Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Моя жена – Шура, в последнее время с гордостью говорит, что она находится в центре позитивного внимания.
Интуитивно-то понятно, что это значит, но мне захотелось конкретики и я спросил:
- Что это за центр такой и к чему у тебя внимание, да еще и позитивное?
- Одним словом – я бодра и весела и никто и ничто не может заставить меня злиться и огорчаться.
- Даже я?
- Представь, что ты Жак Кусто и в толстенной железной клетке погружаешься на глубину прямо к акулам.
Они заметили тебя, нарезают круги, свирепо вращают глазками, ломают зубы о стальные прутья, показывают тебе очень неприличные акульи жесты, пытаясь разозлить и выманить тебя из клетки, а ты паришь себе, покачивая ластами и любуешься: - «Ух ты, ух ты, вот это харя, а у этой какая миленькая расцветочка. С этим ощущением, в любой автомобильной пробке, ты не будешь нервничать и материться, а будешь просто любоваться хищными глубоководными рыбами на раздолбанных, глубоководных "девятках"
Понял теперь?
- В общих чертах. Спасибо учитель.
Шура, важная и довольная своей педагогической миссией, вышла из комнаты, но тот час же вернулась обратно и сказала:
- Про Кусто с акулами забудь, я вспомнила совсем простое объяснение. Быть в центре позитивного внимания – это значит быть полной противоположностью Анне Петровне.
Тут Шура совсем загордилась и уже окончательно покинула комнату.
Объяснение и вправду было необходимым и вполне достаточным.
У меня вопросов больше не было…
Но если они остались у кого-нибудь из вас, с удовольствием объясню:
Анна Петровна – это первая няня нашего сына.
Есть такие люди, которые никогда и ничем не бывают довольны. Даже если они находят огромный сундук с золотыми монетами, то до конца своей жизни грустят и ноют, вспоминая – как все-таки нелегко было его выкапывать.
Так вот, наша Анна Петровна – королева этих несчастных людей, или скорее – эталонный метр негатива и хандры.
Приведу один маленький пример ее неравной борьбы с судьбой – злодейкой:
Однажды мы делали большой телевизионный проект и наши спонсоры в виде поощрения, каждому члену съемочной группы выдали по одной детской путевке и никуда ни-будь, а в пионерский лагерь «Орленок». А поскольку моя жена тоже была членом группы, то в наших руках аккумулировалось целых две путевочки.
Вернувшись с работы домой, мы быстро посовещались вопросительными взглядами и кивками и вручили свои путевки незабвенной Анне Петровне, чтобы она могла отправить на отдых своих дочерей: двенадцати и четырнадцати лет, которые (!) до того момента никогда в жизни не видели моря…
Анна Петровна сто раз переспросила «что и как», огорчилась, что медосмотр и анализы могут влететь в копеечку и ушла домой, еще раз на ходу перечитывая надписи на путевках.
Только когда за ней закрылась дверь, мы обратили внимание, что она так и не сказала: -«Спасибо».
Это было даже забавно, ну, мало ли, переволновалась, потом скажет…
…Прошел месяц, дети наших сотрудников вернулись загоревшие и веселые, еще бы не веселиться – так отдохнуть, да еще и бесплатно.
Вот только Анна Петровна ни словом, ни жестом не обмолвилась: приехали - не приехали, понравилось - не понравилось.
Шурино любопытство наконец лопнуло и она спросила:
- Анна Петровна, как дочки-то ваши на море съездили? Понравилось им?
