Из жизни Анфисы.
Жила была кошка Анфиса. Имела она голубые глазки, стройную фигуру, усы,
хвост и белую шерстку. Характер у нее был переменчивый, непостоянный
какой-то, то дуется, то наоборот, причем вроде как без причины.
Также имела она хозяйку по имени N., хозяйку свою она любила, но в тоже
время держала себя иной раз высокомерно, посматривая на нее взором
надменной графини – особливо в сытый период. В период же не сытый,
Анфиса забыв о благородном своем происхождении, издавала громкий крик и
терлась о ноги хозяйки с обожанием и любовью.
Лет Анфисе было мало и уже наступил в жизни ее период, когда требуется
кот. Хозяйка N., и муж ее, некий V.M., узнали о вышеуказанном периоде
в жизни Анфисы довольно неожиданно.
Темною летней ночью, мирно посапывающие хозяева были разбужены странными
звуками, доносящимися из кухни. Звуки были очень громкими и напоминали
нечто среднее между гулом взлетающего самолета, ревом марала и воем
сирены. Прибежавшие на кухню перепуганные хозяева ничего странного не
обнаружили, только кошка странным стеклянным взором взирала на них и
молчала. Озадаченные хозяева ничего, спросонья не поняв, ушли обратно в
спячку… Но не тут то было – вновь раздался ор. Вновь заспанные и
растрепанные хозяева побежали, сшибая углы и матеряся. Теперь
обследование было проведено потщательнее, но ничего способного издавать
подобные, жуткие звуки, обнаружено не было. «Че ж за херня такая. Чего
так орет то? » - произнес озадаченный V.M.
«А может это трубы так гудят» - промолвила более умная N. «С бодуна
гудят что ли? » - не удержавшись, съехидничал V.M.
Тем не менее, он внимательно осмотрел, водяное хозяйство на предмет течи
и гуденья. «Да нет, вроде нормально все» - молвил V.M. «Мистика какая-то
блин, так это домовой может? A? » - почесывая чуткие ноздри, с некоторым
перепугом, произнес он. Но и во второй раз ничего найдено не было.
Наученные предыдущим, N, и V.M., выставили чуткие уши свои в темноту
ночи. И со страхом, внимательно вслушивались. Было тихо, но тревожно
как-то. Вдруг что-то заскреблось рядом. Сердца в грудях забились быстро,
быстро. Но все стихло и умолкло. Лежащие в теплой кровати, стали
успокаиваться.
И тут где-то совсем рядом, раздалось жуткое – «Ууууооо мяяя мммуэя
ууууммм яяя ооооуууммм» - звук был столь громким и низкочастотным, что
окна жалобно задрожали, а волосья на головах, да и на телах хозяйских
вздыбились и затряслись. В темноте зловеще зеленели чьи-то глаза.
Трясясь и икая, V.M., включил свет и узрел Анфису разрывающуюся от ора.
«Муууэээяяя ооооомммууууэээ эээууумммяяя» - исторгало из себя это
хрупкое, маленькое созданье. Белая шерстка ее встала дыбом, уши прижаты
как-то по рысиному, хвост стоял прямоугольно, оскаленные клыки хищно
блестели, а стеклянные глаза налились кровью и вращались в разные
стороны. «Анфиса то сдурела видать» - прошептал V.M., потихоньку
залезая на кровать. «Анфисочка, кошечка моя» - пролепетала N. «Выыуууэээ
ууууыыымммееее оооээээууумммее» - отозвалась Анфисочка. «Точно
сбесилась» - обреченно произнесла N.
Кошка продолжала взвывать и сотрясать окна. Через 20 минут полуоглохшие
хозяева, начали действовать. V.M., исхитрился, достал с пола тапочек,
прицелился и метко поразил орущую Анфису. Тапочек попал прямо в
одеревеневший от вожделенья Анфисин хвост. Анфиса мягко сдетонировала
задницей на пол и затихла, видимо приходя в себя. До первых петухов
длилась борьба страсти и здорового спокойного сна. Без устали, с матом
летали тапки, но вновь и вновь раздавался Анфисин ор. Часиков в пять
утра, поняв, что борьба бесполезна, хозяева выставили Анфису на балкон.
Но и там не успокоилась она, не смолк могучий, ее голос. Анфисины вопли
радовали окружающих еще сутки. Окружающие недоумевали, некоторые точили
топоры и готовили мышьяк, с закипаньем поглядывая на соседскую
территорию, оглашаемую невыносимым ором.
Кризис разрешился кормлением кошки таблеткою, заменяющей кота. И
замолкла Анфиса, стала ласкова, пушиста, гадить стала где положено и
стала мурчать, мяукать и тереться о ноги хозяев с любовью и обожанием.
А как-то раз Анфиса отколола вот какую штуку.
Жили мы на 4-м этаже, девятиэтажного панельного дома, расположенного на
западе Москвы. Квартира была трехкомнатной, но весьма и весьма
компактной. Окна радовали нас чудесным видом пруда, обрамленного по
берегам водорослями, камышами и кустиками. И мы любовались стайкой
плавающих в пруду уток, а иной раз и заплывом нетрезвых местных синяков.
