Насчет "грязненького, страшненького, никакусенького мужичонка".
Помню, моя знакомая (мы ровесники), врач, поделилась со мной. Было нам тогда лет по 40. Ей на дежурстве в приемном покое по скорой привезли мужичонку, на вид лет 50-55, если не старше, упившегося каким-то суррогатом алкоголя (типа жидкости для розжига примусов, короче, точно не Хенесси и не Курвувазье). Причем, судя по всему, печень-то и раньше была у него не ах, а последняя доза коктейля "Слеза комсомолки" вообще выбила ее (печень) из колеи надолго, хорошо, если не навсегда.
После того, как экстренные меры были приняты, чтобы мужичонко не врезал прямо тут, в приемном покое, моя знакомая и работавшая с нею медсестра (тоже лет 40) успокоились и начали заполнять документы на этого типа, плавно настраиваясь на более философский лад.
Т.к., как я уже говорил, на вид мужичонке было лет 55, для двух сорокалетних дам было большим сюрпризом узнать из паспорта мужичонки, что ему аж целых ... тридцать девять лет.
Медсестра, обращаясь к моей знакомой, спокойно откомментировала так: "Ну и что? Мог бы быть нашим мужем".
Моя знакомая (тогда только что расставшаяся со вполне себе интеллигентным, м.б. слишком интеллигентным, супругом), рассказывала мне потом: "Я как глянула на этого лежащего на кушетке посиневшего вонючего алкоголика в его грязных трениках, который только-только начал у нас к жизни возвращаться, на его старческое лицо, как представила на секунду, что ВОТ ЭТО могло бы быть в какой-то параллельной жизни моим мужем - мне так поплохело, я чуть в обморок не упала прямо рядом с ним... Срочно вышла перекурить..."