Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
КАНТАТА О СМЕШНОЙ ОБЕЗЬЯНКЕ С КИРПИЧАМИ И ДУБОЛОМЕ ГАРЬКЕ С КУСКОМ ГАВНА
Кто гуляет вдоль забора, собирается кирпичи?
То смешная обезьянка, и зовут её Чи-чи.
А за ней крадётся Гарька. Он - известный дуболом.
Этот Гарька – попрошайка. Ходит с мылом и вином.
И сейчас опять он пьяный,
И сейчас в руках гармонь.
На лугу пасётся гарькин
То ль кобыла, то ли конь.
Он сейчас в его заскОчит,
Унесётся в дальний свет.
Убегает обезьянка,
Унося в зубах букет…
Посвящаю моему лучшему другу, отважному матросу, вынужденному сейчас по причине списания на берег (по причине пьянства) работать трамвайным кондуктором в трамвайном же депе имени Бонч-Бруевича. Но он и там матрос-гроза морей!
Гарька-Гарька, куй зелёный
Под названием ЛЮБОВЬ!
Отчего не жрёшь свинину?
Лук не жрёшь? Не жрёшь морковь?
В чём свинина виновата,
Что её не хочешь жрать?
Знаю: ты нажрался пышек
И свалился под кровать!
И весна свалилась вскоре,
Словно в чашку чайный лист.
Пиво пей и жри свинину!
Я сегодня – гармонист!
Посвящаю ему, красивому и могучему. Да он просто невыразимо хорош в своей природной простоте (или простАте. Как правильно-то?)!
Дефьки на прУде гусей выпасали,
Водную гладь оглашая, шумя.
Вдруг камыши на воде зашуршали.
Кто-то в них прятался, сволочь такой.
Дефьки, визжа, сгуртовалися в кучу.
Вдруг там разбойник коварный сидит?
Выскочит резво с железною саблей,
Девок шалавых саблЁй победит?
Или там дворник с лопатой железной?
Или кондуктор трамвайный, нахал?
Иль князь Гвидон, что с царевною Лебедь,
Что на царевну гвидон свой поклал?
Странная, в общем, там особь таится.
Может, гранату туда запулить?
Иль беляшами попробать кидаться,
Чтобы черепушку ему проломить?
Девки терялись в раздумьях и мненьях,
Но раздвинУлись, кусты, наконец –
И показался наш парень прелестный,
Гарька такой удалой молодец!
Ты отчего там, Гарюха, скрывался –
Дефьки к нему подступили всерьёз.
Думал, что мы не заметим движенья,
Быдя в плену своих девичьих грёз?
Быстро ответь, безобразник бывалый!
Гарька смущённо мордУ почесал.
После вздохнул, наконец-то, признался,
Что подглядеть он желался, нахал,
Если вдруг дефьки захОчут купаться.
Очень он любит тогда подглядеть!
Всё он на свете тогда забывает,
И не боится ни волк, ни медведь!
Дефьки, услышав ответ, покраснели
Гарьку в крапивы забросили куст.
Вот тебе, Гарька, парнишка газастый!
Ишь, ты какой оказался наглец.
Сиськи и ж. опи ему покажите
В ихней прелестной, йибенть, наготе!
И завизжали опять в озлобленьи.
Гуси опять затерялись в прудЕ!
Итог:
Три дня болела Гарьки ж.па.
Три дня он кушал огурец.
Зато теперь никто не скажет,
Что он – отчаянный наглец!
Посвящаю моему давнему другу, по должности – скромному трамвайному кондуктору, по характеру - неугомонному путешественнику по экзотическим местам
Песнь прекрасная несётся
Под унылою луной.
Я – красивый, может, мальчик.
Только мальчик молодой.
Гарька мальчик тоже славный.
Тридцать восемь Гарьке лет.
Пожирает в завтрак кашу,
И свинину – на обед.
