Ну вот какой идиот может звонить в дверь в 8 утра субботы? Ответ на этот вопрос я знал буквально со школы. Это мог быть только один человек, я его называл ласково и нежно Рельса. Не ну конечно у него было имя, но оно было еще более припизженное чем кличка Рельса, его звали Родион. Ну вот как можно было полного еблана по жизни еще и назвать Родион! Так вот, Рельса, я ему дал такую кличку, потому что ничего более подходящего на ум не приходило смотря на эту ошибку природы.
Длинный, какой-то посередине переломанный, худой, руки блядь ниже колен, 48 размер ноги. Блядь у него такие стопы, что он сука без подготовки может побить мировой рекорд по плаванию в ластах.
И всю эту природную вакханалию завершал отросток, который в народе принято называть голова. Это в народе голова, а у этого еблана был какой-то смятый мотоциклетный шлем, по бокам которого росли ухи (я не ошибся, это блядь в натуре были ухи). Когда на улице поднимался небольшой ветерок, то парусность Родика из-за ушей возрастала настолько, что он мог вывести под силой ветра на околоземную орбиту вагон угля. Если Родика прикопать где-нибудь по колено на сквознячке и к ушам привинтить какую-нибудь хрень, которая могла бы преобразовывать колебания в электрический ток, то Родик мог бы обеспечивать какой-нить Люксембург светом вечно. И это не все, у Родика был рот. Это вообще пиздец.
Во-первых, он им говорил, а так как у него в голове вместо мозга была смесь киселя, эпоксидной смолы и керамзита, то лучше бы Родик молчал. Но и это не все, у Родика рот был таких размеров, что лично я никогда не понимал, нахуя он кусает яблоки апельсины там разные. По моим прикидкам, он мог их жрать целиком, тупо складывая в рот. А теперь главное, всю эту ебучую картину завершал, я даже не знаю как это назвать, но скорее всего наш Боженька при создании Родика или накурился или создавал он его бухой в соплю. Потому что не мог он по трезвому создать такое. Глаза. Первое, мне всегда казалось, что они у него немного разного размера. Но и это не главное. Родика глаза жили своей неподвластной ему жизнью. Причем каждый глаз имел свою личную жизнь, не похожую на личную жизнь другого глаза. Мне вообще казалось, что Родик наглухо не управляет своими глазами. Мне всегда было неловко, когда Рельса смотрел на меня в упор. Создавалось впечатление, что один глаз смотрит на тебя, а второй глаз пытается смотреть тоже на тебя, но только со спины. Еще Родик умел глаза закатывать:
- Глянь, как я умею, типа могу напугать, - говорил он и типа хуяк и нет зрачков.
- Рельса, понимаешь, тебе не надо закатывать глаза, чтобы кого-то напугать. Ты просто с обычным лицом выйди резко из-за угла на встречу какой-нибудь девушке - и все, пиздец в виде долгоиграющей комы ей обеспечен. А когда она придет в себя, говорить она еще долго не сможет, будет безудержно сраться и ссаться, при этом читать отче наш. И скорей всего она больше никогда не захочет рожать детей, пребывая в шоке от того, что на свет может родиться ребенок отдаленно похожий на тебя.
Но я его любил, друг он был замечательный.
- Блядь Рельса, восемь сука утра, какого хуя? – я открыл дверь.
- Здарова, гы гы я знал что ты обрадуешься, я воды попью, - сказало это чудовище и ломанулось на кухню.
- Вот только попробуй мне сказать, что приперся ко мне чтобы попить воды.
- А как ты догадался?
- Ты сука труп, - сказал я заходя на кухню.
Когда я видел как Родя пьет воду, мне всегда казалось что у него где-то спрятана грелка и шланг и он тупо ворует у меня воду. Ну не могло в него столько входить кубометров воды, но как ни странно входило.
Я закурил.
Родя допил седьмой литр воды и сел напротив. Одним глазом уставился на меня, а другим шарился по кухне в поисках чего-то пожрать.
- Говори чего приперся, и я тебе предупреждаю, выкину тебя с балкона если ты с какой-нибудь херней пришел.
- Сань, есть тема! - загадочно заулыбался Родик. В прошлый раз когда Рельса так улыбался рассказывая свою тему, нам на двоих выбили штук пять зубов и ребер поломали с десяток.
- Тут такая тема, - Родик задумался и уставился в потолок обеими глазами, что бывает крайне редко. Это была еще одна особенность его организма, он мог тупо залипнуть на полушаге и уставиться в одну точку.