Анна Петровна посмотрела куда-то в пол, на ее лице вдруг отразилась смертельная тоска и ужас, как будто обе ее дочери утонули, а Шура бередит и без того свежую рану…
Так она постояла еще некоторое время, потом медленно подняла глаза полные слез и ответила дрогнувшим голосом:
- Ты спрашиваешь – Как съездили? Как съездили? Да ужасно съездили!!! Даже вспоминать не хочется. В поезде, на обратном пути, всех повели на обед, а после, дочки вернулись к себе в купе и тут же вспомнили, что свои кепки забыли в вагоне ресторане. Кинулись туда, а кепок и след простыл. А ведь какие хорошие были кепки, им в лагере в последний день подарили, с надписью «Орленок». А ты еще спрашиваешь: - «Как съездили?»…
Всем известно, что реклама, которую показывают нам по телевизору – полное говно. И по сюжету, и по исполнению, и по смыслу. Полагаю, никто из того, кто её видел, вряд ли будет с этим спорить. Когда начинается реклама, мы обычно куда-то уходим – сварить кофе там, например, поговорить по телефону, да мало ли ещё что. Не думаю, что психически здоровые граждане захотят смотреть её каждые 5 минут. В отличие от специалистов телевидения, которые просто вынуждены её смотреть. Есть актёры. Вот, например, один актёр с совершенно необъятной рожей, которая еле в кадр влезает, постоянно говорит про то, что «один мой друг» или «одна моя подруга». Причём друзья у него странные какие-то, то старлетки из 90-х, то известный футболист, который вместо футбола предпочитает всей стране показать, как он мастурбирует, то ещё один, простигосподи, который вечно не в ту дверь входит. Вот есть некий Безмозглов, который рекламирует какой-то банк, в котором он вообще вряд ли когда-нибудь брал кредит. Вот есть некий Гармошков, который занимается тем же самым. Вот есть два брата-акробата, Наглеев и Ярмарочник, которые тупо и агрессивно, совершенно бесталанно, по команде режиссёра, рекламируют какую-то сотовую хрень. Вот есть ещё какие-то четверо придурков, которые тоже рекламируют сотовую хрень, декламируя какие-то совершенно идиотские вирши. Вот есть Маленьков, который рекламирует маркеплейс. Вот есть какие-то Деревяшкины и Хабаровские. И много ещё таких. Которых мы когда-то любили и смотрели. А теперь мне хочется задать всем им только один вопрос: «Ребята, а вам не кажется, что деньги, которые вы получаете за эту рекламу, пахнут говном? Или вы настолько опаскудились, что на мнение ваших зрителей вам откровенно наплевать и деньги для вас не пахнут? Вы по уши в этом говне и даже не хотите этого замечать! Ну сыграйте в гениальном фильме, который посмотрит вся страна, спойте музыку, которую люди будут на улицах напевать! А если не способны, честно в этом признайтесь!» И эти рожи приходится видеть каждый день, каждый час, каждые 10 минут.
Сегодня звонок с неприятного на вид номера. Меня удостоила своим вниманием сама МТС с очень глубоким контральто. За таким голосом всегда скрывается широчайший грудной регистр. Но это был тот редкий случай, когда это совершенно не взволновало. - Ваш контракт на телефонный номер закончился, будете продлять? - спросила МТС этим своим мелодическим контральто. - Как же так, только на прошлой неделе продлял. - нашелся я. МТС на том конце задумалась, этого явно не было в скрипте, потом хихикнула и бросила трубку. Мне приятно воображать, что мошенники, которые мне звонят и пишут в мессенджеры, это мои, персональные мошенники, что против меня работает специальное глубоко законспирированное в дальней зоне подразделение, что где-то там на нарах повышенной комфортности сидит их командир, похожий на крокодила (из мультика про самого большого друга девочки) и одновременно на актера Леонова в известном фильме. Этот руководитель подразделения без устали придумывает именно для меня новые и новые хитрости. Я мечтаю, как каждый раз он переживает, что опять не получилось меня развести, наверное, кричит на подчиненных зеков и зечек, обвиняет их в актерской бездарности. А вчера очередной раз в телеграмм написал знакомый генеральный