Вместе песню исполняем
Про весёлый паровоз,
Что везёт нас в город славный
По названью Старойобск,
Где все улицы тенисты,
В магазинах – колбаса,
А в пивных дают пельмени.
В парках – девичья краса.
Мы идём по Старойобску
И летят нам мухи в рот.
Хороши в аллеях дефьки,
А в шалманах – бутерброд!
Посвящаю моему скромному другу, так и не находящему себя в юдоли нашей грустной жизни
Гарька Фляжкин – котлетное счастье.
Но исчезнет усталость с лица!
Не видала Отчизна такого
Изощрённого, бл.ть, подлеца!
Не видала зелёной дубравы
И покрытого ряскою дол…
Я гуляю один по бульвару,
А покакать пойду в коледор.
Вас с Восьмым поздравлю марта
И с решением проблем.
В этот праздник благородный
Я чего-нибудь поем.
Колбасы какой-нить, может.
Иль салаки граммов сто.
Этот праздник мне по нраву.
Надеваю я пальто
Торопясь по переулку,
Люди некие идут
В магазины и в пивные,
На завод и в институт.
Я один не тороплюся,
Глубоко дышу весной.
На душе – прелестность быта.
Я же парень молодой!
Вам я тоже пожелаю
В этот праздник песни петь.
Чтоб от вас бежали в страхе
И лисица, и медведь,
И сосед хромой с лопатой,
Прочий вредный человек.
В общем, вам желаю счастья
И приятностей навек!
Посвящаю этим двум милым людям, только что вернувшимся с покосов, где они оба сметали рекордные укосы. И конечно, поздравляю их с Международным Женским Днём – Восьмое Марта!
У Сирёньки три котлеты,
А у Гарьки – целых пять.
И теперь за всё за это
Щас пойдут они гулять.
До тюрьмы дойдут, любуясь,
А потом – на бережок.
Сядут там, в тени деревьев,
Сумку взятую раскроют,
В сумке той – ситра бутылка
И с капустой пирожок.
Вот ж настанет им веселье!
Вот ж им станет веселО!
И в кустах у самой речки
Вдруг найдут они весло!
И у самой кромки – лодку!
Вот ж ребятам повезло!
Им ж теперь вовсю кататься
Можно, счастье ухватив!
Так гребут они, потея,
Час, и два, и тридцать пять!
Пот текёть по жопам градом,
Окончанья не видать!
Но зато повеселились.
Красота, йипёна вошь!
И Сирёнька, и Гаррила
На мудил теперь похож
С очумелыми мордАми,
С волосатостью ушей.
И смеютц над ими куры.
Нету кУров веселей!
А собаки аж икают,
Хохоча, зажавши пасть.
Я бегу по переулку,
Постараюсь не упасть…
Вывод:
Сирёнька и Гарька.
Их дружба – навек!
Такой вот я блятский,
Смешной человек.
Посвящаю ему, красавцу зверскому, коварному соблазнителю дев прелестных, но шалавых, возлегающих лучезарными летними днями на пляжУ у эр Ока микрорайона Колычёво, что в подмосковной Коломне
Гарька, зверская душонка,
Любишь кушать ты тушёнка?
А котлеты любишь жрать?
Берегись, йипёна мать!
Я тебя поймаю в поле,
Дрыном охирачу.
И тогда настанет СЧАСТЬЕ!
И никак иначе!
Заревут тогда коровы.
Зацветут покосы.
И прекрасные селяне
Все наточут косы!
И серпы достанут с полок,
Чтобы резать яйца!
И навек продлится дружба
Русского с китайца!
ГАРЬКА – ЗАВИДНЫЙ ЖЕНИХ, или И СНОВА О НЕЖНОСТИ (кантата)
Гарька – парень очень дерзкий.
В Колычёве дерзче нет.
Раздаёт пинки соседям
Посещает сельсовет.
Жрёт батоны и свинину,
Пьёт прокисшее ситро.
