ПРО ПИОНЕРОВ
Фекалин взял из банки шпроту и, презрительно посмотрев ей в глаза,
откусил хвостик. Морщась прожевав, он сплюнул его обратно в консервную
банку и утрамбовал маслянистой рыбкой, продолжая презрительно смотреть
ей в глаза таким взглядом, что та не могла ему ничем возразить.
– Дерьмо эта рыба! – однозначно заявил Фекалин и накинул банку на голову
спящего на диване кота.
Лениво открыв глаза, кот с обиженной злобой посмотрел на хозяина,
облизал уши, тихо матернулся и заснул снова, подглядывая одним глазом за
Фекалиным. Фекалин пододвинул к себе уже открытую банку майонеза,
обмакнул в ней указательный палец, облизал его, и не менее однозначно
заявил.
– Дерьмо этот майонез! – Обреченно вздохнул, – Но делать нечего.
Он вылил треть банки в чай, старательно размешивая ложечкой, и снова
кинул ее на голову коту. Кот был готов к такому повороту событий и,
отскочив в последний момент, довольно рассмеялся.
– Теперь сам будешь стирать свой диван! – отменно заявил он и, удаляясь,
гордо поднял хвост, показав, что у него тоже есть яйца.
– Полное дерьмо! – Еще более однозначно заявил Фекалин.
Из холодильника послышался короткий звонок таймера. Фекалин, открыл
холодильник, затем дверцу с чего не по-детски радостной микроволновой
печи (зачем он поставил ее в холодильник, Фекалин спрашивал себя с того
самого момента, как поставил ее туда, но ответить не мог ни сам, ни
кто-либо из его соседей, кроме бывшего психиатра с четвертого этажа,
навязчиво предлагающего Фекалину горсточку "Реланиума", или хотя бы
переставить микроволновку в гардероб). Достав из нее тепленький томик
Достоевского "Идиот" и положив перед собой Фекалин аккуратно открыл его
масляно-майонезными пальцами. Прочитав первый абзац введения, который и
так уже знал наизусть, он вырвал следующую страницу, и с нечеловеческим
сосредоточением вытер ей руки. Затем поднял взгляд на собеседника,
сделал пару глотков мутно-белого чая и уже абсолютно однозначно заявил:
– Совершенно чистое, идеальное дерьмо твои "Мертвые Души", Федор!
Классик недоуменно посмотрел на Фекалина.
– Но "Мертвые Души" не мои! Это Николая Васильевича.
– От этого они не перестают быть дерьмом. Я же не автора сужу, я на
качество текста смотрю. Ну скажи, что это за шрифт, что за печать!? – он
вырвал пару страниц из "Идиота" и протянул писателю, – Разве не дерьмо?
Писатель растерялся, не понимая о чем именно говорит Фекалин, но, не
желая ни спорить, ни разбираться, свалил все на издателя.
– Так от автора же не зависит форма книги, в его руках лишь ее
содержание, смысл! Ты кота спроси, он подтвердит.
– Я с ним не разговариваю! – крикнул с холодильника кот, продолжая
спать, подсматривая одним глазом.
– Да, он не разговаривает. И как вообще кот может разговаривать, Федор?
– Фекалин вздохнул, – Ты же образованный человек, а такие вещи иногда
говоришь!
Достоевский покраснел. "Действительно, чего это я?"– подумал он.
"Действительно, чего это он?"– подумал кот – "Вроде умный здоровый
человек, не то что некоторые…" И кот исподтишка плюнул Фекалину на
воротник. "Да, не состоялся у нас сегодня разговор о литературе". –
Печально думал Фекалин, задумчиво ковыряясь в носу классика. Классик по
привычке не возражал и безмятежно смотрел в окно. А за окном шел дождь и
отряд пионеров в красно-бело-полосатых галстуках, с зачем-то наискось
поднесенными ко лбу руками и вытянутыми средними пальцами из сжатой в
кулак кисти. "Алесс…" – думал классик
Хроника Невозвращения hronika.nm.ru