? - спрашиваю. - Строй! Дело в том, объясняет Сашка, что для вступления в этот самый МЖК необходима рекомендация комсомола, а комитет ВЛКСМ нашего института требует справку, что Сашка занимается какой-нибудь общественной работой. А Сашка с детства от этой самой работы отлынивал. - И что же ты от меня хочешь? - спрашиваю. - А возьми меня в свои заместители! - Председателя секции настольного тенниса? - Да! Я оглядел Сашку с ног до головы. Судя по его комплекции, он не только не занимался общественной работой, но и теннисной ракетки в руках не держал, равно как и не занимался каким-нибудь другим видом спорта. - А в комитете комсомола поверят, что ты - теннисист? - спрашиваю. - А что, в руководстве секции могут быть только спортсмены? - Ну, желательно. Ладно, давай пиши в своей характеристике, что являешься моим замом в секции. Сашка воссиял, вскоре вступил в МЖК и в дальнейшем въехал в новую квартиру. Маленькая ложь во большое спасение!
В семидесятые я, молодой специалист, был распределен в один научно-исследовательскй институт. Как-то ведущий инженер, мой непосредственный руководитель, послал меня к начальнику отдела подписать какой-то документ. - Вам подпись или визу? - спросил меня начальник отдела. Я тогда еще не понимал разницу между этими двумя понятиями и решил, что начальник шутит. - Автограф, - ответил я. Уже в ближайшее время стало понятно, что с начальством шутить опасно.
Одну известную актрису спросили: - Сколько в вашей жизни было романов? - Один. - Не может быть! - Может. Вот если бы вы спросили меня об Александрах и Сергеях...
В советское время газету "Московский комсомолец" невозможно было достать. Ни купить, ни подписаться. Я тогда работал в одном НИИ, и у нас в одном из коридоров был стенд с "Московским комсомольцем", куда наш местный комитет комсомола регулярно эту самую газету вывешивал. И я частенько - каюсь, в рабочее время - ходил туда читать. Потому что в обеденный перерыв стенд был облеплен читателями - уж очень интересная газета была на фоне всяких занудных "Правд" и "Известий". И вот однажды стою, читаю. И вдруг замечаю, что мимо меня идет целая делегация. В числе прочих - начальник моего отдела, начальник моей лаборатории и - о, ужас! - мой непосредственный начальник. Когда делегация прошла, мой непосредственный начальник чуть задержался и сказал мне: - А ты, милок, записывай, записывай!
В футболах-хоккеях всяких тренер для спортсмена - это царь и бог. Может на игру не поставить, наорать за допущенные прегрешения, а то и просто выгнать из команды. Иное дело - шахматы... У Роберта Фишера, выдающегося американского гроссмейстера, была своя тренерская команда. Во время разбора шахматной партии Фишер двигал фигуры по доске, а тренеры должны были благоговейно на все это глядеть, не смея нарушить это священнодействие каким-либо замечанием. И вот мудрые головы в шахматной федерации США решили усилить тренерскую команду гроссмейстером Робертом Бирном, вторым по силе американским шахматистом на тот момент. Его так и звали: Роберт №2. И вот собирает Фишер свой тренерский штаб и начинает анализировать какую-то там партию. Во время анализа Роберт №2 вдруг обнаружил сильный ход, прервал анализ Фишера и передвинул фигуру по-своему. Фишер побагровел от такой наглости. Бирна немедленно изгнали из тренерского штаба. А вы говорите - футбол...
На жеребьевке чемпионата Европы по футболу в одну группу попали республики бывшей Югославии: Хорватия, Сербия, Босния, Словения, Македония и Черногория. - Пусть кто-то и теперь посмеет утверждать, что меня нет.- сказхал Господь Бог.
В детстве мы с другом-одноклассником Колькой ходили в Дом юного техника. Занимались то в одном кружке, то в другом. Все было интересно, все хотелось перепробовать. Однажды мы посетили кружок выжигания по дереву. Руководитель кружка, строгий пожилой мужчина, выдал нам по дощечке и по шкурке и велел зачищать поверхность дощечек до тех пор, пока она не станет гладкой. Надо сказать, что нуднее занятия, чем зашкуривание дощечки, человечество еще не придумало. К концу занятий мы представили руководителю наши дощечки. Он хмуро покачал головой и сказал, что выжигать пока еще рановато. На следующий день мы с Колькой шкурили еще усерднее и о, радость! - Кольке разрешили выжигать картинку. Он наложил фотографию орла, подложил кальку - и вчерне картинка наложилась на дощечку. И Колька приступил к таинству выжигания. Я же все шкурил свою дощечку. Орел получился на загляденье. Колька приступил к зачистке следующей дощечки. Вскоре руководитель разрешил ему выжигать вторую картинку. Я же все шкурил свою первую и никак не мог добиться того, чтобы руководитель разрешил мне приступить к выжиганию. Когда Колька выжег парусник на море, я восстал. - Колька,- сказал я,- когда зачистишь свою третью дощечку, отдай ее мне, а сам возьми мою. Колька согласился и приступил к зачистке следующей дощечки. Когда он закончил, то дал ее мне, а сам взял мою и пошел к руководителю. - Молодец,- сказал тот ему,- можешь приступать к выжиганию. Когда же я представил руководителю колькину дощечку, он покачал головой и сказал: - А тебе выжигать еще рано. Шкурь, дорогой мой. Мы после этого с Колькой неделю не разговаривали.