Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Эту историю рассказал мой коллега-отставник, так что за точность не ручаюсь, но уж очень колоритно... Начало 60-х годов, идут крупные учения. Весна, кругом лужи, грязь, на полигоне на просохшем бугорке перед картой стоит группа генералов. Офицер-информатор, как положено, возит по карте указкой и тут же показывает, как обстоит дело на местности. Все внимательно слушают, только один старенький генерал-майор, пригревшись на солнышке, вроде бы дремлет. И тут офицер-информатор объявляет: "А сейчас по условному противнику нанесут удар штурмовики!". Генерал мгновенно просыпается, проталкивается к карте и задает вопрос: - Куда, сынок? Информатор показывает на карте. - Когда? - Да минуты через две, уже взлетели... Тут генерал снимает фуражку и, кряхтя, лезет под стоящий рядом БТР. Все вежливо отводят глаза, дескать, на старости лет у деда поехала крыша. И тут налетают штурмовики. Серия взрывов, дым, рев движков. Когда дым рассеивается, вся группа плотно заляпана весенней грязью. Изобретательно матерясь, генералы начинают щепочками очищать мундиры и тут из-под БТР вылезает абсолютно чистый дедок, надевает фуражку и с суворовской хитрецой произносит: "Я этих е@#$ых штурмовиков еще с войны помню! Хрен когда на цель точно выйдут!!"
Случилось мне как-то побывать в интересной командировке. По ходу дела нужно было везти через всю страну нечто небольшое, но весьма дорогостоящее и секретное. Когда я уже собирался уезжать из пункта А в пункт Б, командир части А вызвал меня и сказал: "Познакомься, эти ребята на всякий случай поедут с тобой". Познакомились. Ребята оказались десантниками из ДШБ - десантно-штурмовой бригады, два лейтенанта и старлей. По замыслу командования они должны были охранять в пути ценный груз, ну, и уж заодно, и меня, многогрешного. Парни командировку восприняли как бесплатную поездку в Сочи, тем более, ехать нужно было в гражданке, в отдельном купе. Десантура меня опекала, как английскую королеву, даже было неудобно. А самое интересное произошло в Саратове. Там у нас была пересадка. Ребят своих я отпустил за пивом, а сам пошел прогуляться по вокзалу. Смеркалось. И тут ко мне подвалили наперсточники и предложили сыграть. Я на ходу отказался и пошел дальше. Тут меня остановили и настойчиво предложили сыграть. Я отказался. Тогда мне сказали, что "ты, типа козел, давай, играй, не вы#$ывайся, пока не огреб". И тут человека 4 стали меня окружать, а в стороне еще маячила группа прикрытия. У меня, конечно, был пистолет, но устраивать пальбу на вокзале и потом до конца жизни писать рапорта мне не хотелось. Поэтому я потихоньку начал откидывать полу пиджака, отыскивая глазами милицию. Но где там! И вдруг слышу: "Товарищ подполковник, у нас проблемы?" Смотрю - сзади стоят мои, улыбаются, и, гады, мороженое облизывают. Ну, я в двух словах объяснил ситуацию. У старлея в глазах загорелась прямо-таки детская радость: Ну, наконец-то! И они взялись за дело. Первая четверка, по-моему, так ничего понять и не успела, а до группы прикрытия дошло, что что-то не так, когда зачистка в принципе закончилась. Они порысили к нам, причем один успел удивленно так спросить: "Эй, братки, вы из какой бригады?!" И, прежде чем уйти в глубокий нокаут, услышал честный ответ: - Из гвардейской н-ской десантно-штурмовой!
