С детства любуюсь, когда человека много. И ввысь, и вширь. Развесистым эдаким могучим дубом чтоб возвышался над окружающей природой. Если при этом у него еще и котелок варит, как жарко растопленный самовар двадцативедерный, и девки за версту сияют и алеют, его завидев, почище этого самовара при всполохах утренней зари, вот это и есть для меня венец творения. Повезло, на всех кубиках выпали шестерки.
Завистливую часть человечества такие матерые человечища угнетают. Одним своим видом. Эка вымахал! Но высший класс мужской судьбы – если на одном из кубиков при всех других шестерках бабахнула вдруг единица. А ему похрен, устоял.
Такой вот был Павел Луспекаев. Стаю бандитов на баркасе лихо расшвыривал в «Белом солнце пустыни», в образе таможенника Верещагина. А сам еле ходить мог к тому времени, и умер в следующем году. Кровь на артисте в этой драке была настоящая – накануне получил ножевую рану в лицо, подравшись с местными аборигенами в пивной неподалеку.
Но это вы и в вики почитать можете, просто заглянул туда по ассоциации. В память об этом человеке. А рассказать хочу о другом, потому что никакая вики о нем не расскажет. Типаж тот же, габариты повнушительнее. Издали его фигура воспринималась как оптический обман. Какой-то широкоплечий коротышка. По мере приближения Валеры становилось ясно, что двухметровой рулетки тут не хватит. Татарская коротко стриженная башка, он родом из Самары, напоминала литую орудийную башню. В ней тяжко ворочались слегка насмешливые очи.
Вокруг этого человека все было крупно. Горестно кряхтя, под ним проседал черный джип. Его он самозабвенно гробил по глухим урочищам таежной реки Бикин. Возвращаясь оттуда с охоты, раздаривал щедро – кому изюбра бок, кому полкабана, кому лососей пяток.
Он бы наверно раздавал кабанов и изюбров цельными тушками, не любил человек мелочиться. Но Валера не хотел создавать проблем родным и близким. Уважал размеры их холодильников, дарил по вместимости.
А его днюхи! Это была незыблемая традиция – Валера всегда по этому случаю арендовал катер чел на тридцать самых заветных друзей. Все ощеривались удочками и принимались гоняться за рыбьими стаями. Наконец катер прибывал в точку, где Валера разведал накануне скопище гребешков. Очень красивые такие раковины, в ладонь растопыром, а внутри вкуснейший моллюск.
Было не жарко, начало июня под Владивостоком. В любую погоду, Валера надевал маску, баллоны, ласты, и когда он обрушивался спиной вниз, казалось, что расступался океан. Несколько минут волнения за его судьбу в холодных безднах – и вот он выныривал счастливый, с полной котомкой этих самых гребешков. Мы их разламывали, сбрызгивали лимоном и тут же ели, а Валера при этом ударом каратиста разбивал пополам арбуз. Разумеется, огромный, выбирал себе под стать. Считал, что этим слегка усугубляет свежий аромат моря. Гастрономическая затея. Спустя годы я понимаю, что он был прав, ничего вкуснее я не ел на этом свете при запахе арбуза.
У этого могучего чела выпала, однако, на кубиках судьбы при всех шестерках единственная, но офигенно крупная единица. Тут уже были истории о Мише Катастрофе. А этого я бы назвал Валера Цыганское Счастье. Чтобы понять, что это такое, советую прочесть «Золотой ключ» Крылова-Харитонова. А вкратце, Валере необыкновенно и хронически везло в ситуациях, которые бы лучше и не случались вовсе.
Он заканчивал мореходку в Баку, в 70х. Очень старался выбиться в лучшие, учился только на отлично. Но под самый выпуск ушел в самоволку к какой-то чаровнице и на этом погорел. Все отличники залетели на ядреные подводные ракетоносцы и там провели жизнь, закупоренные в тесном коллективе на довольно большой глубине по полгода. Валера же, как проштрафившийся, остался качаться на поверхности Индийского океана, на обеспечивающем судне с деталями и материалами для своих сокурсников.
Но и там не было ему счасться! Не нравился ему Индийский океан. Иногда задерживался на ремонт и по три года, дико тосковал по русской зиме и охлаждался, надолго засунув башку в рефрижератор – рассказывал я об этом как-то.
А для невезучести у него было магическое число 3. Этот чел оставил квартиры трем бывшим женам и потопил три корабля, будучи их капитаном. Наверно, единственный такой случай за всю историю СССР.
Оставленные жены в советские годы для дальнейшей карьеры офицера были делом в общем-то нешуточным. Но постоянное пускание на дно морское кораблей Военно-морского флота начисто отвлекло внимание командования от морального облика Валеры. Каждый раз назначалось тщательнейшее расследование. И каждый раз оно выявляло, что капитан не только не виноват, но и своими энергичными действиями спас человеческие жизни. И вовремя рапортовал перед рейсом, на какой херне их посылают в дальнее плавание.
На флоте за ним закрепилась ироническая кличка «Герасим». Он обижался – я же Мазай! Ни одного погибшего! Сам за уши вытаскивал!
После третьего утопленного корабля, уже в середине 90х, его вызвал командующий флотом. Душевно сказал – «Валера! Расследование опять показало, что ты весь белый и пушистый. Но! Я же жопой чувствую, что ты потопишь и четвертый».
- Ну, мое несчастливое число вообще-то три – хмуро возразил Валера.
- А вдруг твое несчастливое число – это весь состав флота Российской Федерации? Валера, не гневи судьбу. Прицепится какой-нить гандон, сядешь чего доброго!
Валера пожал плечами и подал по собственному желанию. Кому был нужен отставной капитан за сорок во Владивостоке в 90е? Не, не пропал. Среди братвы с его рожей и комплекцией сошел за своего. Замутил успешный бизнес. Никому ничего не отстегивал, и думаю, браткам еще повезло, что он с них ясак не потребовал.
Подтачивало его бизнес невнимание к мелочам. Как-то, зайдя в один из своих гаражей, он обана! обратил внимание на партию из 200 новехоньких пожарных лопат. В заводской смазке, купленных в незапамятные годы в результате хитрой сделки с видами пристроить в мэрии. Не получилось, так и хрен с ними. Забыл начисто. Павлины, говоришь? Хе. Этот человек понимал, что бизнес фигня. По-настоящему ему хотелось на Бикин, воевать с кабанами. Раз не дали дотопить флот Российской Федерации, и спасти при этом весь его личный состав.