директор. И снова почему-то не со своего номера. Последнее время он с чужих номеров пишет мне чаще, чем со своего, и мне это ужасно нравится. Дело в том, что со своего номера - это скучнейший человек, почти зануда. А вот с чужого - искрометная личность! Строг и справедлив. Пишет, как всегда, тревожно. В компании неприятности. Проверка. Первый зам. ФСБ лично распорядился. Даже файл с электронной подписью прислал. Я задрожал всем телом и почернел лицом. Дрожащим почерком напечатал: - Как же так? Мы же ничего, у нас комар носа. - Утечка. Все серьезно. Скоро позвонят. Пока - никому. - Это наезд. Конкуренты заказали. Звони срочно В.С. Пусть уточнит что за дела. - Кто такой В.С.? Устно я и сам пока ещё не до конца знаю, кто он такой. Только что родил прямо у себя в голове, сразу уже при звании и весе. Но письменно спрашиваю: “Ты что совсем?”. Мне вчера было некогда, я бросил приятное общение. Но были и более подробные случаи. Как-то в Москве я долго стоял в пробке и отвел душу. Прекрасный способ скоротать время в уличном движении. Рекомендую. А пока попробую вспомнить диалог. После предупреждений в чате и соблюдения прочих необходимых формальностей мне звонят. - Алло , майор ФСБ такой-то. Анатолий Иванович вас предупреждал? - Да. Но я не понял, что там случилось. - Произошла утечка персональных данных в том числе ваших. - Ужас. Что теперь со мной будет? Куда катится этот мир? Но почему мои? Я никогда не притупляю бдительности. У меня личные данные вообще, вот они тут, в шкафу - все на месте, никуда не утекали. - Дело обстоит очень серьезно. Вы один находитесь сейчас? - Да один, абсолютно один, совершенно один. Только жена, но это, конечно, не в счет. - Через сколько времени будете один? - Я же говорю - один. - Когда останетесь совсем один, без жены? - У меня от жены нет секретов. - Это абсолютно конфиденциальный разговор. Вы понимаете, что с вами майор ФСБ говорит? - Вы мою жену подозреваете? Я в жене абсолютно уверен. Готов поручиться за нее письменно. - Повторяю - разговор конфиденциальный ? Жена не должна знать о нем. - Извините, у меня не такая жена, чтобы по звонку из ФСБ я вот так запросто мог ее из комнаты попросить. Она у меня, как бы сказать - обидчивая. И в этом состоянии … Хотите знать, так она вообще не любит, чтобы когда мне звонят, я пытался ее избегать во время разговора. Ей всякое начинает думаться. Так что строго за этим следит и не допускает. Почему этим спецслужбам мешает моя жена, мне понятно. Если кто-то рядом - труднее полностью завладеть вниманием будущего потерпевшего. Я все же соглашаюсь пообщаться через некоторое время тет-а-тет, обещаю что-нибудь придумать. Мне не хочется спугнуть клиента - скучно же. Через пять минут майор снова звонит. Удостоверяется, что я уже совсем один. Теперь он берется за дело напористее. - От вашего имени совершен перевод украинскому националисту и преступнику такому-то. Вы кого-то подозреваете? - Конечно. Это Анатолий Иванович. Он этот перевод сделал. От моего имени. - Нет, у нас есть данные, что это продажные банковские служащие! - Да ничего подобного. Уверяю вас - Анатолий Иванович. Он меня подставил. Он же вам и настучал на меня. - Почему так думаете? - Я не могу об этом говорить, это тайна. - Мы и так все знаем, мы - ФСБ. Все ваши тайны нам давно известны. Так в чем там дело? - Ну это очень неудобная тайна. - Мы - ФСБ. Неудобные тайны - наша специальность, говорите спокойно, мы и так все знаем. - Ну это из-за его жены, сами все знаете. - Мы - ФСБ, как врачи, Не навреди - наш принцип. Мы уже давно взяли его жену на заметку. Так что с ней? - Ну она, как говорится, и я, одним словом. Анатолий Иванович узнал как-то. Теперь мстит. Майор медленно соображает. В нем борется человеческое любопытство и служебный долг. Наконец, долг перед братвой перевешивает и он пытается вырулить на понятную дорогу. - Это ни при чем. У нас есть сведения, что в банке завелся крот! - Вы совершенно напрасно обвиняете этих прекрасных неподкупных людей, это Анатолий