Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ашот Наданян
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Выигранный мною в январе 1997 года турнир в грузинском городке Пасанаури без преувеличения можно назвать экстремальным. В гостинице, где жили шахматисты, не было отопления, а мороз стоял такой, что мама не горюй. Приходилось спать в тёплых вещах и укрываться несколькими одеялами. Во время тура участники не снимали с себя верхнюю одежду и шапки. И я так и не понял, играл ли лучше других или просто был морозоустойчивее.
Зашёл в зоомагазин чтобы купить корм для кота. Продавец, верзила-парень, спрашивает: — Вам помочь? — Мне нужен «Киткат», — говорю я. — Шоколадный батончик? — спросил верзила и загоготал. Пока он трясся, я понял, что оговорился. Но решил не мешать продавцу. Смотрел на него и думал: «Какое тонкое чувство юмора, какое изысканное понимание того, над чем смеяться, а над чем — нет». И пока я изумлялся, мальчик лет семи, изучавший рядом с нами хомячков в клетке, укоризненным тоном обратился к продавцу: — Дядя, он имел в виду «Китикет». Вот уж и в самом деле — ум от возраста не зависит.
Когда с момента нашей с женой совместной жизни прошло более трёх лет, а ребёнка всё не было, мы решили вплотную заняться этой проблемой, для чего Эвелина стала лечиться в Московском научном центре акушерства и гинекологии. Длительный процесс требовал от нас как большого терпения, так и немалых финансовых затрат. К осени 2003 года явного прогресса не было и врачи оптимистичных прогнозов не давали. Как раз в это время меня пригласили сыграть в Ашдоде, шестом по величине городе Израиля, расположенном на побережье Средиземного моря. Эвелина давно мечтала побывать в Израиле, и поэтому мы решили поехать вместе. Из Москвы вылетали в составе небольшой, но колоритной группы шахматистов. Среди них были гроссмейстеры Ратмир Холмов, Валерий Чехов, математик Роман Либерзон, журналист Евгений Бебчук, ныне, увы, покойный. Несмотря на большую разницу в возрасте, мы с Евгением Александровичем сразу подружились и много общались во время поездки. Будучи многолетним главным редактором «Московского комсомольца», другом почти всех советских чемпионов мира — от Ботвинника до Каспарова, — он знал огромное количество интереснейших историй, о которых не прочитаешь ни в одной книге. Турнир я отыграл довольно скромно, но всем остальным был доволен. Нас отлично приняли, возили на экскурсии. Покупались не только в Средиземном море, но и в один из дней в Мёртвом. Но самым главным стала поездка в Иерусалим и посещение храма Гроба Господня. У Голгофы мы с Эвелиной встали на колени и, не сговариваясь, молились об одном. А по приезде в Москву выяснилось, что наши молитвы чудесным образом были услышаны. Тест на беременность оказался положительным! Врачи удивлённо разводили руками и говорили, что такого не должно было произойти и что ещё как минимум год надо было лечиться. Приятно было услышать из уст лечащего врача, что случилось самое обыкновенное чудо. Вскоре родилась дочка, которую мы назвали Кити, в честь героини романа «Анна Каренина».
На кассе в магазине заметно подвыпивший мужчина бросает на тарелочку пятитысячную купюру и говорит: — Мне сигареты! — Какие именно? — спрашивает кассирша. — Любые! — отвечает мужчина, широким великодушным жестом взмахивая рукой в сторону полок с пачками. — «Честерфилд» подойдёт? — Нет. — Может, «Бонд»? — Ни в коем случае. — «Ротманс»? — Не-а, — пьяно мотает головой покупатель. — Так какие вы хотите сигареты? — раздражается кассирша. Мужчина снова широко взмахивает рукой и торжественно произносит: — Любые!
Тибор Каройи — мой хороший друг из Венгрии. Мы с ним общаемся на русском языке, который он любит, но владеет им не очень хорошо. Однажды во время беседы в чате я послал ему известные строчки американского писателя армянского происхождения Уильяма Сарояна: «Хотел бы я видеть, найдётся ли на свете сила, которая бы уничтожила этот народ, это маленькое племя незначительных людей, чьи войны все окончены и проиграны, чьи строения разрушены, чья литература не прочитана, музыка не услышана и чьи молитвы оставлены без ответа. Вперёд, уничтожайте армянский народ! Посмотрите, удастся ли вам это сделать. Гоните их в пустыню без хлеба и воды, сожгите их дома и церкви. А потом посмотрите, не будут ли они вновь смеяться, петь и молиться, и когда двое из них встретятся где-нибудь на земле, посмотрите, не создадут ли они новую Армению!». Не уловив горестного сарказма автора, потрясённый Тибор спросил: — Какая сволочь это написала?
Забрал сына со школы. Он меня по дороге спрашивает: — Пап, ты знаешь что такое Туманный альбион? — Лондон, — говорю. — А Белокаменная? — Москва. — Страна восходящего солнца? — Япония. — Молодец, папа! Это мы на литературе сегодня проходили. — Город на Неве тоже проходили? — Нет. — А знаешь, какой это город? — Ереван, что ли? — Ереван? — Ну да. Здесь же все на «Ниве́» любят ездить.