Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Как-то ко мне во двор забрел старый, устало выглядящий пес. На нем был ошейник, и пес был весьма упитанным, так что я понял, что он не бездомный и за ним хорошо ухаживают. Пес спокойно подошел ко мне, я погладил его по голове; затем он зашел вслед за мной в дом, медленно пересек прихожую, свернулся калачиком в углу и уснул.
На следующий день он пришел снова, поприветствовал меня во дворе, опять зашел в дом и уснул на том же месте. Спал он примерно час.
Так продолжалось несколько недель. В конце концов мне стало интересно, и я прикрепил к его ошейнику записку следующего содержания: "Хотелось бы знать, кто хозяин этой прекрасной собаки, и знает ли он (то есть вы), что пес практически каждый день приходит ко мне вздремнуть?"
На другой день пес пришел снова, и к его ошейнику был прикреплен следующий ответ: "Он живет в доме, где растут шестеро детей, двоим из которых не исполнилось еще и трех лет. Так что он просто пытается где-нибудь отоспаться. Можно я тоже приду к вам завтра?"
Как известно, представления западного человека о жизни в России традиционно-консервативны. В России пьют водку, закусывают ее икрой, а потом идут на улицу танцевать с медведями. Однако раз в сто лет над Россией взрывается метеорит, и тогда западный человек вдруг узнает, как там, в России, на самом деле. И удивляется — надо же, у русских в машинах, оказывается, стоят видеокамеры, которые постоянно снимают. Оказывается, когда над машиной русского взрывается метеорит — русский не останавливается, а продолжает ехать по своим делам. И разве что произнесет странную фразу, которую ни один переводчик с русского на английский не понимает. Оказывается, когда за окнами у русских происходит вспышка, как при ядерном взрыве — русские не прячутся, а достают мобильные телефоны и начинают снимать эту вспышку. А когда на глазах у русского ударная волна выбивает стекла в огромном здании — русский не убегает, а радуется, потому что сегодня больше не надо работать. А мы этому не удивляемся. Мы не удивляемся, что на льду озера, где обнаружили полынью от падения метеорита, продолжали как ни в чем нее бывало сидеть рыбаки. И полицейские не могли выгнать рыбаков со льда, потому что рыбаки уходить не хотели. Мы не удивляемся тому, что красивые девушки позируют на фоне разрушенного взрывом цеха челябинского цинкового завода. И уж конечно мы заранее знали, что ученые немедленно попросят у государства миллиард долларов на создание системы предупреждения о метеоритах. И действительно — ученые попросили. Только не один миллиард, а сразу два — чтоб уж наверняка. Кто там вспомнит об этой системе через сто лет, когда над Россией взорвется очередной метеорит. А 58 миллиардов рублей-то не лишние! И я не удивлюсь, если Государственная Дума инициирует законопроект о запрете несанцкионированного пролета метеоритов в небе России. Если в правительстве появится вице-премьер по метеоритам. Однако, удивить можно и нас. А удивила нас челябинская учительница Юлия Карбышева, которая, увидев в окне огненный шар, приказала детям спрятаться под столы и стала открывать стеклянные двери, ожидая прихода ударной волны. И когда пришла волна, и посыпались стекла, ни один из ее более чем 40 четвероклассников не пострадал. Хотя сама учительница получила порезы. Вот это вот — действительно удивительно. Да, мы все помним уроки гражданской обороны — но кто из нас отреагировал бы так же, увидев за окном огненный шар? Я бы вот, например, вряд ли. И очень хочется верить, что поступок Юлии Карбышевой не останется незамеченным ни прессой, ни руководством страны.
Я слышал эту историю в детстве, а для того, чтобы узнать или вспомнить, какое это было время, достаточно представить, что при рождении меня хотели назвать Никитой. Но поскольку папу звали Сергеем, то все мои близкие деревенские родственники, обложенные Хрущевым налогами на яблони, плодовые кусты и всякий скот, от мелкого - до рогатого, всячески этому воспротивились. И бабки нарекли меня Виталием. Дюже ругались, что поповское имя. Потом попривыкли.
