Поиск по автору:

Какой по счету день, не знаю. Наверно потому, что считать умел только до двух.

Потихоньку привыкаю. А что, мне еще остаётся делать. С мужиком я быстрее нахожу общий язык, вероятно потому что мы с ним одного пола. С женщиной, которую зовут Наташа, хуже. Я не знаю, но похоже она решила вырастить из меня академика. Мужик с ней постоянно спорит. До драки дело правда не доходит, хотя посмотреть было бы интересно. У них разный подход к жизни, он считает, что в первую очередь я должен стать человеком. А она, считает, что умным человеком. Хочет вероятно хвастаться мною подругам. Поэтому постоянно грузит меня какими-то заданиями. Типа, нарисовать или посчитать. Стишки какие-то придумала. А оно мне надо? Хлеба за это не дают.

Кстати, они тоже жлобы, еду нормируют как и в детдоме. Прячут от меня конфеты и пряники, подальше и повыше. С утра, гольная каша и кусочек хлеба. В обед правда дают суп и что нибудь мясное с гарниром. После дневного сна, одна печенька и сок или чай. На ужин, что осталось, но тоже мало. Конфеты, редко. Разве за этим я сюда ехал? Где право выбора? А как все хорошо начиналось. С утра, по приезду, на столе стояло блюдо с фруктами. Мужик сказал, что это я могу есть когда захочу и сколько захочу. Через пару часов он понял, как ошибался. Ведь что там того блюда, а хочу я всегда. Без всяких перерывов Тару могли бы и побольше найти. Я ведь еще хотел. Но этого права меня тоже лишили. Я, считаю, что обманули. Не могли выполнить, не надо было и обещать.

Недавно, мужик водил меня на детскую площадку. Был очень недоволен мною. Когда я хотел отобрать у какой-то там девчонки конфету. Хотя я реально был сильнее ее и это давало мне такое право. Долго что-то говорил мне строгим голосом, сидя на лавочке. Грозил пальцем, размахивая у меня перед носом, а потом сказал, иди с горки покатайся. Хотя пока он что-то мне втюхивал, я присмотрел пару урн, в которых точно можно было найти, что поесть. На моих глазах, один пацан выкинул туда что-то большое и вкусное. Которое всего один раз уронил на землю. Но пришлось подчиняться мужику и лезть на эту горку, чтобы еще больше его не нервировать. Когда залез, понял, что там высоковато. Это навело на мысль, что здесь какой-то подвох с его мероприятием. При неудачной попытке, как вон у той девчонки, лицом об землю, это больно. Поэтому я не обращая внимания на его протесты, слез с горки так же как и залез. Аккуратно и по ступенькам.
-А ты не так прост! - посмотрев на меня, произнес он, - чувство самосохранения у тебя развито не по годам. Я это понял, когда мы тебе еще вещи в магазине покупали и как ты от машин на дороге шарахаешься. Ну в принципе, правильно. Что, может уже пойдем домой, обедать?

И я повел его домой. Остановился, только возле мусорных баков. Он подумал, что я заблудился, а я просто не мог пройти мимо такого острова сокровищ. Поэтому и замер в раздумьях. По приходу домой, он восхищено рассказывал Наташе, как я сам нашел дорогу домой. Махал руками, рассказывая и выражая эмоции. Видимо сам забыл, что сказал, пойдем обедать. А после этих слов я просто не мог не найти дорогу. И где, кстати, обед?

-У него отличная зрительная память, ведь мы туда в первый раз ходили. А он дорогу с одного раза запомнил!
-Была бы хорошая память, считать бы научился! - возразила Наташа.
-Значит мы неправильно к этому подходим. Ставим упор на слуховую память, а надо на зрительную и с мотивацией. А давай вот так, - и мужик полез на верхнюю полку в холодильник. - Берем несколько конфет, подождем пока доест обед, и... - насчет «и» я не понял, но скорость движения ложки на всякий случай увеличил. - ...И, ты хочешь конфету, сынок? - вопрос по сути был глупый. Но это уже проблемы мужика, поэтому я утвердительно кивнул головой. И он выложил передо мной, целую кучу, - Но вначале посчитаем. Смотри. Один, два, три, четыре, пять. Повторяю еще раз. Запомнил? Если правильно посчитаешь, выберешь любую, - и я напрягся. Нет, я конечно не математик, но конфету хотелось. Поэтому со второй попытки мне все же удалось. Пять, сказал я, подвигая последнюю и он взревел от радости. Я даже подумал, что конфета досталась ему. А откуда такие эмоции? Но он сказал, - выбирай любую! Ты это заработал.

