Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
16 июля 2001
Новые истории - основной выпуск
Меняется каждый час по результатам голосования
Продолжаю тему приколов и казусов в артистическом мире. История эта также подлинная; об имени человека, мне ее рассказавшего, я умолчу, но в любом случае такое не придумаешь. Впрочем, судите сами.
Жила когда-то в Санкт-Петербурге (а потом в Петрограде, а потом и в Ленинграде) уникальная личность: Елизавета Тиме. Дочь крупнейшего специалиста по горнозаводской механике Ивана Тиме, актриса, выпускница знаменитых Бестужевских курсов и Драматических курсов при Императорском театральном училище, фрейлина Ее Императорского Величества… а затем выдающаяся фигура в артистической жизни уже советского Ленинграда, преподавательница ЛГИТМИКа, автор книги "Дороги искусства"… и прочая, и прочая, и прочая. Дама, как вы можете судить, еще той, дореволюционной петербуржской закалки.
Как-то, уже в преклонном возрасте, Тиме занималась "культурной программой" в Доме творчества актеров, расположенном вблизи под Питером. Неподалеку от этого злачного места находился еще и Дом творчества Союза композиторов, и вот там-то Тиме отыскала замечательного композитора Василия Павловича Соловьева-Седого, чтобы уговорить его провести "творческую встречу" с "подшефными" ей актерами.
Василий Павлович, надобно сказать, "творческие встречи" по большей части недолюбливал. Уж такой он был человек. Отказать Тиме он не смог, а согласившись, предался унынию. И перед тем, как отправляться к собратьям-артистам, что называется, "принял". Немного; вероятно, всего грамм сто или двести. Но В.П. этого обычно хватало, чтобы впасть, по своему обыкновению, в удивительно мрачное и тяжелое настроение.
На ногах, впрочем, В.П. держался твердо. Он добрался до Дома творчества актеров, нашел там встречавшую его Тиме, шокировал ее явственным алкогольным ароматом и, в ее сопровождении, отправился к летнему театру.
Народу собралось немало. Представленный со всеми церемониями артистической Тиме, В.П. выходит на сцену, подходит к микрофону, мрачно набычивается и… молчит. Напал на человека настоящий ступор - от переживаний, легкого опьянения и вообще дискомфортной обстановки.
Теперь представьте себе эту картину маслом. Стоит у микрофона известный композитор, явно слегка подшофе, круглое красное лицо мрачнее тучи, покачивается, тяжело дышит в микрофон и молчит. Зал сперва изумился, а потом эта ситуация стала публику потихоньку забавлять.
Тут надо еще сказать, что в те времена (не знаю, как сейчас) артисты, собираясь вместе в одном зале, рассаживались всегда строго по иерархии чинов и званий. На последних рядах усаживались "простые" артисты - что называется, "без роду, без пленума". Поближе к сцене - заслуженные автономных и национальных республик. Еще ближе - заслуженные СССР и народные республик. А уж народные СССР - те всегда в самых первых рядах.
И вот, точно так же по иерархии, народ в зале начал, наконец, разбирать смех. Сперва захихикали молодые, в задних рядах. Потом их поддержали заслуженные. А уж когда начали трясти своими животами народные СССР, сидевшие вплотную к сцене, Василий Павлович, наконец, не выдержал. Он еще больше помрачнел и покраснел, поглядел исподлобья на публику и, наконец, внятно сказал в микрофон хохочущему залу:
Историю рассказал друг, а откуда он ее взял, я забыл. Решил некто открыть небольшую фирму. Снял небольшой офис и начал делать там ремонт (в смысле людей нанял). А офис оказался на очень видном месте, на первом этаже, в помешении бывшего небольшого магазина. На второй день к этому небольшому офису подъехала большая машина с большими людьми. Из нее вышел обычный браток и с видом, говорящим: "Сколько бы с тебя взять?" спросил: - Ну и что это здесь строится? На что кто-то находчивый ответил: - Посольство чеченской республики Ичкерия. Больше братки не приезжали...
Дело было в начале девяностых. Занимался в то время тем, что возил желающих по Кольскому полуострову для пополнения их минералогических коллекций. Очень часто приезжали и иностранцы. Ессно, что бизнес был нелегальным, но к истории отношения это не имеет. Вспоминаю одну историю, произошедшую с финской супружеской парой. Есть такое село Ловозеро (центр оленеводства). И вот в этом самом селе есть аэропорт. Впрочем, аэропорт - громко сказано. Собираемся мы с финнами лететь из этого села подальше. Можно было, конечно, и на машине, но они сильно торопились в Мурманск. Вот стоим мы на краю взлетки около самолета. Вид у самолета неважный. Финны напряжены. И это неудивительно, ибо даже я, русский человек, при взгляде на обшарпаный самолет неизвестной марки испытывал чувство ужаса. И вот происходит нечто, после чего финны, схватив свои сумки с ценнейшими минералами Ловозерских тундр, бросились от самолета. За ними я, а также двое военных, которым перспектива погибнуть не на войне пришлась не по душе. А произошло вот что. До посадки остается несколько минут. Тут к самолету подходит нетрезвый мужичок с человеком в летной куртке. До нас донеслись обрывки разговора: "... разбиться на хрен недолго...", "... твою мать сделай что-нибудь...". И после этого мужик с молотком залезает на крыло самолета и начинает колотить... После нескольких ударов он вопросительно смотрит на второго в летной куртке, на что тот машет рукой: "Да хрен с ним, долетит"...