Лето 1944 года, Белоруссия. Через спаленное село, наступая на пятки продвигающейся армии, шла батарея МЗА. Батарея серьезная и заслуженная. 37-мм зенитные пушки* держали тогда самый опасный диапазон высот -2,0 - 3,0 км и надежно прикрывали переправы, вокзалы и аэродромы от Фоккеров-190 до Юнкесов-88 . Мессеров, и особенно Лаптежников, в тот год уже почти не осталось.
Короткий привал на развалинах деревни. Слава Богу - колодец цел. Времени - едва набрать фляжки и перемотать портянки. Единственная живая душа щурилась на солнце на останках сгоревшего сруба.
И этой душой был рыжий котенок. Люди или давно погибли, либо ушли в Полесье, от греха подальше. Пожилой старшина, докуривая цигарку, долго смотрел на котенка, а потом взял его и посадил на облучек. Накормил остатком обеда, нарек кота Рыжиком и объявил его седьмым бойцом расчета. С намеком на будущую славу уничтожителя мышей и прочей непотребности в местах расположения, а особенно - в землянках.
Молодежи лишь бы беззлобно позубоскалить, безусый лейтенант тоже не возражал, так Рыжик и прижился на батарее. К зиме вырос в здорового рыжего котяру со скромным, покладистым и честным белорусским характером, чем и расположил себе всех бойцов.
Во время налетов вражеской авиации Рыжик исчезал, неизвестно куда и появлялся на свет только тогда, когда зачехлят пушки. Тогда же за котом и была отмечена особо ценная особенность, за непонимания которой и получил в морду связист полка, попытавшийся пнуть сапогом животное, путавшееся у него под ногами.
А особенность эту заметил наш старшина - за полминуты до налета (и перед тем, как смыться) Рыжик глухо рычал в ту сторону, с которой появятся вражеские самолеты. Все выходило так, что его дом, был по ошибке или целеустремленно разбомблен немецкой авиацией. И звук, несущий смерть, он запомнил навсегда.
Такой слух оценила и вся батарея. Результативность отбоя редеющих атак противника выросла на порядок, ровно, как и репутация Рыжика. Во время войны никому не приходило в голову послать в действующую часть инспектора по чистоте подворотничков и зелёности травы, по этой причине Рыжик и дожил до апреля 45 года, до своего звездного часа.
В конце апреля батарея отдыхала. Было это толи в Восточной Пруссии или Германии, я не помню, да это и не важно. Война отгремела и шла к концу. За последними фрицами в воздухе шла настоящая охота, поэтому, батарея МЗА ПВО просто наслаждалась весенним солнышком и Рыжик откровенно жал на массу на свежем воздухе, исключая законное время приема пищи. Но вот, айн секунд, и Рыжик просыпается, даёт шерсть дыбом, требует внимания и недобро рычит строго на восток. Невероятная ситуация ведь на Востоке Москва и прочий тыл, но народ служивый и доверяет инстинкту самосохранения . 37-миллиметровку можно привести в боевое положение из походного за 25-30 сек. А в данном статичном случае - за 5-6 секунд. Тишина, стволы, на всякий случай наведены на восток. Ждем.
С дымным шлейфом появляется наш ястребок. За ним висит, на минимальной дистанции - FW-190. Батарея вклинилась двойной очередью и Фокер, без лишних телодвижений воткнулся в землю за 500 -700 м от наших позиций.
Ястребок на развороте качнул с крыла на крыло и ушел на посадку, благо, здесь все базы рядом - 10-15 км.
А на следующий день мы встретили товарищей. Пришла машина полная гостей и привезла летчика - грудь в орденах, растерянный вид и чемодан с подарками. На лице написано - кому сказать спасибо? Говорит - как вы догадались (долбанные ПВОшники), что мне нужна помощь, да так оперативно? Да, чтоб так точно в цель. Я вот вам, в благодарность, портсигар привез, сало и подарки.
Мы киваем на Рыжика - ему скажи спасибо! Летчик недоумевает, думает, что его разыгрывают. И старшина рассказывает длинную версию истории, вы её уже прочитали.