Круглый год он ходит в шляпе
С кашемировом пальто.
Дефьки ахают, увидя:
« Разбегайтесь! ОН идёт!».
И скрываясь в подворотнях,
Пожирая бутерброд,
Об одном своём мечтают:
Не заметил чтобы их.
Вот какой он безобразный,
Восхитительный жених!
Да, завИден! Он ж кондуктор
При трамвайновом депе.
Потому и ходит гордо
В кашемировом пальте!
Пояснение:
Колычёво – микрорайон подмосковной Коломны на берегу эр Ока. Славен женихами и макаронами
Наш Сиркец пришёл на речку.
Будет там купать овечку.
Гарьку тоже искупнёт.
Взвеселится весь народ!
Будет в Гарьку пальцем тыкать
И овечке даст пинка.
А Сиркец пожрёт морожен,
Улыбнётся всем слегка
И залезет на заборий,
Чтоб глядеть в речную гладь.
Увидает дев шалавых.
Далеко тех дев видать!
И слыхать их тож далЁко!
Ведь же ржут как кОней хор.
А внизу, под косогором
Пролегает дед Егор.
Он там спрятался от девок.
И от Гарьки тоже спрят.
Дед Егорий - алкоголик!
Он ни в чём не виноват!
Кантата о Гарьке, который, наконец-то, поднялся со своего проссатого дивана
Посвящаю моему лучшему другу Гарьке Сэ. Он вообще любитель!
Расступись, честнОй народ!
Берегите ноги!
К вам по берегу бежит
Гарька быстроногий!
В Колычёве он на пляж
Заявился рано.
Потому что поднялсЯ
Затемно с дивана.
Щей поел. Кефир испил.
Скушал три котлеты.
И быстрей на пляж бежал
Он за фсё за ето.
Щас он лягет у куста,
Солнцу кажет жопу.
И увидит в сладком сне
Деву Пенелопу.
Одиссея дева ждёт,
Воет вой тоскуя.
Хер дождётся жениха
И евона ху… В общем, не дождётся. Никогда! Он себе давно уже другую завёл. С тремя сисярами. Буфетчицей работает в привокзальном забегалове.
Гарька ж спит.Сопит, скорбя.
Ничего не надо.
Если в жоп ему воткнуть
Плитку шоколада,
То проснётся ль молодец?
Иль продолжит мило?
Кантата о деве, которая ходит по пляжу дерзко, и обо мне, любимом, идущему в пивную «Василёк»
Вышла к пляжу. Ходит гордо.
Сопли брызжут из ноздрей.
Это кто? Гандонья морда.
Ты беги от ей скорей!
Или к ей. Она же дерзка
И чувствительна без мер.
Пнёшь её – вскричит буквально:
«Не толкайся, хулюган!
Помогите! Приставают!
Где милиция? Угу!».
Так орёт, как будто в ж.пу
Ей воткнули кочергу.
Ничего ей не втыкал я.
Просто пнул разок ногой.
Вот ж собака! Разоралась!
От неё пойду домой.
Иль в любимую пивную.
К людям милым. Не блидям.
Выпью водки. Выпью пива.
И чего-нибудь пожру…
Смотрю я с изумлением на наш микрорайон… (лирическое)
Посвящаю Ему, некоему конкретному проживателю-наблюдателю, восхитителю и возмущателю жизни и бытия некоего микрорайона К-во, этакому Нестору-летописцу тамошних суровых микрорайоновских будней, а также скромному садоводу-огородщику, фанату парашютнического спорта с его на хер никому не нужными прыжками с немыслимых небесных высот прямо на грядки с огурцами, хреном и крапивой.
Я у нас в микрорайоне поражаюсь на людей.
Эт не люди, это –бл.ди. Удивительный народ!
Постоянно очень пьяный, беззаботный словно пень.
От его дичайших криков у меня давно мигрень.