Как-то перед Днем Победы руководство решило пригласить в нашу контору ветерана - летчика-истребителя. В назначенное время ветеран прибыл. Им оказался невысокий сухощавый старичок, пиджак которого был густо увешан БОЕВЫМИ орденами. Однако перед аудиторией ветеран выступать стеснялся. Тогда мы зазвали его к себе на кафедру и, грешным делом, налили ему 100 граммов. Старец неожиданно лихо употребил стакан, содрогнулся и заявил, что к встрече с народом готов. Для встречи выбрали большую аудиторию амфитеатром человек на 150. В первом ряду расположился личный состав кафедры политической истории, в основном, дамы, достигшие пенсионного возраста еще тогда, когда их кафедра называлась "История КПСС". Все пошло как по маслу. Ветерану задавали заранее подготовленные вопросы, он что-то отвечал, завкафедрой политистории в полудреме привычно вежливо улыбалась, словом, "Дело уверенно шло на рационализацию" (бр. Стругацкие, "Сказка о тройке"). Вдруг кто-то задал внеплановый вопрос: - Скажите, а "Мессершмитт" трудно сбить? Ветеран на секунду прикрыл глаза, как бы обращаясь в прошлое, затем оглядел орлиным взором аудиторию и отчеканил: - Вот что я вам скажу, сынки. "Мессер" завалить - это все равно, что тигрицу в жопу вы@#ать! А я их три сбил!!
ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ Иногда мелкие, незначительные события неожиданно влияют на ход истории. Наполеон Бонапарт заболел насморком и проиграл решающее сражение. Тракторист колхоза «Хмурое утро» Семен Аркадьевич Приставко при утреннем опохмеле допустил передозировку, поэтому при выезде из гаража вместо привычных двух опор линии электропередачи увидел три. Сдержанно подивившись этому обстоятельству, знатный тракторист выполнил привычный вираж вправо, в результате чего его «Кировец» снес единственный столб ЛЭП, идущей в соседний гарнизон. Рядом с тремя пеньками появился четвертый. Командир 1 эскадрильи гвардейского истребительного полка подполковник Владимир Васильевич Чайка собирался бриться, когда в квартире погас свет. Поскольку, благодаря тарану тракториста Приставко свет погас во всем гарнизоне, остановились насосы на водокачке. Чертыхаясь, комэск полез на антресоли за «тревожным» чемоданом, в котором лежала заводная бритва. Вместо чемодана на него со злобным шипением свалился кот, расцарапав щеку. Мерзкое животное привычно увернулось от пинка и спряталось под шкаф. Под раздачу также попали дочь, заступившаяся за кота и жена, заступившаяся за дочь. Из-за отсутствия воды вопрос с завтраком решился сам собой, голодный и злой летчик отправился на службу. День не задался. В эскадрилье Чайке сообщили, что его вызывает командир. - Вот что, Владимир Васильевич, - сказал командир, пряча глаза. - Познакомься с товарищем журналистом. Из кресла выбрался длинный тощий тип в джинсах и с неопрятной рыжеватой бородой веником. - Товарищ заканчивает киносценарий о летчиках и ему необходимо слетать на истребителе. Товарищ журналист неуловимо напоминал бородатого хорька. - Из Главпура уже звонили, так что, надо помочь... Что у вас сегодня по плану? - Облет наземной РЛС, а после обеда - пилотаж в зоне. - Ну, вот и отлично, можете идти. Чайка молча откозырял и вышел. По дороге хорек, размахивая руками, шепеляво рассказывал о своих знакомых генералах, маршалах и авиаконструкторах, забегая вперед и заглядывая комэску в глаза. Тот молчал. Кое-как подобрали пассажиру летное обмундирование, для порядка измерили в медпункте давление и запихнули в заднюю кабину спарки. - Убедительная просьба, - хмуро сказал комэск, - в кабине ничего не трогайте. - А за что можно держаться на виражах? - бодро поинтересовался пассажир. Чайке очень хотелось сказать, за что, но он с трудом сдержался и ответил: - За рычаг катапульты! Он у вас между ног... Впрочем, нет, за него держаться тоже не нужно. За борт держитесь. Чайка аккуратно поднял машину, походил по заданному маршруту и плавно, как на зачете, притер истребитель к бетонке. После посадки из задней кабины извлекли зеленоватого, но