К его чести, на следующий день лётчик вернулся с двумя кг свежей печенки для Рыжика. И уже не шутил, угощая кота, поверил и благодарил. Судьба штука тонкая.
Демобилизовавшись, старшина забрал Рыжика с собой. А это значит, что в Белоруссии и сейчас бегают разноцветные потомки УКВ радаров. Это была родина старшины. П.С. По правде говоря я не верю, что лётчик привез только 2 кг говяжьей печенки. Дед мой, Максим Викторович, воевал стрелком на ИЛ-2. Говорил, что кроме печенки должны были привести спирта литра три-четыре минимум.
Меня зовут Майкл Фогетти, я капитан Корпуса Морской пехоты* США в отставке. Недавно я увидел в журнале, фотографию русского памятника из Трептов-парка* в Берлине и вспомнил один из эпизодов своей службы. История эта произошла лет тридцать назад в Африке. Мой взвод после выполнения специальной операции, получил приказ ждать эвакуации в заданной точке, но в точку эту попасть мы так и не смогли. В районе Золотого рога как всегда было жарко во всех смыслах этого слова. Местным жителям явно было мало одной революции. Им надо было их минимум три, пару гражданских войн и в придачу один религиозный конфликт. Мы выполнили задание и теперь спешили в точку рандеву с катером, на котором и должны были прибыть к месту эвакуации. Но нас поджидал сюрприз. На окраине небольшого приморского городка нас встретили суетливо толкущиеся группки вооруженных людей. Они косились на нас, но не трогали, ибо колонна из пяти джипов, ощетинившаяся стволами М-16* и М-60*, вызывала уважение. Вдоль улицы периодически попадались легковые автомобили со следами обстрела и явного разграбления, но именно эти объекты и вызывали основной интерес пейзан, причем вооруженные мародеры имели явный приоритет перед невооруженными. Когда мы заметили у стен домов несколько трупов явных европейцев, я приказал быть наготове, но без приказа огонь не открывать. В эту минуту из узкого переулка выбежала белая женщина с девочкой на руках, за ней с хохотом следовало трое местных нигеров (извините, афро-африканцев). Нам стало не до политкорректности. Женщину с ребенком мгновенно втянули в джип, а на ее преследователей цыкнули и недвусмысленно погрозили стволом пулемета, но опьянение безнаказанностью и пролитой кровью сыграло с мерзавцами плохую шутку. Один из них поднял свою G-3* и явно приготовился в нас стрелять, Marine Колоун автоматически нажал на гашетку пулемета и дальше мы уже мчались под все усиливающуюся стрельбу. Хорошо еще, что эти уроды не умели метко стрелять. Мы взлетели на холм, на котором собственно и располагался город, и увидели внизу панораму порта, самым ярким фрагментом которой был пылающий у причала пароход. В порту скопилось больше тысячи европейских гражданских специалистов и членов их семей. Учитывая то, что в прилегающей области объявили независимость и заодно джихад, все они жаждали скорейшей эвакуации. Как было уже сказано выше, корабль, на котором должны были эвакуировать беженцев, весело пылал на рейде, на окраинах города сосредотачивались толпы инсургентов, а из дружественных сил был только мой взвод с шестью пулеметами и скисшей рацией (уоки-токи* не в счет). У нас было плавсредство, готовое к походу и прекрасно замаскированный катер, но туда могли поместиться только мы. Бросить на произвол судьбы женщин и детей мы не имели права. Я обрисовал парням ситуацию и сказал, что остаюсь здесь и не в праве приказывать кому - либо из них оставаться со мной, и что приказ о нашей эвакуации в силе и катер на ходу. Но к чести моих ребят, остались все. Я подсчитал наличные силы... двадцать девять марин, включая меня, семь демобилизованных французских легионеров и 11 матросов с затонувшего парохода, две дюжины добровольцев из гражданского контингента. Порт во времена Второй мировой войны был перевалочной базой и несколько десятков каменных пакгаузов, окруженных солидной стеной с башенками и прочими архитектурными излишествами прошлого века, будто сошедшие со страниц Киплинга и Буссенара, выглядели вполне солидно и пригодно для обороны. Вот этот комплекс и послужили нам новым фортом Аламо. Плюс