Или сильно обожравшись, лезет в речку искупа.
И, конечно, часто тонет, выпуская пузури.
А ещё он любит песни матерщинные пропеть
Про правительство и тёщу, всё ему про всех наср.ть.
А зимой обледенелой ловит он под лёдом рыб.
Вот дурацкое занятье! Лучше б книжку почитал!
Я смотрю и удивляюсь, что ещё живу на све,
Как пока не удавили на родимой стороне!
А кому посвящаю – НЕ СКАЖУ (хотя ОН, конечно же, сразу догадывается, потому что у него – тот самый БИНОКЛЯ! Он, доверчивый, сам мне о ём недавно рассказал!)
У окна сижу с биноклем,
Наблюдаю быт вокруг.
Скока ж можно интересно,
Наблюдая, подсмотреть!
Вот какая-то бабища
С таза вешает бельё.
Достаёт трусняк огромный,
Лифчик видом с парашют.
А в квартире, что напротив
Вижу юные созданья.
Мать моя, они ипуца!
Без стесненья и трусов!
Вот весёлый алкоголик,
Озорун и баловник,
Примостился у забора,
Чтоб его сейчас обссать.
Он попил сегодня водки
И, наверно, сколько-т пива.
Вот сейчас его и дует.
Не резин же моч. пузырь!
Увидал мою биноклю
(Вот ведь чёрт какой глазастый!),
Усмехнулся препохабно,
Потрясая писуном.
И подняв кирпич могучий,
Необссатый у забора,
Замахнулся, чтобы кинуть
Прям его в моё окно.
Но смешны его угрозы.
И смеюся я бесстрашно!
Потому что проживаю
На девятом этаже!
Посвящаю ему, неутомимому пропагандисту такой дикости, как трезвый образ жизни, а также фанатичному огородщику, выращивающему год от года такие невиданные урожаи, о которых приличным людям даже неудобно говорить вслух
Хорошо на огороде!
Подрастают огурцы,
Наливается капуста,
Будет славный закусон!
-Рыбаки ловили рыбу,
А поймали рака.
Целый день они искали,
Где у рака срака –
Старинная русская притча-мудрость
Вдруг в кустах прибрежных – шорох,
Глянули –обмлели!
Чью-то оч. могучу жопу
Сразу разглядели.
Игодицы огромадны
В тех кустах сверкали,
И пердячий звук прелестный
Громко издавали.
Эта жоп – всем жопам жопа!
Прямо загляденье!
Тока кто же обладатель
Эта достиженья?
Оказалося –бабища
В те кусты покакоть
Незаметно забралась,
Вот кака шалунья!
И забыв совсем про рака
Что валялся рядом
Долг ту бабу оглядали
Обалдевшим взглядом.
А когда она, отсравшись
И гремя мудями,
Удаляться начала
Громными шагами,
Долго вслед они смотрели
Той могучей жопе.
Нет, Россию никогда
Не догнать Европе!
Гарька и весёлые парашютщики (сельскохозяйственно-воздухоплавательная поэма)
Посвящается ему же, скромному, но героическому садоводоогородщику, неприметному труженику и фанатичному огуречнику
Гарька – знатный садоводщик, и такой же огород,
На его фазендных сотках всё растёт, цветёт и прёт.
Только вот какая штука: рядом с Гарькой – еродром,
И с небес на Гарьку прямо парашютщики летят.
Это смелые оч. люди, им не ведом страх высот!
И летя, они гогочут, в Гарьку пальцами тыка.
Мы, гогочут сверху Гарьке, приземлимся прям к тебе!
Бойся, жалкий огородщик! Смерть гурцам твоим идёть!
Гарька злобится в ответы, машет им лопатой вверх.
Ток попробвайте, гадюки, огурцы мои стоптать!
Буду бить по вашим жопам сей лопатой беспоща!
Парашютчики хохочут: ток попробвай, фулюган!