- В общем, смотри, у моего знакомого есть ларек, он там всякой херней торгует. Бизнес у него еле прет, он подумывает сменить товар. Я с ним перетер, он типа согласен. Короче, я знаю место, там одни барыги складывают на время контрабанду, а потом ею потихоньку приторговывают. Так вот, там даже дверь не надо ломать, старый такой ларек из фанеры, там доски отходят, зашли взяли набили контрабандой сумки и отдали моему ларечнику. И нам копеечка капнет и ларечнику жизнь облегчим. Ну ты как?
- Криминал блядь, - выдал я.
- Какой нахер криминал, это же контрабанда, никто даже не пикнет.
Я задумался. А ведь и правда. Не будут же барыги нестись в мусарню с криками помогите у нас контрабанду въебали.
- Ладно, а чо за контрабанда? - спросил я.
- Хуи, - довольно ответил Родик, при этом улыбнулся всем еблетом.
- Какие хуи?
- Ну как какие хуи, - переспросил этот идиот, - резиновые хуи, ну еще и пёзды.
Я четко, ощутил что из моего открытого рта слюни начали обильно капать на колени.
Родик сиял, у него было такое лицо, как будто он только что наизусть рассказал и доказал правило Буравчика.
- Какие еще и пёзды? - я вытер слюни.
- Ну чо какие, тоже резиновые пезды.
- Ты блядь сам с балкона прыгнешь или тебе помочь? – я начал подниматься со стула.
- Да погоди ты, я тебе зуб даю, ларечник согласен свой бизнес переделать, согласен сексшоп открыть, это сейчас модно.
Я присел на табуретку.
- Рельса, ты вообще что ли ебнулся, ты хочешь чтобы мы пошли и въебали по две сумки контрабандных хуев?
- А чего только хуев, еще и пезд прихватим, мужики тоже ведь страдают от одиночества. Я бы и себе взял.
- Конечно ты бы себе взял, ведь ни одна телка не въебет столько водки чтобы ей захотелось без вреда для сознания поебстись с тобой.
- Блядь, ты идиот, - констатировал я.
Я никак не мог соединить всю эту херню у себя в голове. Въебать у барыг контрабандные хуи и пёзды.
Но реалии были жесткие, на дворе 91 год, каждый крутится как может. Так что я прикинул хуй к носу, не ну а чего, ведь хуи и пезды это такой же товар как джинсы и кепки, только слегка специфичный. Мне кажется слово «слегка» тут неуместно.
Я заржал.
- Э ну ты чиво? – недоуменно спросил Рельса.
- Родя, я вот представил себе, прикинь нас мусора заметут с хуями и пездами ыыыы, чо они в протоколах будут писать.
Родя дико заржал.
- Бля, потом на тюрьме спросят, за что пацаны вас замели?
- А мы такие, та хуев тачку пизданули, - Родя ржал как голодный конь при виде овса.
Наступил вечер нашей операции. Я ее в голове так и назвал, операция «пизда».
За базаром завернули в подворотню.
- Вот он, - тихо прошептал Рельса.
Старый обшарпанный ларек одиноко стоял между какими-то гаражами.
Родя подошел и руками отогнул фанеру и протиснулся вглубь ларька.
- Давай я подержу.
Мы включили фонарики, на полу стояли коробки.
- Давай по бырому - и Рельса начал распаковывать сумки.
Каких только хуев там не было, и маленькие и большие и белые и розовые и с проводами и какие-то усатые, короче царство резиновых хуев. Мы набили три сумки хуев и пезд и уже собрались уходить, как Рельса откуда-то достал нечто.
- Глянь, - я обернулся и охренел.
Вы представляете себе визуально Родика в свете фонаря, а теперь представьте себе это существо наперевес с метровым хуем черного цвета, я так не ржал никогда в жизни. Это пиздец. Реально хуевый Франкенштейн.
- Бля, - у меня слезы катились из глаз, - давай валить отсюда.
- Я его себе заберу ыыыы, - Рельса бережно положил черного великана в одну из сумок.
Мы удачно выбрались из ларька и двинулись к дому. Идем себе покуривая и несем три сумки хуев и еще и пару пезд в придачу.
- И куда это мы направляемся в три часа ночи?
Дорогу нам преградили три каких-то подростковых имбицила. И судя по их виду, они явно не будут спрашивать у нас где библиотека.
- Парни, нам не нужны неприятности, мы мирно идем домой, чего и вам желаем, - пробубнил Рельса, пытаясь пройти между ними.
- Ты дядя не спеши торопиться, еще успеешь, - сказал гопник в кепке.
Сделаю маленькое отступление, при всей своей внешней несуразности Рельса лет семь занимался боксом, а до бокса посещал тайную школу карате года три. Я неоднократно видел его в деле, это было нечто. Рельса обладал чудовищным ударом. Он однажды на спор кулаком проломил стенку товарного вагона. И как сам говорил Родик, для меня не главное куда-то именно попасть, для меня главное просто попасть по человеку, на жопу по любому сядет, и это было правдой. И поэтому я даже не собирался вмешиваться, поставил сумки и подкурил сигарету. Таких гопников Рельса мог пучками отправлять в травматологию, а тут всего лишь три идиота.