в этих пакгаузах были размещены склады с ООНовской гуманитарной помощью, там же были старые казармы, в которых работали и водопровод и канализация, конечно туалетов было маловато на такое количество людей, не говоря уже о душе, но лучше это, чем ничего. Кстати, половина одного из пакгаузов была забита ящиками с неплохим виски. Видимо кто - то из чиновников ООН делал тут свой небольшой гешефт. То есть вся ситуация, помимо военной, была нормальная, а военная ситуация была следующая... Больше трех тысяч инсургентов, состоящих из революционной гвардии, иррегулярных формирований и просто сброда, хотевшего пограбить вооруженных, на наше счастье только легким оружием от маузеров 98* и Штурмгеверов* до автоматов Калашникова* и Стенов*, периодически атаковали наш периметр. У местных были три старых французских пушки, из которых они умудрились потопить несчастный пароход, но легионеры смогли захватить батарею и взорвать орудия и боекомплект. Мы могли на данный момент им противопоставить: 23 винтовки М-16, 6 пулеметов М-60, 30 китайских автоматов Калашникова и пять жутких русских пулеметов китайского же производства, с патронами пятидесятого калибра*. Они в главную очередь и помогали нам удержать противника на должном расстоянии, но патроны к ним кончались прямо- таки с ужасающей скоростью. Французы сказали, что через 10 - 12 часов подойдет еще один пароход и даже в сопровождении сторожевика, но эти часы надо было еще продержаться. А у осаждающих был один большой стимул в виде складов с гуманитарной помощью и сотен белых женщин. Все виды этих товаров здесь весьма ценились. Если они додумаются атаковать одновременно и с Юга, и с Запада, и с Севера, то одну атаку мы точно отобьем, а вот на вторую уже может не хватить боеприпасов. Рация наша схлопотала пулю, когда мы еще только подъезжали к порту, а уоки-токи били практически только на несколько километров. Я посадил на старый маяк вместе со снайпером мастер - сержанта* Смити - нашего радио-бога. Он там что - то смудрил из двух раций, но особого толку с этого пока не было. У противника не было снайперов и это меня очень радовало. Город находился выше порта, и с крыш некоторых зданий, территория, занимаемая нами, была как на ладони, но планировка города работала и в нашу пользу. Пять прямых улиц спускались аккурат к обороняемой нами стене и легко простреливались с башенок, бельведеров и эркеров... И вот началась очередная атака. Она была с двух противоположных направлений и была достаточно массированной. Предыдущие неудачи кое-чему научили инсургентов, и они держали под плотным огнем наши пулеметные точки. За пять минут было ранено трое пулеметчиков, еще один убит. В эту минуту противник нанес удар по центральным воротам комплекса: они попытались выбить ворота грузовиком. Это им почти удалось. Одна створка была частично выбита, во двор хлынули десятки вооруженных фигур. Последний резерв обороны - отделение капрала Вестхаймера - отбило атаку, но потеряло троих человек ранеными, в том числе одного тяжело. Стало понятно, что следующая атака может быть для нас последней, у нас было еще двое ворот, а тяжелых грузовиков в городе хватало. Нам повезло, что подошло время намаза и мы, пользуясь передышкой и мобилизовав максимальное количество гражданских, стали баррикадировать ворота всеми подручными средствами. Внезапно на мою рацию поступил вызов от Смити: - "Сэр. У меня какой - то непонятный вызов и вроде от русских. Требуют старшего. Позволите переключить на вас?" - "А почему ты решил, что это Русские?"