с утра соседку троллила, крымнашистку и антисемитку, вредную старуху, которая машины царапает ночами и вообще.
Сказала ей, что порошки изымают, а вместе с ними и домашних собак - из них мыло свое, отечественное, будут делать.
Она прижала к себе своего карликового шпица, и чуть не зарыдала.
- Нечего сентиментальничать (сказала я ей сурово). Собак же, не младенцев. Младенцы у нас под защитой партии и правительства - а то бы их давно жидобандеровцы или масоны бы съели. Вы спасибо должны сказать, что придется всего-то Сэмом пожертвовать.
Соседка, зная, как я люблю своего Марсика, сказала мстительно:
- А коты? Что с котами будут делать?
- Котов тоже изымут.
- И вашего?
- Нет, у моего квота.
- И как дали? (спросила она с изумлением). По блату?
- Я блата не признаю (сказала я ей лицемерно). Все по закону. У него уже есть американская виза. Разрешение на выезд. Он теперь под защитой американской демократии.
Она оторопела:
- А вы с ним поедете?
- Не знаю: у него айкью выше моего, может, сам доедет. А там его встретят - друзья.
- Ваши?
- Но не его же. У него пока там нет друзей - но скоро заведет, надеюсь.
Она вдруг говорит:
- Как кот сам доедет? (животных она вроде любит, людей ненавидит)
- Разберется (говорю)
- В Америке - одни евреи (сказала она злобно)
- Так и мой кот - тоже (сказала я ей, наклонившись и как бы на ухо, по секрету).
Она отпрянула.
Между прочим, они с консьержками считают, что я тово. И никак не могут понять, когда я троллю, а когда им всерьез лекции о геополитике читаю. Не различают.