Новые истории - основной выпуск

За истинность, вернее, за дословную точность, не ручаюсь, поскольку сам
слышал эту историю не из первых уст. Вполне возможно, что такое
происходило и в других местах, и не единожды, и с вариациями. К тому же,
и в самой истории мне все представляется не таким уж однозначным. Тем не
менее, за что купил - за то продаю. Мне понравился подход к проблеме.

В исследовательской лаборатории Ленинградского института ядерной физики
(ЛИЯФ, а ныне ПИЯФ) молекулярные биологи проводили работы с
радиоактивными изотопами. И схема эксперимента была такова, что
приходилось расходовать большие объемы спирта. То ли рука не поднималась
на такой продукт, то ли просто забывали, но к определенному моменту
вдоль стены стоял ряд 20-литровых емкостей, по горлышко заполненных
отработанным спиртом. Мутной синеватой жидкостью, содержащей изрядное
количество радиоактивности. В общей сложности литров под двести. А
выливать ТАКОЕ количество спирта уже определенно не хотелось, хотя что с
ним делать - никто не знал. Время от времени грустные ученые замеряли
радиоактивность на счетчике - нет, светит, светит, зараза… Идея об
очистке спирта уже навязла у всех в зубах, но - ни подходящего метода,
ни подходящих рук было так и не найти.

Только что пришедший на работу молодой специалист был, конечно,
шокирован зрелищем. Наверное, оно ему напомнило брошенные винные погреба
испанского аристократа. И с присущими молодости энергией и
изобретательностью он принялся за дело. Начал он странно: пошел на рынок
и купил килограмм пять жилистого мяса с хрящами. Профессора и доктора
крутили пальцем у виска, но он все же не унимался. Перемолов все это
добро в мясорубке, он заполнил получившимся фаршем самую большую, какую
только нашел, колонку - такая вертикально стоящая стеклянная труба,
сверху которой подается жидкость, протекающая через наполнитель. Как он
потом объяснял - ведь наши кишки и желудки, в сущности, то же мясо. Что
оседает в организме, делая спирт вредным для потребления, то должно
осесть и на моем фарше. Посылка, естественно, была более чем спорная,
однако его это не смутило. К колонке присоединяются шланги, сырье -
наверх, приемную емкость - вниз - поехали!

После первого же цикла радиоактивность снизилась на несколько порядков!
Такой спирт вполне можно было чистить дальше - перегонять, пропускать
через ионообменные смолы и в конечном итоге употреблять. Для гарантии
все это было проделано. Естественно, радиоактивность на каждом этапе
контролировалась профессионалами. И счастливые улыбки расцветали на
лицах профессоров и докторов по мере того, как она приближалсь к фоновым цифрам.

Спирт поделили на всех с учетом затраченных усилий. Молодому специалисту
досталось больше всех. Повторять, тем не менее, никто не стал - возни
много, а спирт давали и так. Важен, видимо, оказался принцип, а не результат.

Во времена не столь отдаленные друг Вован имел неосторжность работать
мастером на доблестном поприще укладки трубопровода. Не то газо, а может
и нефте - не суть. Места, сами соображаете, дикие, то ли Сургут, то ли
Нефтеюганск, холод - это ежели если зима, гнус - ежели лето.
Вокруг трассы ни души, а в самом городке укладочном жизнь теплится
только благодаря регулярному до неприличия распитию спиртных напитков.
Предпочтение рабочий люд отдавал водке, но не гнушался и прочим. В
случае, если спиртное вдруг кончалось - работа по укладке замирала, так
как в трезвом уме суровые герои Севера работать просто не имели
физической возможности.
Так вот.
Одним прекрасным утром случилось страшное - ближе к полуночи бригада
сварщиков допила последние запасы. А проходимый в данное время участок
трассы, по закону жанра, естественно, дюже важный. А возможно даже и
самый что ни на есть ответственный километр.
Варить по причине начавшегося (и неутихающего) мандраже никто не
берется. Да Вован и сам видит, что гнать мужиков в таком состоянии на
трубу - смерти подобно. Напрашиваются реанимационные мероприятия.
Но вокруг сплошь тундра и ближайшая спиртосодержащая жидкость - это
одеколон дикого геолога, которого еще надо выследить и подстрелить :)
С негодованием отметая одеколон, Вован (а вместе с ним и бригада)
судорожно перебирают жидкости, находящиеся в сфере досягаемости.
В вагончике у запасливого мужичка находят пыльный пузырь с
жизнерадостной этикеткой "Денатурат". Предложение получить опохмел в
обмен на качественный и квалифицированный труд колыхает душу лишь у
самого отмороженного сварщика Леонидыча. Под кладбищенскую тишину в
котелок выливается содержимое пузыря, Леонидыч привычно выдыхает стылый
северный воздух и, выдержав мхатовскую паузу, вкушает вожделенной
жидкости.
Произошедшее затем характеризуется фразой "Не пошла". А именно - цвет
лица приобрел нездоровый цвет, глаза приобрели нездоровый объем, из
глотки рвануло нездоровой струей. Рвануло куда? В котелок.
Общий возглас горя и обреченности - пиздец, все, график сорван на хрен,
из-за мудака Леонидыча, падла пить не умеет, мне бы дали... Леонидыч
обводит всех мутным взором, но не находит никакого сочувствия и прощения.
В связи с этим он кряхтит "ох бля", зажмуривается, двумя судорожными
глотками опрокидывает в себя котелок, утирается/занюхивает рукавом
ватника и, не оглядываясь, шагает к трубе.
Вован выдержал там год, говорит, что за прошедшие с тех пор четыре года
выпил раз в десять меньше чем на трассе :))