Соседями по площадке и балкону были две добрые, закоренелые москвички.
Одна постарше, со звучным именем Джания Фусаиновна, было ей годков 70,
а дочку ее звали Фирочка, была она в зрелом сорокалетнем возрасте.
Бабулька славилась общительностью, была полезна в плане советов и
относительно гостеприимна. Дочка же напротив была несколько скандальная
и крикливая, что объяснялось отсутствием [либо недостаточностью] в ее
жизни любовных утех и счастья замужества. Балкон наш был разделен с
соседями перегородкою и частенько мы наблюдали сцену расставанья соседей
с отбросами, то бишь мусор донести до мусоропровода было им невозможно.
И семидесятилетняя, но бодрая Джания Фусаиновна, без особых моральных
издержек, метала отходы на тропу под балконом, изредка осчастливливая
неосторожных путников меткими попаданиями. Так вот повторюсь - балкон
был разделен перегородкою и кошка наша Анфиса, повадилась ходить к
соседям в гости. По началу ее там кормили, поили и лелеяли. Но однажды…
Как-то раз V.M., пришел утомленный с работы и в предвкушении ужина
втянул носом воздух. В воздухе чего-то не хватало. Втянул еще раз и
снова не хватает. Что ты будешь делать, ужином то пахло и весьма
зазывно. И дышаться стало как-то полегче. И понял тут V.M., не хватало
Анфисиных ароматов. Гадила она в прихожей и иной раз попахивало там
весьма и весьма мрачно. Обрадовался тут V.M., повеселел и утомленность
его ушла в небытие. Поужинали, V.M., накатил beer и совсем ему
захорошело и засчастливилось. И ночь прошла спокойно, без запахов
нехороших и следующий день и вечер, прошли не омраченные вонью. V.M.,
стал на кошку поглядывать с теплотою и уваженьем. Через неделю пахнуть
перестало совсем, но всем стало ясно, что Анфиса гадит где-то. А где это
где-то никто не знал. Неизвестность стала угнетать. N внимательно
обследовала все квартирные закоулки, но ничего подозрительного не
обнаружила. Анфиса же ходила вроде довольная и не раздувалась от запоров
и проблем с мочеиспусканием. «Куда ж она гадит то? » - мучились вопросом
домочадцы. И все чаще пугала их мысль о том, что как бы не у соседей
оставляла кошка свои отходы.
И вот рано по утру разразился гром… Входная дверь затряслась от глухих
ударов. При открытии двери раздались громкие бранные слова. Это орала
разъяренная Фирочка, в руке ее болталась обосранная простынь, а в
воздухе висела мерзкая вонища. «Я кошку вашу ухерачу, эта сволочь все
обгадила, убирайте идите. Фу ты тошнит меня» - проорала Ирочка,
задыхаясь от миазмических волн, бросила простынь и убежала громко
матерясь. V.M., и N., тупо смотрели на простыню и молчали. Положение
спасла Джания Фусаиновна. Она начала, что-то лепетать, про Фирочкину
нервозность, про чего мол в жизни не бывает и про то, что надо бы это
все убрать. А в конце своей речи добавила, что мол на балконе, тележка
стоит, так она тоже, полная говна и ее тоже надо бы почистить, а то ведь
новая почти.
«Твою мать» - подумал V.M. «Твою мать» - подумала N. Кошка Анфиса с
любовью смотрела на обоих, невинными синими глазами.
Потом, успокоившись Фирочка поведала историю про погибшую простынь.
Пришла она значит с работы. Настроение вроде нормальное, поужинала с
душою, винца бокальчик накатила. Созвонилась с подругою, пообщалась. Тут
Анфиса пришла, ну Фирочка ей питанья дала. Потом телек посмотрела.
Курнула пошла втихаря от бабульки. Ну в общем, хорошо все так,
уютненько. Пошла она тело помыла. Ну вроде как и спать бы пора. И тута
вот узрела свою кроватку в состоянии ненормальном, в состоянии
обосранном.
Как уж Фирочка сразу то нас не посетила, как дождалась она утра,
остается для меня загадкою, особливо зная Ирочкин темперамент. Если бы
она сразу по обнаружении, обосрания своей кровати, рванула к нам, то
думаю, набила бы она нам лица, а Анфисе оторвала бы и лапки и хвостик. В
итоге пришлось убирать говно, Фирочке купили новое белье для постельки,
Анфиса получила по мордасам, а балкон забаррикадировали от кошкиных
поползновений. Долго потом V.M. , смотрел на Анфису с нелюбовью, что-то
про себя бурчал и норовил наступить на кошкин хвост. Также лишилась
Анфиса соседской любви и подкормки.
