Несмешные истории

Давно это было. Ремонтировал я один компьютер, который через полчаса работы зависал и ни на что не реагировал. Диагностика показала, что перегревался жесткий диск, и переставал реагировать на внешние раздражители. Хорошо, меняю диск, осталось переписать информацию со старого. На нём стояли какие-то хитрые специализированные программы, для переустановки которых нужно было связываться с разработчиком, контактов нет, и так далее. Поэтому я решил просто перекинуть образ диска целиком. Но вы ведь помните про полчаса? А на переписывание нужно полтора...
Проблема решилась так - старый диск на проводах был вытащен из корпуса системного блока, к нему на двух стирательных резинках и двух резинках для денег был прикреплён вентилятор, также снятый с корпуса. Сверху разместилась настольная лампа (выключенная), с которой на верёвочке свисал полиэтиленовый мешочек со льдом, который удалось наковырять в морозильнике. И процесс пошёл! Лёд постепенно таял, его пришлось пару раз заменить на новый, вместе с мешком. Конденсат на мешке не успевал образовываться, т.к. обдув мешка был довольно интенсивным.
Такая конструёжища позволила диску без сбоев отработать положенное время.

Реклама спрея "от камер видеофиксации". Добавить нечего...
"Принцип действия светоотражающего спрея Free Drive заключается в том, что структура его состоит из хаотично передвигающихся фотонов, которые собирают абсолютные любые источника света к себе"

К истории №998332.
Жил в детстве у бабушки в деревне. Огород, живность всякая. Курицы – утки. И конечно, на праздничном столе всегда была запеченая курица. Семья была небольшая, а ребёнок (я) один, и, конечно же, мне доставалась ножка от курицы, лучшие кусочки для молодого поколения. Повзрослев, но ещё не войдя в отрочество, я распробовал, что в курице не только вкусные ножки, но и крылышки и шейка, грудка не понравилась – слишком суховата.
Однажды, перед праздником, я сказал бабушке: «Можешь оставлять мне шею!», в надежде, что ножка достанется ей. На что она удивилась и ничего не сказала. А на застолье высказала своё понимание – внук попросил оставлять ему ещё и шейку, и ей самой от курочки ничего не останется. Все смеялись и не хотели слушать моих неловких оправданий.
С тех пор на каждом втором застолье она припоминает это семье, и даже когда я, подросший, рассказал ей о своих мотивах этой просьбы, не приняла это за чистую монету.
Обидно, когда добрые помыслы принимают за что-то другое…

Навеяло историей про незадачливого свидетеля.

В рамках развлекательной программы поднимались с женой на вулкан Пико.

Маршрут несложный и живописный: первой, максимум - второй категории (т.б. преимущественно идешь пешком, иногда помогаешь себе руками). Утро было пасмурным, но прогноз погоды обещал солнечное окно с 9ти утра до самого обеда, а значит, что подъем будет легким и с красивыми видами, а спуск – мокрым, утомительным и доставит массу возможностей во всех деталях рассмотреть лишайник на каждом камне. Видимость метров 10-20, и смотришь только под ноги и на метки по маршруту.
Кругом столбики поставлены, чтобы проходя через линию облаков не заблудиться, идешь и дышишь свежим воздухом, заглядываешь в старые кратеры – тишина и красота одним словом. Проходя линию облаков обращаешь внимание на особую тишину, которая обволакивает и понимаешь, как легко было бы заблудиться без отметок.

Поднимаешься на вершину – в центре кратера одинокая сопка пару сотен метров высотой и достаточно отвесным склоном. Карабкаешься по склону вверх и балдеешь – 2300м высота, чистый и прозрачный воздух, самолет на соседний остров не над, а под тобой летит. Теплый, влажный поток воздуха, поднимающийся из расщелины под ногами, согревает после контрастного (один бок печется под ярким солнцем, другой мерзнет в тени) подъема.
И даже не думаешь, что если ты не вернешься к 18:00 обратно на базу, то за тобой вылетят добрые волшебники - спасатели на вертолете, найдут и спасут тебя по GPS трэкеру в рюкзаке, а потом выставят счет в 12000 евро с носа за увлекательное путешествие.

https://en.wikipedia.org/wiki/Mount_Pico

Очень хорошо запомнился один мглистый, зимний день из детства.
Синюшный, постпраздничный город, плотно придавленный страшно затянувшейся зимой, тусклые новогодние гирлянды уже поснимали и только на площади ледяная горка в виде головы Деда Мороза ещё напоминает, но он уже так распух и посерел, что больше похож на недельной давности утопленника, которого зачем-то выставили на потеху ошалевшей толпе и все смотрят со страхом и никто почему-то не смеётся.
Бездонные каникулы мгновенно кончились и до весны теперь несчётное количество одинаковых, тоскливых дней, полных невыносимой рутины и мелких детских радостей, щедро перемешанных с не менее незначительными горестями, потерями и невзгодами.
Низкое небо в редких, бесноватых галках, мёртвые, чёрные деревья машут скрюченными ветками на сыром, пронизывающем ветру, принёсшим совершенно неуместную, болезненную оттепель, а с ней и осклизлые тротуары и почерневшие сугробы, и мы с мамой стоим на остановке, дожидаясь троллейбуса номер 12, который ходит очень редко.
И она постоянно проверяет, чтобы красно-зелёный мой шарф прикрывал бы мне нос, и чтобы я дышал строго через это шерстяное забрало, иначе неминуема смерть, а я всеми силами пытаюсь увернуться от беспощадной материнской заботы, и стаскиваю этот чёртов шарф с лица, заявляя, что в противном случае задохнусь тут немедля, на что родительница моя возражает, может и излишне рьяно, и рекомендует мне не выдумывать тут.
И когда наш троллейбус, наконец, появился вдалеке, тревожно задрожав проводами, со стороны Крытого рынка возник, совершенно роскошных очертаний, дядька в моднейшей по тем временам, короткой, искусственной чёрной шубе, ондатровой шапке и в зимних мужских полусапожках, в которые были заправлены его брюки.
Дядька был носат и под выдающимся носом имел густые, табачные усищи, по цвету очень напоминавшие ту же ондатру, из которой была пошита его щегольская ушанка.
Он поспешал, поскольку, как я уже говорил, троллейбус номер 12 не баловал частотой появлений, и в руках его имелась тёмных тонов сумка из какой-то скользкой на вид ткани, полная чего-то, возможно и весьма приятного для этого дядьки, не знаю.
И когда троллейбус лязгнул дверьми, приглашая всех желающих в своё промёрзшее нутро, и мы с мамой, увлекаемые толпой потянулись в эту сумеречную колесницу, произошла маленькая трагедия. Дядька перешёл на бег, и коварный, обледеневший тротуар просто вылетел у него из-под ног. Мелькнули в воздухе полузастёгнутые на жиганский манер полусапожки, с плаксивым звуком бахнулась и явно получила непоправимый урон склизкой материи сумка, покатилась по снежной каше ондатровая шапка, а сам дядька хрипло и зло, голосом простуженного Вицина, из киноленты «Джентльмены удачи» процедил с ненавистью ко всему сущему — стоматоз, блять!
Троллейбус не стал ждать и мы с этим дядькой навсегда разлетелись по разным вселенным, но сегодня, идя из магазина шаговой доступности и неся в руках два пакета, набитых нехитрой снедью, я, наступив на хорошенько прикатанный добрыми людьми участок тротуара и полетев к чертям собачьим, размахивая баулами и рассыпая по грязному снегу их содержимое, традиционно заорал благим матом — стоматоз, блять!
И сразу тот дядька как живой пред глазами. И вообще вот это всё сразу.