Рассказывал мне друг, который слышал историю сию от дяди-летчика...
Служили они тогда в Корее. Сбивали мало-помалу американские самолеты,
сбивали-сбивали и решили отдохнуть. Устроить себе концерт
самодеятельности художественной силами местных, значит, корейцев. И
выучил один кореец басню великого русского баснописца Крылова "Ворона и
лисица". Но во время выступления случился у него затык - до половины
дочитал - и как отрезало. Язык-то чужой. А мероприятие-то ответственное!
А потому выдал он обалдевшим летунам такую версию событий:
- Ворона, ПОЙ!!!!!!!! (сопровождая указующим жестом вверх)
Пауза.
- Ворона пел.
Пауза.
- Сыр - пал!
Пауза.
- Лисица - сопки ходить, сопки ходить...
Пауза.
- А е@ить твою мать!
... Говорят, некоторые доблестные летчики описались...

Рассказала библиотекарь.
У них библиотека в техническом ВУЗе, причем отделение, куда приписаны
Аэрокосмос, Автодор, Физмат, Химики - литература там соответствующая.
Студенты редко знают, что хотят, каталогами не пользуются и часто на
пальцах объясняют, какая книга нужна (цвет обложки, размер). Но
библиотекари привыкли...
Вот приходит один кадр (с Автодора) и сходу:
- Мне Москвича по вышке!
Библиотекарь без разговора приносит ему книжки по "Москвичу-412,2141"...
Складывает это все стопкой...
Парень смотрит на нее охуевшими глазами...
Выясняется, что ему был нужен учебник по Высшей математике под редакцией
Запорожца В.М.
Напутал.

Отелло в одноименном произведении Вильяма, понимаете ли, Шекспира так
описывал развитие своего романа с Дездемоной
- Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним

Вот вам реальный сюжет на эту тему. Рассказал мне его Володя Р.,
русский немец и удачливый фермер, с которым мне пришлось лежать в
областной больнице одного провинциального города. Случился у него
геморрой. В продвинутой стадии эта болезнь лечится хирургически. В
заднем проходе делаются разрезы крест накрест и удаляется узел (узлы).
Поскольку поверхность внутренняя, а не внешняя, вместо бинтов
используется довольно толстый тампон, который вставляется по месту
операции.
На перевязке этот тампон извлекается, и вместо него вставляется новый.
Поза перевязываемого, как вы можете догадаться, та самая,
коленно-локтевая.

Так вот, первая перевязка после операции. Делает молоденькая медсестра.
Ошалев от дикой боли Володя, неожиданно для самого себя заорал:
- Дуй! Дуй пожалуйста!
Медсестра, тоже ошалев от необычной просьбы, со смехом начала дуть!
Как оказалось, это была завязка романа, закончившегося свадьбой.

Дословная цитата из выступления замполита четвертого факультета Можайки
на выпуске свежеиспеченных офицеров - "и попадется вам там (в войсках)
солдат-дурак и ваша жизнь изменится на 360 градусов и никакОЙ Маргарет
Тэтчер вам не поможет".

Дело было в Питере, лет с лишком тридцать назад, еще до того, как
кондукторы исчезли из городского транспорта.
Трамвайная кондукторша (уж не по моему ли адресу? - не упомню):
- Чем в шляпе, тем нахальнее!

Моя родственница - женщина молодая - ехала в трамвае. Народа довольно
много. Видит - стоит к ней спиной ребенок, мальчик. Она, жалея -
затолкают ведь! - подхватила его за пояс и посадила к себе на колени.
Мальчик воспринял это спокойно, только ближние пассажиры начали
посмеиваться. Едут дальше - смех пуще. Родственница заподозрила,
наконец, неладное, и развернула малыша лицом к себе. Оказалось, это -
карлик. От неожиданности она начала спихивать его с коленей. Калик
вцепился в нее и довольно сказал: "Нет уж, посадила - теперь вези!"
Так и проехал у нее на коленях всю дорогу.

В самолете перед самым самым взлетом, когда мы почти вырулили на
взлетную полосу, пятилетний мальчик с большими мечтательными глазами
отрывает взгляд от красот летного поля, поворачивается к маме и с
надеждой спрашивает:
"МАМА, А ЭТОТ САМОЛЕТ С ВЕРТИКАЛЬНЫМ ВЗЛЕТОМ????"

Раннее июльское утро. Жары еще нет, но над бетонкой уже дрожит
разогретый воздух. Сидим на балконе пункта управления ИАС вместе с
дежурным инженером. Внизу видна стоянка, на которой мирно дремлют
зачехленные бомбардировщики. Около одного - расчехленного - возятся
техники. За этим самолетом марево почему-то сильнее.
По рулежке со стороны гарнизона на велосипеде едет толстый прапорщик.
Дежурный берется за бинокль. "Петрович из продслужбы"- сообщает он.
Прапорщик, не торопясь, подъезжает к стоянке и попадает в зону дрожащего
воздуха. Вдруг он неожиданно изо всех сил жмет на педали, слышится визг
покрышек и, сопровождаемый пронзительным индейским воплем:
- Уй, бля-а-а-а!!!, велосипедист стремительно исчезает за капониром.
- Красиво пошел, - отмечает инженер и, отложив бинокль, берется за
микрофон. Над технической позицией гремит динамик:
- На ноль-двадцатом, на ноль-двадцатом, почему опять аммиак за борт
стравили?!
И опять наступает тишина. Высоко в небе поет жаворонок.