страшно возбужденного хорька. - Разве это перегрузки, - орал он, - да я на карусели сильней кручусь! Не думал! Разочарован! - Ладно, - мрачно сказал комэск, - подумаем, где вам взять перегрузки. А сейчас - на обед. В столовой их пригласили за командирский стол, где журналюга тут же начал, захлебываясь и заполошно размахивая руками, рассказывать, что он ждал гораздо, гораздо большего! При этом он ухитрялся стремительно очищать тарелки. - Товарищ командир, - продолжал наседать журналист, - а можно, я после обеда еще слетаю? Всем было ясно, что отделаться от настырного дурака можно только двумя способами: пристрелить его прямо здесь, в столовой, или разрешить лететь. Несмотря на привлекательность первого варианта, командир все же остановился на втором. - Товарищ подполковник, самолет к полету готов! - доложил старший техник. Чайка взглянул на его улыбающуюся физиономию и вспомнил, как на вечере в доме офицеров этот самый стартех, танцуя с его дочерью, держал свои поганые лапы у нее на заднице, а эта дурища еще к нему прижималась. Ему стало совсем тошно. Взлетели, вышли в пилотажную зону и комэск тут же забыл про пассажира: бочка, боевой разворот, еще бочка, петля... После посадки подполковник Чайка подозвал техника и, показывая через плечо на равномерно забрызганное остекление задней кабины, приказал: «Достаньте ЭТО и по возможности отмойте». Впервые за день он улыбнулся.
Опасная инспекция В советские еще времена мы на пару с американцами сокращали что-то очень стратегическое и наступательное: то ли ракеты, то ли шахты, а может, ракеты вместе с шахтами - не важно. А важно то, что процесс сокращения у нас контролировали янки, а мы, соответственно, у них. И вот, с очередной инспекцией в ракетную часть прибыли американцы. Прибыли-то они к ракетчикам, а «Геркулес» их сел на ближайшем аэродроме Дальней авиации. С аэродрома они уехали на автобусе, посмотрели что надо, а перед отлетом по плану был обед. Кормить супостата решили в летно-технической столовой, благо у дальников всегда готовили отменно, ну, и задача продслужбе была поставлена заблаговременно. Кроме того, везти американцев в гарнизон компетентные товарищи не рекомендовали, опасаясь, видимо, что хитроумный вероятный противник по репертуару кинофильмов в доме офицеров сумеет вычислить урожай зерновых в Вологодской области. Летно-техническая столовая была очень удачно расположена рядом с летным полем. Американцев встретили тщательно отобранные официантки в коротких деловых юбках и, почему-то, в кокошниках. Расселись, съели закуску, официантки стали обносить столики супом. Внезапно американцы заметили, что русские летчики молча встают, держа в руках тарелки. За их столиком возникла тихая мгновенная паника. Перед отлетом к русским их, конечно, тщательно инструктировали, однако о таком странном обычае не рассказывали. Старший могучим усилием мысли постиг, что это, наверное, какой-то обряд в память погибших пилотов и подал знак своим. Вежливые американцы встали, держа в руках тарелки. Внезапно столовая наполнилась ревом и грохотом. Зашатались стены и пол, задребезжала посуда. Это взлетал Ту-22. Когда до американцев дошло, в чем причина такого странного поведения русских, они опять переглянулись, с облегченным видом поставили тарелки на стол, собираясь сеть, и… жестоко обломались. Потому что в этом полку бомбардировщики всегда взлетали ПАРАМИ. Кадет Биглер www.bigler.ru
Стою в очереди в академической столовой. Передо мной два кубинца. Разговаривают довольно громко, причем по-русски: - Вот ты все-таки русский язык еще плохо знаешь! - Это почему? - Ну вот, скажи, как по-русски одним словом называется веселая компания, собравшаяся для совместного употребления спиртных напитков? Второй кубинец задумался, напрягся и я. Предмет я, вроде бы, знаю, описывать его могу долго и вдохновенно, но одним словом... Не дождавшись ответа, первый кубинец громко и торжественно, с ударением на последнем "и" произнес: - Пиз#$братия! Офицер, стоявший впереди, уронил поднос.
