Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Крантец
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Софья Александровна Стахович гостила однажды в Ясной поляне. Как-то в один из вечеров она организовала чтение вслух отрывков из произведений Толстого. Лев Николаевич вошел в зал, когда Стахович читала отрывок из "Войны и мира". Увидев Толстого, она прекратила чтение. Толстой полюбопытствовал: "Что это вы читали? Недурно написано!" Стахович ахнула: "Неужели Вы не узнали! Это же "Война и мир", Лев Николаевич!" Толстой разочарованно махнул рукой и вышел из зала.
Справка: Софья Александровна Стахович (1862—1942) — фрейлина, близкая знакомая семьи Л. Н. Толстого. Родилась 20 мая 1862 года в семье Александра Александровича Стаховича. В 1885 году в Москве С. А. Стахович познакомилась с Л. Н. Толстым, стала другом его семьи. Бесстрашная наездница, она была единственной женщиной, с которой Лев Николаевич совершал верховые прогулки. После смерти Толстого С. А. Стахович участвовала в создании его музея в Москве, в котором и работала всю последующую жизнь после 1917 года, подготовила к печати переписку писателя для Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого и эту её деятельность специалисты определили как подвиг.
Александр Баширов учился во ВГИКе в режиссерской мастерской Игоря Таланкина. Однажды там был назначен показ. Студенты должны были представить этюды, где они срежиссировали какую-либо ремарку из драматического произведения. Шведка Мария Ценскен выбрала отрывок из "Фауста", предшествующий первому появлению Мефистофеля, которое и обозначено ремаркой. На роль Фауста был приглашен Бахтик Худойназаров - тогда еще не известный режиссер Бахтияр Худойназаров, автор "Братана" и "Кош ба кош". На роль Мефистофеля, соответственно, был зван Баширов. По замыслу режиссера, после появления Мефистофеля ученый должен по актерски отыграть ремарку и произнести сакраментальное: "Вот, значит, чем был пудель начинен!" В зале - Бондарчук, Скобцева, Макарова и все, кому положено строго и справедливо судить незрелые студенческие экзерсисы. На сцене - глубокомысленный Худойназаров, которому совершенно нечего делать: чтобы его занять, выдали реквизит - хлеб, брынзу и луковицу. Не предупредили Фауста только об одном: согласно смелой режиссерской концепции, Мефистофель обнажен.
Дальнейшее происходило так. Сначала Худойназаров долго и настойчиво ел брынзу. Потом появился облаченный в халат Баширов: "Что вам угодно? Честь представиться имею". На этих словах Фауст оборачивается к Мефистофелю, тот легким движением руки скидывает с плеч халат - и у Фауста отваливается челюсть: дьявол мало того что обнажен, так еще и возбужден. Худойназарову стоило нечеловеческих усилий выдавить из себя положенный текст, Таланкин забился в истерике, срочно дали занавес, из-за которого Баширов слышал взрывы педагогического негодования. Но этюдом он остался доволен, потому что главное состоялось: актер сыграл гамму чувств, пережив подлинное потрясение.
Не так давно учёные выдвинули версию о том, что Шапка Мономаха, до того как попала к русским князьям, "была женской и принадлежала знатной татарской особе". Ведь поначалу на шапке имелись золотые подвески, "характерные для женского головного убора тюркских народов". Эти подвески описывал ещё посол германского императора Герберштейн, видевший шапку на Василии III. Кроме того, способ исполнения и комплекс орнаментальных мотивов, использованных в шапке Мономаха, присущи искусству Золотой Орды. Скорее всего, этот головной убор попал в сокровищницу московских князей в результате женитьбы кого-то из княжеского рода на очень знатной татарке.
Если кот вдруг перепутал Тапок твой и унитаз, Ты его откорректируй Этим тапком между глаз. Но, однако, друг сердечный Будь готов к отдаче ты. Понимаешь же, конечно: Очень мстительны коты...
