Поиск по автору:

Честно говоря я не понимаю, зачем люди усыновляют детей. Ведь производить их гораздо приятней и без волокиты. Зачем дети, я понимаю, а вот зачем усыновляют или удочеряют, нет.

День первый.
Они приехали ко мне, когда я их не ждал. Две особи, одна женского пола, а вторая мужик, очень похожий на дворника который здесь работает. Оба в масках на лицах и как настроены с первого раза не поймешь. Мы постояли, посмотрели друг на друга. Мне они ничего не дали, а что дали заведующей нашим детским домом, я вначале не рассмотрел. Хотя считаю, это неправильным. Смотрели на меня, а дали что-то ей. Могли бы и смотреть на нее.
- Главное, чтобы не деньги, - подумал я, - если за деньги, то они меня могут и на органы порезать. Старшие у нас в доме частенько об этом говорили, типа, нас могут забрать на органы. А зачем мне это надо, у меня лишних нету.

На всякий случай все же присмотрелся к тому, что дали. Больше похоже на документы, хотя могли бы и конфет принести или игрушку. У меня бы была своя, личная игрушка, а не общая. Но они о чем-то поговорили со Светланой Николаевной и пошли. Я понял, что сорвалось. Хотя я им улыбался.

Вообще я уже здесь полтора года. Помню ли я маму? А это невозможно забыть. Ведь она меня любила, а я ее. Иногда мама приносила домой батоны, свежие, с хрустящей корочкой. Я зараз мог съесть такой целиком. Он с трудом влазил ко мне в живот, но я старался чтобы батон туда вмещался. Тщательно пережевывая. Ведь следующий может быть и не скоро. Сейчас наверное могу съесть и два, но здесь дают все по норме. Здесь вообще тяжело добывать пищу, дают только то, что положено. Батон мне на обед никогда не давали, только по два кусочка. Правда к этому еще дают суп, кашу, котлеты, но я люблю хлеб. Я к нему привык А его больше двух кусков можно либо украсть, либо отобрать, либо выпросить у того кто не доел. Но с этим еще тяжелее.

Там, у мамы, было проще. Как только я научился самостоятельно передвигаться в пространстве. Вначале на четвереньках, потом на ногах, моя жизнь превратилась в рай. Особенно когда к маме приходили гости. Они накрывали на стол, там было много бутылок, но главное, там была еда. Иногда попадались добрые дяди и тети, совали мне куски, типа: «на поешь, мелкий!». И я ел. Столько, сколько давали. Ел и потом, когда они засыпали и на столе что-то оставалось. И позже, когда гости уходили и что-то выкидывали в помойное ведро. Там тоже можно было добыть пищу и я чувствовал себя взрослым. Я мог прокормить себя сам.

А еще там было весело. Все смеялись. Чаще всего надо мной, когда макали хлеб в чью-то кружку и давали его мне. Хлеб был каким-то горьким, но я его люблю любым. Я его съедал и начинала кружиться голова. Я падал, шатался, очень хотелось спать. Они хохотали и приговаривали: «держись, братан, такая у тебя судьба!». И я держался как мог. Ведь я мужчина. Но потом приехали какие то злые тетки и меня от мамы забрали. Привезли сюда. Долго смотрели какие то люди в белых халатах, брали кровь. И сказали, что я больной. Хотя я даже не кашлял. Наверное поэтому за мной и не приезжает мама. Ждет когда я вылечусь. И я стараюсь, хожу на все процедуры, не боюсь уколов и спокойно ем таблетки. Потому что я хочу домой. Там моя мама. И мне надо выздороветь.

Эта особь, которая приезжала сегодня, на маму совсем не похожа. Мама маленького роста почти как я, ее надо защищать когда вырасту. Я бы так и делал. А эта высоченная, я даже не знаю, по колено я ей или чуть выше. Но в любом случае, на маму она не похожа. И защищать ее не надо. Хотя Светлана Николаевна сказала: «вот Женёк и тебе мама нашлась. Скоро уедешь от нас». А зачем? Кормят тут неплохо, все есть, у меня свой горшок и своя кровать. Остальное общее, но я тоже могу этим пользоваться, если разрешат. Иногда правда перепадает от няни тряпкой. Но совсем не больно, да и то, если что-то напакощу. Зачем мне отсюда уезжать? И если на органы, я категорически не согласен. Я лучше буду лечиться и ждать свою маму. А не эту дылду. Да и мужик, если честно, мне не очень понравился. Уж больно внимательно он на меня смотрел. В какой-то момент я даже засмущался. Ну да ладно, поживем, увидим.

День второй.