- Ну почему я, товарищ полковник?! - А кто? - искренне удивился начальник штаба,- Начхим был в прошлом году. Да, действительно… Все знают, что в авиационном полку в мирное время два безработных: химик и инженер по радиоэлектронной борьбе. Химик был в прошлом году… - Давай, иди к мобисту, личные дела уже пришли, и потом, чего ты так расстраиваешься, две недели всего! Мобист сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним горой были навалены личные дела офицеров запаса. - Вот! - горько произнес он и открыл наугад картонную папку, - музыкальный критик! Папка полетела на стол. - Артист цирка! У нас своих клоунов мало! Врач ветеринарный. Трейдер! Что это за бл#дь такая - трейдер, скажи ты мне, а?! Я не знал. Каждый год повторялась одна и та же история. По плану мобилизационной работы мы должны были проводить сборы офицеров запаса, приписанных к нашей части. Однако военкоматы с упрямством, которому позавидовало бы стадо матерых ишаков, каждый год облегчали себе задачу, призывая на сборы не тех, кого надо, а тех, кого удалось отловить, кому было лень доставать медицинские справки или скорбных на голову экстремалов, фанатов «Зарницы». Два дня ушло на создание программы учебных сборов, ругань с вещевиками и прочие захватывающие мероприятия, а в понедельник мы с мобистом на КПП встречали автобусы с партизанами. По замыслу командования, тыловики должны были развернуть ППЛС - пункт приема личного состава. Представлял он собой анфиладу палаток, с одной стороны которой должно входить дикое и неотесанное гражданское лицо, а с другой выходить полноценный воин, переодетый, постриженный, со всеми необходимыми прививками, «с Лениным в башке и с наганом в руке», радующий своей формой и содержанием командиров и начальников всех степеней. Тыловики, однако, решили по-своему. Прививок на две недели решили не делать, табельное оружие, даже без патронов, выдавать побоялись, а парикмахер из КБО по понедельникам работать не мог по чисто техническим причинам. Поэтому работа ППЛС ограничилась переодеванием наших партизан в х/б образца 1943 г. Как известно, в армии существует только два размера формы одежды: очень большой и очень маленький, всякие там XL не прижились, поэтому наши воины, надев слежавшиеся пилотки, косоворотки и «кривые штаны» мгновенно превратились в клонов Ивана Чонкина. Лысые, усатые, бородатые партизаны расползлись по гарнизону, пугая своим диким видом мирное население. Продавать водку в те годы в военных городках запрещалось, однако суровые напитки, вроде «Белого крепкого» или «Золотой осени», которую в народе называли «Слезы Мичурина» на прилавках имелись в изобилии. Один мой приятель, помнится, все возмущался: «Д`Артаньян заказал дюжину шампанского! » «Эка невидаль! - попробовал бы он дюжину портвейна заказать, заблевали бы весь Париж…» Через три дня меня вызвал начальник штаба. - Днем иду по гарнизону, а навстречу этот твой, партизан: борода веником, пузо на ремне, а руке сетка с бутылками «партейного». И честь не отдал!!! - А вы бы с ними не связывались, товарищ полковник. А то, например, если бы вы у них вздумали бутылки отнять, еще и побили бы… НШ задумался. - Так. Ну-ка, майор, какого солдата можно назвать хорошим? - Зае#банного, товарищ полковник! - радостно доложил я, вспомнив я курс военной педагогики. - Правильно! Поэтому проведешь с ними тактическое занятие на местности в индивидуальных средствах защиты. Чтоб у них мысль была потом только одна: спать! На следующее утро полусонное и отчаянно зевающее воинство отправилось в поле. Разобрали автоматы. Самые глупые схватили ручные пулеметы, не сообразив, что с ними придется бежать. Начали надевать ОЗК. Рота быстренько превратилась в скопище угрюмых монстров. Я наскоро поставил задачу, указал ориентиры, которых на самом деле было совершенно не видно из-за густого тумана, и скомандовал «Вперед! » - Ура! - дружно хрюкнуло в противогазы воинство и с тяжелым топотом ломанулось в туман. Собирать партизан я решил с другой стороны поля. Рядом какой-то мужик на экскаваторе мирно копал траншею. Внезапно из тумана рядом с ним вынырнула троица в комбинезонах грязно - зеленого цвета с ручными пулеметами. Один из них постучал прикладом в кабину. Экскаваторщик обернулся и обомлел. Стучавший стянул противогаз и с противным иностранным акцентом спросил: - Эй, мьюжикк! Do you speak English? До Москвы далеко? Кадет Биглер www.bigler.ru