Мы попысать сверху можем, и покакать прям в тебя.
Будешь бегать обосратый по горОду своему!
Не боюся ваших жопов храбро Гарька говорит,
Отобью свой лопатой ваш ко мне летящий кал!
Но на всяк пожарный случай он надел на темь панам,
Потому что кто их знает, парашютн. весельчаков!
Не желает, что срали на него и огурцы,
Потому что он зимою будет их в закуску жрать.
Так проходят дни за днями в постоянном напряже.
Эт какие же, бля, нервы, надо Гарьке обладать!
И всё равно посвящается моему хорошему другу с инициалами Гэ и Сэ, хотя он и просил больше ему не посвящать, потому что скромен и стеснителен до просто-таки немыслимых размеров
Растёт в огороде капуста.
Сосед весь забор обоссал.
А Гарька без устали всякой
Махает мотыгой своей.
Махает он ей и махает,
И утром махает, и днём,
И на хер ему это надо,
Судачат соседи вокруг.
Он, мож, удивить всех стремится,
Невидан взрастив урожай?
Он, может, капусты поганой
Собрать хоч. оч. много мешков?
Наквасит он ситх кочерыжек,
Зимой чтоб студёною жрать.
Нажрётся, пробздится и ляжет
Он свой тиливизер смотреть.
Махай ты наш Гарька геройский!
Пусть вырост капусты вагон!
Но тока смотри, чтоб не спи.зди
Соседи весь твой урожай.
А то уж не ты, а соседи,
Наквасив капусты бадью,
Нажрутся, пробздятся и ляжут
Уж свой тиливи наблюдать!
А ты будешь думать уныло:
А на хер мотыгой махал?
Какие ж вокруг пидоразы,
Куплю вмест мотыг пулемёт!
Пусть в страхе они разбегутся,
Чтоб смертью позорной не пасть,
Ужо проучу пидоразов
Капусту моёвую жрать!
На День космонавтики я посвятил это моё скромно-гениальное стихотворение моему лучшему другу, скромному телевизионному труженику, некоему Игорю Сэ.
Юра был хороший мальчик,
В школу он ходил.
Он одни пятёрки маме приносил.
А потом он в космос зачем-то полетел.
Там он славу Родине добывать хотел.
На Земле Хрущёв Никита Юру повстречал.
- Как, сынок, делишки? – ласково сказал.
-Хорошо, товарищ Хрущ! Спасибо!
Я опять готов,
Если надо Родине
В этот ёбаный космос зачем-то полететь!
ВЫВОД:
Не стесняйся, пьяница, носа своего!
Он ведь с Красным Знаменем цвета одного!
А когда из космоса приехал он домой,
Все соседи были рады: Юра! Ты живой!
Не летай ты больше на хер на такую высоту.
Наибнёсся ишшо оттуда, и костей не соберёшь
Отвечал отважно Юра: пидорасы вы!
Для любимой Родины не боюсь я высоты!
Если скажет партия: надо, Юра, снова полететь!
Мне ль вас, пидров, слушать, мне ль на вас смотреть!
За любимую Отчизну жизню я отдам,
Чтоб жилось на ней вольготно таким, как вы, козлам.
Вот тогда уж вспомните Юрку своего!
Вот тогда напьётеся на халяву на поминках по мне, герою, суки подзаборные!
Ода голутвинскому рыгло (поэтический экзерсис на злобу дня и обслуживания общественного питания и поения. Исполняется противным, но задумчивым голосом. Сопровождается могучими заглотами из пивной кружки)
Посвящается моему лучшему другу и весёлому собутыльнику, скромному и стеснительному товарищу по всем известному и широко распространённому увлечению, постоянному посетителю нашей привокзальной пивной под названием «Василёк», а также популярнейшего у местных жителей и гостей города питейного заведения «У Ритки», что теперь переехало от площади у магазина «Тысяча мелочей» к пельменной у бывшего ресторана «Коломна», Гарьке Сэ Застенчивому
Эпиграф: Какой же ты подлец, Борщов! (из кинофильма «Афоня»)
Поэма про Первомай и Ермолай (часть первая, патетическая, с преклонением к идее)
Посвящается моему самому лучшему другу, тайному марксисту-разночинцу, и в то же время верному последователю учения Прудона Гарьке Сэ Вечно Задумчивому
Эпиграф:
- Кушай, товарищ, суп из мослов!