Они приехали через неделю, когда я о них уже забыл. Няня начала одевать меня в одежду, которую я видел в первый раз. И меня одного. Это напрягло и погрузило в волнение. Потом, вместе со Светланой Николаевной пришла и та особь. Слащаво улыбалась. Пробовала одеть ботинки, но они были мне малы. Поэтому одели шерстяные носки и взяли на руки. Комбинезон, кстати, тоже был великоват. Ну, а что можно еще было от них ожидать.
- Возьмем другое, - произнесла особь, - сейчас в этих размерах не разберешься. Вроде тот покупала, что вы сказали. Но надо мерить. А пока на руках донесу. Ух какой тяжелый, а с виду, маленький.

Пока они с няней по очереди тащили меня к воротам, за которыми стоял тот мужик и автомобиль, я оценивал обстановку и прикидывал. Ничего хорошего в перспективе не просматривалось. И чтобы не терять зря времени, я начал орать. А орать я умею.
- Ну ты чего, сынок? - перехватил меня на руки мужик, - домой ведь поедем.
Я хотел ему сказать, что никакой я ему не сынок, но орать и говорить одновременно, затруднительно. Да и разговариваю я не очень хорошо. Поэтому я просто добавил громкости крика. Мужик от страха меня не бросил. В отличии от ворон, которые от моего рева, снялись с дерева и куда-то улетели. Может на юг. Воспитательница нам говорила, что зимою птицы улетают в теплые края. Но это птицы и думать над этим мне было некогда. Ведь эти особи стали запихивать меня в машину. Я сопротивлялся как мог, но их было трое. Няня тоже была на их стороне. Поэтому пришлось принять их условия. Меня пристегнули к креслу ремнями, я еще чуть-чуть дернулся и понял. Трындец! Оставалось только орать и смотреть как няня и Светлана Николаевна машут нам рукой.

- Почему он так орет? Мы же ему ничего плохого не сделали, - произнесла женская особь, с трудом меня перекричав, обращаясь к мужику. Бестолковая. Наверное думала, что я сейчас перед ними раскланяюсь, шаркну ножкой в носке и скажу, здравствуйте, дорогие мама и папа! Я посмотрю как ты орать будешь. Когда тебя будут куда нибудь запихивать и увозить.

- Не заостряй внимания. Скоро привыкнет. Считай что он поет, «Прощание славянки» к примеру. В магазин будем заезжать или уже дома? И дай ему какую нибудь игрушку что ли. Ты где-то там по моему чупа-чупсы брала. Вот и дай ему что нибудь, наводи контакты. - Слова мужика меня заинтересовали, я даже замолчал, но готовый возобновить. Ну разумное же предложение, наводить контакты.

Пока женская особь ковырялась в сумке стоящей рядом с моим креслом я смотрел внимательно. Она выуживала оттуда, то яблоки, то печенье. Достала какую-то машинку, сунула мне руки. Я так хотел сказать, да давай уже всё я сам разберусь, но надо же соблюдать правила приличия. Мы же воспитанные люди. Так по крайней мере говорила наша воспитательница. И особь нарыла в сумке что-то яркое и красивое. Пока она сдирала с этого оболочку, ситуация начинала принимать правильные формы. А после слов мужика: «часика через два, надо найти что нибудь поприличней и покормить пацана». Я с засунутым в рот чупа-чупсом, оценил его слова положительно. И стал смотреть в окно, запоминая дорогу. В жизни оно всякое может быть, поэтому обратный путь знать надо. Контакт хоть и найден, но еще не закреплен.

Когда мы остановились около какого-то здания, меня потащил на руках мужик. В принципе, передвигаться таким способом мне понравилось. Я даже подумал, а зачем мне ботинки? Но мужик оказался все же глупее чем показался вначале. Усадив меня за стол, он стал спрашивать буду ли я первое или может быть второе? Компот или чай? Я конечно молчал, чтобы не лишать его возможности предложения. Поэтому ему пришлось заказывать девушке и первое и второе и чай и компотом.
- Его не вырвет в машине? - заволновался женская особь. Я тоже заволновался, могли ведь урезать порцию.
- Приготовь пакет на всякий случай. Может реально укачать, - успокоил ее мужик. Кто такой «укачать» я не знал, но вот насчет того, что он у меня что-то вырвет я особо не переживал. В детском доме такое никому еще не удавалось. Тем более еду. - А ты силен насчет поесть, сынок, - посмотрев как я обвожу стол взглядом, не осталось ли чего, произнес мужик. И я тяжело вздохнул. Не повезло мне с его пониманием. Мог бы и добавки предложить.

К их дому, мы подъехали уже за полночь. Но об этом позже. Ведь ночью надо спать. Ну так по крайней мере утверждали эти двое.

Какой по счету день, не знаю. Наверно потому, что считать умел только до двух.