Было мне года 3, ехали мы с мамой в трамвае. Заходит мужчина в коричневой шубе из искусственного меха. Я: - Мама! У дяди шуба из медведя? М: - Да, дочка. Тетя в пятнистой шубе. Я: - У тети шуба из... лелаперда? Трамвай подхихикивает. М: - Да, дочка, из леопарда. Людям смешно, но лестно - шубы-то искусственные! Заходит мужчина в зеленом полушубке. В трамвае гробовая тишина, я молчу тоже, потом выдаю: - Мама, мама, а у этого дяди шуба из кого? А, знаю! Из КИКИМОРЫ!!! Трамвай лежит, а мужик на следующей остановке вышел.
Сижу как-то в баре с девицей лет 25, пытаюсь выдавать из себя такого умного, очаровательного и т.д. (вторая встреча только), и, по ходу нашего разговора, задаю девушке вопрос: - А ты феминистка? (не подумайте, я не идиот, чтобы развлекать девах на свиданках такими вопросами, просто тогда вышел именно такой разговор). Девушка же, осмотрев бар мутными от шампанского глазами, выдала мне ответ: - Неа, я пессимистка.
Еду по Дмитровке, ничего не нарушаю. День солнечный. Стоит мент, делать ему нечего, стопит меня. - Водительское есть? - Есть. На самом дел его нет, ну да что тут еще ответишь. Тем более вопрос поставлен корректно. Некоторые сразу начинают: где работаешь? куда едешь? А этот: - Техосмотр? - А сколько он стоит? - 50 долларов. - А на месте? Любому понятно, что на месте это стоит рублей 50. Мент смотрит на меня критически. А день солнечный. - Ты куришь? - Курю. - Что? - Мальборо. - Покажи пачку. Достаю. Там с десяток сигарет. Гаишник пачку на карман: - Без обиды? И так третий год езжу.
Все тот же Минский ИнЯз, столовая. На витринке лежат всякие булочки - коржики, и среди них красуется поднос с ромовыми бабами. И ценник соответственный: «БАБА РОМВАЯ». Долго еще местное студенчество интересовалось, кто же такой этот Ромвай...
История первая. Пригласил мне племянник обои наклеить. Че тама... Подмосковье, зелень, красотища! Жена где-то на работе, водка охлаждается в морозильнике. Опоздал я, часа на три. Племянник успел три листа в одиночку наклеить ну... и отпить немножко. - Ну, ты эта... с дороги, давай разомнемся. Размялись. - Ух ты! Холодненькая! Ну, че? Поехали? - Ну, дык, для моряков это брызги! .... Слушай, че-то не то! Косовато получается! - Да бля! Это просто кажется! Стены-то, сам знаешь! Советский Союз, ети его мать. - Надо прерваться децл. Пойдем отдохнем, на кухне. - Это дело! Отдохнули. По чуть-чуть. Дело пошло лучше. - Ты знаешь, Саш! Че-то мы косим... - Да брось ты! Жене не понравится - скажем, ты сама косая! Дальнейшая работа прошла в ритме обсуждения вероятных ответов придирчивой сволочи-жене. Доклеили стену. Звонок. Зашел сосед, типа, посочуствовать. Ну и, так как не успел приложиться - "Ребят! Вы чо, охуели? Вы ж всю стену перекосили!" Прозрение наступило незамедлительно! Бля! Действительно косанули конкретно! Ну... обоев немерянно! За водкой сбегаем... Чо нам, кабанам? Жена осталась довольна...
История вторая. Жил у нас в аспирантской общаге московского педа... Бывший курсант-погранец! Каратист! Но... конкретный маменькин сынок. Не то, что с ним каши не сваришь, он ее варить абсолютно не умел. Но! Уважаю! За героический поступок! В одиночку? Обоями стены в комнате облепить? Мужик! Хотя и не ведал, Господи, на что шел... Заходим некоторое время спустя... Бля! Комната обклеена!!! Станиславский, и тот бы не поверил! В глазах Сергея - гордость за содеянное, творческая усталость, предвкушение алгоголя в крови - целый комплекс чувств, плещущих из еще не бесстыжых глаз... Ну, военный же человек! Да и разрядка по нейтронной бомбе недавно закончилась... - Серега! Ты знаешь, что эти сволочи американцы опять удумали? - ???? - Бля буду! Гранату сделали (ну, ты как военный человек понимаешь)! Бросаешь ее в комнату! - ??? - Люди целы, а ОБОИ со стен срывает!!!
Думала, что лучше истории с цитатой из Довлатова в питерском метро ничего уже быть не может, но я ошибалась. Напомню - лет десять назад вдоль эскалаторов повесили портреты Довлатова, подписанные словами: "Сочетание воды и камня порождает здесь особую, величественную атмосферу. В подобной обстановке трудно быть лентяем". Я, узрев это дело, с одной стороны, обрадовалась, а с другой, растерялась. Ну не мог Довлатов такую назидательную патетику завернуть. Дома первым делом кинулась к книжной полке. Оказалось, чиновники конфузливо отрезали продолжение фразы: "...но мне это удавалось". А теперь в Москве появилась самопальная доска: "В этом микрорайоне в отдельной трехкомнатной квартире проживал с семьей Пелевин Виктор Олегович, всемирно читать дальше →