Искупила Анфиса вышеуказанное деяние, следующим образом…
Как-то раз добрая N., решила выгулять кошку Анфису, ну мол травки
пощиплет, витамины нужны ведь. А то вон шерсть то отваливается. И пошла
с кошкой на улицу. Время было осеннее, начало ноября, холодно уже. Вышла
N., из подъезда, кошечку поставила на землю, а тут откуда не возьмись,
прибежала псина. Ну, кошке чего делать, надо сваливать и пока N.,
фукала на собаку, Анфиса резво взобралась на ближайшую березу, на высоту
где-то этажа третьего, четвертого. И с высоты этой гордо смотрела она на
жалкую псину и злобно урчала.
Потом псина слиняла, N., долго зазывала Анфису обратно. Кошка поначалу
смотрела молча и гордо.
Потом до нее дошло, что как бы и домой пора, а слезть то никак
невозможно, потому как не обучена слазить то, только вверх умеет.
Анфисою овладел ужас. Она стала жалобно мяукать и стенать. Мол, снимите
меня, спасите. Да и на улице не май месяц.
Узрев что кошка слезть не может, N., стала агитировать сына своего Р.,
снять Анфису с березы. Но береза была слишком тонкая, высокая и почти
без веток, залезть на нее человеку было нереально. Но зато можно было
березу потрясти. И принялись N., и Р., стряхивать кошку с березы. Но
Анфиса со страху вцепилась в березу намертво и падать не собиралась.
Протряся березу вместе с кошкой минут тридцать, сорок, народ утомился и
пошел домой думать, что делать дальше.
Мыслей умных однако в голову не пришло. И пошла N., к соседям
поделиться скорбной новостью и заодно взглянуть на мученицу Анфису. В
соседском окне выходящем во двор, было отлично видно кошку сидящую на
березовой ветке. N., смахнула набежавшую слезу и поведала грустную
историю свою Джания Фусаиновна. По окончании повествования, вместе
зарыдали они, глядя на скукожившуюся Анфису. Думать стали вместе. Но
продуктивных мыслей как-то не появлялось.
Тут то и пришла с работы Фирочка. Быстро оценив и взвесив, она тут же
выдала рекомендации. Так как ветка с кошкой, находилась почти на уровне
четвертого этажа, метрах в пяти, шести от соседского окна, было
предложено, чем-нибудь кошку спихнуть.
Для этой цели находчивая Фирочка нашла на балконе длинную палку. Но
палка была коротка, до Анфисы не хватало как минимум пары метров. «Че ж
делать то а? » - думала Фирочка. И придумала. «А надо ее сбить
чем-нибудь, да вот хоть картошкой» - добавила она. Картошку выбирали
долго и трепетно, выбрали погнилей и помельче, чтобы кошку не убить.
Анфиса за окном смотрела на них тоскливым, замерзшим взглядом и жалобно,
прежалобно мяукала. «Снимите меня, накормите меня, обогрейте меня» -
слышалось в ее стонах.
Но вот полетели первые снаряды. «Вжжииик, вжжиик, вжииик» - с ужасом
услышала Анфиса звук пролетающих мимо картофелин и еще крепче уцепилась
за ветку. Но вот раздалось первое попадание. «Буххх…» - раздался глухой
звук из серенады о меткости. Это первая картофелина тюкнула Анфису по
белому боку. На боку ее появилось первое черное пятно. Но сбить
вцепившуюся кошку, было не просто. Соседи с нижних и верхних этажей с
живейшим интересом наблюдали за действом. Еще три попадания. «Мяяяуууу,
мяяяаааууу, мммааяяяуууыыы» - заорала бедная подбитая Анфисочка.
Р., стоял внизу, потряхивал время от времени березу и поднимая упавшие
снаряды. Боевые действия разворачивались во всю ширь. Кошка не смотря на
пробоины сдаваться не собиралась и стойко держала оборону. Белая ее
шерстка, была в картофельных попаданиях, а душа изранена черной
неблагодарностью хозяйской.
В это время сердобольная соседка со второго этажа, набирала номер службы
спасения. «Тут у нас террористы кошечку убивают. Вы уж пожалуйста,
спасите животное» - проговорила она в трубку.
Фирочка в пылу боя перемазалась и утомилась, на боевом посту ее сменила
N. Со знанием выбрав снаряды, самые крупные и гнилые картофелины. N
размахнулась и бросила. Несколько снарядов пролетели мимо. Но вот,
картошка поразила цель. Да еще как… Она попала прямо в дыню бедной
кошке. От прямого попадания Анфиса, сделала мертвую петлю и вновь
вцепилась в ветку. На белом кошачьем лице ее, появился темный фонарь от
картофельного попадания. Подбитый глаз прикрылся и боялся открываться.
Контуженая Анфиса в обморочном состоянии смотрела на N. «А я ж тебя
любила» - колокольным звоном пронеслось в кошкиной голове.
N и сама ахнула, от такого попадания. «Вот ведь так и прибить недолго» -
подумала она. В итоге, поняв бесперспективность дальнейшего обстрела,
бомбить Анфису прекратили. А скоро и спасатели приехали, спасли кошку
нашу, молодцы.
Вот так и жила с нами Анфиса, незатейливо и весело, радовала нас чем
могла, ну и мы ее тоже.