Свидетелем или участником описанной ниже истории я не был, но слышал ее от нескольких человек, так что судите сами... Дело было в бомбардировочном полку, расквартированном на Украине, еще в советское время. На вооружении полка стояли самолеты, обладавшие одним интересным свойством. Если при посадке остаток топлива был меньше, скажем, 1 тонны, то после окончания пробега самолет заваливался на хвост - из-за особенностей центровки. Поэтому во время полетов остаток топлива контролировали очень тщательно. И вот, идут полеты. Руководитель посадки (РП) управляет очередностью посадки - у кого остаток меньше, садится первым, у кого побольше - загоняют в зону ожидания. Каждый подходящий борт называет свой номер и остаток топлива. Вдруг - в эфире звучит чужой номер. РП (на автомате): - Доложите остаток! Чужой (с удивлением): - Полтонны... На КП возникает нехорошая тишина. Все понимают, что для бомбера, турбины которого жрут керосин, как бегемот веники, полтонны - это "на одну затяжку". РП: - Доложите положение шасси! Чужой (весело): - Шасси не убираются и не выпускаются! Начинается аврал. Срочно расчищается коридор, медики и пожарные прыгают по тачанкам и несутся к предполагаемому месту катастрофы. Напряженное ожидание. И вдруг - над полосой показывается "кукурузник" Ан-2 с раскоряченным шасси, которое убрать можно только отпилив, а емкость топливных баков никогда не была больше 700 кг. Этот урод перепутал аэродромы и, уж заодно, решил пошутить. Говорят, что после посадки экипаж ловили всем расчетом боевого управления.
ДУШМАН Перед русским человеком в жарких странах всегда стоит проблема: пить или не пить? Что страшней: вьетнамская лихорадка, индийская дизентерия, афганский гепатит или интернациональный цирроз печени, бессмысленный и беспощадный? Каждый решал эту проблему по-своему, исходя из принципа наименьшего зла… В тот вечер инженеры вертолетного полка готовились к очередной санации внутренних органов. В ближайшей афганской лавочке была закуплена отвратительная местная водка, дежурный по столу оружейник открывал консервы и расставлял нурсики. Нурсиками назывались пластмассовые колпачки от неуправляемых реактивных снарядов - НУРС. По вместимости и устойчивости на столе они вполне заменяли обычные стаканы, при падении на пол не разбивались, а, главное, их можно было не мыть. Использованную посуду просто выбрасывали, а после очередных полетов «на применение» приносили новую. Как всегда, «на огонек» заглянул особист. - Нурсик примешь? - привычно спросил дежурный и потянулся за бутылкой. - Не-а. Контрик взял из рук оружейника бутылку, зачем-то понюхал горлышко, поморщился и поставил на стол. - Сегодня шифровку получили, - кисло пояснил он, - духи стали в спиртное китайский яд добавлять. Ни вкуса, ни запаха у него нет, а человек выпьет, и часа через 3 - 4 жмурится. В страшных мучениях, - подумав, добавил ученик Железного Феликса. - Так что, я не буду и вам не советую. Ну, я пошел. Инженеры переглянулись. С одной стороны, шифровку можно было бы посчитать очередной уткой партийно-политических органов, направленной на повышение трезвости офицерских рядов и, соответственно, забыть, но, с другой, то, что горький пьяница - особист отказался от халявной выпивки, настораживало. - Что будем делать-то, мужики - спросил нетерпеливый радист, - может, выльем