- - "Они сказали, что нас вызывает солнечная Сибирь, а Сибирь, она вроде бы в России..." - " Валяй, " - сказал я и услышал в наушнике английскую речь с легким, но явно русским акцентом... - " Могу я узнать, что делает United States Marine Corps на вверенной мне территории ?" - последовал вопрос. - "Здесь Marine First Lieutenant* Майкл Фогетти. С кем имею честь? " - в свою очередь поинтересовался я. -" Ты имеешь честь общаться, лейтенант, с тем, у кого, единственного в этой части Африки, есть танки, которые могут радикально изменить обстановку. А зовут меня Tankist". Терять мне было нечего. Я обрисовал всю ситуацию, обойдя, конечно, вопрос о нашей боевой "мощи". Русский в ответ поинтересовался, а не является ли, мол, мой минорный доклад, просьбой о помощи. Учитывая, что стрельба вокруг периметра поднялась с новой силой, и это явно была массированная атака осаждающих, я вспомнил старину Уинстона, сказавшего как - то, " что если бы Гитлер вторгся в ад, то он, Черчилль*, заключил бы союз против него с самим дьяволом...", и ответил русскому утвердительно. На что последовала следующая тирада... - " Отметьте позиции противника красными ракетами и ждите. Когда в зоне вашей видимости появятся танки, это и будем мы. Но предупреждаю: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам, все то, что с вами хотят сделать местные пейзане, покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я". Когда я попросил уточнить, когда именно они подойдут в зону прямой видимости, русский офицер поинтересовался не из Техаса ли я, а получив отрицательный ответ, выразил уверенность, что я знаю что Африка больше Техаса и нисколько на это не обижаюсь. Я приказал отметить красными ракетами скопления боевиков противника, не высовываться и не стрелять по танкам, в случае ежели они появятся. И тут грянуло. Бил как минимум десяток стволов, калибром не меньше 100 миллиметров. Часть инсургентов кинулась спасаться от взрывов в нашу сторону, и мы их встретили, уже не экономя последние магазины и ленты. А в просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-54*, облепленных десантом. Боевые машины неслись как огненные колесницы. Огонь вели и турельные пулеметы, и десантники. Совсем недавно, казавшееся грозным, воинство осаждающих рассеялось как дым. Десантники спрыгнули с брони, и рассыпавшись вокруг танков, стали зачищать близлежащие дома. По всему фронту их наступления, раздавались короткие автоматные очереди и глухие взрывы гранат в помещениях. С крыши одного из домов внезапно ударила очередь, три танка немедленно довернули башни в сторону последнего прибежища, полоумного героя джихада и строенный залп, немедленно перешедший в строенный взрыв, лишил город одного из архитектурных излишеств. Я поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки, и даже будь со мной весь батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами, мы не были бы серьезной преградой. И дело было вовсе не в огневой мощи русских боевых машин... Я видел в бинокль лица русских танкистов, сидевших на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность в победе над любым врагом. А это сильнее любого калибра. Командир русских, мой ровесник, слишком высокий для танкиста, загорелый и бородатый капитан, представился неразборчивой для моего бедного слуха русской фамилией, пожал мне руку и приглашающе показал на свой танк. Мы комфортно расположились на башне, как вдруг русский офицер резко толкнул меня в сторону. Он вскочил, срывая с плеча автомат, что - то чиркнуло с шелестящим свистом, еще и еще раз. Русский дернулся, по лбу у него поползла струйка крови, но он поднял автомат и дал куда- то две коротких очереди, подхваченные четко-скуповатой очередью турельного пулемета, с соседнего танка. Потом извиняющее мне улыбнулся, и показал на балкон таможни, выходящий на площадь перед стеной порта. Там угадывалось тело человека в грязном бурнусе, и блестел ствол автоматической винтовки. Я понял, что мне только что спасли жизнь. Черноволосая девушка в камуфляжном комбинезоне тем временем перевязывала моему спасителю голову, приговаривая по-испански, что вечно синьор капитан лезет под пули, и я в неожиданном порыве души достал из внутреннего кармана копию-дубликат своего Purple Heart*, с которым никогда не расставался, как с талисманом удачи, и протянул его русскому танкисту. Он в некотором замешательстве принял неожиданный подарок, потом крикнул что- то по-русски в открытый люк своего танка. Через минуту оттуда высунулась рука, держащая огромную пластиковую кобуру с большущим пистолетом. Русский офицер улыбнулся и протянул это мне. А русские танки уже развернулись вдоль стены, направив орудия на город. Три машины сквозь вновь открытые и разбаррикадированные ворота въехали на территорию порта, на броне переднего пребывал и я. Из пакгаузов высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины в форме и без, орали и свистели. Русский капитан наклонился ко мне и, перекрикивая шум, сказал: "Вот так, морпех. Кто ни разу не входил на танке в освобожденный город, тот не испытывал настоящего праздника души, это тебе не с моря высаживаться". И хлопнул меня по плечу. Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял, она обняла его рукой за шею, и меня внезапно посетило чувство дежавю. Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка с раздраженным лицом, показывала на огромную фигуру Русского солдата со спасенным ребенком на руках, и цедила презрительные фразы на плохом английском. Она говорила о том, что, мол, это все большая коммунистическая ложь, и что кроме зла и насилия русские на землю Германии ничего не принесли. Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью и, значит, та немка в Берлине врала, и тот русский солдат с постамента, в той реальности тоже спасал ребенка. Так, может, врет и наша пропаганда, о том, что русские спят и видят, как бы уничтожить Америку. Нет, для простого первого лейтенанта морской пехоты такие высокие материи слишком сложны. Я махнул на все это рукой и чокнулся с русским бутылкой виски, неизвестно как оказавшейся в моей руке. В этот же день удалось связаться с французским пароходом, идущим сюда под эгидою ООН, и приплывшим - таки в два часа ночи. До рассвета шла погрузка, Пароход отчалил от негостеприимного берега, когда солнце было уже достаточно высоко. И пока негостеприимный берег не скрылся в дымке, маленькая девочка махала платком, оставшимся на берегу русским танкистам. А мастер-сержант Смити, бывший у нас записным философом, задумчиво сказал: - "Никогда бы я не хотел, чтобы Русские в серьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу они нам обязательно надерут". И, подумав, добавил: "Ну, а пьют они так круто, как нам и не снилось... Высосать бутылку виски из горлышка и ни в одном глазу... И ведь никто нам не поверит, скажут что такого даже Дэви Крокет* не придумает".
Жил был некий Матвей Урин (34 года) - владелец аж целых 5 банков - «Славянского», Традо-банка, банка «Монетный дом», Уралфинпромбанка и Донбанка. Ну а также кучи других предприятий. Ну стал он им потому что его папа - Роман Матвеевич Урин, 64-летний член Союза ветеранов военной разведки, кажется генерал-майор ГРУ. Когда есть такая крыша - жизнь прекрасна. Поэтому Матвей жил на Рублевке, а ездил с целым кортежем и охраной. Ехал он как-то домой по Рублевскому шоссе темным вечером 14 ноября и вдруг его кортеж обогнала обычная БМВ. А такое ведь не по-понятиям - лохам нельзя крутых обгонять. Матвей Романович дал приказ, и охрана сначала подрезала БМВ, а потом немного побила битами лошка и его машину. Ну все как обычно - проучили и забыли. Но на этот раз все пошло по-другому, и как завертелось!!! Шаг первый - избитый Йоррит Фаассен оказался голландским подданным Шаг второй - и бывшим членом правления "Стройтрансгаза" - одной из самых крупных строительных компаний России Шаг третий - Йоорит возможно встречался со скромной русской девушкой Екатериной Владимировной П. Шаг четвертый - Екатерина Владимировна П. пожаловалась своему папе Владимиру П., что ее парня побили. На следующий день Федеральная служба охраны задержала семь сотрудников ЧОП "Бастион" и самого Матвея Урина на Новом Арбате с оружием и наркотиками в машинах. Урина отправили в следственный изолятор ФСБ "Лефортово" Чекисты отправились в дом бизнесмена с обыском и нашли много интересных документов. Как следует из публикаций, в частности, был найден план-схема взяток судьям Арбитражного суда Москвы. Центробанк отозвал лицензии у всех банков Урина. Урина сейчас обвиняют в хулиганстве (до 7 лет), потом видимо еще будет обвинение в даче взяток, мошенничестве и т. д. Получит около 10 лет строгача на мой взгляд - с конфискацией имущества.
