Разочаровавшись в "Метелке", на следующий день ближе к вечеру я с трудом
настроился на новые похождения. Это было первое воскресенье после нового
года, поэтому я ни на что уже не надеялся, а пошел просто из принципа.
Прибыл вначале в "Литуаниан Вайлд", где было полупусто, но при этом
очень много знакомых лиц: те же самые растерявшиеся итальянцы из
вчерашней "Метелки", вчерашний же бармен с еще не зажившим шрамом над
правой бровью -- здесь он присутствовал уже не за стойкой, а в роли
соблазнителя собравшихся весьма некрасивых б-дей, на одну из которых
(конопатую коротышку) я даже показывал тебе пальцем, когда мы были в
"Метелке" в пятницу. В-общем, впечатление было весьма неприятное, точно
видишь вторую ночь подряд тот же самый сон, но только теперь намного
мрачнее и холоднее, как будто наступила зима. Ощущение сюрреализма
усиливалось от полной перемены стриптизерок: вместо уже хорошо знакомых
и вполне привлекательных девченок, о стальной столб, широко растопырив
свои жирные ляжки, по очереди настойчиво терли свои едва прикрытые
прозрачным шелком огромные п-ды какие-то коровы в ночнушках, при этом
вопреки всем традициям стриптиза оставляя свои брюхо и вымя под одеждой
(видимо для того чтобы не рассеивать внимание зрителя). Вот это
действительно зрелище, могущее вызвать рвоту! Я с ужасом и отвращением
сбежал оттуда и направился пешком сначала по
Проспекту, потом через Кафедральную, потом по Замковой и по Большой в
сторону "Бродвея". Было чуть за полночь и все бары и клубы по пути были
закрыты, кроме вечного "Аматининку", проходя мимо которого, я снова, как
с навязчивым кошмаром, столкнулся лицом к лицу с этим барменом из
"Метелки" со шрамом на лбу. Но вскоре, выйдя на ярко освещенный конец
Немецкой, и увидев несколько скучающих извозчиков с горящими плафонами,
я почувствовал надежду, которая сразу же оправдалась, хоть и не вполне.
В "Бродвей" я прибыл почти на трезвую голову где-то к часу ночи и сразу
же почувствовал, что кошмар закончился. Меня встретила весьма теплая
обстановка, и большая толпа разношерстной публики (включая даже компанию
веселых и уверенных в себе пожилых итальянских ловеласов), танцевавшая
под хорошо подобранную смесь из жмудской, русской и рокенрольной музыки.
Девченки, приветливо улыбаясь, бросали мне взгляды, и среди них было
несколько особ с весьма привлекательной внешностью. Я взял себе пиво и
стал созревать к общению. Но! Не успел я допить вторую кружку НВН, как
выключили музыку и стали всех вежливо выгонять. Было всего лишь два
ночи. Но облома не было, а осталось положительное ощущение, как будто
кто-то шепнул мне на ухо "хорошего понемножку" -- и я решил, что при
следующем приезде пойду именно в "Бродвей", пораньше вечером, и ни в
какие другие места в Вильне ходить не буду.