К радости жизни будешь готов! –
(надпись на стенке уборной в столовой общественного питания номер восемь, что в советские времена носила чудесное название «Ромашка», и в которой я и Гарька любили проводить чудесное летнее время, потому что в «Ромашке» негласно разрешалось распивать портвейн, приобретаемый в близ расположенном гастрономе номер двадцать четыре, который в свою очередь располагался рядом с горбольницей, и поэтому пользовался у тамошних больных, склонных к регулярному употреблению алкогольных напитков, огромной устройчивой популярностью)
Сегодня праздник Первомай!
С утра воскликнул Ермолай.
Сегодня водки я нажрусь,
И с кем-нить в морду подерусь!
А в демонстрацию пойдёшь?
Спросил его какой-то вошь.
А как же, молвил Ермолай.
Сегодня ж праздник Первомай!
Я в демонстрации портрет
Вождя ношу с младентских лет
Чтоб после наш профкома вождь
Мне дал за это три рубля.
И вот на этот гонорар
Нажрусь я в радостный отвал,
И в рыло кой-кому заеду
Чтоб он хлебал не разевал!
Таков он, этот Ермолай!
Его все люди почитай!
Он наш любимый человек!
Таким останется навек!
( и очень любит чебурек)
+++++++++++++++++++++++
Поэма про Первомай и Ермолай (часть вторая)
Стонет утром Ермолай,
Он отметил Первомай,
Обожрался он вчера
Водки, пива и вина.
Ну а после, как всегда,
Морду бить пришла пора,
И заехал от души
Агафону прямо в ухо.
Осердился Агафон,
Не допив свой самогон,
Прямо кружкой Ермолаю
Он заехал точно в лоб.
Рассмеялся вкруг народ
На такой на хоровод,
И своим поганым смехом
Рассердил он наших алкашей.
И надулся Агафон,
С Ермолаем вместе он
Подскочил, бродяга, к Гарьке
Чтоб ему, подлецу и негодяю, ухо откусить.
Тут прям уписался народ!
Гарька стал безухий, вот!
А не смейся над людями!
Выйдет всё наоборот!
Посвящается моему лучшему дружбану в загулах по привокзальным кабакам в городе Коломна Московской области, гениальному журналюге и оригинальному садоводу-огороднику Гаррисону Сэ.
Римулька Загребанова –
Весёлая душа.
И с мордою широкою,
И телом хороша.
Торгует пивом Риммочка
В голутвинском рыгле,
Разбавленным изрядненько
Стиральным порошком.
И водовка палёная
У нашей Римки есть.
Сто грамм –десяток рубликов (дешёвка!),
И жаждущих не счесть.
Нальёт стакан мне Риммочка,
И Гарьке-подлецу,
Закусим бутербродами
И ещё какой-нибудь куйнёй
И песню разудалую
Мы с Гарькой споём на всё рыгло,
Про Риммочку-красавицу
Чтобы ей свободы не видать!
Про одинокого подлёдоловщика и внимательные глаза (лирическое)
Посвящается очень зоркому и беспрерывному из-за шторному наблюдателю всех подлёдоловных телодвижений и поползновений на реке Оке, незаметному гражданину с сильным морским биноклем Гарьке Сэ.
Сидит мужик-подлёдьщик хмурый
На студёном окском льде.
Он, уставясь в лёдну лунку,
Матерится невпопад.