А все почему? Потому что у скромного голландца не было привычки понтоваться, а у Урина была привычка быковать.
Один из таксистов Нью–Йорка написал у себя на странице Facebook:
Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том чтобы уехать, но вместо этого я припарковал машину, подошёл к двери и постучал... "Минуточку" — ответил хрупкий, пожилой женский голос. Я слышал, как что–то тащили по полу.
После долгой паузы, дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940–х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой. "Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину?" — сказала она. Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту. "Это ничего" — сказал ей я — "Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери." "Ах, ты такой хороший мальчик" — сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросил: "Не могли бы вы поехать через центр города?". "Это не самый короткий путь" — быстро ответил я... "О, я не возражаю" — сказала она — "Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис..." Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели. "Моя семья давно уехала" — продолжала она тихим голосом — "Врач говорит, что мне осталось не очень долго." Я спокойно протянул руку и выключил счетчик. "Каким маршрутом вы хотели бы поехать?" — спросил я. В течение следующих двух часов, мы проехали через город. Она показала мне здание, где она когда–то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда–то был танцевальным залом, где она занималась будучи маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретны здания или переулком и сидела уставившись в темноту, ничего не говоря. Позже она вдруг сказала: "Я устала, пожалуй, поедем сейчас." Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль не большого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске. "Сколько я вам должна?" — спросила она, достав сумочку. "Нисколько" — сказал я. "Вы же должны зарабатывать на жизнь" — ответила она. "Есть и другие пассажиры" — ответил я. Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко. "Ты дал старушке немного счастья" — сказала она — "Благодарю тебя". Я сжал ее руку, а затем ушёл.. За моей спиной дверь закрылась, Это был звук закрытия еще одной книги жизни... Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я поехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать. Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или посигналив пару раз, я затем уехал?.. В конце, я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью...
Дистанция австралийского марафона составляет 875 километров. Маршрут проходит от Сиднея до Мельбурна, и его преодоление обычно занимает больше 5 дней от старта до финиша. В этом забеге участвуют легкоатлеты мирового класса, которые специально тренируются для этого события. В своём большинстве атлеты не старше 30 лет и спонсируются крупными спортивными брэндами, которые предоставляют спортсменам форму и кроссовки. В 1983 году многие были в недоумении, когда в день забега на старте появился 61-летний Клифф Янг. Сначала все думали, что он пришёл посмотреть на старт забега, так как был одет не как все спортсмены: в рабочий комбинезон и галоши поверх ботинок. Но когда Клифф подошел к столу, чтобы получить номер участника забега, то все поняли, что он намерен бежать со всеми. Когда Клифф получил номер 64 и встал на линии с другими атлетами, то съемочная бригада, делающая репортаж с места старта, решила взять у него небольшое интервью. На Клиффа навели камеру и спросили: — Привет! Кто ты такой и что тут делаешь? — Я Клифф Янг. Мы разводим овец на большом пастбище недалеко от Мельбурна. — Ты действительно будешь участвовать в этом забеге? — Да. — А у тебя есть спонсор? — Нет. — Тогда ты не сможешь добежать. — Да нет, я смогу. Я вырос на ферме, где мы не могли позволить себе лошадей или машину до самого последнего времени: только 4 года назад я купил машину. Когда надвигался шторм, то я выходил загонять овец. У нас было 2000 овец, которые паслись на 2000 акрах. Иногда я ловил овец по 2-3 дня, — это было непросто, но я всегда ловил их. Я думаю, что могу участвовать в забеге, ведь он всего на 2 дня длиннее и составляет всего 5 дней, тогда как я бегаю за овцами по 3 дня.
Когда марафон начался, то профессионалы оставили Клиффа в его галошах далеко позади. Некоторые зрители ему сочувствовали, а некоторые смеялись над ним, так как он даже не смог правильно стартовать. По телевизору люди наблюдали за Клиффом, многие переживали и молились за него, чтобы он не умер на пути. Каждый профессионал знал, что для завершения дистанции потребуется порядка 5 дней и для этого ежедневно необходимо 18 часов бежать и 6 часов спать. Клифф Янг же не знал этого.
