Новые истории - основной выпуск

Поучительная история о наблюдательности женщин.
У моего коллеги, назовем его Виталием, жена поехала на недельку
к маме, в другой город. Супруг ее никогда лебединой верностью
не отличался, но был человеком, не чуждым романтических и возвышенных
чувств. Поэтому когда в отсутствие жены он в один прекрасный вечерок
привел домой случайную знакомую, то обставил дело с цветами, шампанским,
конфетами, свечками, музыкой и т.д. Все было хорошо, на следующий день,
проводив подругу, Виталик прибрал в квартире, все внимательно осмотрел
на предмет длинных волос, закатившихся под кровать сережек и тому
подобных предательских мелочей. Полный порядок, ничего нет, квартира
имеет вид точно такой же, как и перед отъездом его благоверной...
Но вот приезжает наблюдательная супруга и за первым же ужином
происходит такой диалог:
- Виталик, пока меня не было, у нас в доме что, свет надолго отключали?
- Нет, а с чего ты взяла?
- А почему же тогда, кобель старый, НАШИ СВЕЧКИ ОПЛАВЛЕНЫ?!!

Из жизни газеты N.

В редакции стоит бодун (после первой press-party).
Зам.главредактора (мечтательно):
- С бодуна хорошо в баньке часа два попариться,
да потом чайку с мятой попить...
Главный редактор (с неожиданным раздражением):
- Вот еще, два часа на голых мужиков смотреть!

Мои голодные студенческие годы пришлись на начало девяностых годов -
расцвет коммерческих киосков и шоколадных батончиков "Марс", "Сникерс",
"Баунти" и т.д. Один мой одногруппник заявил, что "Баунти" лучше,
чем "Сникерс", а мотивировал он это следующим образом: когда идешь
с девушкой мимо киоска, то при наличии отсутствия денег покупаешь
один батончик на двоих, и если это "Сникерс", то ты его ломаешь
на две части, естественно поровну никогда не получается,
и ты большую часть отдаешь девушке. А "Баунти" уже разделен точно
пополам, и ты не внакладе. Широкая душа у человека...

Если помните, в 1996 г. лозунгом предвыборной кампании ЕБН была фраза:
"Голосуй, или проиграешь!" Не знаю, где как, а у нас один веселый
товарищ обрезал начальные слоги ключевых слов и получил формулу
счастья в жизни: "...СУЙ или ...ЕШЬ "

Эта история произошла в те недалекие времена, когда все мы считали
за счастье обладать автостоянкой, пусть в другом районе, но охраняемое
и свое место для любимого чада. Был я бедным студентом, и кто же
в молодости хотя бы раз не мечтал о своей машине. Я был тем
счастливчиком, кому "по наследству" от родителей достался старенький
запорожец. Не скажу, чтобы я был прямо-таки королем прерий, но в те
времена и такая машина котировалась. Заводился он через раз, а потому
использовался мною только для особо важных мероприятий и большую часть
времени агрегат гордо отдыхал на законной автостоянке. И вот однажды,
в суровую русскую зиму, выпало нам обоим непростое задание по перевозке
чего-то и куда-то - уже не помню. Я ес-сно как истинный бортмеханик
в наших суровых условиях всякий раз брал в дорогу на автостоянку
двухлитровый китайский термос кипятка "парящий журавль", дабы согреть
упрямого зверя перед попыткой удачного запуска. Термоса такие в пору
тоже были в страшном дефиците, поэтому перед поездкой я аккуратно
заворачивал оный предмет в большой мягкий шерстяной платок и опускал
в холщевую хозяйственную сумку. Далее сорок минут переполненного
автобуса, кипяток выливается на движок - машина пытается завестись.
Скажу прямо, удавалось это не всегда и случалось иногда держать
и обратный путь за очередной порцией моторного разогрева. Короче,
конец рабочего дня, зима, уже темно. Я стою на задней площадке
переполненного рабочими и служащими автобуса. Держу в руках драгоценную
сумку - гарант моих шоферских успехов. Вдруг советская, немолодая уже
и значительных размеров дама с сумками наперевес намеревается к выходу
и пихает ими пьяненького и тоже уже не молодого и советского
джентельмена в спину, в результате чего он, думая прежде воспротивиться,
но не рассчитав, что-то мыча, въезжает обоими коленями в мою,
оберегаемую как зеницу ока сумку….
Что-то треснуло внутри меня или внутри моей авоськи - я не разобрал.
Послышался скрип опадающего на дно термоса стекла. Кипучая жидкость
сквозь матерчатую преграду ручейком стремится на обледеневший пол
автобуса. Ничего доселе не подозревающие пассажиры переполненного
автобуса в одно мнгновение погружаются в дымовую завесу перегретого
пара. Несколько секунд все находятся в тревожном оцепенении, затем
лавина разноголосого отборного мата и кашля, судороги и стоны толпы
сограждан, нежданно-негаданно оказавшихся в двадцатиградусный мороз
в бане. Сквозь мат и глухой туман, валящий из открывшихся дверей,
я вываливаюсь на следующей остановке на улицу и, с еще дымящейся сумкой
в руках, смотрю на удаляющуюся передвижную парилку, и думаю
о капризности провидения и нелегком поприще начинающего автолюбителя.

Егор.