Яростн. дрочит он мормышкой
Цел. часами целый день,
Потому что хочет рыбку
Обязательно поймать.
Он не знай, что с крутояра,
Где стоят высот.дома,
Из-за тёмной занавески
На него глядят глаза.
Это Гарька благородный,
Делать нечего ему,
За подлёдчиком рыбацким
Наблюдает оч. внима
Стерегёть его движенья,
Всё фиксирует на взор,
Чтоб затем дружбану Лёше
Обстоятельн описать
Всю подробность наблюденья
За подлёдным удальцом,
От души чтоб насладился,
Тот с прочтенья манускрипт.
А подлёдщик тем временьем,
Наловившися ершей,
Достаёт бутылку водки,
Чтобы тут ж её испить.
Он и выпьет, и закусит,
Веселилась чтоб страна.
Хороши Оки пейзажи!
Только яйц не поморозь!
Посвящается скромному незаметному трудяге, на которых, как он, держится вся наша могучая страна, моему – не побоюсь этого слова! –давнему другу Гарьке Сэ.
Мой сосед Иван Кукушкин,
У него могучий уй.
Он работа водолазом,
И утопших оживля
Он по дну речному ходит,
Ищет тех, кто здесь утоп,
А когда кого находит,
Лупит уем прямо в лоб!
И утопший воскресает
Наперёк законам всем.
Потому что наш Кукушкин
Экстрасенс и мудозвон!
На День космонавтики я посвятил это моё скромно-гениальное стихотворение моему лучшему другу, скромному телевизионному труженику, некоему Игорю Сэ.
Юра был хороший мальчик,
В школу он ходил.
Он одни пятёрки маме приносил.
А потом он в космос зачем-то полетел.
Там он славу Родине добывать хотел.
На Земле Хрущёв Никита Юру повстречал.
- Как, сынок, делишки? – ласково сказал.
-Хорошо, товарищ Хрущ! Спасибо!
Я опять готов,
Если надо Родине
В этот ёбаный космос зачем-то полететь!
ВЫВОД:
Не стесняйся, пьяница, носа своего!
Он ведь с Красным Знаменем цвета одного!
А когда из космоса приехал он домой,
Все соседи были рады: Юра! Ты живой!
Не летай ты больше на хер на такую высоту.
Нагрибнёсся ишшо оттуда, и костей не соберёшь
Отвечал отважно Юра: пидорасы вы!
Для любимой Родины не боюсь я высоты!
Если скажет партия: надо, Юра, снова полететь!
Мне ль вас, пидров, слушать, мне ль на вас смотреть!
За любимую Отчизну жизню я отдам,
Чтоб жилось на ней вольготно таким, как вы, козлам.
Вот тогда уж вспомните Юрку своего!
Вот тогда напьётеся на халяву на поминках по мне, герою, суки подзаборные!
Если ваш студент прекрасный Начал вдруг скучать на паре, Увольняйтесь лучше сразу, Вы — зануда из зануд! Настоящие эксперты, Вид глагола объясняя, Запускают фейерверки, Пляшут с бубном и поют!
Средства производства в руках у нуворишей или же тех, Предпринимательские навыки которых вызывают смех. Затормозилось развитие, не Улучшилось и наше бытие. Бог не простит ни им, ни нам этот тяжкий грех, Не спасает в "адскую стужу" ворованный мех!
Дул, как всегда, январь ветрами. Солнце нещадно пылало в Бахрейне. В Нью-Йорке я мог прокатиться на трейне, а в Сан-Франциско — на траме, маршрут свой рельсами вызмеив и демократов высмеяв, раздумывая об Обаме и всенародной драме дома на диване в вечерней нирване при настольной лампе.
Только уже при Трампе.
Но за бульдога Трампа и за терьера Пенса не дал бы я ни цента, ни шекеля, ни пенса. За этих двоих не дал бы я и ломаного гроша.