Во время своей южной ссылки Пушкин находился под надзором генерал-губернатора графа Воронцова, человека в общем снисходительного и добродушного, но видевшего в юном подчиненном не поэта, а обычного чиновника. Оскорбленное самолюбие Александра Сергеевича прорвалось наружу, когда Воронцов отправил его в командировку — исследовать саранчу в южных степях Новороссии. Командировка придумана была Воронцовым с целью дать Пушкину случай отличиться по службе, но Пушкин принял это поручение за желание посмеяться над ним. Вскоре Воронцов получил следующий рапорт, в котором Пушкин сполна изложил свои научные наблюдения над зловредным насекомым:
Саранча летела, летела И села. Сидела, сидела, все съела И вновь улетела.
Конечно, впредь Александр Сергеевич навсегда был избавлен от каких-либо командировок и особых поручений.
Константин Федин, возвращая Борису Пастернаку рукопись "Доктора Живаго", сказал: - У тебя всё написано сумасшедшим языком. Что же, Россия, по-твоему, сумасшедший дом? Пастернак обиженно ответил: - А у тебя всё написано бездарным языком. Что же, Россия - бездарность?
Когда в Петербурге была открыта сельскохозяйственная выставка, Николай II со своей свитой присутствовал на открытии. После молебна государь совершает обход выставки и, между прочим, входит в отделение искусственных удобрений. Министр земледелия даёт нудные пояснения и обращает внимание его величества, как чрезвычайно важно для сельского хозяйства иметь дешёвые искусственные удобрения. - Всё это прекрасно,- говорит Николай,- но скажите, пожалуйста, чем, собственно, кормят мужики своих коров, чтобы те давали искусственные удобрения?
Однажды, когда Георгий Штиль был в Москве, его вместе с Алексеем Эйбоженко пригласили на пользовавшийся огромным успехом спектакль Театра на Таганке "Добрый человек из Сезуана". "Я пришел в театр, правда, немного опоздал. Смотрю: стоят в фойе два каких-то парня. Один с гитарой, другой - с аккордеоном. "Ну, что опаздываете?" - говорят. "Извините, ребята, вот так получилось, я ленинградец". У одного, который с гитарой, вырвалось: "А, понятно, ленинградец". И когда я проходил мимо, он меня так тихонечко пнул под зад. Я схватил его за горло, кричу: "Давил и давить буду москвичей". У нас же всегда конфликты со столицей. Он от такой моей наглости даже опешил: "Да мы же пошутили". Я прошел в зал, сел на приставное место, спектакль был потрясающим. И эти двое появились на сцене. Тот, который с гитарой, был Володя Высоцкий, а с аккордеоном - Валера Золотухин.
Иван Дмитриев, в одно из своих посещений Английского клуба на Тверской, заметил, что ничего не может быть страннее самого названия: Московский Английский клуб. Случившийся тут Пушкин, смеясь, сказал ему на это, что у нас есть названия более еще странные. — Какие же? — спросил Дмитриев. — Императорское человеколюбивое общество, например, — отвечал поэт.
Однажды за столом, где присутствовал среди прочих баснописец Иван Андреевич Крылов и некий граф, долго говорили о сибирских рудниках и о том, что добываемое золото наших богачей лежит у них как мёртвый капитал. Крылов внезапно спросил: - А знаете ли, граф, какая разница между богачом и рудником? - А какая, батюшка? - Рудник хорош, когда его разроют, а богач, когда его зароют.
Поэт Жак Валле де Барро прославился на Руси только тем, что его сонет о гневе Господнем перевели Тредиаковский, а затем Сумароков. Сонет кончался словами: Во мщеньи праведном ты тварь свою забудь; Пренебрегай ток слёз и тем доволен будь, Греми, рази, свою ты ярость умножая! Хотя и трепещу, я чту твой гнев, стеня, Но в кое место ты ударишь, поражая, Не крыла чтобы где Христова кровь меня? Рассказывают, что однажды де Барро в Страстную пятницу кушал омлет, пожаренный на сале (неслыханное дело!). Вдруг он услышал гром. Открыв окно, поэт выбросил в него тарелку со словами: - Сколько шума из-за какого-то омлета!