Потихоньку привыкаю. А что, мне еще остаётся делать. С мужиком я быстрее нахожу общий язык, вероятно потому что мы с ним одного пола. С женщиной, которую зовут Наташа, хуже. Я не знаю, но похоже она решила вырастить из меня академика. Мужик с ней постоянно спорит. До драки дело правда не доходит, хотя посмотреть было бы интересно. У них разный подход к жизни, он считает, что в первую очередь я должен стать человеком. А она, считает, что умным человеком. Хочет вероятно хвастаться мною подругам. Поэтому постоянно грузит меня какими-то заданиями. Типа, нарисовать или посчитать. Стишки какие-то придумала. А оно мне надо? Хлеба за это не дают.

Кстати, они тоже жлобы, еду нормируют как и в детдоме. Прячут от меня конфеты и пряники, подальше и повыше. С утра, гольная каша и кусочек хлеба. В обед правда дают суп и что нибудь мясное с гарниром. После дневного сна, одна печенька и сок или чай. На ужин, что осталось, но тоже мало. Конфеты, редко. Разве за этим я сюда ехал? Где право выбора? А как все хорошо начиналось. С утра, по приезду, на столе стояло блюдо с фруктами. Мужик сказал, что это я могу есть когда захочу и сколько захочу. Через пару часов он понял, как ошибался. Ведь что там того блюда, а хочу я всегда. Без всяких перерывов Тару могли бы и побольше найти. Я ведь еще хотел. Но этого права меня тоже лишили. Я, считаю, что обманули. Не могли выполнить, не надо было и обещать.

Недавно, мужик водил меня на детскую площадку. Был очень недоволен мною. Когда я хотел отобрать у какой-то там девчонки конфету. Хотя я реально был сильнее ее и это давало мне такое право. Долго что-то говорил мне строгим голосом, сидя на лавочке. Грозил пальцем, размахивая у меня перед носом, а потом сказал, иди с горки покатайся. Хотя пока он что-то мне втюхивал, я присмотрел пару урн, в которых точно можно было найти, что поесть. На моих глазах, один пацан выкинул туда что-то большое и вкусное. Которое всего один раз уронил на землю. Но пришлось подчиняться мужику и лезть на эту горку, чтобы еще больше его не нервировать. Когда залез, понял, что там высоковато. Это навело на мысль, что здесь какой-то подвох с его мероприятием. При неудачной попытке, как вон у той девчонки, лицом об землю, это больно. Поэтому я не обращая внимания на его протесты, слез с горки так же как и залез. Аккуратно и по ступенькам.
-А ты не так прост! - посмотрев на меня, произнес он, - чувство самосохранения у тебя развито не по годам. Я это понял, когда мы тебе еще вещи в магазине покупали и как ты от машин на дороге шарахаешься. Ну в принципе, правильно. Что, может уже пойдем домой, обедать?

И я повел его домой. Остановился, только возле мусорных баков. Он подумал, что я заблудился, а я просто не мог пройти мимо такого острова сокровищ. Поэтому и замер в раздумьях. По приходу домой, он восхищено рассказывал Наташе, как я сам нашел дорогу домой. Махал руками, рассказывая и выражая эмоции. Видимо сам забыл, что сказал, пойдем обедать. А после этих слов я просто не мог не найти дорогу. И где, кстати, обед?

-У него отличная зрительная память, ведь мы туда в первый раз ходили. А он дорогу с одного раза запомнил!
-Была бы хорошая память, считать бы научился! - возразила Наташа.
-Значит мы неправильно к этому подходим. Ставим упор на слуховую память, а надо на зрительную и с мотивацией. А давай вот так, - и мужик полез на верхнюю полку в холодильник. - Берем несколько конфет, подождем пока доест обед, и... - насчет «и» я не понял, но скорость движения ложки на всякий случай увеличил. - ...И, ты хочешь конфету, сынок? - вопрос по сути был глупый. Но это уже проблемы мужика, поэтому я утвердительно кивнул головой. И он выложил передо мной, целую кучу, - Но вначале посчитаем. Смотри. Один, два, три, четыре, пять. Повторяю еще раз. Запомнил? Если правильно посчитаешь, выберешь любую, - и я напрягся. Нет, я конечно не математик, но конфету хотелось. Поэтому со второй попытки мне все же удалось. Пять, сказал я, подвигая последнюю и он взревел от радости. Я даже подумал, что конфета досталась ему. А откуда такие эмоции? Но он сказал, - выбирай любую! Ты это заработал.

Сейчас я уже считаю до восьми, главное чтобы у них конфет хватило. Поэтому, пусть это будет третий день, чтобы не сбиваться со счету. А потом, четвертый. Столько, сколько мне будет скоро лет. Ведь в мае у меня день Рождения.