Сейчас я уже считаю до восьми, главное чтобы у них конфет хватило. Поэтому, пусть это будет третий день, чтобы не сбиваться со счету. А потом, четвертый. Столько, сколько мне будет скоро лет. Ведь в мае у меня день Рождения.

День второй.

Они приехали через неделю, когда я о них уже забыл. Няня начала одевать меня в одежду, которую я видел в первый раз. И меня одного. Это напрягло и погрузило в волнение. Потом, вместе со Светланой Николаевной пришла и та особь. Слащаво улыбалась. Пробовала одеть ботинки, но они были мне малы. Поэтому одели шерстяные носки и взяли на руки. Комбинезон, кстати, тоже был великоват. Ну, а что можно еще было от них ожидать.
- Возьмем другое, - произнесла особь, - сейчас в этих размерах не разберешься. Вроде тот покупала, что вы сказали. Но надо мерить. А пока на руках донесу. Ух какой тяжелый, а с виду, маленький.

Пока они с няней по очереди тащили меня к воротам, за которыми стоял тот мужик и автомобиль, я оценивал обстановку и прикидывал. Ничего хорошего в перспективе не просматривалось. И чтобы не терять зря времени, я начал орать. А орать я умею.
- Ну ты чего, сынок? - перехватил меня на руки мужик, - домой ведь поедем.
Я хотел ему сказать, что никакой я ему не сынок, но орать и говорить одновременно, затруднительно. Да и разговариваю я не очень хорошо. Поэтому я просто добавил громкости крика. Мужик от страха меня не бросил. В отличии от ворон, которые от моего рева, снялись с дерева и куда-то улетели. Может на юг. Воспитательница нам говорила, что зимою птицы улетают в теплые края. Но это птицы и думать над этим мне было некогда. Ведь эти особи стали запихивать меня в машину. Я сопротивлялся как мог, но их было трое. Няня тоже была на их стороне. Поэтому пришлось принять их условия. Меня пристегнули к креслу ремнями, я еще чуть-чуть дернулся и понял. Трындец! Оставалось только орать и смотреть как няня и Светлана Николаевна машут нам рукой.

- Почему он так орет? Мы же ему ничего плохого не сделали, - произнесла женская особь, с трудом меня перекричав, обращаясь к мужику. Бестолковая. Наверное думала, что я сейчас перед ними раскланяюсь, шаркну ножкой в носке и скажу, здравствуйте, дорогие мама и папа! Я посмотрю как ты орать будешь. Когда тебя будут куда нибудь запихивать и увозить.

- Не заостряй внимания. Скоро привыкнет. Считай что он поет, «Прощание славянки» к примеру. В магазин будем заезжать или уже дома? И дай ему какую нибудь игрушку что ли. Ты где-то там по моему чупа-чупсы брала. Вот и дай ему что нибудь, наводи контакты. - Слова мужика меня заинтересовали, я даже замолчал, но готовый возобновить. Ну разумное же предложение, наводить контакты.

Пока женская особь ковырялась в сумке стоящей рядом с моим креслом я смотрел внимательно. Она выуживала оттуда, то яблоки, то печенье. Достала какую-то машинку, сунула мне руки. Я так хотел сказать, да давай уже всё я сам разберусь, но надо же соблюдать правила приличия. Мы же воспитанные люди. Так по крайней мере говорила наша воспитательница. И особь нарыла в сумке что-то яркое и красивое. Пока она сдирала с этого оболочку, ситуация начинала принимать правильные формы. А после слов мужика: «часика через два, надо найти что нибудь поприличней и покормить пацана». Я с засунутым в рот чупа-чупсом, оценил его слова положительно. И стал смотреть в окно, запоминая дорогу. В жизни оно всякое может быть, поэтому обратный путь знать надо. Контакт хоть и найден, но еще не закреплен.

Когда мы остановились около какого-то здания, меня потащил на руках мужик. В принципе, передвигаться таким способом мне понравилось. Я даже подумал, а зачем мне ботинки? Но мужик оказался все же глупее чем показался вначале. Усадив меня за стол, он стал спрашивать буду ли я первое или может быть второе? Компот или чай? Я конечно молчал, чтобы не лишать его возможности предложения. Поэтому ему пришлось заказывать девушке и первое и второе и чай и компотом.
- Его не вырвет в машине? - заволновался женская особь. Я тоже заволновался, могли ведь урезать порцию.
- Приготовь пакет на всякий случай. Может реально укачать, - успокоил ее мужик. Кто такой «укачать» я не знал, но вот насчет того, что он у меня что-то вырвет я особо не переживал. В детском доме такое никому еще не удавалось. Тем более еду. - А ты силен насчет поесть, сынок, - посмотрев как я обвожу стол взглядом, не осталось ли чего, произнес мужик. И я тяжело вздохнул. Не повезло мне с его пониманием. Мог бы и добавки предложить.