На следующее утро после старта люди узнали, что Клифф не спал, а продолжал бежать всю ночь, достигнув городка Mittagong. Но даже без остановки на сон Клифф был далеко позади всех легкоатлетов, хотя и продолжал бежать, при этом успевая приветствовать людей, стоящих вдоль трассы забега. С каждой ночью он приближался к лидерам забега, и в последнюю ночь Клифф обошёл всех атлетов мирового класса. К утру последнего дня он был далеко впереди всех. Клифф не только пробежал супер-марафон в возрасте 61 года, не умерев на дистанции, но и выиграл его, побив рекорд забега на 9 часов и стал национальным героем.
Клифф Янг преодолел забег на 875 километров за 5 дней, 15 часов и 4 минуты.
Клифф Янг не взял себе ни единого приза. Когда Клифф был награждён первым призом в A$10,000, он сказал, что не знал о существовании приза, что участвовал в забеге не ради денег и без раздумий решил отдать деньги пяти первым легкоатлетам, которые прибежали после него, по A$2,000 каждому. Клифф не оставил себе ни цента, и вся Австралия просто влюбилась в него.
Многие тренированные спортсмены знали целые методики о том, как надо бежать и сколько времени отдыхать на дистанции. Тем более они были убеждены, что в 61 год супер-марафон пробежать невозможно. Клифф Янг же всего этого не знал. Он даже не знал, что атлеты могут спать. Его ум был свободен от ограничивающих убеждений. Он просто хотел победить, представлял перед собой убегающую овцу и пытался ее догнать. Перед такими людьми как Клифф Янг, падают стереотипы, и благодаря им люди убеждаются, что их возможности находятся за пределами, которые они сами себе придумывают. http://live-imho.livejournal.com/
С форума: Я когда жила в Германии, пошла на курсы учить немецкий язык. А там группы построены так что все ученики из разных стран, и общаться могут только на немецком. Так вот была там одна девка из Шотландии, и как-то она меня невзлюбила. Ходила задрав нос, дружила с японкой из нашей группы. Так вот. Было у нас задание рассказать каждый про свою страну, на немецком языке. Очередь дошла до меня. Я начала свой рассказ, и тут она перебила меня вопросом:" А Россия это где?" Я ее спрашиваю:"А ты знаешь где Шотландия?" Она отвечает: " Да конечно!!!" А где Япония? "Конечно знаю!" Так вот ВСЕ что между ними- это Россия!" - ответила я. Группа мне зааплодировала!
Первый зачет по физхимии, препод говорит, мол, для начала берите методичку и решайте задачу номер такой-то. Вытягиваю из стопки со стола методичку, возвращаюсь на место, открываю - на одной из страниц мелким почерком между строк: "Дорогой мой последователь, знай же, что у нашего любимого преподавателя есть замечательная традиция - каждый год она устраивает первый зачет у второкуров в день своего рождения. И если сегодня не воскресенье, то этот знаменательный день именно сегодня. Просто поздравь ее и будет тебе счастье.", и чуть ниже: "2009г - +1, прокатило :)", "2008г +1" и так вплоть до 2001 года. Не долго думая встаю и на всю аудиторию: "Инна Владимировна, с Днем Рождения вас, желаю бла-бла-бла", она расплываясь в улыбке "Молодец, вот хоть один побеспокоился узнать когда у преподавателя день рождения, за поздравление зачет автоматом, заполняй зачетку - распишусь". Сажусь, и незаметно подписываю в методичке "2010г +1" ^_^
Сын пришел с улицы. - А санки где? - Дал девочке покататься, она с дедушкой, принесут... Порадовались конечно, что мальчик добрый, жаль только, что легковерный. Через два часа точно, принесли санки, и шоколадку ему дедушка купил. А сын достает из кармана сотовый и говорит деду: - Вот вам ваш телефон...