- Парни, у меня сегодня был весьма трудный день, я очень хочу спатаньки, давайте разойдемся с миром.
- Конечно разойдемся с миром, потому что без мира будет море крови и боли, - сказал гопник и достал из кармана нож.
- Ой, - крякнул Рельса, глядя на ножик.
- Вот тебе и ой, - дрищ в кепке сплюнул сквозь зубы.
Я ждал начала этого родео буквально с секунды на секунду, но Рельса чего-то тянул время и тут он улыбнулся и выдал:
- Парни, а давайте мы вам откупного дадим, и вы нас отпустите, - выдал улыбаясь Рельса.
А вот это было неожиданно, подумал я, и зная какие мысли могут быть у Родика в голове, это не предвещало для гопников ничего хорошего.
- И чем ты откупаться собрался, олень? – спросил самый крупный гопарь.
Родик поставил сумки на асфальт, и улыбаясь полез в одну из них.
Когда он выпрямился, даже я, подготовленный морально человек с очень устойчивой психикой, слегка охуел. В свете фонаря стоял в боевой позе богомола Рельса с черным метровым хуем в руках. Я практически уверен, что визуальный эффект будет до конца жизни преследовать этих гопников в ночных кошмарах. Ночь. Свет фонаря. Рельса с идиотической ухмылкой наперевес с боевым хуем в руках. Если бы монахам какого-нибудь ШаоЛиня показать эту картину, они бы вместе со всеми настоятелями отрастили волосы, начали бы бухать, курить неистово дурь и играть панкрок. Потому что эта картина изменила бы их понимание и всю их философию.
Первый гопник сел на жопу, получив со всей дури хуем по голове. Мало того, пока он летел в свободном парении навстречу асфальту, Рельса умудрился еще дважды уебать его хуем в полете.
Тот, что был с ножом, тупо выронил нож, его рот открылся и он просто ждал своей участи, понимая, что выбор не велик.
Либо он начнет убегать и есть шанс, что этот боевой жираф с хуем его догонит и этим же хуем и выебет. Либо принять смерть тут на месте, сохранив неприкосновенность жопы. Он сделал правильный выбор. Он лег на асфальт тихо и без кипиша, получив прямой в голову. И мне даже показалось, что он лежал, смотрел в ночное небо, иногда выплевывая зубы на подбородок и улыбался. Я так понимаю, улыбался он от радости, что лег как мужик от кулака, а не как некоторые от боевого хуя.
Безумно вращая глазами и перекладывая хуй с одной руки в другую, Рельса повернулся к последнему гопнику.
- Ну что, поебемся, или…? – грозно спросил Рельса и начал надвигаться на гопника.
Мне почему-то кажется, что гопарь к тому моменту выссался и высрался по полной программе, он понимал, что приговор будет однозначно, осталось дело за выбором. Я думаю, он потерял рассудок окончательно, потому что выдал фразу:
- Мне лучше «или», - и показал на того гопника, который получил кулаком в голову, - только не хуем - чуть не плача сказал гопник.
Мы с Рельсой заржали на всю улицу
- Ладно, сжалюсь над тобой, свободен, - сказал Родя и нежно ткнул гопника хуем в еблет. От неожиданности гопник как-то странно пискнул и осел на асфальт в позу саженца вишни. Родик наклонился и помахал рукой у того перед глазами.
- Видимо окуклился, - констатировал Рельса, - но думаю скоро оклемается, и будет жить долго и счастливо.
- Не знаю как долго, но счастлив, после всего того что увидел тут, он уже точно не будет.
Мы шли домой, курили и не переставали ржать, представляя как охуеют врачи, если к ним обратится кто-нибудь из них и расскажет, что встретился с асфальтом, получив хуем по лицу.
Рельса в своей фантазии на эту тему пошел намного дальше, он ответственно заявил:
- Я в принципе должен попасть в книгу рекордов Гиннеса. Ведь походу никто еще в мире не отбивался от гопарей резиновым хуем, да так успешно, что положил всех на отдых на землю.
А потом подумал и добавил:
- Хорошо, что так. Как говорится – Лучше в гипсе и в кроватке, чем в граните и в оградке. Я бы мог и до смерти покалечить, если бы не сдержанно хуем махал.
Я заржал.
Товар мы сдали ларечнику, денег мы так и не получили, хер кому тогда были нужны эти хуи, прогорел он к, а нам его жалко стало.
Зато Рельса обзавелся прекрасной молчаливой пиздой, которая всегда была под рукой.