аз, два, Фредди заберет тебя, Три, четыре, запирайте дверь в квартире, Пять шесть, Фредди хочет всех вас съесть, Семь, восемь, кто-то к вам прийдёт без спросу, Девять, десять, никогда не спите дети.. .
После преступлений Вермахта и СС в СССР в Германии должен был остаться только угольный торф. Ни одного немца или немки. Территория закатанная в бетон. Слишком добр был дедушка Сталин.
Мне не жалко погибших немецких солдат, Что хотели с землёю сравнять Сталинград, Этих Гансов и Фрицев, лежащих в могиле, Потому что они мою землю бомбили.
Мне не жалко лоснящихся, наглых и потных, Опьяневших от крови безмозглых животных. И за хворост, что брошен был в пламя пожара, Их настигла вполне справедливая кара.
Предо мной на столе - желтизна фотографий, Где смеются довольные асы Люфтваффе. Это те, кто, нарушив святые законы, Санитарные подло бомбил эшелоны.
Наши школы, больницы, дома, магазины С их нелёгкой руки превратились в руины, А на то, что дышало, любило, мечтало, Были сброшены адские тонны металла.
Мне румын, итальянцев и венгров не жалко! И плевать – было холодно им или жарко! Все они в мою горькую землю зарыты, Потому что убийцы должны быть убиты.
Я нарочно взвалил эту память на плечи, Чтоб вовек не дымили в Освенциме печи. Чтоб никто не познал, что такое – блокада, Голод, холод и лютая ночь Ленинграда.
Кто-то будет доказывать мне со слезами: - Мы – солдаты Германии! Нам приказали! Вот и фото детишек, и крестик на теле. Мы в России нечаянно! Мы не хотели!
Пусть они будут клясться, больны и плешивы. Только я им не верю! Их слёзы фальшивы! Их потомки забудут войны «ароматы» И с готовностью в руки возьмут автоматы.
Нам, увы, не вернуть наших жертв миллионы. Перед нами незримо проходят колонны. От начала войны до Девятого Мая В наши души стучит эта бездна немая.
Не осталось живого, поистине, места От Мурманска до Крыма, от Волги до Бреста. На полях, где гуляли незваные гости, До сих пор мы находим солдатские кости.
Между нами и Западом пропасть бездонна. Но Россия не мстит никогда побеждённым. Не тревожьте вы Имя Господнее всуе! С мертвецами наш гордый народ не воюет.
Мне не жалко погибших немецких солдат. Их порочные души отправились в ад. Не зовите меня в Бундестаг! Не поеду! И не буду прощенья просить за Победу!
Она хочет, чтобы муж
Затянул пояс потуже,
Чтобы копал глубже,
Брал массы побольше
И кидал это подальше,
Что летало бы краше,
А пока летит, не зевал,
Спал, – лучше отдыхал!?
- Они не шуты-скоморохи,
А безжалостные блохи,
Не крупные олигархи,
А грабители-крохи,
Не государственные мужи,
А как бы взлетевшие ужи,
Общественно-опасные вши,
"Крысятничающие" мыши,
Рожденные лишь ползать,
Намылившиеся же летать, –
Так сказать, как пить дать,
Для страны не благодать!
Запад предпочитает цвет белый,
Ибо это отблеск счастья и радости,
А Восток – цвет чёрный.
Там такой окрас младости.
Но везде белое – это белое,
А чёрное не иное, как чёрное;
Известно, что врать бессмысленно,
А, главное, что это неблагородно…
Но некоторые по-своему "видят" цвет,
Но они ни перед кем не держат ответ.
Это блатные люди в высшем свете:
Олигархи и чиновники, кто на взлёте…
На трассе из грузовика высыпались сотни экземпляров "Словаря синонимов русского языка". Водители проезжающих мимо авто были удивлены, озадачены, обескуражены, изумлены, поражены, потрясены, ошарашены, ошеломлены, шокированы, дезориентированы и сбиты с толку.