Театральный институт
--------------------
В театральный институт поступают чтоб стать артистами, режиссерами, художниками... или чтоб просто потусоваться. Там даже специальный факультет есть – театроведческий. На его «чистое» отделение берут инфантильных мальчиков с белым билетом и девиц а-ля Фима Собак - театроведьмочек. На «грязное», то бишь планирование, организацию и управление театральным делом, всех остальных. Ну когда таланта и трудолюбия бог совсем не дал, а родители подходящие.
Институт этот, он, хоть и театральный, но советский. То есть без обязательного набора, включающего политэкономию и научный коммунизм, диплома не дадут. Будь ты хоть Раневская, хоть Товстоногов. Преподы у будущих артистов и тусовщиков общие. Артистов много, театроведов мало. С артистов не требуют, с театроведов надо бы, но... Опять же родители. Короче обленились кафедральные служки донельзя. Еще с историей театра и литературы хоть как-то, все же спецуха. А вот с основами марксистко-ленинской философии плохо дело. На занятия иногда ходишь – четыре. Реферат на три страницы написал – пять. Три всем остальным, а двоек не бывает.
Одно хорошо, в театральный сразу после школы редко кто попадает. Разве что на тот же актерский, и только если Мастеру очень нужен для выпускного спектакля некто совсем юный мальчика-спальчика играть. Так что почти каждый студент уже два-три года где-то гранит науки грыз. На режиссуре часто и вовсе люди с дипломом. А не то б на подмостки шел народ даже и неведающий что-такое апрельские тезисы и где проходил первый съезд РСДРП. А как без этого Ленина изобразишь?! Ну ладно Ленин. Его все почти видели кроме очень бедных - он на рубле есть. А другие помельче? Вот!
И появилась как-то на кафедре новая преподавательница. Доцент всея Руси. И решила она научить всех (и художников с лицедеями, представьте себе) уму разуму. Чтоб искусство действительно стало партийным и несло в массы не только чувства, но и мысли, причем мысли правильные и прошедшие внутреннюю цензуру. Ох не взлюбили ее. Она старается, учит, спрашивает, двойки ставит, а ее не любят. Не столько за двойки, сколько за то что всерьез к всему относится. И наступает время первой сессии. Бац! Три четверти курса известного мастера с парами. Остальные с тройками. Огромная экономия на стипендиях. Но еще один семестр и сцена с кинематографом лишатся своего «послезавтра». Будущие Качаловы и Комиссаржевские будут вынуждены переквалифицироваться в управдомы. А этого допустить нельзя. Мастер против. И ректор тоже. Только преподавательница за. Потому что несгибаема и предмет свой очень любит. Сначала хотели четверокурсника, известного на всю страну благодаря кинофильму героя-любовника, попросить об одолжении, ну чтоб он ее в декрет. Но по времени вроде никак. Да и годы у дамы на исходе. Потом решили папу одной театроведьмочки чтоб по партийной линии, но тот отказался. Тоже из убежденных ленинцев был. Пытались ласково – на капустники звали, контрамарки на все премьеры – мол сама размякнет. Никак. Итогда потенциальные комики и трагики начали потихоньку учиться.
Мастер отменил запланированную на выпуск «Принцессу Турандот» и начал подумывать о какой-нибудь из пьес Шатрова. На занятиях по речи все картавят а на сцендвижении вместо фехтования тренируются подолгу стоять на броневичке. Театроведы, стремясь внести свою лепту, задумали пьесу прослеживающую жизненный путь Ильича с ранней юности и до полного маразма. Художники пишут эскизы с видами Смольного изнутри. Даже кукольники – и те! Соорудили марионетку «Железный Феликс» и теперь решают важный политический вопрос: можно ли надевать плюшевую «Крупскую» на руку или это будет расценено как идеологическая диверсия. Только раздолбаи с экономики продолжают тусоваться, им по традиции плевать на все. Они даже и не очень в курсе. До тех пор пока главный тусовщик и мажор, красавец-мужчина, не узнает случайно от своей пассии, по совместительству примы третьего курса муз-драмы, о сложившейся в институте ситуации.
- А давай мы ее убьём, специалисты знакомые найдутся - предлагает он свой красавице между оргазмами, эффектно пуская кольца дыма в потолок.
- Ты что?! Она ведь человек, семья, дети! – вскрикивает будущая звезда сцены.
- Ну тогда раним, чтоб долго лечилась.
- Жа-а-алко.
- Подставим.
- А это подло!
- Блин! Ну я не знаю. Я много чего могу, но коммунизм отменить не в моих силах.
- А ты попробуй, - с улыбкой говорит девушка и залезает с головой под одеяло.
...
Через пару недель грянул новый этап перестройки и гласности. Ленина, Маркса и прочую лабуду не то чтоб отменили, но как-то оттеснили на второй план. Несгибаемая преподавательница сникла, начала попивать и участвовать в митингах. Студенты и студентки драматического факультета бросили зубрить ненужные постулаты и начали разучивать приемы карате, распальцовку и танцы у шеста, подозревая что фехтование и вальс вряд ли понадобятся в новой реальности. Прима третьего курса еще долго верила во всемогущество своего любовника. А тусовщики и раздолбаи с ненужного никому факультета хорошо поднялись в смутное время. И даже какое-то время были близки к власти.
До тех пока не пришли другие, всерьез относившиеся к общественным и историческим наукам и всегда сами писавшие конспекты. Пришли и отобрали себе главные роли. Потому что весь мир театр и люди в нем... Ну, вы знаете.
А планирование, управление и организацию учат совсем не в театральном вузе.
Хотя,... правильно ли это?