Собирает Путин ближних своих. Ну, стоят они перед троном, рогами качают, хвостами бьют. Слизь с чешуи капает.
- Зачем, государь, звал?
- Умираю я, парни. Надо как-то вот захоронить меня достойно. Чтобы помнили.
- Да мы уж все придумали. Вон, Мавзолей. Три буквы отколотим, новые налепим. Все будет в лучшем виде.
- Чего?! Вот после всего, что я для России сделал - и вы меня в каком-то сраном Мавзолее хоронить собираетесь?! Да вы, блин, все тут щас раньше меня поумираете.
Бежали ближние в испуге. Через час Сечин возвращается, сияет:
- Договорились, Владимир Владимирович. С Папой Римским договорились. В Соборе святого Петра лежать будете. На самом козырном месте!
- Чего?! После всего, что я сделал для энергетической безопасности Европы - в каком-то стремном соборе? Вы чего там, вообще уже? Вы реально что ли раньше меня на кладбище хотите?
Убежал Сечин в страхе. Через час возвращается.
- Ну, - говорит, - все. Теперь уж точно довольны будете. С евреями договорились. В Храме Гроба Господня вас похороним. Собственно, в сам Гроб Господень и положим. Но есть проблема. Евреи денег просят.
Видно, заинтересовался Путин:
- Сколько?
- Пять триллионов, - отвечает Сечин.
- Пять триллионов за три дня?! Ну, евреи, ну, народ.