Бурса (Владивостокское мореходное училище), год где-то 82-83.
Нам от 17-ти до 26, кто после школы, кто после Армии, а у одного "бронь" оторвалась в 26.
Рота 60 человек, большая семья со своими уродами, но все как родные.
Дисциплина почти военная, в город на первом курсе только по увольнительной, строевые понедельники, учеба, вахты и дежурства.
Вахта без корабля или хотя бы судна дело скучное и заключалась в ночной охране этажей в учебных корпусах училища. Торчишь короче всю ночь за столом на банке (табуретке) в темном коридоре, занимаешься типа самоподготовкой, и вскакиваешь по приходу дежурного офицера, пытаясь сфокусироваться на погонах, с рапортом мол - Кап Треть Ранг Все Ништяк, курсант Бдительный!
Ну я так скажу, если жаждете избавиться от бессонницы вам прям туда, особенно зимой, когда холод, ночь и сама Природа вас закутывают в теплые душистые покрывала неги, а Морфей со своим папой не оставляют надежд на бодрствование.
Мой парадоксальный друг Паха принял вахту и скоро, предсказуемо быстро утомившись, свил гнездо на четырех раздвинутых банках.
Сплошняком настелить не получалось. Паха бы их и с десяток сдвинул, да в два ряда, но под стол загодя, на ночь аудитории закрывались, спрятать больше трех не вмещалось, а четвертая штатная. Да и удивления бы не вызвал дневальный окруженный десятью табуретками в пустом коридоре, только у очень накуренного офицера.
Смеркалось... Сложив ломаной, свой метр восемьдесят пять, Паха протрубил отбой и замкнулся. Замкнулся он еще и в прямом смысле, в тесной длинной шинели засунув в рукава, и скрестив на груди свои худые мослы.
Полундра пришла без стука хлопнув дверью, и проорав осточертевшее - ДНЕВАЛЬНЫЙ!
Не дремлющее естество будущего морского офицера рванула Пахино тело с лежанки и с грохотом ебануло мордой об пол между табуретками вдоль стены и плотно пододвинутым столом. Руки в смирительном замке придавлены к полу грудью, а чресла Паха отлежал так, что отнялись ноги.
Ну хуле, на войне как на войне! Шапка нахлабучена до скул, воротник по зимнему поднят, головой от эпицентра, темнота, покой. Казалось бы лежи себе и лежи. Сколько времени он боролся со Всемирным тяготением Паха не помнит, но когда перевернулся на спину и повращал глазами никого по близости не обнаружил.
Больше Паху в эту ночь никто не беспокоил, даже Морфей. - А офицер?- скажете вы. А что, офицер? Может думает - Ну их на хуй припадочных, скажут испугал до смерти курсанта и съебался потихоньку. А вы бы не испугались? А хотя может это Пахе все приснилось, да и покуривал он иногда?