К слову о футболе и скромности.
В юности у меня было много впечатлений, но это одно из тех, которые при всей своей простоте врезались в мою память на долгие годы.
В те годы мы жили впятером в простенькой трешке с маленькой кухней и зассаными подъездом и лифтами. На лестнице лежали шприцы и бутылки, и даже кого-то изнасиловали. В общем приятного было мало. Школа у меня была хорошей, но уж больно заумной. Учиться приходилось очень много, и с учетом математического уклона и постоянного недосыпа на спорт времени отводилось крайне мало. Поэтому, когда набирали команды для игры на уроке физкультуры, я всегда попадал в лучшем случае в команду лузеров, а в худшем - на скамейку запасных. Особенно хреново было с футболом. Играть совершенно не получалось - из-за недосыпа была плохая реакция, да и вообще не получалось у меня играть как–то. Кроме меня, в классе был ещё один неспортивный парень, которого тоже постоянно оставляли на скамейке запасных. Мы с ним общались, но дружить особо не дружили.
И вот как-то раз мы остались с ним на этой скамейке на весь урок. Физрук отошел по делам и команды на замену просто не было. А играть очень хотелось – на поле был почти весь класс, включая тех, кто играл хуже нас. Но наши предложения замены никто не слушал – дружбы в классе, кроме отдельных парочек, не водилось.
Мой сосед по скамейке был обижен почти до слез – хотя это был восьмой класс и ребятами мы были вполне уже взрослыми. После уроков он подошел ко мне и предложил прогуляться вместе – мы жили в одном районе.
Мы пошли домой длинным путем – мимо линии магазинов вдоль одного из проспектов города. И тут на нашем пути возник магазин спорттоваров. Причем это был наверно один из самых крутых спортивных магазинов того времени (это был конец 90-х).
Мой приятель встал напротив витрины, посмотрел полными смешанных чувств глазами на стоящего в витрине футболиста, затем на меня и вдруг сказал:
«Если ты дашь мне честное слово, что это останется между нами, то у нас сегодня с тобой будет самый крутой футбольный матч, о котором ты будешь всю жизнь помнить». Я дал слово (сейчас уже больше 15 лет прошло, думаю на условиях анонимности меня простят).
Маленькое отступление – в нашем классе ребята учились не только бедные, но и весьма скромные – в самый расцвет моды гриндерсы были у 1 парня, который на них сам заработал. И приятель мой ходил в одном комплекте одежды и не имел даже математического калькулятора, оный был у половины класса и считался предметом первой насущной необходимости.
В общем, меня взяли за руку и повели в магазин. Приятель купил нам 2 комплекта самой дорогой формы и какой–то крутейший футбольный мяч. Я конечно охренел от такой щедрости, но главное было впереди. Мы дошли пешком до нашего микрорайона и приятель сказал, что «сейчас пойдем играть». Поля для футбола у нас в районе не было, посему я был сильно удивлен.
Но вот мы дошли до только что построенного дома. Мое удивление росло – парень жил неподалеку, и что нам делать тут – нас ведь даже на территорию не пустят (это была единственная элитная новостройка в районе). Но у него был пропуск. Не отвечая на вопросы, куда мы идем, он нажал последнюю кнопку в лифте. Приехав, я увидел шикарную отделку лифтового холла и крутяцкую дверь. За которой….
Была квартира. КВАРТИРА без ремонта. Одна квартира на весь этаж. То есть не этаж, а «срез» или уровень. То есть жилплощадь занимала пространство всех подъездов этого дома, оных было 8 с каждой стороны. В середине этой квартиры был зал. Да, он уступал по размерам школьному спортзалу, но не сильно. Реально не сильно. С обоих сторон зала начинались анфилады комнат, и начало их было похоже на ворота.
Мы переоделись и начали играть. И играли в футбол. Одни. В квартире. Высота потолков позволяла бить навесными, а когда мяч улетал в ворота, найти его было целой эпопеей.
Домой я возвращался со смешанными чувствами, похожими на переживания студентки из убитой комнаты в общаге, которая возвращалась с вечеринки на огромной цековской даче. Парень вскоре ушел из нашей школы, и я так и не узнал «кто он».
Но каждый раз, когда меня потом оставляли на скамейке запасных, я вспоминал тут игру, и на душе становилось как-то радостно и легко.