Иванович. - Послушайте, что я вам говорю. - Он обещал меня посадить. У него связи в вашей конторе. И вот начал действовать. Когда вы меня арестуете? Что можно брать с собой? - Мы не собираемся вас арестовывать. - Я не дурак, все понимаю. Надеюсь, в суде смогу очиститься от этих гнусных обвинений. - Если бы мы хотели вас взять, то взяли. Вы бы уже сидели передо мной с отбитыми яйцами! Майор кричит на меня и, кажется, со знанием дела. Чувствуется определенный личный опыт. Понемногу он успокаивается и понимает, что перегнул. - Впрочем, я метафорически выражаюсь. Мы подозреваем не вас, а работников банка. - Сколько? - Что сколько? - Сколько вам заплатил Анатолий Иванович? Вы своей угрозой полностью себя раскрыли. Мне все понятно. Когда ждать ареста? - Послушайте, что я вам говорю, это работники банка. Вы должны нам помочь выявить предателя. - Не надо этого театра. Я не дурак. При чем тут банк? Мне все ясно. Но послушайте, Анатолий Иванович сам виноват. Зачем он обижал Машу? Она мне все рассказывала. Вы бы хоть разобрались что к чему. - Да услышьте меня!!!! Это к делу не относится. Тут совсем другая история. Вы должны нам помочь!!! - К тому же мы уже расстались. Все в прошлом. Как можно быть таким мстительным? - Послушайте!!!! Вы должны нам помочь!!!!! Предатель в банке!!!! - Чем помочь? Арестовывать себя? Нет уж, сами приезжайте. Я жду. Что можно взять с собой? - Вы меня совсем не слышите!!!! Послушайте!!!! - Нет, это вы послушайте! Я не дурак, мне все ясно, я готов, жду вас. Майор пообещал, что со мной еще кто-то свяжется. Но я уже добрался до цели и выключил звук в телеграмм. В другой раз я добрался до следующего уровня. Но там было скучновато.
Никас Сафронов чуть ли не первый привез в Москву принтер, печатающий на холсте. В свое время такая штука стоила несколько десятков тысяч долларов. Но окупилась она у него быстро: сподручные Никаса в "Фотошопе" на картины старых мастеров лепили рожи заказчиков, распечатывали, примазывали для видимости красками — и готово. "Портрэты" разлетались, как горячие пирожки.
А пиарил себя Сафронов, штампуя по собственной инициативе портреты известных людей, потом всучивал этo несчастным, или отправлял почтой. В ответ, ему даже иногда присылали отписки с благодарностью — такие же благодарности шлют пенсионерам, которые одаривают Путина или там королеву Елизавету своими стихами или кружевными салфетками. Но Сафронов таким образом получал возможность добавить строчку в биографию: "Портрет хранится в личной коллекции королевы".
Принтеры, кстати, сильно подешевели и их стали использовать все, кому не лень. Примерно 90% картин, продававшихся на всяких вернисажах в Москве, были именно напечатаны, а не написаны.
1973 год. Я возил студентов на практику в ГДР. В Бресте пересели в поезд до Варшавы. На польской стороне границы в вагон ворвались поляки. Первое, что я от них услышал, было "Курва германцы". А теперь курва это бобер! Давненько немцы не геноцидовали поляков!
В школе я учился на тройки, без энтузиазма. К седьмому классу бабушка с дедушкой, которые меня воспитывали, забеспокоились. Оба инженеры в прошлом на больших должностях, а внук через 3 года в ПТУ пойдёт? Заставлять меня было бесполезно, бить единственного долгожданного внука рука не поднималась. Но решение было найдено: если я заканчиваю школу без единой тройки и с преобладанием пятёрок, то мне покупают мотоцикл "Урал" с коляской. Для 90-х годов это было круто. В один миг вся эта скучная зубрежка и тупое просиживание штанов стали способом достижения моей мечты. Успеваемость резко возросла. За 10-й и 11-й классы с гуманитарного направления переквалифицировался на физмат. Школу закончил без троек. Немного не дотянул до серебра. Поступил в МАТИ. А "Урал" мне так и не купили: а вдруг ребёнок на дорогу выскочит, и ты его задавишь? До сих пор обидно.
Вчера , на заседании Совета Федерации, один ключевой докладчик сообщил, что " Рентабельность в 20 процентов не дает даже продажа оружия. Только наркотики ". Долго думал...