К их дому, мы подъехали уже за полночь. Но об этом позже. Ведь ночью надо спать. Ну так по крайней мере утверждали эти двое.

Честно говоря я не понимаю, зачем люди усыновляют детей. Ведь производить их гораздо приятней и без волокиты. Зачем дети, я понимаю, а вот зачем усыновляют или удочеряют, нет.

День первый.
Они приехали ко мне, когда я их не ждал. Две особи, одна женского пола, а вторая мужик, очень похожий на дворника который здесь работает. Оба в масках на лицах и как настроены с первого раза не поймешь. Мы постояли, посмотрели друг на друга. Мне они ничего не дали, а что дали заведующей нашим детским домом, я вначале не рассмотрел. Хотя считаю, это неправильным. Смотрели на меня, а дали что-то ей. Могли бы и смотреть на нее.
- Главное, чтобы не деньги, - подумал я, - если за деньги, то они меня могут и на органы порезать. Старшие у нас в доме частенько об этом говорили, типа, нас могут забрать на органы. А зачем мне это надо, у меня лишних нету.

На всякий случай все же присмотрелся к тому, что дали. Больше похоже на документы, хотя могли бы и конфет принести или игрушку. У меня бы была своя, личная игрушка, а не общая. Но они о чем-то поговорили со Светланой Николаевной и пошли. Я понял, что сорвалось. Хотя я им улыбался.

Вообще я уже здесь полтора года. Помню ли я маму? А это невозможно забыть. Ведь она меня любила, а я ее. Иногда мама приносила домой батоны, свежие, с хрустящей корочкой. Я зараз мог съесть такой целиком. Он с трудом влазил ко мне в живот, но я старался чтобы батон туда вмещался. Тщательно пережевывая. Ведь следующий может быть и не скоро. Сейчас наверное могу съесть и два, но здесь дают все по норме. Здесь вообще тяжело добывать пищу, дают только то, что положено. Батон мне на обед никогда не давали, только по два кусочка. Правда к этому еще дают суп, кашу, котлеты, но я люблю хлеб. Я к нему привык А его больше двух кусков можно либо украсть, либо отобрать, либо выпросить у того кто не доел. Но с этим еще тяжелее.

Там, у мамы, было проще. Как только я научился самостоятельно передвигаться в пространстве. Вначале на четвереньках, потом на ногах, моя жизнь превратилась в рай. Особенно когда к маме приходили гости. Они накрывали на стол, там было много бутылок, но главное, там была еда. Иногда попадались добрые дяди и тети, совали мне куски, типа: «на поешь, мелкий!». И я ел. Столько, сколько давали. Ел и потом, когда они засыпали и на столе что-то оставалось. И позже, когда гости уходили и что-то выкидывали в помойное ведро. Там тоже можно было добыть пищу и я чувствовал себя взрослым. Я мог прокормить себя сам.

А еще там было весело. Все смеялись. Чаще всего надо мной, когда макали хлеб в чью-то кружку и давали его мне. Хлеб был каким-то горьким, но я его люблю любым. Я его съедал и начинала кружиться голова. Я падал, шатался, очень хотелось спать. Они хохотали и приговаривали: «держись, братан, такая у тебя судьба!». И я держался как мог. Ведь я мужчина. Но потом приехали какие то злые тетки и меня от мамы забрали. Привезли сюда. Долго смотрели какие то люди в белых халатах, брали кровь. И сказали, что я больной. Хотя я даже не кашлял. Наверное поэтому за мной и не приезжает мама. Ждет когда я вылечусь. И я стараюсь, хожу на все процедуры, не боюсь уколов и спокойно ем таблетки. Потому что я хочу домой. Там моя мама. И мне надо выздороветь.

Эта особь, которая приезжала сегодня, на маму совсем не похожа. Мама маленького роста почти как я, ее надо защищать когда вырасту. Я бы так и делал. А эта высоченная, я даже не знаю, по колено я ей или чуть выше. Но в любом случае, на маму она не похожа. И защищать ее не надо. Хотя Светлана Николаевна сказала: «вот Женёк и тебе мама нашлась. Скоро уедешь от нас». А зачем? Кормят тут неплохо, все есть, у меня свой горшок и своя кровать. Остальное общее, но я тоже могу этим пользоваться, если разрешат. Иногда правда перепадает от няни тряпкой. Но совсем не больно, да и то, если что-то напакощу. Зачем мне отсюда уезжать? И если на органы, я категорически не согласен. Я лучше буду лечиться и ждать свою маму. А не эту дылду. Да и мужик, если честно, мне не очень понравился. Уж больно внимательно он на меня смотрел. В какой-то момент я даже засмущался. Ну да ладно, поживем, увидим.