Довелось мне в далекие восьмидесятые готы поехать на практику в славный
город Симферополь. Не помню уж всех подробностей, но мне нужно было
поселиться в общежитии тамошнего университета. С мандатом на поселение и
сумкой на горбу я ввалился к коменданту общаги. Дело происходило в июле,
постоянные жильцы разъехались по домам, и общежитие заполнили самые
разные постояльцы, типа меня.
Да, так вот. Комендантша почему-то жалостливо осмотрела меня с головы до
ног, и сказала, что место есть только в одной комнате, «не очень
хорошей», как она выразилась. Я заверил ее, что ничего страшного, я буду
только ночевать и что я вообще человек непритязательный. Комендантша
задумчиво осмотрела меня еще раз и отвела в крайнюю по коридору комнату
на втором этаже, где одна кровать была кем-то уже занята, а три были
свободны. Я бодро выбрал себе койку получше, и попросил у хозяйки ключ.
Хозяйка пробормотала что-то о плохом замке, выдала мне затертый ключик,
и я стал полноправным жильцом.
Возвращаясь вечером в свое новое жилище, я увидел свет в окне, и
подумал, что появился сосед. Меня это не очень обрадовало, но что
делать… Я ошибся. Соседа не было. Зато в запертой мной комнате сидело
человек десять совершенно мне незнакомых. Незнакомцы дружно пили
портвейн, купленный на разлив, пребывали в веселом и дружелюбном
настроении, причем часть из них сидела на моей кровати.
Я сделал суровое лицо, но веселая компания предложила дружить, мне был
мгновенно налит стакан винища, выдан помидор для закуси, и тут же был
поднят тост «За знакомство! » Народ пил портвейн как-то ожесточенно, и
я, будучи уставшим с дороги, вскоре рухнул. Наро это ничуть не смутило,
и он продолжил питие.
Ночью я проснулся от голосов в комнате. Я продрал глаза и обнаружил,
что в окно уже влезло человека четыре и теперь они, громко матерясь, за
руки втягивают пятого. Затащив последнего, ночные люди прошли через
комнату в коридор.
Жизнь становилась интересной.
Утром я навел порядок, выбросил гору мусора и объедков и отправился по
делам. Вернулся я поздно, и обнаружил только клубы табачного дыма и
остатки очередных посиделок, среди которых выделялся разбросанный по
полу зеленый лук. Я даже не удивился. Загадочным было только появившееся
на стене слово Х…Й. Написано оно было чьим-то помазком, который макали в
зеленку. Помазок валялся тут же на полу.
На этот раз я проснулся от диких воплей в коридоре. Выглянув из комнаты,
я радостно обнаружил, что в коридоре весело и увлеченно дерутся человек
двадцать. Как потом выяснилось, сборная команда Архангельска по плаванию
дралась со сборной Волгограда по волейболу. Я пожал плечами и лег спать
дальше. Сразу уснуть мне не удалось, потому что по окончании побоища в
мое уютное гнездышко ввалилось человек пять: перекурить и возбужденно
обсудить драку «с этими пидорами». Им явно очень хотелось помахаться
еще, поэтому я решил не нарываться и особо возбухать не стал.
На рассвете меня за горло подняла из постели чья-то стальная рука. Я
обрадовался хорошему началу дня, открыл глаза и обнаружил, что меня за
горло держит здоровенный детина, причем другой рукой он тычет мне в лицо
зеленым помазком. Стало интересно, хотя и непонятно.
Оказалось, что это мой сосед по комнате, а причина его буйства в том,
что этот помазок ему кто-то там подарил, и он готов грохнуть ту сволочь,
которая испортила эту реликвию. Я поклялся в своей невиновности и
рассказал ему о всевозможных визитерах. Он возбужденно пробормотал
«Угу-угу! » и помчался куда-то по коридору… Вскоре где-то раздался
грохот и крики.
Я собрал сумку и двинулся к выходу. В дверях я столкнулся с
комендантшей. Она обрадовалась встрече, и спросила куда я в такую рань.
Я грубо, но очень искренне сообщил, что иду к «ебаной матери».
И ушел.