ее на хрен? - Не суетись! Это всегда успеется, - одернул его степенный оружейник, - надо, чтобы кто-то попробовал! - Ага, ты, например! - Дурак ты переученный, как и все радисты! Ни ты, ни я пробовать не будем. Пить будет Душман! - Сдурел?! Душман сидел тут же, прислушиваясь к разговору. В Афгане в домиках офицерского состава обычно держали собак, а вот у инженеров жил кот. Откуда он взялся никто не помнил, также доподлинно было неизвестно, наш ли это, советский кот или афганский засланец, но маленького ободранного котенка пожалели и через 3 месяца он превратился в громадного, неестественных размеров кошака. Характер имел угрюмый и подозрительный, жрал исключительно рыбные консервы, а хозяином считал инженера по радио, у которого спал в ногах. Любимым местом Душмана были перила ДОСа, где он целыми днями дремал в тени. Крысы и ящерицы быстро научились обходить его охотничьи владения стороной, а на людей кот внимания не обращал. Зато стоило в пределах прямой видимости появиться какой-нибудь неопытной собаке, как Душман просыпался. Пару минут он следил за нарушителем, надуваясь злобой, и затем с противным шипением бросался на врага, норовя зацепить лапой по морде. Мяуканья Душмана не слышал никто и никогда. Прикинув кошачью массу, на донышко нурсика налили водку, влили ее в пасть подопытному и тут же пододвинули банку с любимой рыбой. Душман пару раз злобно фыркнул, но водку проглотил и принялся закусывать. Через 10 минут вторая пошла у него значительно легче. Побродив по комнате, кот улегся на свой матрасик и захрапел. - Значит, и нам можно! Наливай, что ли! - облегченно промолвил оружейник. *** Утренние сумерки огласились истошным кошачьим воплем. Офицеры вскочили с коек. «Сработало!!! Кто следующий?! » - с ужасом думал каждый. Толкаясь в дверях, собутыльники вывалились в коридор. На тумбочке стоял «титан», из неплотно закрытого крана капала вода. Рядом сидел отравленный и жутко завывал. Его мучил утренний сушняк.
У бомбардировщика Ту-22 была очень высокая посадочная скорость, из-за чего неопытные летчики иногда допускали выкатывание, т. е. при посадке самолет одной или несколькими стойками шасси съезжал с бетонки. Из-за высокого удельного давления на грунт стойка мгновенно проваливалась, как в болото, и если истребитель обычно выдергивали, как морковку из грядки, то с тяжелыми самолетами приходилось повозиться. Однажды Ту-22 как-то особенно тяжело засел, причем на ВПП, взлет и посадка невозможны, аэродром, натурально, закрыт, из высоких штабов грозят расстрелом, в общем, обстановка нервозная. Подрыли под стойкой трашею, подцепили Краз-255. Тянут-потянут, вытянуть не могут. Не хватает массы тягача. Прицепили к первому Кразу второй. Потянули. Фюзеляж как-то неприятно потрескивает, стойки шасси ощутимо гнутся, машина качается, но... не едет, подлая! Ну что тут делать? И полосу освобождать надо, и самолет страшно разложить, да еще не дай Бог кто-то из людей под 80-тонную махину подвернется... И вдруг старший инженер полетов увидел, что по рулежке тащится топливозаправщик, в качестве седельного тягача у него - "Ураган", а пилотирует его какой-то узбек из автороты. И тут просветленный инженер, невольно уподобляясь отцу Федору, завопил: "Стой, стой, мусульманин!" Бочку мгновенно отцепили, второй Краз "взяли на галстук", за руль прыгнул кто-то из техников. Мощный "Ураган" взревел двумя дизелями, выбросил клуб дыма, уперся всеми 8 колесами и... порвал пополам первый Краз! Старший инженер поплелся на Голгофу - докладывать командиру обато. Услышав о случившемся, тот схватился за голову: - Вы что там, ох#ели совсем, что ли, Кразы рвать?! - Да ладно тебе, чего злишься, Кразом больше - Кразом меньше, спишешь... не впервой! - Умный, да?! А что я в акте на списание напишу: разорван при буксировке? Да за это в лучшем случае тюрьма, а в худшем - дурдом!!!